Читать книгу Путешествия Гулливера - Джонатан Свифт - Страница 11

И всё же император не решался снять с Человека-Горы оковы. Ещё целых полгода Гулливер просидел на цепи перед замком, как сторожевой пёс возле будки.

Тем временем его обучали лилипутскому языку. Шестеро лучших учителей ежедневно занимались с ним, и уже спустя три недели он научился понимать речь местных жителей, а через пару месяцев уже мог вполне свободно беседовать с ними.

Первой фразой, которую он выучил, была просьба:

«Ваше императорское величество, покорнейше умоляю вас дать мне свободу».

При каждом визите его величества Гулливер на коленях повторял ему эти слова, но тот упрямо твердил:

– Люмоз кельмин пессо десмар лон эмпозо!

То есть: «Я не могу освободить тебя, пока ты не поклянёшься мне жить в мире со мной и с моим государством».

Конечно же, Гулливер был готов присягнуть ему в любую минуту. Но его величество всё медлил и под разными предлогами откладывал церемонию торжественной клятвы.

А лилипуты понемногу привыкли к Человеку-Горе и уже совсем его не боялись. Вечерами, полулёжа перед своим домом, он иногда подставлял свою ладонь, и человечки плясали на ней. Малые дети играли в прятки в его волосах.

Даже пугливые лилипутские лошади больше не шарахались и не вставали на дыбы при виде великана. К тому же император требовал почаще устраивать кавалеристские учения на площади перед старым замком, чтобы приучать свою гвардию к живой горе – на случай, если придётся вместе воевать.

Лошадей специально каждое утро проводили мимо ног стоящего Гулливера. Если он лежал, всадники заставляли коней перепрыгивать его руку, а один удалец даже сумел перемахнуть через его ногу, закованную в цепь.

Да, Гулливер по-прежнему сидел на цепи и томился бездельем. От скуки он решил смастерить себе какую-нибудь мебель.

По его просьбе из императорских лесов доставили более сотни стволов самых высоких и толстых деревьев. Из них Гулливер соорудил себе стол, стул, две табуретки и кровать.

Но кровать нужно было чем-то застилать. Для этого собрали шестьсот лилипутских матрасов, и лучшие швейные мастера сшили из них четыре матраса в рост Человека-Горы.

Примерно таким же способом ему сделали одеяло и простыни.

Конечно, матрас был жестковат, а одеяло получилось не слишком тёплым. Но закалённому моряку, каким был Гулливер, не нужна была перина, да и простуды он не боялся.

Кормили Гулливера три раза в день. С этой целью около замка пришлось построить целую кухонную улицу. По правой её стороне тянулись кухни, а по левой жили три сотни поваров со своими семьями. Каждый день на эту улицу пригоняли целое стадо крупного и мелкого рогатого скота, а на телегах привозили домашнюю птицу.

Примерно сто двадцать лилипутов обслуживали Гулливера во время еды. Двадцать из них он поднимал к себе на стол, остальные сто работали внизу. Одни подвозили на тачках и несли на носилках приготовленные на кухне блюда, другие подкатывали к ножкам стола бочки с вином.

Со стола были спущены крепкие верёвки с привязанными корзинами, в которые укладывали еду. Те лилипуты, что были на столе, поднимали корзины и бочки наверх при помощи особо прочных блоков.

Посмотреть на то, как ест Человек-Гора, стекались толпы любопытных. В самом деле, было чему подивиться.

Если жареных быков и баранов Гулливер, прежде чем съесть, разрезал пополам, то гусей и индеек глотал целиком, а мелкую птицу – куропаток, рябчиков, перепелов – отправлял в рот горстями.

Даже сам император однажды удостоил это диковинное зрелище своим присутствием. Гулливер поднял повелителя лилипутов вместе со свитой на стол и нарочно старался есть побольше, чтобы удивить и развлечь высоких гостей. Но в этот день кусок не лез ему в горло – он заметил испуганный и злобный взгляд, каким смотрел на пиршество государственный казначей Флимнап.

Гулливер тревожился не зря. На следующий день Флимнап явился к императору с докладом.

– Ваше величество, – сказал он, – обычные горы тем и хороши, что не просят ни есть, ни пить. Однако если гора оживёт и потребует еды, не будет ли разумнее опять сделать её мёртвой, чем кормить за счёт своих подданных?

Его величество терпеливо выслушал казначея, но не поддержал его.

– Не будем спешить, дорогой Флимнап, – ответил он. – Всему своё время.

Гулливер об этом разговоре, разумеется, не знал. Его сейчас больше беспокоило плачевное состояние одежды. Ведь ещё со времени плавания он не менял ни кафтан, ни жилет, ни рубашку. Они уже протёрлись и порвались во многих местах и весьма скоро должны были обратиться в лохмотья.

Он попросил знакомых лилипутов достать ему хотя бы немного толстой материи на заплатки. Но вместо этого к нему прислали три сотни портных.

Лилипуты попросили Гулливера встать на колени и приставили к его спине длинную лестницу. Старший портной поднялся по ней к самому воротнику и спустил оттуда верёвку с грузом. Таким образом была измерена длина будущего кафтана.

Рукава, а также объём талии и груди Гулливер измерил сам.

Уже через какие-нибудь две недели новый костюм для Человека-Горы был готов. И хотя сшить его пришлось из нескольких тысяч отдельных лоскутов, он оказался достаточно красивым и прочным.

Затем настала очередь рубашки. Изготовить её взялись целых двести белошвеек. Для этого было решено взять самое грубое полотно, но всё равно его пришлось сложить вчетверо и простегать, потому что даже парусный холст у лилипутов не толще нашего тюля. Куски такой ткани обычно имеют размер страницы школьной тетради.

Мерку пришлось снимать с лежащего Гулливера. Одна из портних стояла у него на шее, другая – на колене.

С двух концов они натянули верёвку и после измерили её.

Для выкройки Гулливер разложил на земле свою старую рубаху. Белошвейки несколько дней снимали размеры и перерисовывали линии рукавов и воротника, а потом буквально за неделю сшили рубашку точно такого же фасона.

Гулливер вздохнул с облегчением. Наконец-то он мог одеться во всё свежее и целое!

Правда, нечем было прикрыть голову – о новой шляпе мечтать не приходилось. Но тут ему на редкость повезло.

Как-то раз ко двору прискакал гонец и сообщил, что на берегу моря неподалёку от места, где нашли Гулливера, местные пастухи обнаружили огромный чёрный предмет с плоскими краями и круглым возвышением посередине. Поначалу его приняли за горбатое морское животное, выброшенное на сушу. Но поскольку оно лежало неподвижно и не дышало, то они смекнули, что это какая-нибудь вещь, принадлежавшая Человеку-Горе. И если его величество соизволит приказать, то хватит и пяти лошадей, чтобы доставить её в Мильдендо.

Император дал согласие, и спустя несколько дней пастухи привезли Гулливеру его старую шляпу, вынесенную волнами на отмель.

Она была изрядно попорчена, поскольку в ней проделали две дыры, чтобы тащить лошадьми на верёвках.

Но Гулливер всё равно с благодарностью принял её и тут же надел себе на голову – всё-таки это была самая настоящая шляпа!