Читать книгу Ты принадлежишь Вселенной. Бакминстер Фуллер и будущее - Джонатон Китс - Страница 7

Летом 2008 года Музей американского искусства Уитни организовал ретроспективу Бакминстера Фуллера, что стало первым крупным событием в его честь после его смерти четверть века назад. Николай Урусоф в New York Times связал возрождение интереса к этой фигуре с ностальгией, отметив, что эстетика холодной войны возвращается, но в то же время не преминул пожаловаться на то, что «фуллеровская разновидность идеализма кажется нам еще более далекой, чем раньше». На самом деле утопизм, скрывающийся за мышлением Фуллера, тоже начал постепенно пробиваться, и его возвращение становится все более заметным, что делает личность Фуллера с каждым годом все более значимой.

Некоторые первые слухи и перешептывания можно было заметить в индустрии лекций и конференций. Так, в 2005 году был учрежден ежегодный приз TED, которым намеревались награждать «выдающегося человека со смелым и креативным подходом, способствующим глобальным переменам». Среди первых призеров – несколько человек, от Билла Клинтона (награжденного за улучшение состояния здравоохранения в Руанде) до Дейва Эггерса (за поддержку государственных школ с учителями-добровольцами). На разных конференциях, начиная с Давоса и заканчивая SXSW (South by Southwest), риторика глобальных перемен закрепилась еще больше, чему способствовали и промышленные X-Prizes – кругленькая сумма более чем в миллион долларов, ставшая наградой за разработку энергосберегающих автомобилей и дешевое секвенирование генов. К 2011 году «изменение мира» стало настолько известным феноменом – и модным словцом, – что Scientifc American начал публиковать ежегодный обзор «идей, меняющих мир», таких как мониторинг состояния здоровья при помощи сотового телефона или же захоронение углерода под землей.

Эта вспышка идеализма в XXI веке поспособствовала влиянию Фуллера, а его посмертная, неизменно растущая репутация только усиливала его: возникла петля положительной обратной связи во всех смыслах этого слова. Экологически ориентированные архитекторы и дизайнеры, включая Тома Мейна и Ива Беара, указывали на Фуллера как на одного из авторитетов. В технологической отрасли имя Фуллера стало синонимом безграничной креативности. (Наряду с Альбертом Эйнштейном и Джоном Ленноном он один из семнадцати кумиров, которые фигурировали в первой рекламной кампании фирмы Apple, получившей название «Думай иначе»[6].) Его репутация придворного поэта космического корабля «Земля» все так же непоколебима. Тем не менее большинству инициатив, которые относят к рубрике глобальных перемен, на самом деле недостает по-настоящему глобального подхода, то есть всеобъемлющего характера, свойственного наиболее важным идеям Фуллера, не говоря уже о его всеобъемлющем методе придумывания идей. Если изменение мира – и правда задача нашей эпохи, из мифа Фуллера можно вывести очень многое, и точно так же очень многое стоит позаимствовать из его работ.

Фуллер объяснял всеобъемлющую прогностическую науку дизайна много раз и по-разному, однако самое красноречивое и самое краткое определение этой практики сводится к следующему: «Заставить мир работать на благо всего человечества, на все сто процентов, за самое непродолжительное время, путем спонтанного сотрудничества, без экологического ущерба или вреда кому-либо»[7]. Даже если большинство его изобретений были такими же непрактичными, как дом на мачте, и ни одно из них не принесло глобального рая, который он проповедовал, его стопроцентный этос был поистине пророческим – и он все больше становится таковым, резонируя с обществом, в котором половина богатства всего мира находится в руках одного богатейшего процента.

Разобщенность еще больше усугубляется экологическим ущербом, то есть изменением климата, которое в гораздо большей степени негативно влияет на развивающиеся страны, но еще большей катастрофой становится для других биологических видов. В настоящее время мы переживаем шестое массовое вымирание, вызванное, безусловно, деятельностью человека. Скорость вымирания видов позвоночных животных в сто раз превысила базовый уровень[8]. Уровень диоксида углерода в атмосфере сегодня самый высокий за последние 650 тысяч лет, тогда как летний уровень льда в Арктике – самый низкий за всю историю исследований. Уничтожение биологического разнообразия, подъем уровня моря и погодные аномалии – все это не сулит Homo sapiens ничего хорошего. Состояние окружающей среды вызвало обеспокоенность у стольких людей, что проблема теперь уже очевидна для всех. В обществе все больше признается, что планета нуждается во внимании, и все больше утверждается мнение, что пища и чистая вода нужны всем людям, всем ста процентам.

Основные принципы прогностического дизайна Фуллера, важные сегодня как никогда, – принципы, включающие изучение того, «как природа строит», и как делать «больше, а тратить как можно меньше», – уже пригодны для освоения массовой культурой, и то же самое относится к его привычке наводить мосты между как нельзя более далекими друг для друга дисциплинами, например экологией и городским планированием. Появившиеся с момента смерти Фуллера научно-технические достижения, опирающиеся на самые разные сферы знания и прогностический подход, говорят о том, что его интерес к обучению у природы и максимально эффективному использованию ресурсов обещает нам нечто новое. Например, наноматериалы сегодня можно оптимизировать на атомном уровне, а микробиология показывает, что эволюция – настоящий гроссмейстер нанотехнологий. (Прекрасным примером является серебристый муравей из Сахары, способный собирать корм под испепеляющим солнцем пустыни, поскольку его защищает серебристый волосяной покров, отражающий солнечное излучение в спектре, близком к инфракрасному; строительные материалы с аналогичными поверхностными свойствами позволят в странах с жарким климатом строить здания с пассивным охлаждением.) Еще более важна для реализации грандиозных идей Фуллера способность интернета собирать информацию и передавать ее. Интернет, наброски которого можно разглядеть в смелых схемах Фуллера (таких, как геоскоп и мировая игра), придуманных за десятилетия до его реального изобретения, способен стать решающим средством спонтанного сотрудничества, если оценивать его в категориях принципов науки о дизайне.

Пришло время освободить Фуллера от безумств научно-фантастических проектов, которыми он прославился, спасти его от поклонников, превознесших его как культового пророка. Сегодня Фуллер знаменит по праву, но по ложным причинам. Нам надо заново открыть основы его инноваций, воспроизвести исповедуемое им сбалансированное применение ограниченных мировых ресурсов.

В нижеследующих главах критически рассматривается ряд основных изобретений Фуллера, что позволяет раскрыть принципы дизайна, важные для комического корабля «Земля» в 2016 году, и изучить то, как их мог бы применять современный ученый – специалист по всеобъемлющему прогностическому дизайну. К числу таких избранных изобретений относятся автомобиль «Димаксион», дом из Уичито, двустороннее телевидение, геоскоп, купол над Манхэттеном, а также «Мировая игра». Некоторые, в частности автомобиль и дом, стали всем известными эмблемами. О других, в частности о двустороннем телевидении, почти забыли. Некоторые изобретения, включая геоскоп и «Мировую игру», постоянно придумывались заново, так что за несколько десятилетий они приобрели множество разных форм. И по крайней мере одно – купол над Манхэттеном – было полным безумием (хотя и основывалось на наиболее практическом и прибыльном изобретении Фуллера, а именно геодезическом куполе).

Каждое из этих изобретений помещается в исторический контекст, чтобы показать истинную природу прорыва Фуллера, который слишком часто мифологизировался, полностью лишаясь своих подлинных черт, а потом каждое такое изобретение оценивается заново – теперь уже в плане современных проблем и современных возможностей. Их более общее значение как образчиков всеобъемлющей прогностической науки дизайна рассматривается в последнем отделе, где изучается потенциал и ограничения принципов Фуллера, а также дается практическое руководство по применению всеобъемлющей прогностической науки дизайна в наше время[9].

Нижеследующие страницы определяются мышлением Фуллера, как оно воплощено в его мифе и исторических сведениях, но они никоим образом не ограничиваются его мировоззрением. Фуллер был одновременно гением и чудиком – и обычно, к своему собственному счастью, не осознавал этого различия, – но также он оставался пленником знаний и предрассудков своей эпохи. У изменения мира нет ни времени, ни места для агиографии, не говоря уже об исторической реконструкции. Решения, которые здесь предлагаются, опираются на Фуллера, однако они совершенно от него не зависимы. Они бросают вызов его мышлению, но и сами должны ставиться под вопрос последним.

Будучи моряком, Фуллер научился видеть вокруг себя перемены и всегда считал себя проходящим тот или иной переходный этап. Он называл себя глаголом, желая подчеркнуть то, что он делал, а не превозносить того, кем он был. Да и идеи его никогда не застывали в окончательной форме. Будет лучше, если мы последуем за ним, преодолев самого Баки, если каждый из нас станет ученым-дизайнером на собственный лад. Мы исполним его обещание, когда сами станем морской свинкой № 2.