Читать книгу Шильонский узник - Джордж Гордон Байрон - Страница 12

Задумчиво сидел Селим,

Печален, бледен, недвижим, —

И сквозь решетки он безмолвно

Взор мрачный в поле устремлял…

Вздохнула дева, вздох невольно

Ее все думы рассказал.

Такой внезапною грозою

Душа Зулейки смущена;

Ах, разной с ним, но и она

Уже волнуется тоской

В любви младенческой, живой:

У ней так нежно сердце билось;

Но вдруг теперь в груди младой

Невнятно что-то пробудилось,

Какой-то стыд, какой-то страх,

И речь немеет на устах;

И можно ль долго ей таиться?

И как начать? И в чем открыться?

«Что может так его томить?

Зачем ему меня чуждаться?

Не так мы с ним привыкли жить,

Не так нам должно расставаться!»

И вот нарочно вкруг него

Прекрасная в раздумье ходит:

А он и взора своего

Уже на деву не возводит.

Но что ж – кувшин в углу блестит

С персидской, розовой водою;

Она к ней весело летит,

И плещет легкою рукою

На стены мраморны с резьбою,

На златотканые ковры,

Восточной роскоши дары;

Потом на милого взглянула;

К нему бросается стрелой, —

И вдруг душистою водой,

Резвясь, на юношу плеснула;

Но он не слышит, не глядит,

И под одеждой парчевою

Вода душистая бежит

Студеною по нем струею,

А он не чувствует. – Селим

Сидит, как мрамор, недвижим.

«Он все молчит, тоской томимый;

Но разгоню его мечты…

Бывало, он любил цветы,

И я ему цветок любимый

Сама сорву, сама подам».

И дева кинулась к цветам,

Весельем детским оживилась.

И роза мигом сорвана —

И вот бежит, и вот она

У ног Селима очутилась.

«Любовник розы – соловей

Прислал тебе цветок свой милый;

Он станет песнею своей

Всю ночь пленять твой дух унылый.

Он любит петь во тьме ночей, —

И песнь его дышит тоскою;

Но с обнадеженной мечтою,

Споет он песню веселей.

И с думой тайною моей

Тебя коснется пенья сладость,

И напоет на сердце радость

Любовник розы – соловей».