Читать книгу Мальчик дня и девочка ночи. Повесть о Фотогене и Никтерис - Джордж Макдональд - Страница 8

То немногое, чему Вато считала нужным обучить Никтерис, она передавала ей на словах. Полагая, что в полутьме подземелья читать невозможно, не говоря уж о других причинах, ведьма не давала ей книг. Однако Никтерис видела куда лучше, чем полагала Вато, и тусклого света ей было вполне достаточно.

Она уговорила Фальку обучить её буквам, после чего Никтерис сама выучилась читать, а Фалька время от времени приносила ей детские книги. Но главной её отрадой была игра на музыкальных инструментах. Она любила перебирать струны и клавиши, её пальчики бродили по ним словно овечки на пастбище.

Она вовсе не чувствовала себя несчастной. Иного мира, кроме своей гробницы, она не знала, и находила радость во всём, чем занималась. И всё же ей хотелось чего-то большего, быть может, чего-то иного. Она не знала, чего именно, и решила, что ей просто тесно и хочется простора. Вато и Фалька уходили из круга света её светильника и возвращались, а значит, думала она, где-то наверняка были и другие, неизвестные ей покои.

Оставшись одна, Никтерис любила рассматривать разукрашенную резьбу, покрывавшую стены. Там были аллегорические изображения различных сил природы, и поскольку невозможно создать ничего, что не укладывалось бы в общий план Творения, подобие подлинной жизни проникало и в её темницу.

Но что волновало её больше всего – это светильник, свисавший с потолка и горевший всегда, сколько девочка себя помнила, хотя самого пламени она никогда не видела, лишь неяркое сияние в центре алебастрового шара. Никтерис казалось, что она взглядом может проникнуть в непрозрачность шара и мягкость его свечения, и неведомым образом это напоминало ей о желанном просторе. Долгими часами просиживала она, не сводя глаз со светильника, и сердце её переполнялось. Обнаружив, что её лицо залито слезами, она сначала недоумевала, что же могло её так опечалить, а затем дивилась тому, что плакала, сама того не замечая. Поэтому она никогда не заглядывалась на светильник, не убедившись, что осталась одна.