Читать книгу Игра престолов - Джордж Мартин - Страница 10

Где-то в каменных лабиринтах Винтерфелла завыл волк. Звук повис над замком траурным флагом. Тирион Ланнистер оторвался от книг и поежился, хотя в библиотеке было тепло и уютно. Что-то в вое этого волка заставило его забыть уютное настоящее и почувствовать себя спасающимся от стаи обнаженным беглецом.

Когда лютоволк взвыл снова, Тирион захлопнул тяжелую, переплетенную в кожу обложку столетней давности повествования о смене времен года, написанного давно почившим мейстером, и прикрыл зевок тыльной стороной ладони. Лампа мерцала, масла в ней почти не осталось, и рассвет уже сочился сквозь высокие окна. Он просидел здесь всю ночь, но ничего нового не обнаружил. Тирион Ланнистер был не из тех, кто любил поспать.

Онемевшие ноги заныли, когда он поднялся со скамьи. Растерев, Тирион вернул в них какую-то жизнь и тяжело прохромал к столу, где негромко похрапывал септон, опустивший голову на открытую книгу. Тирион поглядел на заглавие: «Жизнь великого мейстера Эйетельмура». Пространное сочинение…

– Хейли, – сказал он негромко. Смущенный молодой человек, моргая, поднял голову, хрустальный знак его ордена раскачивался на цепочке. – Я намереваюсь прервать свой поиск. Пригляди, чтобы книги вернулись на полки. И будь аккуратен с валирийскими свитками, пергамент очень хрупок. «Военные машины» Армидиона – очень редкая вещь, а ваш экземпляр единственный, который мне приходилось когда-нибудь видеть. – Хейли глядел на него в полусне, Тирион терпеливо повторил наставления, а потом хлопнул септона по плечу и оставил его выполнять поручение.

Оказавшись снаружи, Тирион вдохнул полной грудью холодный утренний воздух и начал старательно спускаться по крутым каменным ступенькам, винтом огибавшим снаружи Библиотечную башню. Предприятие вышло долгим; узкие ступени были слишком высоки для его коротких и кривых ног. Встающее солнце еще не озарило стены Винтерфелла, но люди уже были заняты во дворе внизу. До ушей Тириона донесся скрипучий голос Сандора Клигана:

– Мальчик давно умирает. Лучше, чтобы он поторопился.

Тирион поглядел вниз и увидел Пса, стоявшего возле окруженного сквайрами молодого Джоффри.

– Во всяком случае, он умирает тихо, – отвечал принц. – Воет лишь волк. Я едва мог спать прошлой ночью.

Тень Клигана далеко протянулась по утоптанной земле, сквайр надвинул черный шлем на голову.

– Могу заткнуть пасть твари, если это порадует тебя, – сказал он сквозь открытое забрало. Паж подал ему длинный меч. Клиган взвесил его, рубанул холодный утренний воздух. Позади него двор отозвался звоном стали о сталь.

Предложение как будто бы восхитило принца.

– Послать Пса убить пса! Винтерфелл просто кишит волками! Старки не хватятся, если одного из них не станет.

Тирион спрыгнул с последней ступени во двор.

– Если ты не против, хочу сделать одно уточнение, племянник, – проговорил он. – Старки умеют считать и после шести в отличие от некоторых принцев, не будем их здесь называть…

У Джоффри хватило совести покраснеть.

– Голос из ниоткуда, – сказал Сандор и огляделся сквозь прорезь забрала. – Дух воздуха!

Принц расхохотался, как бывало всегда, когда его телохранитель разыгрывал очередной фарс. Тирион привык к этому.

– Ну-ка, посмотри сюда.

Сандор поглядел на землю и сделал вид, что заметил его.

– Маленький лорд Тирион, – проговорил он. – Прошу прощения, я и не заметил, как вы появились здесь.

– Сегодня у меня нет настроения терпеть твою наглость. – Тирион повернулся к племяннику. – Джоффри, ты давно должен был зайти к лорду Эддарду и леди Кейтилин, чтобы предложить им свои утешения.

Джоффри возмутился, как может сделать только мальчишка.

– Еще не хватало! Зачем им нужны мои утешения?

– Им не нужны слова, – отвечал Тирион, – но от тебя ждут соболезнований. Твое отсутствие замечено.

– Мальчишка Старков мне безразличен, – проговорил Джоффри. – А я не могу терпеть женских слез.

Тирион Ланнистер привстал на носки и сильной рукой ударил племянника по лицу. Щека мальчика покраснела.

– Одно только слово, – проговорил Тирион, – и я ударю тебя еще раз.

– Я все скажу матери! – воскликнул Джоффри.

Тирион ударил снова, теперь покраснели обе щеки.

– Рассказывай своей матери, – велел ему Тирион. – Но сперва ты сходишь к лорду и леди Старк, упадешь перед ними на колени и скажешь, насколько тебе жаль мальчика, скажешь, что готов предложить любые услуги, если можно помочь им даже какой-нибудь мелочью в этот жуткий час. И что ты непрестанно молишься за них. Ну, теперь понял? Все понял?

Лицо мальчишки скривилось, словно бы он намеревался заплакать. Ответив легким кивком, Джоффри повернулся и бросился вон со двора, держась за щеку. Тирион поглядел ему вслед.

Тень упала на лицо Тириона. Он повернулся и обнаружил, что Клиган нависает над ним подобно утесу. Черная как пепел броня, казалось, погасила солнце. Клиган опустил забрало, шлем его изображал морду ощерившегося и страшного черного пса, хотя Тирион всегда находил в нем приятные отличия от изуродованного ожогом лица Клигана.

– Принц запомнит оскорбления, маленький лорд, – предостерег его Пес. Шлем превратил его хохоток в гулкий рокот.

– Не сомневаюсь, – отвечал Тирион Ланнистер. – А если забудет, будь доброй собакой, напомни ему. – Он оглядел двор. – А не знаешь ли ты, где я могу отыскать своего брата?

– Он изволит завтракать с королевой.

– Ага, – отвечал Тирион. И, пренебрежительно кивнув Сандору Клигану, направился прочь со всей быстротой, на которую были способны его короткие ноги, насвистывая на ходу. Жаль только рыцаря, который первым обратится сегодня к Псу. У этого типа скверный характер.

Холодную неприветливую трапезу подали в утренней комнате гостевого дома. Джейме сидел за столом вместе с Серсеей и детьми, они разговаривали приглушенными голосами.

– Роберт все еще спит? – спросил Тирион, без приглашения усаживаясь за стол.

Сестра поглядела на него с тем же самым выражением легкого презрения, с которым смотрела на него со дня рождения.

– Король не спал вообще, – сказала она ему. – Он рядом с лордом Эддардом. Король принял скорбь друга к самому сердцу.

– У нашего Роберта большое сердце, – проговорил Джейме с ленивой улыбкой. Он удостаивал серьезного отношения весьма немногое. Тирион знал за своим братом эту особенность и прощал ее. Во все жуткие и такие долгие годы его детства лишь Джейме иногда выказывал уродцу-брату некоторую симпатию и уважение, и за это Тирион готов был простить ему едва ли не любой поступок.

Приблизился слуга.

– Хлеба, – сказал ему Тирион, – две маленькие рыбки и кружку доброго темного пива, чтобы утопить их. И немного бекона, поджарь его на углях. – Слуга поклонился и направился прочь. Тирион повернулся к своим родственникам. Разнополые близнецы сегодня казались особенно похожими. Оба предпочли глубокую зелень одежды, подчеркивающую цвет глаз. Длинные светлые кудри были завиты самым модным образом, на обоих золотые украшения – на запястьях, пальцах и шее.

Тирион попробовал представить себе, как живется на свете близнецам, и решил, что никогда не поймет этого. Тошно, должно быть, все время видеть себя, как в зеркале. Собственное подобие он не мог даже представить.

Принц Томмен спросил:

– Дядя, а что слышно о Бране?

– Я проходил вчера вечером мимо его комнаты, – ответил Тирион, – но перемен не было. Мейстер видит в этом хороший знак.

– Я не хочу, чтобы Бран умер, – проговорил Томмен. Это был ласковый мальчик, непохожий на брата, но ведь и Джейме с Тирионом нельзя считать фасолинами из одного стручка.

– У лорда Эддарда был брат по имени Брандон, – заметил Джейме. – Один из заложников, убитых Таргариеном. Несчастливое имя.

– По-моему, не столь несчастливое, как тебе кажется, – возразил Тирион. Слуга принес ему блюдо, Тирион откусил от ломтя черного хлеба. Серсея тревожно посмотрела на него.

– Тирион, что ты хочешь сказать?

Карлик криво улыбнулся ей и приложился к пиву.

– Лишь то, что желание Томмена может исполниться. Мейстер надеется, что мальчик выживет.

Мирцелла радостно охнула, Томмен нервно улыбнулся, но Тирион следил не за детьми. Джейме и Серсея обменялись коротким, не более чем в секунду взглядом, но карлик не пропустил его. Королева посмотрела на стол.

– Где милосердие? Здешние северные боги слишком жестоки, раз позволяют ребенку терпеть такие муки. А что именно говорит мейстер?

Обжаренный бекон захрустел под зубами Тириона. Задумчиво пожевав, он ответил:

– Мейстер полагает, что, если бы мальчику суждено было умереть, жизнь уже оставила бы его. Однако прошло четыре дня, и никаких перемен нет.

– А Бран поправится, дядя? – спросила маленькая Мирцелла, унаследовавшая от матери всю ее красоту, но не вздорный нрав.

– Малышка, он сломал спину, – сказал Тирион, – и ноги. Жизнь в нем поддерживают медом и водой, иначе он умер бы от истощения. Если он очнется, то, наверное, сумеет есть настоящую пищу, но никогда снова не научится ходить.

– Если он очнется… – повторила Серсея. – А это возможно?

– Правду знают только боги, – ответил Тирион. – Сам мейстер всего лишь надеется. – Он снова откусил от ломтя хлеба. – Могу поклясться, что жизнь в мальчике поддерживает только его волк. Зверь день и ночь воет возле большого окна и всякий раз возвращается, когда его прогоняют. Мейстер сказал, что однажды он закрыл окно, чтобы стало потише, и Бран ослабел. А когда совсем открыл его, сердце мальчика забилось сильнее.

Королева поежилась и сказала:

– Есть что-то противоестественное в этих животных. Они опасны. И я не позволю ни одному из них направиться на юг вместе с нами.

Джейме возразил:

– Этого будет трудно добиться, сестра. Волки повсюду следуют за девчонками.

Тирион приступил к рыбе.

– Значит, вы скоро уезжаете?

– Не так уж скоро, – опять вступила в разговор Серсея. И нахмурилась. – Что значит – мы? А как насчет тебя? Только ради Бога не говори мне, что намереваешься остаться в Винтерфелле.

Карлик пожал плечами:

– Бенджен Старк возвращается в Ночной Дозор с бастардом своего брата. Я хочу поехать вместе с ними и увидеть Стену, о которой мы так много слышали.

Джейме улыбнулся:

– Надеюсь, ты не собрался облачиться в черное, милый брат?

Тирион расхохотался:

– Разве я выдержу целибат? Тогда разорятся все шлюхи от Дорна до Бобрового утеса. Нет, я только хочу постоять на вершине Стены и пустить струю с края мира.

Серсея резко поднялась.

– Детям незачем выслушивать всякую грязь. Томмен, Мирцелла, идемте! – Резкими шагами королева вышла из комнаты, свита и дети потянулись за ней.

Джейме Ланнистер задумчиво поглядел на брата холодными зелеными глазами.

– Старк никогда не согласится оставить Винтерфелл, пока сын его пребывает в смертной тени.

– Если прикажет Роберт, он сделает это, – сказал Тирион. – А Роберт прикажет. В любом случае лорд Эддард ничем не сможет помочь своему сыну.

– Старк может прекратить его мучения, – сказал Джейме. – Случись это с моим сыном, я поступил бы именно так. И считал бы, что совершил благодеяние.

– Не советую обращаться с подобным предложением к лорду Эддарду, милый брат, – усмехнулся Тирион. – Он воспримет его без должной доброты.

– Даже если мальчишка выживет, он будет калекой. Хуже чем калекой – уродом. Я предпочитаю добрую чистую смерть.

Тирион пожал плечами, что только подчеркнуло их кривизну.

– Кстати об уродах, – напомнил он. – Разреши уточнить. Смерть окончательна и подводит жуткий итог, в то время как жизнь полна неисчислимых возможностей.

Джейме улыбнулся:

– А ты развратный чертенок, вот что!

– Конечно, – согласился Тирион. – Надеюсь, что мальчик очнется. Я бы хотел услышать, что он тогда расскажет.

Улыбка Джейме свернулась кислым молоком.

– Тирион, мой милый братец, – заметил он мрачно, – иногда мне с трудом удается понять, на чьей ты, собственно, стороне.

Рот Тириона был полон рыбы и хлеба. Глотнув крепкого черного пива, чтобы протолкнуть съеденное в желудок, он ответил Джейме волчьей ухмылкой:

– Зачем же так! О, Джейме, мой милый братец, ты ранишь меня, прекрасно зная, как я люблю свое семейство…