Читать книгу Раненый разум. Пройти через боль, чтобы её преодолеть - Джорджио Нардонэ, Пауль Вацлавик - Страница 3

Не будем забывать, что эмоции – великие капитаны нашей жизни, и что мы подчиняемся им, сами того не осознавая.

Винсент Ван Гог

1. Если вы лечите разум, вы лечите мозг

За последние тридцать лет огромный прогресс нейробиологии, ставший возможным, прежде всего, благодаря развитию современных методов нейровизуализации (функциональная магнитно-резонансная томография и позитронно-эмиссионная томография), не только позволил нам значительно продвинуться в изучении механизмов, регулирующих функции мозга, но также предоставил нам возможность увидеть и задокументировать, какие эффекты на уровне мозга производят психотерапевтические вмешательства (Pagani, Carletto, 2019). Как демонстрирует недавний обзор по этой теме (Emmelkamp et al., 2014), эффективность психотерапии при лечении широкого спектра психических расстройств научно подтверждена. Успешное психотерапевтическое вмешательство вызывает серьезные изменения не только на уровне симптоматики расстройства, но и на уровне нейрофизиологии, что приводит к восстановлению корректного функционирования мозга. Многочисленные исследования посредством нейровизуализации, проведенные до и после психотерапии, показывают, что мозг пластически перестраивается в ходе лечения и что значимость этого изменения определяется тем, насколько успешно лечение (Furman et al., 2002; Paquette et al, 2003; Goldapple et al., 2004; Martin et al., 2004). Таким образом, психотерапия не только вызывает изменения на перцептивно-эмоциональном и когнитивно-поведенческом уровнях, но также способна «перемонтировать» мозг (Kandel, 1998; Etkin et al, 2005; Doidge, 2015).

Однако не все виды психотерапии одинаково эффективны в производстве подобных эффектов, и именно функционирование нашего мозга помогает нам понять причину этого. Наша самая древняя часть мозга (палеоэнцефал[4], место обработки эмоций) и самая современная (неокортекс[5], место осуществления познавательных процессов) сообщаются друг с другом двумя путями: нисходящим (сверху вниз, идущим от неокортекса к древней коре) и восходящим (снизу вверх, то есть в обратную сторону) (Kock, 2012). Эти две части находятся в постоянной коммуникации и оказывают взаимное влияние друг на друга: исследования с помощью нейровизуализации показали, что у людей, имеющих измененные эмоциональные состояния (гнев, страх или боль), активация подкорковых областей древней коры всегда совпадает с гипоактивацией областей лобных долей коры больших полушарий головного мозга (Van Der Kolk, 2006). Однако эти два пути не эквивалентны с точки зрения эффективности терапевтического вмешательства. Как подчеркивает один из самых влиятельных нейробиологов Джозеф Леду (Joseph LeDoux, 2002), древний мозг оказывает значительно большее влияние на наш современный мозг (неокортекс), но не наоборот; другими словами, эмоциональные переживания решающим образом детерминируют наш опыт и наши представления на уровне сознания, в то время как последние в очень малой мере детерминируют наши эмоциональные реакции. Таким образом, канал сверху вниз, от современного к древнему мозгу, очень мало способен на реализацию тех изменений, которые осуществляются в обратном направлении, то есть при реакциях, определяемых передачей импульсов снизу вверх.

Это особенно заметно, когда речь идет о вмешательстве в травмирующий опыт, где эмоциональный компонент определенно имеет приоритет над когнитивным, а рациональность не может ничего противопоставить постоянному вторжению эмоций в сознание. Поэтому крайне важно оказывать вмешательство в первую очередь в отношении основных эмоций (страх, удовольствие, боль, гнев), то есть тех эмоций, которые находятся вне контроля нашего сознания и являются немедленным адаптивным ответом на внутренние и внешние стимулы (Nardone, 2019). Мы говорим о том, чему Дэниэл Деннет (2018) дал название «умения без понимания», которая позволяет нам выживать и быстро адаптироваться к окружающей среде без необходимости вмешательства, опосредованного сознанием. Начав с управления базовыми эмоциями, затем, благодаря своего рода «эффекту домино», мы сможем эффективно вмешаться также и во все остальные. Когда наш разум «ранен» слишком болезненными или пугающими переживаниями, то эмоции, которые мы привыкли испытывать в повседневной жизни, и с которыми мы в большинстве случаев научились справляться, могут стать неуправляемыми. Таким образом, мы сталкиваемся со взрывом трех из четырех базовых эмоций: боли, страха и ярости. Не во всех случаях будут присутствовать все три; чаще всего будут превалировать одна или две, к которым нередко будут добавляться физиологические компоненты тревоги или подавленности.

Невыносимая боль может возобновляться всякий раз, когда всплывает воспоминание о прошлом, как в случае со страдающими посттравматическим стрессовым расстройством, при котором воспоминания заставляют человека повторно проживать то же эмоциональное воздействие, которое было испытано им во время травмы. Если человек повторно проживает травмирующий опыт, то парализующая тревога может вторгаться в настоящее, создавая сильную эмоциональную перегрузку, что было свойственно продолжающейся пандемии. Наконец, опыт может внезапно изменить наше восприятие реальности, как в случае неблагоприятного диагноза у нас самих или у наших близких, внезапно лишая нас нашего сценария будущего. В таких ситуациях нашей жизнью начинают управлять горе от потери, гнев по отношению к причине утраты и страх двигаться дальше.

Учитывая, что эмоции не находят выхода (как хотелось бы) и не поддаются контролю (как того требует их адаптивная природа), крайне важно научиться распознавать их и управлять ими. Кроме того, эмоции не соблюдают требований рациональной логики, но требуют умственных действий и поведения, часто противоречащих ординарной логике (Nardone, 2019). В силу всех этих причин, психотерапия, опирающаяся исключительно на когнитивные процессы, имеет очень ограниченное влияние на тех, кто испытывает или пережил травмирующие и болезненные эмоциональные переживания, поскольку она сосредотачивается в основном на процессах, опосредованных на уровне коры головного мозга и имеющих мало возможностей для вмешательства в подкорковые области, связанные с эмоциями и вовлеченные в эти расстройства (Manna, Daniele, 2014). Таким образом, когда разуму «нанесены раны», вмешательство должно быть в первую очередь ориентировано на создание так называемого «эмоционального корректирующего опыта» (Alexander, French, 1946), то есть организацию проживания человеком определенных переживаний, связанных с чувствами, а не с разумом, способных активировать новые функциональные психофизиологические реакции, и только после этого можно начать действовать на когнитивном уровне (Nardone, Milanese, 2018). На самом деле, если верно, что базовые эмоции являются универсальными адаптивными механизмами, то их выражение отличается у каждого из нас, поскольку оно меняется в зависимости от приобретенного опыта и, следовательно, может подвергаться формированию путем повторяющегося опыта. Как утверждал Фома Аквинский: «Ничто не достигает ума, не проходя сначала через чувства», это подтверждается многими нейробиологами, продемонстрировавшими, что все, что может вызывать сильные эмоциональные переживания, в конечном итоге влияет не только на нейропластическую реорганизацию мозга, но даже и на экспрессию генов (Gabbard, 2000).

4

Древний мозг состоит из голубого пятна (лат. locus coeruleus), гиппокампа, островка (лат. insula), амигдалы, орбитофронтальной коры и передней поясной коры. Амигдала является важнейшей структурой для обработки эмоций и особенно страха, и, похоже, играет первостепенную роль в запоминании и закреплении травмирующих воспоминаний (прим. авторов).

5

Неокортекс представляет собой самую молодую часть мозга и состоит из коры головного мозг двух полушарий. Особое значение имеют лобные доли, которые можно считать рациональной частью нашего мозга и с помощью которой мы придаем смысл вещам, планируем, размышляем и представляем последствия наших действий (прим. авторов).