Читать книгу Запретный ангел - Джови Холт - Страница 3

Как оказалось, Джалия решила-таки пойти до конца в вопросе с моими прогулами. Ей даже хватило смелости и наглости расположить к себе ректора. Понятия не имею, что она ему наплела, но, похоже, теперь у меня могли возникнуть серьезные проблемы, если я и дальше продолжу игнорировать ее занятия. Черт, он сказал, что отстранит меня от учебы и от тренировок до тех пор, пока я не передумаю. Он даже обещал позвонить моему отцу, чтобы припугнуть возможным исключением и это было дерьмово, потому что единственное, что Холбери еще не успела сделать, так это пожаловаться ему. Хотя она могла это сделать еще три недели назад. Меньше всего на свете мне хотелось выслушивать еще и от отца нотации. В любом случаи, мне нужно что-то придумать, прежде чем тренер запретит мне появляться на тренировках. И все, что мне оставалось, так это еще раз более доходчиво объяснить этой чертовой иранке, чтобы она, наконец, прекратила совать свой нос в мою жизнь. Упертая девчонка. Даже трюк с ножом ее не напугал. Что же, придется, перейти к более кардинальным методам убеждения. Сегодня, сразу же после тренировки, я даже душ не стал принимать. На это у меня совсем не было времени. На улице и так уже начинало темнеть, а мне нужно было еще кое-что сделать.

Подъезжая к дому, я заметил свет, горящий в комнате на втором этаже. Прекрасно, значит она в спальне. Подготовив канистру с бензином, я бросил ее на пороге и вошел в дом, быстро поднимаясь по лестнице. Ударив ногой по двери, я ворвался в комнату, надеясь для начала как следует напугать ее. И судя по перепуганному выражению лица девушки, мне это удалось. Но с ней возиться у меня времени не было. Сначала мне нужно уничтожить кое-что, что ей принадлежит. Я прекрасно знал, где именно хранилась эта коробка, поэтому без раздумий двинулся к шкафу, распахивая дверцы настежь, пока искал глазами небольшую картонную коробку с ее вещами. А вот и она! Как только коробка оказывается в моих руках, женский голос за моей спиной вдруг оживает.

– Что ты делаешь? – в ее тоне слышна тревога.

– То же самое, что и ты. Пытаюсь отнять все, что тебе дорого, – отчеканиваю каждою слово.

Пока я спускаюсь, Джалия бежит вслед за мной. Оказавшись на улице, я бросаю коробку с ее вещами перед самым порогом и, схватив канистру, щедро поливаю ее бензином. Достаю из кармана спички, бросая через плечо взгляд на растерянную девушку, которая так и застыла в дверях. А когда спичка загорается, я бросаю ее в коробку под громкое женской «Нет!». Она тут же бросается к огню, но мне удается поймать ее за локоть, не позволив приблизиться к яркому пламени. Она хнычет, чтобы я отпустил ее, но я лишь сильнее хватаю ее двумя руками за запястья, прижав девушку спиной к своей груди при этом специально разворачивая ее лицом к горящей коробке. Я нарочно вынуждаю ее смотреть, на все это заставляя чувствовать абсолютную беспомощность. И в этот момент мне ничуть ее не жаль, ведь она в свое время не пожалела мою мать, когда крутила роман с моим отцом. За свои ошибки нужно отвечать, и это лишь начало расплаты. Вот так смотри и плач, девочка. В этой коробке была вся ее жизнь, и с удовольствием отбирал у нее эти воспоминания. В любом случи, она может сделать новые фотографии с родителями в любой момент. Зачем так убиваться?! Когда огонь понемногу начал стихать, я вдруг разжал пальцы, позволяя ей рухнуть на колени. Джалия быстро поднимается, снова бросаясь к тлеющей коробке, и зачем-то ныряет ладонями внутрь. Она вскрикивает. Из ее рук выпадает обугленная и все еще дымящая рамка с обожженной фотографией. Стискиваю кулаки, замечая, как быстро краснеют ее ладони от ожогов. Сумасшедшая идиотка! Если хочет сгореть вмести с эти вещами, пускай горит, я не стану вмешиваться. Разворачиваюсь и ухожу в дом. Иду на кухню и набрав стакан воды, осушаю его за пару глотков. Затем возвращаюсь обратно в гостиную и прежде чем подняться в свою комнату, снова бросаю взгляд через стеклянные двери. Похоже, эта девушка окончательно сошла сума. Израненными ладошками она пытается набрать земли из клумбы, чтобы окончательно потушить огонь. Разве несчастные фотографии стоит этого? Стиснув зубы, отворачиваюсь и поднимаюсь в свою комнату. После душа я переодеваюсь и снова спускаюсь вниз, чтобы заварить кофе. В этот раз Джалии не было видно. Даже коробку успела убрать до прихода отца. Интересно, в этот раз она тоже смолчит или все же пожалуется ему?

Подхватив чашку ароматного напитка, иду на заднюю террасу, чтобы немного насладиться тишиной и подышать свежим воздухом. На улице успело стемнеть и здорово похолодать. Сделав глоток любимого напитка, я поднял взгляд к небу, надеясь увидеть самую яркую звезду, ту, которой стал мама. Чьи-то тихие всхлипы заставляют тут же оглянуться по сторонам. На траве, почти в самом углу забора, сидела она. Подобрав под себя колени, она сидела спиной ко мне, но судя по тому, как сотрясались ее плечи, она наверняка плакала. Неужели все еще убивается из-за того, что я спалил ее дурацкую коробку? Отложив чашку, я двинулся в ее сторону.

– Эй, ты что там делаешь? – подобравшись ближе, замечаю как она вздрагивает поднимая на меня покрасневшие глаза.

Ее руки до сих пор испачканы грязью вперемешку с засохшей кровью. А на коленях лежит та самая обугленная рамка с фотографией ее семьи. Ее губы дрожат от холода. Что-то внутри неприятно сжимается, глядя на ее растяпанный вид.

– Ладно, хватит здесь сидеть. Поднимайся и иди, приведи себя в порядок.

Джалия будто не слышит меня, и тогда мне приходиться чуть наклониться, чтобы поднять ее за локоть. Но девушка лишь крепче прижимает рамку к груди, отшатываясь назад.

– Это какая-то твоя очередная игра? Давай же, Холбери, вставай и заходи в дом, – я начинал злиться, поскольку эта девушка вела себя сейчас странно.

Вырвав из ее рук рамку, я надеялся таким образом заставить ее подняться, и это сработало, потому что в ту же секунду она резко вскочила на ноги, бросившись прямо на меня, повторяя снова и снова лишь одно слово: «Отдай!». Быстро отступив назад, я шагнул в сторону дома, чувствуя, как по моей спине колотят ее кулаки. Разуметься я отдам ей эту дурацкую рамку, как только она зайдет внутрь. А потом в какой-то момент ее крик обрывается, и я слышу шумный всплеск воды за спиной. Кажется, она поскользнулась на скользких бортиках у бассейна и свалилась прямо в воду. Кладу рамку на шезлонг и, даже не оборачиваясь, возвращаюсь в дом. За спиной по прежнему слышно, как она барахтается в воде мне приходиться оглянуться, чтобы убедиться, что она выбралась с бассейна. Джалия почти полностью погрузилась в воду, размахивая руками, будто не умеет плавать и меня вдруг только сейчас осенило. Проклятье! Она же однажды вскользь упоминала, что не умеет плавать. Мне приходиться быстро вернуться назад и уже через секунду я ныряю в воду. Обвив ее талию руками, поднимаю ее выше и прижимаю девушку к себе, позволяя ей, наконец, сделать вдох. Ее холодные пальцы тут же сплетаются вокруг моей шеи. Пока мы все еще стоим в бассейне, я слышу ее рваные выдохи прямо у моей шеи. Понятия не имею, как долго я пялюсь на нее, но сейчас она кажется такой беззащитной в моих руках, и я, как идиот застил посреди бассейна, наблюдая, как с моего темного ангела понемногу сползает маска бездушной стервы. Я несу ее к бортикам и, поднявшись на несколько ступенек, снова опускаю взгляд к ее лицу.

– Здесь уже нет глубины, можешь отпустить меня.

Но Джалия лишь быстро качает головой, крепче прижавшись к моей груди, думая, что я брошу ее здесь, и мне приходиться подхватить ее на руки, чтобы полностью вытащить из бассейна. Когда ее ноги оказываются на газоне, она быстро отпускает меня и бежит в дом, по пути хватая свою рамку из шезлонга. Стоит записать еще один пунктик с водой к списку ее страхов. Он мне еще пригодиться. О да, я веду в голове целый список того, что ей не нравиться и чего она боится, чтобы потом с наслаждением использовать это против нее. Наверное, я слишком быстро сдался, увидев ее там, тонущую в воде. Я бы с легкостью мог позволить ей утонуть, и тогда бы моя личная вендетта была бы окончена. Но я не мог позволить ее темной душе так просто умереть.

Мне пришлось снова подниматься к себе, чтобы принять теплый душ и переодеться. Организм требовал сделать пару затяжек, но я решил не увлекаться сигаретами перед матчем, который должен состояться уже через две недели, поэтому пришлось опять спускаться вниз, чтобы заварить новую чашку кофе. Но меня, похоже, опередили. Джалия сидела спиной ко мне. Она также успела переодеться, но ее светлые волосы все еще были влажными после бассейна. Мне не хотелось ее видеть, но и игнорировать нужду в кофеине из-за нее я тоже не собирался. Когда прохожу мимо нее, замечаю чашку нетронутого чая в ее ладони и ту самую рамку с обгоревшей фотографией. Какое-то время на кухне повисает напряжение, а потом, когда я насыпаю пару ложек молотого кофе в турку и ставлю на плиту, Джалия вдруг начинает говорить:

– Мне было девять. Мы только сбежали с Ирана и приехали в Портленд к тете. Потом папа решил отвести нас с мамой к океану. В тот день была пасмурная погода, но мы все равно пошли на пляж.

Я не понимаю, зачем она мне это говорит, но пока закипает мой кофе, я делаю вид, что не слушаю ее и смотрю в окно.

– Папа сказал, чтобы научиться плавать, сперва нужно научиться нырять, и тогда ты почувствуешь равновесие и перестанешь боятся воды. На берегу было не так страшно, но потом мы зашли глубже и я снова сделал глубокий вдох, чтобы нырнуть. Я гребла слишком быстро, а потом, когда увидела темное дно, то запаниковала и попыталась вынырнуть, но мои ноги все еще не доставали ко дну. А когда я обернулась, папа оказался намного дальше, чем я предполагала. Я слышала, как он кричал, чтобы я немедленно возвращалась обратно, потому что начинался шторм, и волны становились выше моей головы. Я пыталась грести к берегу, но вода уносила меня все глубже и глубже. А потом все случилось слишком быстро.

Пока она говорила, я все еще смотрел в окно, делая маленькие глотки своего кофе. Конечно же, я мог насладиться им и в своей комнате, но мне почему-то хотелось дослушать ее историю.

– Папа внезапно оказался рядом. Он начал подталкивать меня к берегу, а потом я вдруг перестала чувствовать его руки на своей спине. С каждой секундой волны становились все выше, и одна из них толкнула меня прямо в руки мамы. Она поймала меня уже почти у самого берега. А когда она вытащила меня, то начала искать глазами папу. Я сказала, что он был со мной, и тогда мама приказала ждать ее на берегу, пока она пойдет его искать. Я видела как мама заплывала все глубже и глубже в поисках папы, а потом одна из волн накрыла ее с головой, и я больше ее не видела. Пляж быстро опустел из-за шторма. Я все ждала и ждала, когда они вернуться, и надеялась, что мои родители сейчас выплывут. Но они так и не вернулись. С тех пор я больше никогда не заходила в воду.

Джалия замолкает, и я почему-то чувствую себя паскудно, поскольку не знал, что ее родители утонули, а если бы и знал, то не стал бы отнимать у нее воспоминания о них, сжигая ту коробку с альбомами. Так вот почему она так отчаянно хотела спасти эту рамку с последней фотографией. Я открываю рот, чтобы сказать, что мне жаль, но тут же замолкаю, поскольку не должен давать слабину. Эта девушка слишком хитра, и наверняка весь этот слезливый рассказ был придуман лишь для того, чтобы разжалобить меня. Но я на это не поведусь. Как нельзя кстати вспоминаю один из пунктиков, который так сильно ее раздражает. Это бардак на кухне. Быстро разворачиваюсь к столешнице, чтобы оставить немытую чашку прямо у нее под носом. Ее взгляд опущен, пока она перебирает пальцами браслет из маленьких зеленых бус на левом запястье, и я зачем-то тоже опускаю взгляд на ее руку, на секунду замечая две белые полоски чуть выше от пущенного украшения. Эти старые шрамы были очень похожими на умышленные порезы. Сколько же секретов храниться в этой девушке? Кажется, за один только вечер я узнал о ней больше, чем за все наше общение до этого. Так и не решившись заговорить с ней, я возвращаюсь в свою комнату в надежде послушать музыку и лечь сегодня пораньше. Но спустя несколько минут мне пришлось убавить звук, поскольку внизу, похоже, кто-то ругался, и это явно был голос моего отца. Было странно снова слышать крики отца. В последний раз он ругался еще с мамой, когда та забыла погладить его дурацкую рубашку перед очередным важным совещанием. Интересно, что такого натворила его любимая иранка, что он так сильно взбесился. Отбросив наушники в сторону, я направился к дверям, чтобы узнать, в чем там дело.

– Как ты вообще посмела сообщить ректору, что Дейтон не ходит к тебе на занятья? Это ты его надоумила исключить моего сына из-за пропусков? – ледяной тон отца эхом отдается по всему дому.

– Я всего лишь сказала, что так больше не может продолжать. Он должен ходить на занятие, иначе может не сдать выпускной экз… – женский голос тут же обрывается, и в следующую секунду раздаться звонкий удар.

Застываю у перил, с силой сжимая деревянный поручень, пока наблюдаю за тем, как Джалия пытается поднять с холодного кафеля, прижимая ладонь к губам. Он реально только что ударил ее из-за меня?

– О, не смотри так. Ты сама вынудила меня это сделать, и я непременно сделаю это еще раз, если ты посмеешь хоть заикнуться о пропусках Дейтона. Если понадобиться, ты сама напишешь за него долбаный экзамен и поставишь высший ему бал, поняла? – отец присаживается на корточки напротив нее, от чего девушка быстро кивает, пытаясь отползти, и он вновь хватает ладонью ее лицо.

– Хорошая девочка. А теперь свари мне кофе. Я сегодня жутко устал.

Кажется, будто этот жестокий мужчина и вовсе не мой отец. Но то, что он только сделал, было слишком даже для этой змеи. Да, она заслуживает боли и страданий. Но, черт возьми, она ведь женщина, и бить ее было низким поступком.