Читать книгу Ночь, сон, смерть и звезды - Джойс Кэрол Оутс - Страница 5

Почему? Потому что он увидел нечто, показавшееся ему неправильным, и в его власти – как минимум его долгом – было исправить ситуацию или хотя бы попытаться.

Где? По пути домой, на автостраде Хенникотт, в 3:15 пополудни. Сразу за грязной, разрисованной граффити эстакадой, ведущей к бульвару Питкерн, где в начале семидесятых воздвигли трехметровый сетчатый забор, дабы оградить автомобилистов, направлявшихся в северные пригороды, от школьников-хулиганов, скатывавших по склону большие камни. Один водитель тогда погиб и многие получили ранения, не говоря уже о серьезных повреждениях транспорта.

Откуда? Из публичной библиотеки (там состоялся ланч с попечительским советом), которую Джон Эрл Маккларен (тогда мэр Хэммонда, штат Нью-Йорк) помог перестроить в середине девяностых, собрав в результате благотворительной кампании несколько миллионов долларов. С тех пор Джон Эрл, он же Уайти, за пятнадцать лет не пропустил ни одной ежегодной встречи с попечителями.

Он ехал на «тойоте-хайлендер» новой модели, по правой полосе трехполосного хайвея, на дозволенной скорости пятьдесят пять миль в час. Лучше не рисковать, если ты выпил за ланчем бокал белого вина (хотя Джон Эрл не считал, что такая доза алкоголя влияет на его вождение или что сторонний наблюдатель сможет нечто подобное заподозрить).

И тут, перед съездом на Меридиан-парквей (по которой через двадцать минут он благополучно добрался бы до своего дома на Олд-Фарм-роуд, где счастливо прожил вместе с дорогой женой бóльшую часть взрослой жизни), он увидел припаркованную на обочине патрульную машину с включенной красной мигалкой, и еще одну машину рядом. Двое полицейских в форме вытащили (молодого? смуглого?) мужчину из машины и, выкрикивая какие-то угрозы, стали со всего маху тыкать его лицом в капот. Джон Эрл сбавил скорость в шоке от увиденного, потом осмелился затормозить сразу за патрульной машиной, вышел и направился к копам, продолжавшим заниматься рукоприкладством, хотя молодой смуглолицый мужчина очевидно (для Джона Эрла) не оказывал никакого сопротивления, если не считать сопротивлением попытки закрыть лицо и голову от ударов. Подойдя к патрульным, Джон Эрл вскричал: «Хватит! Что вы делаете?», с вызовом, бесстрашно, как это делал бы сам в свою бытность мэром еще в прошлом веке, кричал в этом глухом, поросшем кустарником месте, в бедном районе Хэммонда, где царил полицейский произвол, о чем не догадывались даже такие белые американцы, казалось бы все знающие, как Джон Эрл Маккларен. А дальше произошла горячая перепалка, сохранившаяся в его памяти смутно, как и образ смуглого стройного водителя, сильно запуганного, не афроамериканца, а (скорее) индуса, в костюме, разорванной, заляпанной кровью белой рубашке и очках в тонкой оправе, которые с него сбили ударом.

Полицейские заорали на непрошеного зрителя:

– Полезай в свою машину и дуй нахер отсюда, мистер!

Но Джон Эрл осмелился еще приблизиться.

– Вы избиваете беззащитного человека. В чем его вина? – Адреналин зашкаливал. Он сразу дал им понять, что просто так не уйдет. – Я хочу знать, в чем его вина. Я сообщу куда следует, что вы применили избыточную силу.

Он как-то забыл, что ему шестьдесят семь и он уже добрых четверть века не мэр Хэммонда. Забыл, что у него двадцать фунтов лишнего веса (как минимум), что он легко заводится и принимает сильнодействующее лекарство от давления. В своем тщеславии он полагал, что, так как «Уайти» Маккларен был популярным мэром, всегда на стороне граждан, умеренным республиканцем, способным к политическим компромиссам, а также преуспевающим бизнесменом, другом и партнером по покеру предыдущего начальника полиции и многолетним донором Ассоциации содействия полиции, верившей (и не раз заявлявшей об этом публично) в то, что эта работа опасна и трудна и потому заслуживает общественной поддержки, а не критики, – в общем, офицеры его узнают, раскаются и извинятся. Как бы не так.

Вместо этого Джон Эрл оказался лежащим навзничь на грязной мостовой. Среди обломков стекла и запахов дизельного топлива. Упал так упал. Самостоятельно встать не получится. Невероятно, но копы обрушили на него всю силу своих кулаков (оба в перчатках), всю свою ярость и ненависть. Эмоциональный шок, физическая беспомощность. Еще никогда с Уайти Макклареном не обращались с такой жестокостью! Ни малейшего уважения к человеку, которым все восхищались…

Он попытался встать. Сердце колотилось как бешеное. Нога в ботинке саданула его в живот, в пах. Джон Эрл, истинный стоик, частенько отказывающийся от укола новокаина у зубного, скрючился от боли. Обычно бесстрашный, не думающий о предосторожностях, сейчас он смертельно напуган. Валяется на земле в твидовом костюме «шотландского дозора», который он когда-то купил на свадьбу родственника и из уважения всегда надевает на встречи с попечителями. Американская публичная библиотека – основа нашей демократии. Мы все гордимся нашей прекрасной библиотекой. Он поступил необдуманно, сняв подарок жены – голубой шелковый шейный платок от Диора по окончании официального ланча; этот платок мог бы произвести впечатление на офицеров, а так он выглядит растрепанным, дерганым и краснощеким (уж не пьяный ли? хотя какой пьяный с одного бокала вина); еще на офицеров могла бы произвести впечатление «тойота-хайлендер» (недешевый автомобиль), вот только он его вовремя не помыл, за что заслуживает отдельного наказания, и сейчас машина вся покрыта тонким слоем пыли. В общем, ничто не сработало в пользу Джона Эрла, беда обрушилась на него как лавина, и вот уже он валяется на каменистой обочине. Может, если бы он представился надлежащим образом как друг начальника полиции, знающий его по имени, это бы остановило бешеных копов, хотя вряд ли, все уже отрепетировано: Вмешался в действия правовых органов, поставил под угрозу безопасность полицейских, сопротивлялся аресту, вел себя агрессивно.

И что же дальше? Один из орущих офицеров склонился над беспомощным, невооруженным седовласым стариком и в бешенстве ткнул его электрошокером раз пять, отчего у лежащего сердце заработало с перебоями. Неужели такое возможно? Доктор Азим Мурти, молодой врач в детской больнице Сент-Винсент, впоследствии прикрепленной к Колумбийской пресвитерианской больнице, стал свидетелем этой жести, и хотя в обычных обстоятельствах он говорил бегло по-английски, сейчас из-за животного страха забыл все слова. Позже доктор Мурти будет говорить: я был испуган, растерян и не понимал, что́ полицейские мне кричали, а они это (видимо) интерпретировали так, будто я отказываюсь подчиняться их приказам. Он не понимал, почему они заставили его съехать на обочину, хотя он не превышал скорость на своей «хонде-сивик»; зачем его выволокли из машины с такой силой, что вывихнули левое плечо; почему, когда по их требованию он, превозмогая боль, полез за бумажником в карман пиджака (зря, наверно), один из полицейских покрыл его матом и ткнул лицом в капот так, что рассек ему лоб и сломал нос. Он угрожал его «поджарить», и Мурти даже в голову не пришло, что речь идет об электрошокере, а не об огнестрельном оружии. В тот момент двадцативосьмилетний Мурти, рожденный в индийском Кочине и переехавший в Нью-Йорк в девятилетнем возрасте вместе с родителями, был уверен, что неизвестно по какой причине взбешенные полицейские его убьют без всякого повода. Мурти не хотелось думать, что его остановили на автостраде из-за цвета кожи, которую он не без гордости не считал «черной», хотя и «белой» ее, понятно, не назовешь. Глядя на его костюм, белую рубашку и галстук, нетрудно было предположить, что он (скорее всего) не наркодилер и не бандит, так что вряд ли представляет угрозу для полицейских, если они пожелают увезти его в отделение без применения насилия. Мурти изображал из себя «невиновного», впрочем он и в самом деле не понимал, какие обвинения собираются ему предъявить. Наркотики? Убийство? Терроризм? Он с беспокойством вспоминал о массовых убийствах, беспорядочной снайперской стрельбе и «террористах» в Соединенных Штатах за последнее время, о чем говорили заголовки газет и новостные телевизионные выпуски, из чего можно было сделать вывод, что хэммондская полиция искала людей, имеющих при себе или в машине арсенал оружия, опасных личностей, по которым копы готовы открыть огонь без предупреждения. Бездомные, психически больные, с оружием или (на первый взгляд) без, могут представлять опасность, по мнению полиции, но доктор Мурти явно не выглядит как психически больной или массовый убийца. Даже если смуглый цвет кожи и очень темные глаза могли внушить особо внушаемым, что они имеют дело с «террористом», ламинированное удостоверение личности подтверждало, что он, Азим Мурти, доктор медицины, работает в детской больнице Сент-Винсент. И при нем, как и в его «хонде», не обнаружили ни наркотиков, ни оружия.

В полицейском отчете офицеры утверждали, что автомобиль доктора Мурти «вилял», а когда патрульная машина приблизилась сзади и включила красную мигалку, он прибавил скорость, словно пытаясь «уйти». Возникли подозрения, что в автомобиле есть наркотики или что водитель пьян, поэтому из соображений общественной безопасности они его остановили. По свидетельству обоих полицейских, водитель «оказывал сопротивление», «выкрикивал оскорбления и проклятия на иностранном языке», «совершал угрожающие телодвижения». Из соображений личной безопасности они вытащили его из автомобиля, но он сопротивлялся, и им пришлось применить силу и даже «надеть наручники». И тут рядом затормозила «подозрительного вида» «тойота-хайлендер». В водителе заподозрили сообщника арестованного, он представлял «явную опасность»: кричал на офицеров, размахивал кулаками, грозил их застрелить и сунул руку под пиджак, как будто за оружием. Опять же из соображений личной безопасности им пришлось бросить его на землю, усмирить с помощью электрошокера (пятьдесят тысяч вольт, двадцать пять ватт) и надеть на него наручники.

Этот «агрессивный, представляющий угрозу» водитель, изначально воспринятый офицерами как сообщник Азима Мурти, позже был идентифицирован как Джон Эрл Маккларен, 67 лет, проживающий на Олд-Фарм-роуд, в Хэммонде, Нью-Йорк.

Как впоследствии выяснится, ни Азим Мурти, ни Джон Эрл Маккларен не состояли на учете в полиции. У доктора Мурти и в его машине не было обнаружено ни наркотиков, ни оружия. Как и в случае с мистером Макклареном. Связи между ними не было установлено. Выяснилось, что электрошокер был применен к обоим мужчинам «из соображений безопасности», вот только доктор Мурти не потерял сознание и не впал в кому, как Джон Эрл Маккларен. Возможно, просто потому, что был на сорок лет моложе.