Читать книгу Убийство в Миддл-темпл. Тайны Райчестера (сборник) - Джозеф С. Флетчер - Страница 18

Если бы Спарго опрокинул стоявшую на столе чашу с пуншем – уже вторую за вечер – или бросил на пол динамитную шашку, вряд ли это произвело бы более ошеломительный эффект. Разговор мгновенно смолк; кто-то растерянно вытащил изо рта сигару, словно обнаружив, что все это время сосал палку. Пятеро стариков с изумлением уставились на журналиста, переводя взгляд с его лица на протянутую руку и обратно. Наконец мистер Куотерпейдж, к которому, собственно, и обращался Спарго, произнес с подчеркнутой любезностью, указывая на серебряный билет:

– Молодой человек, где вы это взяли?

– Вам известно, что это такое, правда? – Спарго тянул время. – Вы его узнаете?

– Известно ли мне? Узнаю ли я? – воскликнул мистер Куотерпейдж. – Разумеется, как все сидящие здесь джентльмены! Однако я вижу, вы не местный, поэтому задаю вопрос: где вы его взяли? Готов поклясться, что не в нашем городе.

– Нет, – подтвердил журналист, – определенно не в этом. Как бы я мог взять его в вашем городе, если я не местный?

– Действительно, – пробормотал мистер Куотерпейдж. – Трудно представить, чтобы кто-нибудь из наших горожан согласился расстаться со своей… Как бы лучше ее назвать – фамильной ценностью? – ну да, с фамильной ценностью. Так где вы его взяли, молодой человек?

– Прежде чем я вам отвечу, – сказал Спарго, опустившись на стул, любезно пододвинутый ему толстяком, – может, вы объясните, что это такое? Пока я вижу перед собой лишь старую и сильно потертую пластинку из полированного серебра, с каким-то гербом на одной стороне и изображением бегущей лошади – на другой. Но что она означает?

Пятеро достопочтенных джентльменов переглянулись и дружно усмехнулись. Потом мистер Куотерпейдж объяснил:

– Перед вами один из пятидесяти оригинальных билетов для почетных жителей Маркет-Милкастера, сэр, который давал своим владельцам особые и весьма существенные привилегии при посещении наших некогда знаменитых скачек, теперь, увы, канувших в прошлое. Пятьдесят – нет, простите, сорок лет назад – иметь такой билет было…

– Престижно, – вставил один из стариков.

– Мистер Луммис прав, – кивнул мистер Куотерпейдж. – Такие билеты, сэр, считались сокровищем, каковыми они остаются до сих пор. Но теперь вы, приезжий, являетесь сюда и показываете нам один из них! Вы получили его…

– Я нашел его в Лондоне при загадочных обстоятельствах, – ответил Спарго. – Хочу выяснить, откуда он. Прежде всего узнать имя его первоначального владельца. Вот зачем я приехал в Маркет-Милкастер.

Мистер Куотерпейдж оглядел своих товарищей.

– Превосходно! – провозгласил он. – Превосходно! Он нашел этот билет – один из знаменитой полусотни – в Лондоне при загадочных обстоятельствах! Желает выяснить, откуда он и кто его владелец! Во зачем он приехал в Маркет-Милкастер. Чудеса! Джентльмены, не кажется ли вам, что это самое необычайное событие из всех, что случались в Маркет-Милкастере за последние… я даже не знаю, сколько лет?

Собравшиеся посмотрели на Спарго так, будто он только что объявил о своем намерении купить их город.

– Необычайное? – удивился он. – Но почему?

– Почему? – воскликнул мистер Куотерпейдж. – Он спрашивает – почему! Да потому, молодой джентльмен, что я поражен тем, что один из наших пятидесяти билетов, как теперь выясняется, больше не принадлежит одной из пятидесяти уважаемых семей, которая некогда им владела! Или я ошибаюсь, молодой человек, или вы не являетесь членом какой-либо из семей Маркет-Милкастера.

– Не являюсь, – подтвердил Спарго. Он мог бы добавить, что еще вчера вечером понятия не имел и о самом Маркет-Милкастере, но благоразумно промолчал.

Мистер Куотерпейдж махнул своей длинной трубкой.

– Смею заметить, – продолжил он, – что если бы наш вечер не близился к завершению, – а нам уже пора расходиться, молодой человек, – то я смог бы по памяти назвать все пятьдесят семей, владевших билетами в год окончания скачек. Уверен, что смог бы!

– Конечно! – подхватил коротышка в ярком костюме. – Ни у кого нет такой прекрасной памяти, как у вас!

– Особенно в том, что касается старых скачек, – заметил толстяк. – Тут мистер Куотерпейдж – просто ходячая энциклопедия.

– Память у меня отличная, – произнес мистер Куотерпейдж. – И это лучший дар, которым Господь благословил меня на склоне дней. Да, уверен, если хорошенько поразмыслить, я смог бы это сделать. Скажу вам больше: практически все пятьдесят семей по-прежнему находятся в городе, а если не в городе, то где-то рядом, а если не рядом, то я знаю, где они сейчас. Вот почему я не понимаю, как молодой джентльмен… Из Лондона, вы сказали?

– Из Лондона, – кивнул Сарго.

– Как он сумел раздобыть один из наших серебряных билетов. Невероятно! Но если завтра, молодой человек, вы окажете мне честь позавтракать со мной, то я покажу вам свои старые записи по скачкам, и мы быстро выясним, кому принадлежал найденный вами билет. Меня зовут – Бенджамин Куотерпейдж, и я живу в доме с плющом напротив отеля. Завтрак у меня начинается ровно в девять, и я буду очень рад вашему визиту!

Спарго отвесил почтительный поклон.

– Сэр, – промолвил он, – позвольте выразить глубочайшую признательность за любезное приглашение. Я почту за честь быть вашим гостем.

На следующее утро без пяти девять Спарго уже стоял в старомодной гостиной с видом на цветущий палисадник и жал руку мистеру Куотерпейджу-старшему. После шумных приветствий тот представил его своему сыну, мистеру Куотерпейджу-младшему, – приятному джентльмену лет шестидесяти, казавшемуся на фоне своего отца почти мальчишкой, – и мисс Куотерпейдж, моложавой даме, чуть моложе брата, – после чего все перешли к столу, щедро заставленному лучшими блюдами этого сезона. Мистер Куотерпейдж-старший был румяным и свежим: для Спарго явилось откровением, что человек в его возрасте может сохранить столько бодрости и жизнелюбия и такой прекрасный аппетит.

Во время завтрака разговор естественным образом зашел о серебряном билете и о том, как он оказался в руках Спарго: вопрос, над которым мистер Куотерпейдж по-прежнему ломал себе голову. Журналист решил, что пора пролить свет на род своих занятий, и продемонстрировал рекомендательное письмо, которым снабдил его главный редактор «Наблюдателя», сообщив о своих журналистских изысканиях и о том, что нашел билет под подкладкой старого сундучка. Но не упомянул о деле Марбери, заботясь прежде всего о том, чтобы мистер Куотерпейдж сам вывел его на верную дорогу.

– Вы даже не представляете, мистер Спарго, – заявил старый джентльмен, когда завтрак закончился и они уединились в маленькой библиотеке, битком набитой материалами о скачках и других спортивных состязаниях, – как много для нас значило владение одним из таких серебряных билетов. Вот, кстати, висит мой собственный – в красивой рамочке и крепко прикрученный к стене. Эти пятьдесят серебряных билетов были выпущены к первым нашим скачкам в 1781 году. Их изготовил местный ювелир, чьи потомки до сих пор занимаются в городе тем же ремеслом. Билеты передали пятидесяти лучшим семьям города в вечное владение – тогда никто не думал, что сами скачки могут когда-то прекратиться. Вместе с билетами владельцы получали большие права и привилегии. Не только они сами, но и члены их семей имели свободный и бесплатный доступ на трибуны, в паддоки и к беговым дорожкам. Владелец билета и его старший сын, по достижении им совершеннолетия, приглашались на праздничный банкет. Он устраивался в честь проведения скачек, на нем в былые времена – да, да, мистер Спарго! – присутствовали члены королевского семейства. Как вы понимаете, такие билеты мог получить далеко не каждый.

– А когда скачки прекратились? Что было потом?

– Семьи, владевшие билетами, стали считать их реликвиями и обращаться с ними соответственно, – ответил мистер Куотерпейдж. – Одни, как я, вешали их в рамочке на бархатной подкладке, другие запирали в надежном месте, но я уверен: все относились к ним очень бережно. Вчера вечером в «Драконе» я сказал, что могу вспомнить пятьдесят семей, владевших билетами. Так оно и есть. Но, – тут мистер Куотерпейдж вынул из ящика толстую тетрадь в пергаментной обложке и бережно положил ее на стол, – я хочу предложить вам небольшую подборку моих заметок, посвященных скачкам, где приводится полный список первоначальных владельцев, а также второй, с именами тех, в чьем распоряжении они оказались после отмены скачек. Так вот, мистер Спарго, с помощью двух этих списков я могу проследить любой билет – кроме того, что находится в вашем кошельке.

– Любой? – удивился журналист.

– Да. Все семьи по-прежнему живут в Маркет-Милкастере, поскольку люди у нас весьма консервативны и не любят покидать родные места, или неподалеку от него. Не представляю, как и почему попавший к вам билет – а он, несомненно, подлинный – мог оказаться в чужих руках.

– Возможно, он не переходил в чужие руки, – возразил Спарго. – Я уже говорил, что его нашли в подкладке старого сундучка. Дело в том, что владелец сундучка скончался.

– Скончался! – воскликнул мистер Куотерпейдж. – Но кто… подождите… у меня возникла идея. Разумеется! Как я сразу об этом не подумал?

Старый джентльмен раскрыл пергаментную тетрадь и пролистал несколько страниц, пока не отыскал упомянутый им список. Он показал его Спарго.

– Здесь перечислены все владельцы серебряных билетов, сохранившие их после отмены скачек, – сообщил старик. – Если бы вы лучше знали наш город, вам было бы понятно, что мы говорим о наиболее именитых и почетных гражданах: все они входили в состав городского совета. Видите, здесь значится моя фамилия – Куотерпейдж. А вот Луммис, Кайе, Скин, Темплби – джентльмены, которых вы видели вчера вечером. Это самые старые и уважаемые семьи в городе. И все они указаны в списке. Я лично знаком с каждой из них. Сейчас многие владельцы уже умерли, но билеты достались их наследникам. Все это так, однако теперь, поразмыслив, я понял, что среди них есть человек, о ком я уже давно ничего не слышал. Вероятно, именно его билет и попал вам в руки. Впрочем, мне всегда казалось, что он давно утратил его.

– И кто этот человек? – спросил Спарго, почувствовав, что сейчас услышит нечто важное. – Как его звали?

Палец старика скользнул по списку.

– Вот! – воскликнул он. – Джон Мэйтленд.

Спарго склонился над красиво написанными строчками.

– Верно, Джон Мэйтленд, – пробормотал он. – Но кто он?

Мистер Куотерпейдж покачал головой:

– Если бы вы жили в Маркет-Милкастере двадцать лет назад, то прекрасно знали бы, кто такой Джон Мэйтленд. Было время, сэр, когда он считался самым известным человеком в нашем городе, да что там – во всей округе. Вот местная газета от 5 октября 1891 года. Прочитайте ее, мистер Спарго, и вы узнаете все о Джоне Мэйтленде. Давайте я схожу на часок-другой в свою контору, чтобы поболтать о делах с сыном, а вы тем временем посидите у меня в саду с газетой – и одной из моих сигар – и прочитаете в ней все, что сочтете нужным. А потом я вернусь, и мы еще немного побеседуем.

Журналист взял старую газету и направился с ней в залитый солнцем сад.