Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Шум времени», «Предчувствие конца», «Артур и Джордж», «История мира в 10½ главах», «Попугай Флобера» и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий чуть ли не до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
«Метроленд» – это дебютный роман Барнса, «шедевр ностальгического эпатажа» (Vogue) и в то же время «одно из лучших в мировой литературе описаний семейного счастья» (Лев Данилкин). Роман получил престижную литературную премию имени Сомерсета Моэма и был экранизирован (режиссер Филип Савилл, в главных ролях Кристиан Бейл и Эмили Уотсон). Итак, добро пожаловать в Метроленд. О «бурных шестидесятых» и об их последствиях писали многие, но никто еще не делал этого так, как Барнс – единственный, кто не плакал, но смеялся над взлетом и падением прекрасной эпохи. В Метроленде люди когда-то пытались изменить мир – и сами не заметили, как мир изменил их…
Перевод публикуется в новой редакции.
Оглавление
Джулиан Барнс. Метроленд
Часть первая. Метроленд (1963)
1. Оранжевый с красным
2. Два мальчика
3. Кролики, люди
4. Конструктивные прогулки
5. J’habite Metroland[30]
6. Выжженная земля
7. Кривая вранья
8. Секс, строгость, война, строгость
9. Страх и смерть – на одну букву
10. Тоннели, мосты
11. ДСС
12. Сильнее и ниже
13. Взаимосвязи
Часть вторая. Париж (1968)
1. Karezza[64]
2. Demandez Nuts
3. Редон, Оксфорд
4. Счастливые пары
5. Je t’aime bien[107]
6. Взаимосвязи
Часть третья. Метроленд II (1977)
1. Голые великанши
2. Текущие расходы
3. Встает всегда, но не всегда – ко времени
4. Секс – это тоже своеобразное путешествие
5. Доска почета
6. Взаимосвязи
Отрывок из книги
Нигде не написано, что в Национальную галерею нельзя приходить с биноклем.
Конкретно в ту среду, летом шестьдесят третьего, Тони ходил с блокнотом, а я – с биноклем. Пока что у нас получалось вполне продуктивное посещение. Там была молоденькая монашка в мужских очках, которая с умиленной улыбкой рассматривала «Чету Арнольфини» Ван Эйка, а потом вдруг нахмурилась и неодобрительно хмыкнула. Там была девчонка в замызганной куртке с капюшоном, которая буквально остолбенела перед алтарным образом Карло Кривелли и уже ничего вокруг не замечала, так что мы с Тони просто стояли с двух сторон и подмечали детали: слегка приоткрытые губы и легкое натяжение кожи на скулах («Заметил что-нибудь на виске со своей стороны?» – «Ничего». Так что Тони записал в блокноте: «Дергается висок; только слева»). Там был дяденька в темном костюме в белую полоску, с аккуратным косым пробором в дюйме над правым ухом, который весь корчился и извивался перед каким-то маленьким пейзажем Моне. Он надувал щеки, медленно покачивался на каблуках, сдержанно выдыхал воздух и вообще был похож на воздушный шар с хорошими манерами.
.....
– «Верни-Джанкшн», узловая станция.
Старый хрыч. Явно из тех, кого мы с Тони называли буржуазными обывателями. Какой-то весь мертвенный. Я еще подумал, что солнечные зайчики у него на туфлях – это единственное, что в его облике было живого. Готов поспорить, он был syphilisé[37]. Жалко, что не бельгийцем. Он должен был быть бельгийцем. Что он сказал?
