Читать книгу Нежная война - Джулия Берри, Джули Берри - Страница 4

Гефест опускает золотую сеть обратно на диван и расширяет ее, позволяя своим пленникам устроиться поудобнее. Теперь они могут сесть и даже встать, но сеть все равно не позволит им далеко уйти.

– Богиня, – обращается он. – В деле Гефеста против Афродиты вы обвиняетесь в супружеской неверности. Что вы на это скажете?

Несколько секунд Афродита обдумывает свой ответ.

– Что я нахожу все это крайне забавным.

Арес фыркает от смеха.

– Я обвиняю вас в неуважении к суду, – объявляет Гефест. – Что вы скажете в свою защиту?

– По какому из обвинений? – уточняет богиня. – Неверность или неуважение?

Ноздри Гефеста гневно раздуваются. Суд только начался, но уже превратился в нелепый фарс.

– По обоим.

– Ах, – говорит она. – Я повинна и в том, и в другом.

Гефест выдерживает длинную паузу.

– Ты признаешь себя виновной?

Она кивает.

– Ох, – бог огня не ожидал такого поворота событий. Все умные речи и хлесткие замечания, которые он подготовил, покинули его, словно предатели.

– Я тебя разочаровала, – в голосе Афродиты звучит сочувствие, в искренности которого не посмел бы усомниться ни один человек. – Тебе станет легче, если ты представишь нам свои доказательства?

Кто кем манипулирует? Она не напугана. Никакие доказательства не имеют для нее значения, но Гефест потратил не один месяц, чтобы их собрать, поэтому он все равно показывает свои находки суду. Свет тускнеет, и в воздухе перед ними возникает ряд изображений. Богиня любви и бог войны целуются в тени беседки. На заснеженной вершине вулкана Попокатепетль, утопающей в алых лучах заката. Держат друг друга в объятиях рядом со статуей на острове Пасхи и на белом песке греческого острова Закинф.

– Гермес, – бормочет помрачневшая Афродита. – И зачем только Зевс дал ему фотоаппарат?

Если Гефест и надеялся, что его жена сгорит от стыда, увидев его неопровержимые доказательства, то его ждало только разочарование. Она бесстыдна. Его брат – тоже. Было глупо надеяться, что ему удастся побудить их к раскаянию. Изображения растворяются в воздухе, и в комнате повисает тяжелое молчание. Афродита внимательно следит за мужем, пока в его голове вихрем проносятся десятки мыслей. На что он надеялся? На слезное раскаяние? Отрицание вины? Он должен был догадаться, что это не сработает, но отчаяние затуманило разум бога-кузнеца. Из всех живых созданий, рожденных космосом, он один не может помолиться богине любви и попросить у нее помощи в разрешении своих семейных проблем. Несчастный олух.

– Гефест, – мягко говорит Афродита. – Неужели ты устроил этот суд только для того, чтобы я призналась в том, чего не стыжусь и не отрицаю?

– Тебе стоило бы стыдиться.

– На самом деле тебя мучает совсем другой вопрос. Ты хочешь знать, почему я тебя не люблю.

– Это просто, – встревает Арес. – Она любит меня.

Судя по всему, Афродита находит его слова уморительными, и он недовольно скрещивает свои огромные руки на груди. Отсмеявшись, богиня смахивает с глаз слезинки и снова начинает говорить:

– Я не люблю ни одного из вас.

Арес резко выпрямляется и нелепо выпячивает нижнюю губу.

– Гефест, – продолжает Афродита, и он чувствует, как из судьи превращается в свидетеля на допросе. – Ты любишь меня?

Бог огня не знает, что ей ответить. Чего она добивается? Ему отчаянно хочется, чтобы его тупоголовый брат прямо сейчас провалился сквозь землю.

– Я сама отвечу на этот вопрос, – вдруг говорит она. – Конечно, ты не любишь меня.

– Я… Это… – запинается Гефест. – Я пришел сюда, потому что хочу…

– Никто не может меня любить, – перебивает Афродита. – Никто.

– О чем ты говоришь?

– Это цена, которую должна платить богиня любви.

Низкий голос Ареса нарушает тишину.

– Что за чушь, – говорит он. – Отец Зевс заставил тебя выйти за него замуж только потому, что другие боги готовы были поубивать друг друга за твою руку. Он свел вас вместе, чтобы избежать гражданской войны. Все мы хотели тебя.

Она пожимает плечами.

– Я знаю, что вы все хотели меня, – скромность никогда не была ее отличительной чертой, но скромного бога вообще сложно найти. – Я – источник любви, но никто никогда не полюбит меня по-настоящему. Я наполняю все живое страстью, но сама никогда не познаю настоящую страсть.

Арес раздраженно вскидывает руки.

– Ты сошла с ума! Ты читала Гомера? Или Гесиода?

– Богиня, – тихо говорит Гефест. – Что ты хочешь сказать?

Она не сводит с него долгого пронзительного взгляда, от которого кузнец невольно съеживается.

– Вы – боги-мужчины – просто алчные свиньи, – непреклонно заявляет Афродита. – Надо отдать тебе должное, муж мой: ты не так ужасен, как остальные. Вы вечно хвастаетесь своими достижениями. В ваших сердцах не больше любви, чем в чугунной наковальне. Непостоянные, своенравные и эгоистичные. Вы не способны любить, точно так же, как не способны умереть.

– Мы эгоистичные? – возмущается Арес. – Ты и сама – далеко не Флоренс Найтингейл[2].

– Ты меня не знаешь, – отвечает она. – Как не знаешь и о моих добрых делах. Я понимаю, что ты думаешь о моих «глупых романах», – богиня повернулась к Гефесту. – Я могу найти смертного, который влюбится в меня, но это будет преклонение, а не любовь. Я идеальна, а смертные не могут искренне любить идеал. В конце концов, человеческие иллюзии рушатся, и это их уничтожает.

Гефест смотрит на нее, абсолютно сбитый с толку. У Афродиты нет никого, кто бы ее любил? У него, бога огня и кузнецов, всегда достаточно руды и горючего. Арес – бог войны – наслаждался кровопролитными сражениями, как никто другой за всю историю человечества. У Артемиды никогда не заканчивались олени для охоты. В морях и океанах полно соленой воды для Посейдона. А его жена – прекрасная богиня любви – одинока?

– Ты знаешь, каково это? – говорит Афродита. – Провести вечность, принимая участие в каждой истории любви: мимолетной и бессмертной, банальной и великой. Я погрязла в любви с головой и рисую оттенками страсти, как художник красками. Я все это чувствую. – Она обняла себя руками, как будто в комнате вдруг стало холодно. – Я завидую смертным. Они слабые, и страдания оставляют в их душах незаживающие раны, но именно поэтому они способны любить. – Богиня качает головой. – Нам ничего не нужно. А они нуждаются друг в друге, и в этом их счастье.

– Да, но они умирают, – замечает Арес.

– Почему ты никогда не говорила этого раньше? – спрашивает Гефест.

– А зачем? – хмурится Афродита. – Какое тебе дело? Ты думаешь, что моя работа – сплошные глупости. Ты даже не выходишь из своей кузни.

Она права. Правда, он не считает ее работу глупостью, по крайней мере, не совсем. Просто она кажется богу огня незначительной. Железо – вот что по-настоящему прочно. Железо и камень. Но человеческая привязанность? Гефест – и это подтвердит любой, кто изучает историю Древней Греции, – не вчера родился.

Афродита все еще ежится от холода, хотя, по природе своей, не может его чувствовать. Гефест дует на огонь, и тот разгорается с новой силой, стремясь вырваться из-за каминной решетки. Языки пламени отбрасывают на лицо Афродиты яркие блики, и она склоняет голову набок.

– Хочешь увидеть настоящую любовь?

Гефест поднимает взгляд и видит, как блестят ее глаза.

– Хочешь услышать о моих лучших произведениях?

– Да, – отвечает Гефест и сам удивляется своим словам. – Хочу.

С другой стороны дивана слышится недовольное рычание, но богиня не обращает на Войну внимания.

– Я расскажу тебе историю об обычном юноше и обычной девушке. Настоящую историю. Нет, даже лучше. Две истории.

Арес поднимает голову.

– Мы уже знаем эти истории?

– Вряд ли, – отвечает она. – Ты никогда не обращаешь внимания на девушек.

– Не соглашусь, – усмехается он.

– Я говорю не об их телах, – Афродита закатывает глаза. – Тебя совершенно не интересуют их жизни.

– Уф, – бог войны снова откидывает голову на бархатную спинку. – Я сразу понял, что это будет скучно.

Глаза Афродиты вспыхивают.

– В моих историях найдется кое-что интересное и для тебя. Например, солдаты Великой войны. Первой мировой войны. Ты сразу узнаешь их имена и звания и, может, даже вспомнишь какие-то отрывки из их жизней.

Афродита мрачно смотрит в окно на вечернее небо. Освещение Большого Яблока потускнело, на случай, если откуда ни возьмись появятся бомбардировщики Люфтваффе, но даже мировая война не может окончательно погасить огни города, который никогда не спит.

Арес смотрит на прелестное лицо Афродиты и на нелепые черты Гефеста. В который раз бог войны спрашивает себя, чего хотел добиться Зевс, связывая этих двоих узами брака. Настоящее проклятие – быть привязанной к этому чудовищу! Особенно для кого-то столь прекрасного, как она. И почему внутри у Ареса все клокочет от ревности? Даже сейчас, когда кузнеца и богиню разделяет золотая сеть, между ними остается незримая связь, которую он не может отвоевать или уничтожить. Это кажется невероятным, но Гефеста и Афродиту связывает серебряная нить, и из-за нее прекрасная богиня никогда не будет полностью принадлежать Аресу. Но чего он хотел? В конце концов, они женаты.

– Богиня, – Афродита встречается взглядом со своим мужем, и он указывает на нее судейским молоточком. – Можешь предоставить нам свои доказательства, – когда она наклоняет голову, он незаметно улыбается в усы. – Рассказывай свою историю.

Арес закатывает глаза.

– О, боги, – стонет он. – Принесите горячие клещи, раскаленное клеймо! Что угодно, только не история любви!

Афродита бросает на него раздраженный взгляд.

– Она вечно болтает, – говорит Арес. – Рассказывает мне о каких-то идиотских романтических посланиях, случайных поцелуях, и как долго они длились, и, во имя волос Медузы, во что влюбленные были одеты.

– Богиня? – обращается Гефест к своей жене.

– М-м-м?

– Расскажи мне обо всем, – просит бог огня. – Пусть твоя история будет долгой.