Читать книгу Не доверяй мне секреты - Джулия Корбин - Страница 4

Роза пробирается вперед, острыми локтями расталкивая девчонок. Они и не пикнут. Уступают дорогу, потому что у Розы недавно умерла мать и мисс Паркин строго приказала нам всем быть с ней помягче.

– Грейс, Роза будет в твоем звене, ты уж возьми над ней шефство, я ведь знаю, на тебя можно положиться, – говорит она.

Мне это все малоинтересно, но я не подаю вида. Мне скоро шестнадцать, я ужасно хочу поскорей выйти из скаутской организации, и это последний мой поход с ночевкой, что делать, я обещала. В моем звене пять девчонок, всем еще нет и двенадцати, а Розе, самой младшенькой, недавно исполнилось девять. Вообще-то, в скауты принимают с десяти лет, но мисс Паркин, ее учительница в начальных классах, разрешила ей вступить в организацию на год раньше.

Девочки уставились на меня, раскрыв рты, ожидают приказаний.

– Ищите ветки для костра, – говорю я. – Обязательно сухие. А ты, Роза, задержись. – Я хватаю ее за руку, пока она не успела удрать с остальными, и указываю на волочащиеся по земле шнурки. – Сначала завяжи, а потом догоняй их.

Она провожает пропадающих между деревьями девочек беспокойным взглядом.

– Не волнуйся, догонишь, они далеко не уйдут.

Я наклоняюсь, чтобы помочь ей.

– Спасибо, Грейс. – Она неуверенно улыбается, открывая дырку на месте выпавшего зуба. – Я не умею завязывать бантиком.

– Научишься. – Ерошу ей волосы и слегка подталкиваю: – Давай беги.

– Ну что, избавилась наконец от собственной тени?

Ко мне подходит Орла. Руки в карманах шорт, челюсти непрерывно двигаются, жуют резинку, губы слегка приоткрыты.

– А что, хорошая девочка. Просто слишком старается. Мы тоже когда-то были такими.

– Ты – может быть. А вот я – никогда, – говорит она, доставая из кармана сигареты и зажигалку. – А папа у нее ничего, скажи?

– Да я как-то внимания не обратила.

– Ладно врать!

– Что ты несешь! – шепчу я, оглядываясь по сторонам, не слышит ли кто. – У него недавно жена умерла.

– Ну и что? – Она небрежно пожимает плечами. – Он что, от этого стал уродом? Так ты идешь?

Орла протягивает мне сигареты. Я качаю головой.

– Ну как хочешь. – Она бросает на меня сердитый взгляд. – А еще подруга называется!

Орла топает прочь, ботинки ее шлепают по грязи, а я не знаю, что делать, хочу идти за ней, но потом решаю: нет, не надо. Последние несколько недель она ведет себя очень странно. Не знаю, что с ней такое творится, а сама она ничего не говорит. Подозреваю, тут что-то связанно с ее родителями. У них там какие-то свои проблемы, Орла – единственный ребенок, и она как между молотом и наковальней. Хотелось бы ей помочь, но только я пытаюсь заикнуться об этом – нарываюсь на грубость: не суй, мол, нос не в свое дело.

Пробираюсь между деревьями к лагерному костру. Земля усыпана желудями и сосновыми шишками, они то и дело выскакивают у меня из-под ног. Сквозь густые заросли веет легкий ветерок, а воздух такой густой и ароматный, что хоть ножом режь и уплетай за обе щеки, и еще в нем есть что-то от запаха новорожденного племянника Юана, когда его выкупают и попудрят тальком. Все звеньевые уже собрались на поляне, и минут десять мы стоим болтаем о том и о сем, ждем, когда придет мисс Паркин с новыми распоряжениями. Вот и она. Лицо усталое, утомленное. Волосы торчат во все стороны, блузка мятая, словно она не снимала ее уже не одну неделю.

Возвращается Орла, снова веселая, жизнерадостная. Бочком подходит ко мне, припадает губами к уху.

– Еще денек-другой, и у нее совсем крыша поедет, – шепчет она.

– Вечно ты болтаешь, Орла, – рявкает мисс Паркин и переводит взгляд на меня. – Вы обе займетесь сосисками.

Сосиски завернуты в жиронепроницаемую бумагу, их больше сотни, все они такие плотненькие, блестящие. Я отрезаю несколько штук, выкладываю на поднос. Потом беру за конец гирлянды и начинаю вертеть ею над головой, как ковбой лассо. Мы с Орлой переглядываемся и хихикаем. Локаторы мисс Паркин мгновенно улавливают непорядок, и она поворачивает голову в нашу сторону. Выкрикивает наши имена, мы становимся по стойке смирно и застываем, как два телеграфных столба. Я держу сосиски, а Орла ножом отрезает их по одной и кладет на поднос.

– Интересно, что это тебе напоминает, а? – спрашивает она, приставляет сосиску себе к шортам, кончиком немного вверх, и вертит туда-сюда, туда-сюда.

– Как у Каллума, когда мисс Фрейзер наклоняется у доски, – отвечаю я не задумываясь, и нами овладевает припадок истерического смеха, так что руки и ноги слабеют, и мы, вцепившись друг в друга, падаем на землю.

Вдруг, будто из-под земли, появляется мисс Паркин и шлепает нас по голым ногам.

– Какой пример вы подаете младшим? – шипит она. – Быстро вставайте и продолжайте работу, иначе ваши звенья не заработают ни одного очка.

Мы поднимаемся, я пытаюсь подавить новые приступы смеха тем, что думаю о голодающих детишках в Биафре, о людях с отмороженными ногами и о бедных собачках, которых бьют хозяева.

Потом разжигаем костер и выкладываем сосиски на решетку самодельного гриля. Я должна вовремя переворачивать их, и я старательно это делаю, то и дело стряхивая горячие искры, так и норовящие попасть на руки. Орла вертится рядом, организуя тарелки и столовые приборы. Всякий раз, когда мисс Паркин не смотрит, она толкает меня в спину, причем довольно сильно. Когда Орла проделывает это в четвертый раз, я с силой отталкиваю ее, и она падает на землю, рассыпав при этом кучу палочек, которыми надо протыкать сосиски. Она лежит без движения, притворившись мертвой. Я не обращаю на нее внимания. У меня есть значок санитарки, недавно получила, и мне раз плюнуть отличить мертвого от живого.

Сосиски почти готовы, и некоторые я сдвигаю в сторону. Запах такой, что слюнки текут, даже сплюнуть хочется, как это делают мальчишки, но мисс Паркин зорко за мной наблюдает, впрочем, и за Орлой тоже.

Моника и Фей, голова к голове, тоже усердно трудятся. Одна разрезает ножом продолговатые булочки, другая кетчупом выводит на каждой половинке синусоиду. Моника, как всегда, чистенькая и опрятная, прическа такая, будто только что из парикмахерской. Интересно, как ей это удается.

Орла снова поднимается на ноги.

– Я же могла насмерть разбиться, – говорит она, раздраженно надув губки.

– Вот бы мне повезло, – парирую я.

Она берет сосиску и откусывает кончик.

– Как ты насчет слинять вечерком к мальчишкам?

Я не отвечаю. Лагерь мальчишек из юношеского клуба всего в трех сотнях ярдов, через лес и вокруг озерца. Там есть и парни из нашей школы, среди них Юан, с которым я встречаюсь уже пять недель и шесть дней. Он живет по соседству, а знаем мы друг друга чуть не с рождения, но я все равно взяла и влюбилась в него. При одной мысли остаться с ним наедине в палатке сердце мое бьется, как птичка в клетке, но мне не очень хочется, чтоб при этом присутствовала Орла. Юан мой, и делиться временем, проведенным с ним, я не собираюсь ни с кем.

Наконец усаживаемся за еду, и впервые за весь день все сидят тихо, как мышки. Сосиски, уложенные между половинками булочки, кажутся пищей богов. Булочка тает во рту, сосиска острая, пряная, сочная, просто объедение. Мы уплетаем одну за другой, а насытившись, откидываемся на камни, подложив под спины свитера, и хвастаемся оттопырившимися животами.

Солнце садится, тени становятся все длиннее, сквозь деревья постепенно подкрадываются сумерки, прохладный ветерок обдувает наши усталые тела. Когда мисс Паркин отворачивается, Орла тянется к бутылке с кетчупом, переворачивает горлышком вниз и, не торопясь, аккуратно выводит на подносе слова, буква за буквой, с таким видом, словно украшает торт. Я выпрямляюсь, чтоб прочитать: «Роза! Мамочка хочет поговорить с тобой».

Мы встречаемся взглядами. Она смотрит самоуверенно и дерзко, как волк, который вышел на охотничью тропу. Не отрывая от меня взгляда, толкает Розу ногой. Та уже почти спит, свернулась котеночком у меня под боком, но принимает сидячее положение, хотя один глаз остается закрытым.

– Что такое? – спрашивает она, потирая щеку.

– Вот тут для тебя послание, Роза! – Орла трясет ее, чтобы та проснулась как следует. – Смотри! Прямо из астрального мира.

Я быстро хватаю пережаренную, почерневшую сосиску и, до того как Роза успевает прочесть надпись, провожу ею по кетчупу, пока все, что осталось, не превращается в неудобочитаемое месиво.

– Ой! – горестно вскрикивает Роза, а я притягиваю ее к себе.

– Спи, Роза, она пошутила, – говорю я, укладывая ее снова себе под бочок.

– Но что за послание такое, из какого астрального мира? – бормочет она.

– Ни из какого. Спи, – повторяю я, а сама бросаю сердитый взгляд на Орлу.

Она отвечает мне таким же и цедит сквозь зубы:

– Хотела повеселиться, и на тебе, всё коту под хвост.