Читать книгу Легенды пяти островов. Блоссом - Джулия Никколти - Страница 5

– Тетя Ирма, Ирма! – зазвенело на втором этаже. – Я проспала! Не сегодня… – отчаянно восклицала Ирина, сбегая вниз по лестнице.

– Я приходила будить тебя полчаса назад. Думала, ты уже готовишься, – сказала Ирма, безмятежно заваривая чай.

– Ох… Теперь либо нужно ускориться, либо я опоздаю на целых полчаса! Все рассчитала вроде… – бубнил голос из ванной.

Ирина почти бесшумно, разве что со свистом, бегала по дому, время от времени повторяя фразу: «Стоило сразу все распаковать!» Пробегая мимо кухни в поисках часов, она перехватила завтрак минут за пять. Ирма только у тени ее успела спросить:

– Будешь допивать чай? – и обреченно бросить вслед: – Ну кто так несется в платье классического кроя…

Тем временем у парадного входа в университет было не протолкнуться. Четкие маршруты старшекурсников нарушались броуновским движением первокурсников; отовсюду слышались поздравления с новым учебным годом. Дворец Дория, некогда резиденция королевской династии, ныне Блоссомский университет, к своей чести, сохранил былое величие и помпезный лепной фасад, разглядывая который многие новички не с первого раза попадали в огромный проем двустворчатой двери. Старшекурсники не торопились и слонялись по площади Дория, высматривая, когда исчезнет затычка из неорганизованных студентов и вход освободится.

Несмотря на окружающий хаос, Ирина умудрилась быстро настроить камеру в наручных часах и начать съемки фильма «Моя студенческая жизнь». На первых кадрах пронеслась высокая темная фигура со словами: «Съемка на частной территории запрещена», – и исчезла в толпе, Ирина успела увидеть лишь ослепительную улыбку. Эта фраза настолько озадачила ее, что на несколько секунд она превратилась в одну из неподвижных статуй с фасада здания.

– Неужели Коул шутить научился? Не обращай внимания, – послышалось справа.

– Спасибо, – поблагодарила Ирина и принялась искать обладательницу низкого приятного голоса.

Однако та уже стояла перед ней. Хотя если бы эта девушка сильно постаралась раствориться в общей массе, даже с учетом ее маленького роста, это бы вряд ли ей удалось. А как такую не заметишь? Сразу захватывают внимание огненно-рыжие от природы, идеально уложенные кудри, движущиеся в такт каждому шагу, а глаза – два бодрящих кофейных зернышка!

– Снимай сколько влезет. Первый день все-таки. Бэтти, второй курс, – представилась девушка.

– Ирина. Первый, как ты догадалась. Очень приятно.

– И мне. Практика показывает низкую способность к ориентации в пространстве у первокурсников, так что можешь пойти со мной в Радужный зал.

– Спасибо, – сказала Ирина, не имея представления о том, куда ее ведут.

Не прошли они и пяти метров, как им навстречу уже бежала странная, но смышленая девчонка в чем-то мешковатом.

– Бэтти, привет! – сказала она.

– О, Эмма! – поздоровалась с ней Бэтти. – С короткой стрижкой не узнала. Как лето?

– Отлично. Была на Летучих, – ответила Эмма.

– Везет! Знакомься: Ирина, первый курс.

– Эмма. Приятно познакомиться. Какой факультет? – спросила Эмма.

– Экономики и права, – ответила Ирина.

– Давайте обо всем по дороге. Нам нужно занять места получше, – заметила Бэтти.

– Точно, Бэтти, – согласилась Эмма. – Давай ускоримся. А мы с Бэтти биологи. Факультет современных биотехнологий. Если понятнее – генная инженерия. Соединяем живое и неживое.

– Последнему нас еще не скоро будут учить… – напомнила Бэтти.

– Интересно, – все, что пришло на ум Ирине.

– Да, очень, – продолжала Эмма. – Я не жалею, что выбрала именно это направление.

– Думаю, здесь лучше повернуть налево, – сказала Бэтти.

– Да, Бэтти. Так гораздо быстрее. Всегда так и делаю, когда нужно куда-нибудь в ту сторону, – подтвердила Эмма.

– О, это, кажется, девочки из твоей группы, Эмма. Привет! – закричала во весь голос Бэтти.

Компания девушек о чем-то болтала в конце коридора, но Бэтти, к ее великому счастью, была услышана.

– Бэтти, как ты их заметила? Пойдем к ним, вам будет лучше с нами, – предложила Эмма.

– Спасибо, но мы лучше займем места. Если будет свободное рядом с нами, позовем, – ответила Бэтти. («Только бы его не оказалось!»)

– Советую первый ряд, – сказала Эмма.

Круглые часы в холле пробили десять. Мероприятие должно было уже начаться, но еще не все собрались. В огромном зале оставалось много свободных мест. Радужный зал, как самое большое парадное помещение дворца Дория, всегда предназначался для официальных торжеств, балов и маскарадов. Некоторое время Радужный зал служил и оранжереей. Из камня была сделана лишь одна стена, примыкающая к основному корпусу, а остальные представляли собой расписанные лучшими мастерами бесконечные красочные витражи, сквозь которые так причудливо преломляется днем свет, покрывающий радужными бликами глянцевый пол, как белый холст. Вечером же, при свете когда-то сотен свечей, а ныне крохотных ламп, можно часами наблюдать живописные картины из прошлого и узнавать в них своих героев.

От ряда к ряду скамьи из стекла и кованой узорчатой стали меняли цвет, словно в радуге, перекликаясь с мозаичными рисунками на старинных витражах. Для Бэтти все это было привычно, и она спокойно проходила по залу, Ирина же впивалась глазами в каждую деталь, пытаясь ничего не упустить. Девушки выбрали седьмой ряд. Люди подтягивались понемногу, по соседству оставалось только одно свободное место.

– Ты не подумай, что я слишком резка с Эммой, – продолжила разговор Бэтти. – Просто ее энтузиазм, если это можно так назвать, нужно пресекать вовремя.

– Понимаю. Надеюсь, мы подружимся, – сказала Ирина.

– Конечно, – заверила Бэтти. – Наши корпусы – два соседних крыла. Будем видеться часто.

– Особенно с учетом того, что столовая общая, – раздалось за спинами девушек.

Они оглянулись. Перед ними стоял худощавый блондин среднего роста, с россыпью веснушек на лице и ярко-бирюзовыми глазами.

– Дэв, ты когда-нибудь думаешь не о еде?! – поприветствовала его Бэтти.

– А ты когда-нибудь сможешь мило поздороваться? – поинтересовался Дэв в ответ.

– Привет, Дэв! Откуда ты взялся? – спросила Бэтти.

– Я сама неожиданность и непредсказуемость, – ответил Дэв.

– Прибереги свой пафос для занятий по актерскому мастерству. Или что там у вас? Ах да… Ирина – Дэв, Дэв – Ирина, – представила их друг другу Бэтти.

– Очень приятно с вами познакомиться, – сказала Ирина, протягивая руку.

– Ко мне на «вы»? Вдвойне приятно. Вот видишь, Бэтти, – сказал Дэв.

– О-о-о… Она тебя пока не знает, – сказала Бэтти.

– И у журналистов нет занятий «что там у вас», к твоему сведению, – добавил Дэв.

– А знаешь, Дэв, садись с нами. Тут все еще свободно, – вырвалось у Бэтти, когда на горизонте появилась Эмма.

– Вот и пойми тебя! Хотя согласен. Конечно. С удовольствием, – уже перелезая через скамью вперед, ответил Дэв, боясь, что Бэтти передумает.

Разговоры вдруг начали стихать, шепот волной спадал все дальше от входа к сцене, вслед за яркой высокой женской фигурой, пересекавшей зал. Цепная реакция охватила и Ирину, как и всех первокурсников, последовавших примеру старших. Уверенная походка и целеустремленный взгляд этой женщины поражал всех попадавших в радиус его действия. Когда ее крупная фигура встала у кафедры, услышать можно было только тишину.

– Здравствуйте, дорогие друзья! Вот и начался для кого-то очередной, а для кого-то первый учебный год в Блоссомском университете. И он обещает быть интересным. Наш вуз известен во всем мире и отличается удивительной, поистине долгой, тянущейся из глубин веков историей. Его основатель, всем известный Эсайас Мудрый Дория, 1490 лет назад открыл в своем дворце первые учебные классы, которые находились на месте нынешнего факультета экономики и права, по сути старейшем из всех. Не углубляясь в историю, попрошу наших первокурсников продолжать сложившиеся традиции этого места и стремиться сделать его еще лучше, прославляя своими успехами. «Каждая часть – лучшая». А теперь прошу деканов представить свои факультеты и принять в свои ряды новых студентов. Начнем по старшинству. Слово факультету экономики и права…

– Она много говорила о факультете экономики и права, – шепотом подметила Ирина.

– Это наш новый ректор, Виктория Зевси, бывший декан вашего факультета. Поэтому-то его и выделяет, – пояснила Бэтти.

– Тогда это не удивительно.

– Скоро ты заговоришь так же. Девиз нашего университета: «Каждая часть – лучшая», а вашего факультета: «Лучший из лучших». У вас все убеждены в своей исключительности.

– Надеюсь, так и есть, – сказала Ирина, еле сдерживая смех, в попытке сделать надменную гримасу.

– Не долго же ты держалась, – улыбнулась Бэтти. – Кстати, большую часть речи своего декана ты уже пропустила.

Впрочем, последующие речи тоже были прослушаны отрывочно. Заключительное выступление декана математического факультета, понятое лишь его студентами, привело всех остальных в уныние, но ситуацию поправила песня в исполнении хора, который привлек внимание Ирины и поднял настроение публики. После выступления хора зал разразился громкими аплодисментами, которые эмоционально поддержала ректор и, поблагодарив ребят, сделала объявление:

– В следующую субботу на площади Дория состоится праздничный карнавал в честь Дня единства Блоссома.

Весь зал захлопал с новой силой. Ирина, пользуясь моментом, спросила у Бэтти:

– Что это за праздник? – В путеводителе о нем ничего не было сказано.

– Он посвящен единству жителей Флауербеда и обитателей леса, – ответила Бэтти.

– А почему другие люди живут в лесу?

– Люди? – переспросила Бэтти.

– А кто?

– Приглашены все, естественно, а наш хор удостоился чести выступать на одной сцене с нимфами! – продолжила ректор. И вновь шквал оваций

– С кем? – снова спросила Ирина.

– Что? – не разобрала Бэтти. – А-а… («Ты с луны свалилась?») Это прекрасные девы Блоссомского леса, их сила всегда защищала наш остров.

– Понятно, – сказала Ирина. Что-то похожее было в ее детской книжке, но… Дурацкий путеводитель!

– Итак, расходимся по корпусам. Первокурсники, к своим деканам, – распорядилась Зевси.

– Если захочешь восполнить пробелы, зайди в библиотеку и попроси «Историю Блоссома». Желательно том « с древнейших времен». В интернете этой книги нет, – посоветовала Бэтти. – Пока, Ирина, увидимся!

– До встречи! («Так, я должна срочно все разузнать, чтобы не попадать в неловкие ситуации…»)

Как только экскурсия по корпусу успешно завершилась, Ирина, сгорая от нетерпения, отправилась на поиски библиотеки. Она ютилась в самом отдаленном конце здания. Если бы не Дэв, который, на удачу, оказался в одном из многочисленных коридоров, напоминавших с непривычки лабиринт, Ирина вряд ли бы ее нашла.

– Опять я! – сокрушалась Ирина.

– Проблемы? – спросил Дэв.

– Этот хор… Третий раз прохожу. На меня уже косо смотрят.

– В этом холле почти никого не бывает, поэтому его и выбрали для репетиций.

– Да, тут никого… Тихо. Никто не мешает. Кроме меня.

– Это скорее чтобы они никому не мешали, – подбодрил Ирину Дэв. – Просто сейчас хор без своей звезды, а как солист глотку драть начинает… Мимо нот по стеклам в окнах бьет. А куда ты хочешь попасть?

– В библиотеку, – объяснила Ирина.

– Ясно, ты просто не туда сворачивала. Я помогу, – предложил Дэв.

Мимоходом Дэв поведал историю о вечно возмущающейся глухой (или притворяющейся такой) библиотекарше, дрожащей за каждую книгу и даже журнал, которой пришлось пить лекарства от болей в сердце после первого же визита Дэва и его однокурсников.

– Нам для статьи про первых чемпионов нужен был один старый спортивный журнал. Мы умудрились в тот же день поспорить, кто съест больше всех пирожков, и оставили жирные следы на страницах спортивной истории.

– Да уж… Я постараюсь быть осторожной, – сказала Ирина.

– Библиотека прямо по курсу, в конце коридора. Дальше сама, а я пойду.

– Там что, опасно?

– Для меня пока да. Я там вроде как персона нон грата, – признался Дэв.

– Ладно, спасибо за помощь. Буду держать книги подальше от еды, – пообещала Ирина, прощаясь.

– Удачи.

Как бы далеко ни шагнул прогресс, библиотека живет в мире со своим пространственно-временным континуумом. Библиотекари застыли в одном дне – скорее всего, в том, когда сюда пришли. Все должны соблюдать космическую тишину, кроме самих библиотекарей, особенно если у них перерыв. Знакомая Ирине по рассказу Дэвида дама без имени и возраста оправдала все ее ожидания, намекнув, что она слишком шумно зашла (в то время как сама сплетничала с подругой), а после долго прикидывала, где может быть книга, которую Ирина просила, при этом отговаривая ее брать.

Однако дипломатичная сдержанность и убедительная речь Ирины заставили эту несговорчивую даму поверить в то, что издание будет использоваться с благими намерениями и ни одна страница не пострадает. В итоге выдача «Истории Блоссома с древнейших времен» была одобрена на неделю, но с условием, что Ирина сама ее найдет в двенадцатом отделе и достанет с одной из верхних полок. На радостях Ирина пулей полетела искать, и, если бы не легкость и изящество ее движений, библиотекарша поменяла бы свое решение.

В библиотеке все подчинялось четкой схеме, один отдел следовал за другим согласно нумерации, и найти нужный не составляло труда. Другое дело – трехметровые стеллажи, заполненные до отказа одинаковыми с лица томами. Ирина немного растерялась, но подсказка о «верхних полках» давала надежду. Стремянка стояла у первого стеллажа. С него она и начала. «Судя по датам на этих книгах, моя должна быть где-то здесь», – подумала Ирина и оказалась права. Нужный томик был на краю второй полки. Рука еле-еле дотягивалась до него. Ирина потянула за корешок, книга была почти в ее руках, но выскользнула и упала. К счастью, на плечо молодому человеку, который стоял внизу и подхватил ее на лету.

– Извините, я не хотела! – сбежав со стремянки, затараторила Ирина.

– Ничего страшного. Редкая вещица. Вот с ней стоит быть аккуратнее, – ответил незнакомец, протягивая книгу.

«Красивые руки», – подумала Ирина и взглянула ему в лицо: угольно-черные волосы и ворот темно-синей рубашки контрастировали с бледной кожей его лица, высокие скулы и прямой острый нос резали воздух. Молодой человек был высок и в меру крепкого телосложения.

– Я мало знаю о Блоссоме. Почти ничего… – пустилась в объяснения Ирина.

– Как и все за его пределами, – сказал молодой человек.

– Думаю, история мне поможет, – воодушевленно продолжила Ирина.

– Это всего лишь легенды, в них нет всей правды.

– Всей правды нет нигде, – нахмурившись, сменила тон Ирина и взглянула ему в глаза, зеркально-серые, притягивающие, но глухие. Ее попытка изобразить укор провалилась.

– И то правда, – согласился молодой человек, впервые улыбнувшись.

Ирина не смогла не ответить тем же.

– Ты будешь читать здесь или тебе ее дали домой? – спросил он.

– Разрешили взять с собой, – ответила она.

– У тебя дипломатический талант!

– Сейчас мне бы еще пригодился географический талант, чтобы выйти из дворца. Я сюда-то кое-как дорогу нашла…

– Я тут уже почти все знаю. Выйдем вместе, – сказал он.

– Спасибо. Я здесь первый раз, только поступила… – сказала она.

– Это ясное дело.

– Меня зовут Ирина, – представилась она и уверенно, почти по-генеральски, протянула ему свою руку.

– М-м-м… точно… Стэн, – смутился он, поправляя ворот рубашки. – Стэн Уайт, очень приятно, – и снова мягко улыбнулся, чем вновь рассредоточил ее мысли.

Обычно с новыми знакомыми неудобно долго молчать, и Ирина задала вопрос вскоре после того, как они вышли из библиотеки:

– Так ты тоже первокурсник?

– Нет, я на третьем курсе, – ответил Стэн.

– Точно, ты же здесь все знаешь – значит, местный, – сказала Ирина.

– Нет, родом я с Большой земли, – пояснил Стэн.

Дальше беседа стала непринужденной, превратившись в монолог Ирины о пропущенном Стэном торжественном мероприятии. Когда они дошли до вестибюля, Ирина приостановилась. Суматоха давно улеглась, и она заметила то, что упустила с утра: вестибюль дворца был накрыт необъятным стеклянным куполом. «Как окно в самое небо!» – подумала Ирина.

У парадного входа в университет они попрощались, и Ирина поспешила в булочную прима1 Пончо, обожавшего свою работу и не терпевшего разлуки со своими сдобными изделиями. Может, поэтому сам он походил на большую булку с маком. Нельзя было пройти мимо булочной из-за аппетитнейших ароматов и, конечно, поручения Ирмы забрать заказанные сладости. Но даже вишневым кексам прима Пончо не удалось отвлечь Ирину от раздобытой книги, им осталось одно – ждать возвращения Ирмы с работы. А пока Ирина вросла в кресло у окна и углубилась в чтение.

Ответ на вопрос дня нашелся на первых же страницах «Истории Блоссома с древнейших времен». Выяснилось, что праздник единства Блоссома стали отмечать после того, как на остров приплыли первые люди в поисках крова и защиты и получили их от лесного Совета нимф (предположительно в 1250 году до нашей эры по современному летоисчислению).

Потом отыскалась знакомая с детства старая сказка «О двух принцах», которая предстала как исторический факт – как «конфликт двух монархий». Лишь в этой главе описывалась единственная битва, в которой участвовал Блоссом за всю свою историю. Но иногда Блоссому приходилось держать оборону. Некоторые из людей, нашедших остров, покидали его берега, а спустя время возвращались с войском, чтобы покорить их. Однако ни одному предателю это не удалось. Берега Блоссома неприступны для врага. Извне его не покорить. В последний раз было решено скрыть остров от остального мира, чтобы никто больше его не нашел и не навредил ему. И с тех пор если кто-то покидал остров, то больше не мог вернуться, ибо не мог его отыскать.

Все другие главы книги были посвящены тому, как строился и развивался Флауербед, как прибывали в разные века люди разных культур в поисках мира, после того как их собственный пал от войн. Королевский род Дория, произошедший от вождя первых людей, не прерывался и не свергался ни разу.

Издание было очень старое, поэтому какие-либо уточнения или изменения вносились в раздел заметок в конце книги путем вклеивания новых страниц вручную. На самом последнем, белом и, соответственно, свежем листе значилось: «В **77 году (два года назад) срок наказания Рейгенеста истек. Однако отношения между Блоссомом и Рейгенестом остаются напряженными».

Ирина была счастлива узнать новость, которую она так давно хотела услышать: Рейгенест свободен, к нему вернулись солнце и полноценная жизнь! Ей захотелось кричать на всю Цветочную и скакать на кресле, пока оно не развалится; ее внутренний ребенок готов был вырваться наружу, но, к счастью для кресла, Ирма пришла с работы.

– Ирина, я дома! – дала о себе знать Ирма, разуваясь в прихожей.

– Как хорошо, что ты наконец вернулась. Я тебя так ждала, – откликнулась Ирина и выбежала к ней.

– О, я вижу, ты еще не переоделась. Как прошел первый день, дорогая? – спросила Ирма.

– Отлично! Хотя и не совсем так, как я себе представляла. Я поняла, что ничего не знаю. Нет, не в философском смысле. Все так странно, и все обсуждали День единства, а потом эта книга… Почему ты ничего мне не рассказывала раньше?

Ирма слушала нескладную от волнения речь, и лишь когда ее ноги вошли в мягкие тапочки, ответила:

– Дорогая, ты ведь помнишь, что в детстве отец рассказывал тебе все эти истории как сказки, он подарил тебе свою любимую книгу легенд. Нам ее тоже читали, когда мы были детьми. А когда ты впервые попала на Блоссом, я показала тебе все галереи нашего музея. Потом вы вернулись к себе домой, и Блоссом вновь стал для тебя лишь сказкой… Когда Метэй и Елена пропали, Карл не отпускал вас больше ко мне. Мы договорились, что я сама буду вас навещать без права произносить даже слово о Блоссоме. Я понимаю его боль, он потерял сестру, а я брата. Но он был несправедлив к вам, ведь этот дом и ваш тоже, вы имели право знать и помнить о нем.

– Я помню, – прошептала сорвавшимся от слез голосом Ирина.

– Мне так жаль, – сказала Ирма и крепко обняла ее. – Ты принесла вишневые кексы?

– М-м-м.

– Пошли, заварим чаю.

Проводить первое занятие у первокурсников на факультете экономики и права выпало на долю преподавателя «истории интеграции права и экономики» – Валентина Гипносатого (имя нескладное, но уж какой человек: из выдающегося только нос). Его пары никогда не отличались особой экспрессией, но в этот раз он предпочел вместо сухих цифр и фактов покопаться в человеческих душах и задал написать эссе на тему «Почему я выбрал (а) факультет экономики и права».

– На выполнение задания даю вам неделю. Иногда нам самим бывает труднее определить причину наших собственных поступков, чем чужих. Помню себя в вашем возрасте. Мне было нелегко решиться. А в каком возрасте легко? – спросил профессор и ответил сам на свой вопрос: – Ни в каком.

Пока Гипносатый рассказывал о себе, Ирина и девушка, с которой она села за одну парту, чувствовали себя немного скованно и по очереди неловко поглядывали друг на друга.

– Ирина, – тише мыши представилась она.

– Лили, – пискнула в ответ девушка в больших очках под русой челкой.

– Красивое имя.

– Спасибо. Полгорода тоже так считает.

– Правда? – улыбнулась Ирина. – У нас это редкое имя.

– Вон ту девушку, с каре, на первой парте, и эту, с косой, у окна, тоже так зовут, – сказала Лили.

После пары Ирина вышла из аудитории подышать свежим воздухом. В коридоре все окна и двери выходили в атрий2. Взглянув на милый сад, она захотела прогуляться во внутреннем дворике, но на пути к благоухающим цветам увидела знакомое лицо. Бледный черноволосый парень сидел на широком подоконнике, вытянув длинные ноги, и сосредоточенно читал какую-то книгу.

– Ну, привет, Стэн Уайт, – весело поздоровалась Ирина, намекая на проявленную им чрезмерную официальность при знакомстве.

– Привет, – сказал он, подняв глаза и оторвавшись от чтения. – Ирина… – добавил он неуверенно.

– Ирина Дория.

– Рад видеть снова. Так ты на нашем факультете?

– Да, – ответила Ирина.

– Отличный выбор, – сказал Стэн и вернулся к своей книге, а Ирина прошла совсем недалеко от аудитории, не рискуя заблудиться.

Во время обеденного перерыва первокурсники всех факультетов сплоченными группами, боясь отлипнуть от своих и пропасть в коридорах, направились в столовую. Пока они ее искали, треть мест заняли старички. Среди них Ирина сразу заметила огненно-рыжую девушку Бэтти, свою первую знакомую здесь, и поторопилась к ней, потянув за собой однокурсницу Лили. Бэтти с удовольствием предложила им присесть рядом.

«Вот это столовая! Экспонаты руками трогать можно?» – подумала Ирина, осматривая роскошное убранство в стиле ренессанс. Впрочем, предлагаемые блюда здесь были такие же незамысловатые, как и во всех студенческих столовых мира.

Когда дело дошло до напитков, Лили воскликнула, едва не вылив на себя содержимое своего стакана:

– Боже мой, какой красавчик!

В столовую вошел, грациозно шагая, непомерно, непростительно красивый молодой человек с роскошной золотой шевелюрой. Он двигался плавно, как танцор, щеголяя атласным костюмом павлиньей расцветки – переливающегося синего цвета с деталями оливкового оттенка. Стоило ему пройти мимо стола, за которым сидела Ирина с подругами, одна из них – Лили – была готова упасть в обморок от восхищения. У этого павлина среди людей в глазах всегда был игривый блеск, но взгляд при этом оставался надменным, смотрел он свысока.

От обморока девушку спас Дэв, заслонивший его собой:

– О, девушки, я гораздо лучше Париса! Бэтти, ты же подтвердишь? – добродушно улыбаясь, спросил Дэв.

– Все в мире относительно… Так что да. Ты определенно лучше, – ответила Бэтти, улыбнувшись в ответ.

– Спасибо, уже сажусь, – сказал Дэв. – А знаете, характер у Бэтти такой, который люди называют плохим, но человек она хороший.

Разговор завязался быстро, как загорается спичка. Удивительно, что люди в юности так легко и скоро сходятся, становятся друзьями, будто знакомы лет сто. Хотя так же скоро они могут разойтись и забыть о том, что звались друзьями. В чем секрет? Не знаю. Но Лили понадобилось немного времени, чтобы поменять столик и компанию ради возможности чаще видеть Париса и тайно вздыхать по нему, хотя он так и так маячил перед глазами ежедневно, ведь учился он на том же факультете экономики и права, только на втором курсе.