Читать книгу Секрет древнего Ордена - Джулия Ноубел - Страница 3

Было кое-что, о чём маме Эмми не следовало знать. Например, о таких пустяках, как то, подстригла ли Эмми ногти на ногах или наступила в парке на что-то липкое. Но письмо в прикроватной тумбочке Эмми не было пустяком, и если бы мама о нём узнала, она очень рассердилась бы. Поэтому Эмми была рада, что находится в Нью-Йорке, а не у себя дома в Коннектикуте. Она хотела, чтобы расстояние между письмом и её мамой было как можно больше, даже если это означало, что ей придётся пережить очередную скучную книжную презентацию.

– Тебе весело, милая? – спросила мама, подавая Эмми изысканный стакан.

Эмми сделала глоток и чуть не подавилась. Она не знала, каким должно быть настоящее шампанское, но у этого фальшивого напитка был такой вкус, словно кто-то бросил конфеты-шипучки в ведро с гнилыми яблоками. Эмми попыталась выдавить улыбку. Мама и без того была рассержена.

– К счастью, под твоей шляпой никто не заметил повязки, – шепнула мама. – Не понимаю, почему тебе именно сегодня понадобилось играть в футбол. – Она улыбнулась и махнула рукой одному из гостей. – Ты знала, что сегодня вечером у меня презентация книги, и всё равно…

Эмми потёрла лоб в том месте, где под нелепой шляпой скрывались три свежих шва. Что она могла ответить? Мам, прости, что хорошо играю в футбол. В следующий раз я буду стараться меньше, чтобы не попасть в хорошую команду.

– Я не могу просто так пропустить матч, мам. Моя команда…

– Твоя команда могла бы один раз с лёгкостью обойтись без тебя, Эммелин.

Эмми поморщилась. Если мама называла её полным именем, то это был плохой знак.

Мама сделала глоток шампанского.

– Послушай, Эмми, когда вечер закончится, нам надо будет кое о чём поговорить.

Эмми затаила дыхание. Неужели мама узнала про письмо? Если она узнает, что задумала Эмми…

– Это касается турне в поддержку моей книги.

Эмми выдохнула и одёрнула платье. На сегодняшний вечер ей надо забыть о своих поисках. Нельзя, чтобы мама что-то заподозрила.

– После окончания турне я займусь другим проектом. Не хочу пока вдаваться в подробности, но всё будет немного по-другому. Просто хочу, чтобы ты была готова.

Желудок Эмми снова сжался в комок. Будьте готовы. Так говорила их учительница физики, миссис Генри, когда на прошлой неделе у них было занятие, посвящённое стихийным бедствиям.

– Пэм, вот ты где! – К ним направлялась миниатюрная блондинка, и Эмми постаралась сдержать стон разочарования. Обычно она всеми силами избегала маминого рекламного агента.

Мама поцеловала женщину в щёку.

– Гретчен, ты устроила потрясающую вечеринку.

– Всё, что угодно, для моего клиента номер один! – Гретчен повернулась к Эмми. – Ты сегодня просто очаровательна! Эта шляпка тебе так идёт. Она делает твои волосы темнее, и рыжий не кажется таким ярким.

Гретчен улыбнулась, как будто это был комплимент, но Эмми знала, что это совсем не так. Она привыкла, что люди всегда что-нибудь говорят о её ярко-рыжих волосах.

– Я так рада, что ты смогла сегодня приехать, это будет хорошей рекламой для гостей. Ты пригласила друзей, как я тебе советовала?

– Никто не смог прийти. – Эмми взяла у проходящего мимо официанта слоёный пирожок с крабами и сунула его в рот. Она никого не пригласила. В своей последней частной школе она проучилась всего несколько недель, а знакомство с новыми людьми никогда не было её сильной стороной. Для этого надо было много общаться.

В зал ресторана вошёл какой-то мужчина, и Гретчен взвизгнула:

– Клинт! – Она схватила его за руку и подтолкнула к маме Эмми. – Пэм, помнишь Клинта Маркума из журнала «Современное воспитание»?

– Конечно. Клинт, рада встрече.

– Привет, Пэм! Мне очень понравилась твоя новая книга.

– Разве не здорово? – спросила Гретчен. – Она вызвала настоящий ажиотаж. Все называют Пэм американским гуру воспитания.

Эмми с трудом сдержала смех. Единственным человеком, который использовал эту фразу, была сама Гретчен, и произносила она её всякий раз, когда поблизости был репортёр.

– А это, наверное, твоя дочь? – продолжал Клинт. – Тебя зовут Эммелин, верно?

Эмми моргнула.

– Э-э-э… Да.

Она начала переминаться с ноги на ногу. Обычно репортёры с ней не разговаривали, и её это устраивало.

– Наверное, ты очень гордишься своей мамой, – сказал Клинт.

Эмми кивнула. Кажется, Клинт ждал, что она скажет что-то ещё, но она понятия не имела, что должна сказать.

– Она одна воспитывала тебя и смогла сделать потрясающую карьеру. Это всё равно что жить в одном доме с суперженщиной!

Эмми снова кивнула. Может быть, если она будет молчать, он перестанет задавать вопросы.

Клинт откашлялся и снова повернулся к маме Эмми.

– Гретчен рассказывала мне о твоём новом проекте. Звучит многообещающе!

В глазах мамы что-то промелькнуло. Никто этого не заметил, потому что она всегда была сдержанной на публике, но Эмми поняла, что это едва заметная паника.

– Я удивлена, что Гретчен уже сообщила тебе, – сказала она. – Мы планировали объявить об этом на следующей неделе.

– Знаю, – ответила Гретчен, – но это была прекрасная возможность.

Мама Эмми улыбнулась и кивнула.

– Эмми, почему бы тебе не взять что-нибудь перекусить?

Эмми пошла к ближайшему официанту, но не успела отойти далеко.

– Итак, Пэм, почему ты решила стать ведущей реалити-шоу?

Эмили резко обернулась. Её мама будет выступать на телевидении? Мама украдкой взглянула на неё.

– Я решила, что это прекрасная возможность завязать новые контакты с другими родителями. Мы пока не утвердили все детали, поэтому я не хочу вдаваться в подробности.

Клинт посмотрел на Гретчен.

– Какой будет формат?

– Она будет по нескольку недель проводить с семьями, – ответила Гретчен. – Будет говорить им, что они делают не так, и помогать исправить ошибки.

– Как интересно! – воскликнул Клинт. – Эммелин будет сниматься с тобой?

Тук. Тук. Тук. Сердце Эмми забилось сильнее. Мама откашлялась.

– Нет, это было бы слишком неудобно.

– А кто будет за ней присматривать?

Тук. Тук. Тук.

Мама Эмми широко улыбнулась, словно девушка из команды поддержки, которая знает, что её команда проигрывает.

– Я нашла прекрасную школу. Эмми там понравится. Это будет всё равно что жить в семье.

Эмми наморщила пульсирующий лоб. Школы не были похожи на семью. Она же не будет жить в школе, если только мама не отправит её в…

– Школа-интернат? – закончил Клинт мысль Эмми.

Тук-тук. Тук-тук.

– Школа комплексного погружения, – ответила мама. – Эмми будет жить с учениками своего возраста в прекрасной обучающей среде.

Эмми понятия не имела, что значит «комплексное погружение», но для неё это звучало как школа-интернат.

– Что это за школа? – спросил Клинт. – Где-то поблизости?

Мама опустила голову и разгладила невидимые складки на платье. Наконец она снова подняла глаза, и её лицо было спокойным и безмятежным.

– Вообще-то, школа находится в Англии.

Эмми показалось, что кто-то бросил ей на грудь мешок с песком. Она не могла дышать. Школа-интернат. Англия. Школа-интернат. Англия.

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

Клинт повернулся к Эмми.

– Эмма, а ты что об этом думаешь? Наверное, когда ты впервые об этом узнала, это было для тебя шоком?

Мама Эмми сглотнула и пристально посмотрела на Эмми, словно умоляя её ответить правильно.

Комната начала вращаться, словно Эмми оказалась на сломанной карусели. Она с трудом улыбнулась.

– Я рада, что могу поддержать маму.

Мама положила руку на локоть Эмми.

– Ты слишком добра ко мне. Милая, мне надо привести себя в порядок. Идём со мной. – Она потянула Эмми за локоть и увела её в туалет.

– Итак, – сказала мама, закрывая за собой дверь. – Ты побледнела. Надеюсь, ты не упадёшь в обморок?

Эмми села на шаткий стул в углу. Она не знала, каково это – упасть в обморок, но если комната продолжит вращаться, она, наверное, в конце концов окажется на полу. Она прислонилась головой к стене, и вращение начало замедляться.

– Сделай глубокий вдох, и мы поговорим.

Эмми обхватила живот руками и попыталась вдохнуть, но кажется, в помещении было недостаточно воздуха. Она хотела начать задавать вопросы, сказать, как это несправедливо, но кто-то словно залепил ту часть её мозга, которая отвечала за формирование предложений, жевательной резинкой.

Школа-интернат. Англия. Школа-интернат. Англия.

Эти слова продолжали вертеться у неё в голове.

– Мне жаль, что ты обо всём узнала вот так, – сказала мама. – Я только сегодня утром договорилась с директором и не хотела ничего тебе говорить, пока всё не будет готово. Я собиралась сказать тебе сегодня днём, но наложение швов заняло много времени.

– Почему я не могу остаться здесь? – наконец выдавила Эмми.

– За тобой некому присмотреть.

– Но…

– Эмми, я детский психолог и твоя мама. Я знаю, что для тебя лучше.

Эмми вздохнула. Она слышала эту фразу на протяжении почти двенадцати лет и до сих пор не знала, что на неё возразить.

– Когда мне придётся уехать?

Мама отвернулась.

– Ситуация не самая простая… Вообще-то они не принимают новых учеников после начала триместра, поэтому тебе повезло, что тебя вообще взяли. Но мне пришлось согласиться привезти тебя как можно быстрее, чтобы ты не пропустила слишком много занятий.

Глаза Эмми наполнились слезами. Она переезжает на другой континент, она будет совершенно одна, и это произойдёт совсем скоро.

– Милая, я знаю, что это непросто, но тебе надо быть сильной. В зале репортёры, и я не хочу, чтобы они подумали, что что-то не так. Гретчен представила меня как наставника всех американских мам и пап. Подумай обо всех людях, которым я смогу помочь. Но если ты не будешь меня поддерживать, они об этом узнают, и моя помощь уже не будет столь эффективной. Кроме того, для тебя это шанс – то ты сможешь получить первоклассное образование.

– Ты так же говорила про подготовительную школу Бартоломью и Гленмор-Хайтс.

– Знаю, но эти школы опустились на нижние места в рейтинге, и я не могла оставить тебя там, потому что они не помогли бы тебе получить хорошее образование. Эта школа – совсем другая.

Мама всегда так говорила. Всякий раз, когда школа опускалась на несколько пунктов в рейтингах, мама начинала переживать, что Эмми получит недостаточно хорошее образование, как будто обучение в четвёртой по значимости школе в Новой Англии отличалось от обучения в школе, занимавшей второе место. Но школа-интернат? Эмми не могла себе этого даже представить.

Мама взяла её за руку и крепко сжала.

– Эм, я не собиралась скрывать это от тебя, – сказала она. – Обещаю, позже мы ещё поговорим, и тогда между нами больше не будет секретов.

Эмми подумала о своей тумбочке и странном письме, которое лежало внутри. Письме, о котором она ни за что не расскажет маме, даже через миллион лет.

– Хорошо, больше никаких секретов.