Читать книгу Николай Второй. Октябрьская революция 1906 года. Книга девятая - Дмитрий Александрович Бурыка, Дмитрий Александрович Донцов, Людмила Викторовна Сенкевич - Страница 4

Всё, что может быть использовано как оружие,

будет использовано как оружие.

Станислав Лем

1 августа 1899 года. Константинополь.

Утро началось с суеты. Супруга из-за жары спала плохо, да и третья беременность у неё протекала сложнее, хотя всего шёл шестой месяц. На сегодня запланировано значимое событие, открытие Собора Святой Софии после реставрации и ремонта. Пять лет потребовалось, чтобы вернуть ему прежний облик и восстановить всю роспись в первозданном виде. В этом помогло то, что турки просто замазали и заштукатурили старые росписи и иконы, не уничтожив их полностью. Снаружи собор пришлось также перестраивать, чтобы вернуть ему первоначальный облик и восстановить прилегающие территории. Именно поэтому работы затянулись почти на пять лет.

Ещё сегодня будет ещё одно праздничное и важное событие – открытие статуи Христа-спасителя, стоящей неподалёку от собора. Высотой в шестьдесят метров он поражал своими размерами и монументальностью. Стоящий рядом с проливом Босфор, он раскрывал свои руки ко всем входящим в Чёрное море кораблям. Со строительством было связано много проблем, которые приходилось решать прямо на месте. Хоть в проекте и было обнаружено несколько недочётов, но их сумели вовремя устранить.

До собора вместе с супругой я добрался достаточно быстро, так как для проезда кортежа, всё было подготовлено заранее. На такое значимое мероприятие со всего мира собралось огромное количество христиан. Город фактически был переполнен паломниками и для этого пришлось снять ряд ограничений по режиму города. За пять лет удалось восстановить многие византийские постройки и вписать их в архитектуру нового города. Если центр уже был готов, то окрестности стояли в лесах, и там велась огромная стройка.

Службу в соборе вёл константинопольский патриарх Иоаким Третий, который был возведён повторно в сан после захвата мной Стамбула. Он уже сумел прославиться на весь мир, объявив о стремлении прекратить раскол между католической и православной церквами. Были проведены несколько встреч, и составлена программа по разрешению разногласий.

Народу в соборе было очень много, но для нас с супругой было выделено отдельное место в стороне, окружённое и охраняемое гвардейцами. Так как служба включала большое освящение алтаря и литургию, то продолжаться она будет долго, и нам поставили специальные кресла, на которых мы могли сидеть, большую часть службы.

Пока шла служба, я сумел задремать и оказался в каком-то незнакомом месте в окопе среди солдат, вокруг рвались снаряды и свистели пули. Осмотревшись, я увидел, что в окопах стоят солдаты, одетые в простую форму с красными звёздами на касках и на рукавах гимнастёрок. В руках они сжимали автоматические винтовки «Мосина», некоторые ручные пулемёты, тут по окопу прошёлся младший лейтенант, подбадривая бойцов:

– Не нервничаем, ждём команды, фрицы долго ждать не будут и скоро полезут на убой. Патроны беречь как зеницу ока, стрелять, только когда уверены в попадании и только одиночными.

Тут включился политрук, идущий следом за лейтенантом:

– Помните, за нами Волга и отступать некуда, стоять насмерть. Кончатся патроны, колите штыком, нет штыка рвите фрицев зубами, но не пустите его за Волгу. Не дайте возможность врагу захватить Сталинград, не дайте опозорить честь нашей дивизии.

Я осмотрелся и увидел, что, как и все, сжимаю в руках винтовку, старую и затёртую мосинку, вынув приставной магазин, я разрядил его и насчитал только три патрона, после чего снарядил винтовку заново. Штыка на винтовке не было, но, осмотрев себя, увидел за поясом небольшой кинжал с отломанным концом и передвинул его вперёд, чтобы удобнее было его выхватить.

Внезапно разрывы стали стихать, а через несколько минут раздался крик:

– Га-зы! Га-зы!

– Надеть повязки и смочить их водой, – отдал команду лейтенант и стал бегом удаляться от нас.

– Всё! Хана нам, братцы. Это хлор, ветер в нашу сторону, если не сменится, то всё! – проговорил пожилой старшина и добавил:

– Два дня назад сообщили, что разведка донесла, что немцы могут применить отравляющие вещества. А защиты от него пока не придумали.

Все стали заматывать лица платками и кусками ткани и буквально через пару минут белое облако накрыло наш окоп.

Резь в глазах, а при вдохе неимоверное жжение в лёгких и адская боль. Кашель и опять боль. Каждый вздох, это новая волна боли и раскалённого воздуха в лёгких. Повязка не помогала и многие её, наоборот, срывали.

– В атаку! Иначе сдохнем все напрасно, – с трудом, говоря через слово, отхаркиваясь, просипел старшина и, схватив винтовку, стал карабкаться по стенке окопа, пытаясь выбраться из него. За ним полезли и остальные. Я, с трудом видя перед собой, последовал за ними. У меня жгло уже не только лёгкие, но и всё тело, а руки покрылись страшными волдырями. Бежать не было сил, не хватало воздуха, поэтому мы еле плелись кашляющей и харкающей кровью толпой. Вот впереди показались первые окопы, и я, отбросив винтовку, выдернул нож и бросился вперёд.

Испуганный фриц несколько раз выстрелил в меня в упор, но я не почувствовал боли и только по толчкам в грудь понял, что в меня попали, но на это мне было уже безразлично, так как у меня была только одна цель, добраться до этих сволочей и убивать их пока стучит моё сердце. Прыгнув вперёд, я вонзил свой нож фрицу в живот, сломанный клинок с трудом разорвал его куртку и вошёл внутрь, после чего, провернув его, я резким движением выдернул его. Тот в ужасе уставился на вываливающиеся внутренности и завалился вперёд, суча ногами. Меня внезапно пошатнуло, и я медленно сполз на дно окопа рядом с ним, смотря, как тот медленно умирает. Горло уже не рвало, да и вообще дыхание остановилось, и постепенно меня поглотила тьма.

Меня кто-то схватил за руку, и я внезапно очнулся сидящим на службе в большом соборе.

– Тебе плохо? – шёпотом спросила Елена.

– Опять было ведение, всё нормально, не переживай, – ответил я и задумался об увиденном.

Закончив Первую мировую войну в очень короткие сроки, я упустил несколько моментов из виду, и это может обернуться в будущем серьёзной проблемой. В этой истории не случилась события «Атака живых мертвецов» при обороне крепости Осовец, когда немцы впервые применили отравляющие газы, а именно хлор. Хотя на гаагской конвенции в этом году и было подписано соглашение о запрете использования отравляющих веществ, в Первую мировую войну Германия нарушила этот запрет и неоднократно. Значит, мне необходимо поднять этот вопрос и придумать мотивацию для отказа немцам в использовании отравляющих газов и веществ. Но при этом необходимо озаботиться необходимым количеством противогазов в армии и обязательно сделать так, чтобы и после моего ухода, их продолжали использовать. Мне придётся постараться разработать комплекс мер по международному контролю в этой сфере и обязательному учёту всех отравляющих веществ.

Пока я размышлял над всем этим, служба подошла к концу, и я вместе с Еленой причастился Святых даров, после чего в сопровождении внушительной свиты отправился на первый военный парад в моём королевстве. Событие привлекло множество репортёров, так как ожидался показ новинок и пролёт самолётов над местом парада. Я всё-таки решил рассекретить наши летательные аппараты первой серии «Илья Муромец», по причине большой утечки данных в другие страны. Этим я уравняю шансы на развитие авиастроения и получу возможность официально запатентовать много изобретений в этой сфере.

Парад проходил в честь пятилетия начала освободительной войны с турками на центральной площади рядом с новым дворцом, отстроенным для меня по современному проекту. Это был вариант Дворцовой площади, где по аналогии, стояла стела в честь освобождения Константинополя от турок.

На высокой трибуне, помимо меня и моих родственников, располагались гости со всего мира, в том числе и послы Англии и Франции. Их пригласили на праздник с целью показать силу и мощь нового государства.

Парад начался с прохода гвардейских полков, имеющих разное обмундирование, в зависимости от специализации полка и имевших разное вооружение. После того, как прошли гвардейцы, на площадь выехала мотоциклетная рота, часть её солдат была на мотоциклах с коляской, и на них были установлены пулемёты. Сразу после проезда мотоциклов, на площадь выехали лёгкие броневики, вооружённые пулемётами «Максим» калибром двенадцать миллиметров.

Затем на площади появились колёсные танки, вооружённые скорострельной пушкой двадцать миллиметров и нарезной казнозарядной скорострельной корабельной пушкой Гочкиса, калибром сорок семь миллиметров. Скорострельность у неё составляла пятнадцать выстрелов в минуту, что было довольно неплохо, а дальность с новым прицелом составляла пять километров, пушку пришлось полностью переделать под новый порох и новые снаряды, что только улучшило все показатели. Танки были все колёсные и показывать в ближайшее время на гусеничном ходу, я не собирался, хотя уверен, что в других странах подобные разработки начнутся. В любом случае многие смотрят именно за моими новинками и будут в первую очередь пытаться повторить их. Следом выехали бронированные автомобили для пехоты, с укреплёнными бортами и тентованными крышами. В некоторых машинах крыши были открыты, и можно было видеть солдат, сидящих внутри. Следом на площадь заехала артиллерийская батарея в походном положении, где вместо лошадей использовались автомобили. В конце ехали тяжёлые тракторы, тянувшие внушительные гаубицы.

Как только парад на площади закончился, вдалеке стал слышен гул множества моторов и через несколько минут над головами пролетела огромная эскадрилья больших самолётов, «Илья Муромец», с четырьмя моторами и длинным шлейфом с транспарантом. Самолётов было очень много, а точнее, пятьдесят штук, показывать наличие всех самолётов я не планировал, да и многие за это время пришли в негодность. На смену муромцам уже пришли новые самолёты, немного другой конструкции и принципа постройки, в том числе и одномоторные истребители. Опытных образцов было очень много, и я мог себе позволить, не торопясь, отрабатывать новые технологии строительства и различные модели. Производство было полностью перенесено в моё королевство вместе с рабочими, и я не боялся утечки секретных данных. При этом завод был настроен на выпуск муромцев, и я, после парада, собирался загрузить его новыми заказами. Конечно, на них будут стоять двигатели с меньшим ресурсом и без некоторых дополнительных устройств и оборудования. Делиться секретными разработками я не собирался.

Самолёты вызвали небывалый переполох среди присутствующих, так как ещё никто не мог похвастаться таким большим воздушным флотом, а точнее, вообще никто не мог похвастаться рабочими моделями самолётов, которые можно ставить на конвейер. Я собирался запустить несколько линий авиасообщений и развернуть активную агитацию среди других стран. Одновременно с этими были продемонстрированы и пять гидросамолётов, которые пролетели довольно низко, чтобы их можно было рассмотреть.

Весь парад шёл под комментарии диктора, который объяснял всем присутствующим, в чём особенность того или иного подразделения, особенность вооружений и другие детали. Простые приглашённые и высокопоставленные гости, не стесняясь в выражениях, обсуждали показанные им новинки.

После завершения парада все отправились на торжественный обед, который пройдёт в новом дворце. Перед тем, как приступить к мероприятию, гостей провели по дворцу, показывая особенности строения и технические новинки, использующиеся в нём.

Гостей рассадили по группам, небольшими островками, неподалёку друг от друга, а я с супругой восседал на небольшом возвышении с краю от всех. За моим столом сидели только приближённые ко мне люди, входящие в мой круг, и те, с кем я работал. Здесь сидели и несколько известных учёных, которых было решено показать всем присутствующим. Они, конечно, немного стеснялись, но передать им немного славы за их достижения не помешает. Обед должен пройти достаточно быстро, а потом гости смогут пообщаться друг с другом.

На завтра запланировано открытие международной выставки новых достижений. Повторить успех первой, конечно, не удастся, но и на этой выставке моим учёным есть чем похвастаться.

С учётом того, что все современные и передовые производства я перенёс в своё новое королевство, оставив на родине только филиалы, выставка будет достаточно востребованная.

Помимо прочего, в Константинополе открылись несколько крупных институтов, обучающие студентов со всего мира, и в которые попасть очень сложно. Обучение стоило крайне дорого, но для прошедших специальный отборочный экзамен и показавшим отличные результаты обучение было бесплатным с обязанностью отработать десять лет по специальности. Также на обучение могли попасть талантливые люди, предоставив на комиссию свои изобретения. Одним словом, мои институты привлекали со всего мира огромное количество не только студентов, но и учёных, которые посещали лекции по некоторым темам наравне со студентами. Конечно, никаких секретов там не рассказывалось, но преподавались некоторые вещи совершенно с новыми взглядами и с даже с новыми доказательствами и теориями, которые смогли разработать только у меня в стране. Для тех, кто хотел получить больше знаний и возможность работать над новыми научными проектами, предоставлялась возможность перейти на закрытое обучение, подписав долгосрочный контракт, по которому, как правило, неплохо получали.

Поэтому присутствие за моим столом именитых учёных не только из нашей страны было вполне понятным.