Читать книгу Ornamentum - Дмитрий Алексеевич Францев - Страница 9

– Бетани, вставай, – раздался женский голос, – надо поесть и идти на стройку.

– Спасибо, Николь. Как думаешь, сколько времени прошло?

– Не знаю, но я кое-что нашла. Пойдем покажу.

Они двинулись вдоль стены, где лежали люди. У многих были погасшие глаза; другие с нетерпением ждали боев с Дахаром, для них это было местным развлечением.

– Вот, смотри!

Николь показала на перечеркнутые линии на стене, обозначающие дни. И на оружие, которое также было зачеркнуто; последним был изображен арбалет.

– Посмотри, сколько их тут. Десятки орудий и все зачеркнуты.

– Думаю, парень решил выбрать арбалет и не вернулся. Погиб, как и все гибнут, – безразлично ответила Бет.

Они двинулись к корыту с едой, которое недавно заполнили черти, и приступили к завтраку. Вкус был отвратительный.

– Вода с каждым днем становится хуже.

– Угу.

Уже вовсю шел бой, слышались крики и вопли людей. А затем последовала очередная порция разочарования: люди каждый раз погибают, почти победив. Дальше день прошел обычно, как и все до него: черти выстраивают колонны, ведут на стройку, люди горбатятся, их возвращают обратно. За то время, что Бет очнулась, она уже обошла всех, но среди людей не нашла мужа. «Может он в соседнем загоне?» – думала она. «Надеюсь, ты еще жив», – каждый день повторяла она про себя.

Работа была изнурительной, но главная проблема была в том, что на стройке им не давали воду. К вечеру многие падали от жажды без сил.

Бет с подругой разбирали очередной завал.

– Я так больше не могу, Бет. Я рискну.

– Ты что, дура? – Бет кинула камень в телегу.

– Я не драться буду, я хочу попробовать убежать. Погляди, они даже не смотрят на нас.

Бет огляделась – десяток чертей ходили туда-сюда, кого-нибудь изредка били плеткой и ржали. Но в целом, для охраны такой толпы, их было мало.

– И куда ты побежишь? Мы в Аду, Николь.

– Куда угодно. Все лучше испытать удачу, чем сдохнуть тут от изнурения.

Бет продолжила работать и не ответила. В голове были тысячи мыслей, но в одном Николь оказалась права, лучше рискнуть.

– Завтра, – тихо проговорила Бет, – Нужны припасы. Хотя бы еда.

Дальше они работали в тишине, чтобы не тратить силы на утомляющей жаре.

Наступило утро следующего дня. Бет с Николь взяли припасы, спрятали их под одежду и в карманы. Снова бои, строй, поход до стройки, работа. Они нагрузили телегу камнями, которые вывозили как мусор и зашли дальше обычного.

– Тут нас не видно, побежим в ту сторону. Если повезет и нас никто не увидит, забежим за холм.

– Хорошо.

– Я побегу первая, – сказала Николь, – если там вдруг ловушки или еще что, уж лучше кто-то один погибнет.

– Нет, мы побежим вместе, – шепотом ответила Бет.

– Ты готова?

Они тяжело дышали, потому что знали – если их поймают, то сразу убьют.

– Да.

– Тогда вперед.

Они резко развернулись и только собрались бежать, как перед ними предстал Небирос.

– Так-так-так, – он сложил ладони вместе, – Куда собрались?

Их сердца остановились, страх сковал горло и ноги. В голове был только один вопрос – как?

– В ту сторону решили бежать? За холм? Плохая идея, там территория Асмодея. Возвращайтесь на работу, живо.

Девушки сжались.

– Извините, о, уважаемый Небирос, – промямлила Бет. Ее сердце сильно билось.

– М-м-м? – Небирос удивился, к нему редко кто-то осмеливался обращаться.

– Мы приносим извинения за дерзость и просим дать вашим рабам возможность пить на стройке, – Бет говорила это с такой учтивостью, с такой осторожностью, что голос дрожал, выдавая страх перед собеседником.

Николь смотрела то на него, то на нее и мысленно прощалась с жизнью.

– Если у нас будет хоть немного времени на перерыв и возможность утолить жажду, мы будем работать эффективнее.

Небирос поднял руку:

– Тссс, – он немного подумал, – Живо работать, пока я вас не прикончил! – и дал Бет пощечину.

Подруги убежали на стройку и вернулись к работе. Сначала они молчали, но потом эмоции вырвались наружу.

– Проклятье, – со слезами на глазах выругалась Николь, – Зачем ты с ним заговорила? Это было еще опаснее, чем бежать!

– Нет, не опаснее. Шанс умереть был такой же, я должна была попробовать.

– Что ты несешь? Совсем уже от жары поехала крыша, от этих тварей не будет снисхождения.

День прошел, за ним еще один и еще. Пока однажды посреди строительной площадки не появилось корыто, наполненное водой: мутной, грязной, но все же водой. Сердце Бет заколотилось, появление воды на стройке подарило ей надежду.

Был первый выходной за несколько месяцев. Людей оставили в загонах, не повели на стройку. Для них это был праздник: все общались и перешучивались, что в Аду наступил Новый Год, «интересно, у них есть Санта?».

Что за день людям конечно не сказали, зато дали достаточно пищи и питья. Даже принесли что-то вроде ванн и люди впервые смогли помыться.

Процесс не выглядел цивилизованно – люди в одежде лезли в воду, толкались и даже умудрились подраться. Когда грязь и красный песок смылись, стало заметно, что кожа приобрела красноватый оттенок. Может от жгучих солнц, а может от въедливого песка. Но к ним все равно вернулось ощущение земной жизни.

Бет удалось пробраться к ванне с помощью Николь, которая всех расталкивала. После того, как они в одежде окунулись в ванну с водой, которая была похоже на грязную лужу, Бет ушла к краю решетки и смотрела вдаль. Она заметила Небироса. Он явно был обеспокоен и с тревожным лицом куда-то направлялся.

– С вами все хорошо? – спросила она.

Он сделал еще пару шагов и только тогда понял, что к нему обращаются. Людей, которые стояли рядом, ошарашил её вопрос. Бет почувствовала сотни осуждающих глаз, среди которых был взгляд подруги.

Небирос сделал пару шагов в сторону Бет:

– Беглянка, а ты видимо совсем обезумела. Обращаешься ко мне, да еще так неучтиво.

– Я хотела поблагодарить Вас.

Люди озлобились и озадачились еще больше.

– За воду на стройке. И за то, что не убили нас, – тихо проговорила она.

Небирос смотрел, как каждый в клетке смотрел на них и чего-то ждал.

– Мне нужно, чтобы вы эффективно работали, а твоя идея оказалась удачной.

Он двинулся дальше и только сделал пару шагов, как вновь услышал голос Бет:

– Извините, а что сегодня за праздник?

Небирос начал раздражаться:

– А не много ли ты себе позволяешь, беглянка?

– Извините…

Он заметил, что люди смотрят на нее с большим отвращением, чем на него.

– Праздник Единения. В этот день шесть оставшихся в живых князей объединились. Междоусобица закончилась и у нас появилась высшая цель.

Бет не была глупой и сразу поняла, о какой цели он говорит.

– Значит, вы ее достигли?..

– Нет. Еще нет, но уже скоро.

Небирос пошел дальше с задумчивым видом.

– Ты что, тварь? – раздался голос из толпы, адресованный Бет.

– Что это за милая беседа с демоном?!

Толпа возмущалась увиденному, окружая Бет. К ней на помощь пришла Николь и еще пара человек. Но когда у толпы появляется повод выпустить накопившийся гнев и при этом не быть наказанными, толпу уже ничем не остановить.

Крики становились оскорбительнее и чем больше за Бет заступались, тем больше свирепела толпа. Сначала кто-то кинул в нее куски еды, потом мелкий камушек и за минуту камеру захлестнуло насилие. Мужчины начали драться, но на стороне толпы недовольных было намного больше. Женщины пытались остановить мужчин, но сами получали удары. Толпа добралась до Бетани.

– Вы – уроды! Отвалите! – плюнула она в лицо одному из нападавших и тут же получила удар по лицу.

Бет упала и люди стали забивать ее. Толпа свирепела, нанося удар за ударом. Женщины, мужчины – каждый старался задеть её. В голове Бет проносились мысли: «За что? За что… Почему они не останавливаются?». Удар и еще удар.

Среди хаоса раздался одинокий глухой щелчок. Бет окатил теплый душ и избиения прекратились. Она открыла глаза и увидела, что все стоят в крови. Человек, который пинал ее, лопнул. Она подняла взгляд и увидела Небироса, который недовольно смотрел на них. Бет стала умолять остановиться, но не людей.

– Хватит. Пожалуйста. Хватит, не нужно, они все поняли.

Небирос сказал:

– Еще раз решите устроить подобное и я убью каждого десятого.

Он щелкнул еще раз, людей окатило кровью Николь и пары человек. Избитая Бет смотрела, как люди расходятся, стирая с себя кровь. Впервые всех в загоне охватила злоба на человека.