Читать книгу Валить деревья - Дмитрий Алексеевич Осин - Страница 4

20 сентября.

Пишу вам из города Н.. Никогда прежде не писал записей и не вел дневников, но вот к сорока годам, видимо от полного безделья, решил начать. Погода за окном так себе. Дождь за дождем. Облака перемешиваются с тучами. Иногда вылезет солнце и бросит свой косой луч в окно моей квартиры. В жизни моей мало было интересного. Никаких громких взлетов и падений не было. Всё знаете как у всех. Всю свою жизнь я прожил в этом маленьком городке. Пару раз бывал в Москве. Был и на море однажды. Работа у меня тоже простая. В шесть утра я обычно сижу за рулем своей желтой шестерки и жду клиентов. Заканчивается мой извоз часа в четыре. Как обычно, как и каждый день, проезжая площадь Ленина, я сворачиваю на улицу Ленина, торможу у винной лавки. Беру у немолодой Татьяны две бутылки красного и пачку Camel. Расплачиваюсь, прощаюсь и приезжаю к себе. Живу я на втором этаже, двухэтажного дома. Две комнаты, кухня, туалет с ванной. Есть телевизор, старый компьютер весь в пыли стоящий в углу, кровать, два окна. Тумбочка у кровати, два стула, стол у окна, а над столом у потолка, приклеена икона. Вторая комната больше, но там ничего нет кроме старой шестиструнной гитары, стеллажа с книгами и магнитофона. Знаете, если вы когда-нибудь бывали в маленьких городах или сами оттуда, то можете представить, как выглядит мой дом снаружи и соответственно убранство моей квартиры. Я бедно не жил и не живу, по своим конечно меркам. Иногда бывало, я чувствовал себя в большем достатке, чем нуждаюсь, когда целый день колесил по городу из-за обилия людей нуждающихся во мне. И тогда в конце рабочего дня я ехал к Татьяне брал больше вина, шампанского ещё всякой гадости. Звал своих друзей или свою подругу Свету, и мы весело всё выпивали и съедали. Друзья уходили. Света оставалась. Она любила меня. Я любил её как друга. Она всегда была очень красивая, особенно сейчас в свои тридцать три. Мы знали друг друга ещё со школы. Теперь немного о ней. Но это завтра.

21 сентября.

Так. Я уже начал вторую красного и продолжаю начатое. Света – это высокая блондинка где-то метр восемьдесят пять, стройная, разведенная, сероглазая красавица. Закончив, медицинский техникум она устроилась в городскую больницу медсестрой. Там у неё было парочка романов, один из которых и закончился браком. Вышла замуж она в двадцать пять лет, за высокого и крепкого брюнета Андрея. Прожили они счастливо три года и Андрей от неё ушёл. Детей, к сожалению, она иметь не могла, как выяснилось позже, видимо, поэтому здоровяк и ушёл. Она часто сама без звонка и без стука вваливалась ко мне с бутылкой плача. Ругала его, себя, Бога, нашу страну, меня. Мы с ней напивались, целовались и ложились спать. Вот такие отношения у нас с ней были два года после её развода. После она завязала так пить. Приходила ко мне по три раза в неделю и оставалась у меня. Теперь то мы живём вместе. Вместе пьем, едим и спим. Она не говорит о браке, да и мне он не нужен, так нам живется очень даже хорошо. Со своим другом Сергеем Михайловичем, для меня Сережей, мы каждые выходные ходим на рыбалку. Я оставляю свою бричку во дворе и мы идем до конца нашей улицы. Там начинается лес. Полный ёлок, елей и сосен, кое-где проглядывающихся берез и осин, он поднимается с холмом вверх, расширяясь и удлиняясь на километры. Кругом огромные муравейники, ястребы в небе кружат паря в воздушных потоках. Легкие наполняет свежий лесной воздух. И мы поднимаемся выше на холм. По другую сторону крутой берег, а внизу бежит речушка. Кладешь на землю удочку, садок, пакет со всякой всячиной и бутылкой красного. Смотришь на всё кругом и крикнешь. Эге-гей! Хорошо! Эхо уносит твой крик куда-то в чащу. И раз! всё затихло. Только слышишь позади шарканье зажигалки и Сережино ворчанье.

– чего кричишь?

– так ведь хорошо!

– ну и что ж с того что хорошо?

– а ну тебя, пошли дед.

– кто дед? Какой я тебе к черту дед?

– всё, всё успокойся, на лучше выпей.

Я протянул ему бутылку вина. Михалыч выпил, вытер рот рукавом свитера и затянулся сигаретой.

– вот теперь хорошо! Крикнув протянул он.

– вот теперь хорошо Пашка. Ну, пойдем к реке.

И мы начали спускаться вниз по крутому берегу. Было около восьми утра. Небо было чистым, ни облачка. Солнце грело по-осеннему и бросало на поверхность реки свои желтые лучи. Та бежала себе, изгибаясь, прячась в тени ракит. Солнечный свет дробился среди деревьев и пожелтевших листьев. День начинался. Мы спустились к берегу и взяли вправо. Нам нужно было дойти до нашего места, которое было в трехстах метрах от того где мы спустились. Вы подумаете о том, почему бы сразу туда не прийти поверху? Да, но там обрыв ещё круче и не упасть при спуске дело непростое. А так мы спокойно дойдём туда понизу, как обычно это делаем.

В тот день мы наловили много рыбы и довольные вернулись домой.

25 сентября.

Я не писал по причине того, что Света не работала, и мы с ней целыми днями лежали в кровати. Но это опустим. Я вас познакомил уже немного с Сережей. Теперь немного о нём.

Сергею Михайловичу идет уж пятьдесят седьмой год. Голова коротко стрижена, седая, глаза голубые. Ростом немного ниже меня, плечист. Бывший маляр. Сережа в отличии от меня человек женатый на статной женщине Марии Ивановне. У них есть дочь двадцати шести лет Татьяна Сергеевна. Красивая, круглолицая, чуть в теле, но до безумия милая девушка. Познакомился я с ним чуть больше десяти лет назад. Я пьяный шел к себе домой, его пьяного жена из дома выгоняла. Живет кстати он в доме напротив. Сережа вышел из калитки, плюнул, махнул рукой и пошел мне на встречу. Попросил сигарету, предложил выпить и в итоге спали мы с ним на лавочке через два дома от моего. После я узнал, что он был маляром и красил вагоны. Познакомился с его семьей и дружба завязалась. Я приучил его к рыбалке и походам в лес по выходным. Ещё ему очень понравилась группа Pink Floyd, и я ему подарил два их диска. Он пытался приучить меня ходить в церковь, но я не ходил. Так мы и дружили. Бывало, напьемся, и он мне начнёт.

– паша! Ну как это так! Ты что не веришь в бога?

– верю.

– а почему ты тогда в церковь не ходишь? Креста не носишь? А молитвы ты знаешь? Молитвы?

– нет, не знаю. Неужели я прям таки, должен туда ходить?

– конечно, нет! Ну хотя бы иногда. Постоишь, послушаешь, помолишься.

– нет Сереж, ты извини, но не моё это правда. Ты уж извини.

– ну и осёл! Ладно, ты это наливай, давай, а там уж не мне судить.

Я разливал по стаканам водку, и мы продолжали пить. Вот такая у нас с ним дружба. Но я бы вам хотел рассказать одну историю, произошедшую со мной в Москве. Но это завтра.

26 сентября. Холодает.

История моя самая наверное обычная. Было мне тогда чуть за двадцать. Не так давно пришел из армии. Молодой красивый дурной как все. Позвал меня с собой мой знакомый Валера. У него там были какие-то родственники и дела. Он предложил составить ему компанию и заодно повидать столицу. Я помню приезд на вокзал. Куча народу и куча машин. Все бегут или идут, но слишком быстро. У нас такого вы не встретите никогда. Валера уже не в первый раз приезжал сюда, поэтому он точно так же как и все влился в бегущую толпу, и я за ним еле поспевал. Потом помню, как спустились в метро. Зашли в вагон, поехали. Вышли, куда-то перешли и опять вагон. И вот мы уже шли по улице мимо здоровенных домов. Уже тогда я чувствовал, что жутко устал, только от чего понять не мог. Наконец мы подошли к дому, постояли скурив по сигарете. Валера позвонил. Зашли. Поднялись на лифте на восьмой этаж и очутились в квартире его родственников. Всю семью честно говоря я не помню, потому что не обращал на них никакого внимания, кроме одного члена того семейства. Звали её Машей. Не подумайте, она жива. Вот её то я помню как тогда. Маленькие черты лица, черные кудри волос и огромные волшебные зеленые глаза. Они светились казалось мне любовью, добротой, всем самым светлым и лучшим, что может быть на свете. Увидев её, я не мог оторвать взгляда. Не видал прежде никогда я более таких глаз и такой красоты. Я был влюблён. Влюблён и пленён, с первого взгляда. Мне ничего не было нужно, я забыл про всех и вся. Мне нужна была она, и она могла бы ничего не говорить и не делать, просто стоять или сидеть рядом. Да, это была любовь.

Знаете, такое мне кажется, бывает со всеми. Первая настоящая любовь. Духовный порыв и подъём. Когда ни тело тобой движет, а душа. Вот в таком состоянии я пребывал следующие три дня, пока мы гостили у них. Валера уезжал по своим делам, а я оставался с Машей. Но это ничего не значило ровным счетом. Она была чуть младше меня, правильно говорила, хорошо училась в университете и хорошо одевалась. То лето выдалось сухим и жарким. Маша надевала белые платья и брала меня с собой на прогулки по парку рядом с их домом. Я помню, что она сначала стеснялась меня. Но длилось это не долго. На следующий день после нашего приезда мы пошли как раз на прогулку и там то идя совсем рядом иногда расходясь мы разговорились и она. Как я мог понять, ко мне потеплела. Маша помню, много рассказывала про университет, очень много. Про друзей студентов, преподавателей, да и жизнь студенческую в целом. Я ей рассказывал про армию, про свой город, про лес и рыбалку. Помню в воскресенье они со своей матерью ходили рано утром в церковь. А в понедельник вечером мы должны были уехать.

Устал я писать. Все-таки я не писатель, да и даже дневника никогда не писал. До завтра.

28 сентября.

Вчера вечером мы с Сережей выпили больше обычного, поэтому сил сесть, и что-то написать у меня не было. Он что-то рассказывал о своём здоровье, мол, стар и всё болит. Мы выпили за его здоровье. Я вдавался в воспоминания молодости и Маши. Вот парочка примеров нашего разговора.

– старый я Пашка совсем становлюсь. Тяжело уже мне и жить как прежде и пить. Того глядишь и помру.

– вот ты начал. Старый, старый. Ты то пободрее многих молодых будешь.

– вот ещё! Пободрее! Я уже ни на что не годен, а ты пободрее. Тоже чёрт скажешь!

– ладно, ладно не ругайся. Как Маша с Таней?

– да что им будет? Всё в порядке. Живут себе, да и мне жить не мешают.

– вот и хорошо.

– Пашка, а вино то ещё есть?

– а как же Сергей Михайлович! Для вас всё что угодно.

Я пошел на кухню за бутылкой. Достал из холодильника одну красного и вернулся за стол в комнату.

– Пашка, а включи мою любимую а?

– сейчас.

Я включил магнитофон, достал диск, вставил. Выбрал шестую песню и включил. Вот так мы провели вчерашний вечер. Я доставал бутылки и включал песни. Пили. Пели. Вспоминали старые попойки и смеялись. Света была на дежурстве, поэтому засиделись мы так до трёх ночи.

Москва. Воскресенье. Вечер. Мы с Машей идём по аллее. С моих губ не сходит идиотская улыбка вызванная любовью и счастьем. Маша что-то рассказывает и иногда, поглядывая на меня, сама да улыбнется.

– Паша, а вы завтра вечером уедите?

– да завтра вечером.

– и мы с вами больше не увидимся?

– почему же? Я обязательно к вам ещё приеду.

– это было бы хорошо. А когда?

– пока не знаю.

– жаль. А я бы хотела, что бы вы ещё побыли с нами.

– я тоже с удовольствием.

– а пока тебя не будет, как мы сможем общаться? (мобильные только входили в обиход и стоили денег) я бы хотела знать, как у вас там дела.