Читать книгу Матадор. Сборник рассказов - Дмитрий Анатольевич Васильев - Страница 2

Огромный сухогруз торгового японского флота возвращался из долгого плавания. До порта приписки оставалось не более недели плавания. Многомесячное путешествие до берегов Австралии и обратно измотало не только команду судна, опытный старший помощник капитана также устал от похода. Он стоял на капитанском мостике, любуясь спокойными водами океана на фоне восходящего солнца.

– Господин старший помощник капитана?! – влетевший на мостик матрос стал глазами искать капитана. Увидев старпома, он поклонился и, быстро подойдя к нему, продолжил – Господин старший помощник капитана, боцман попросил вас спуститься на нижнюю палубу!

– Что произошло, матрос? – не отрываясь от созерцания восходящего солнца, уточнил старпом.

– Драка, господин старший помощник капитана.

– И что, боцман не может без меня решить эту проблему? – старпом повернулся к матросу, на его, обычно бесстрастном лице, отображалось удивление и непонимание.

– Да! Он говорит, что это не в его юрисдикции.

– Что за бред! Какая еще юрисдикция? – с раздражением в голосе старпом стал спускаться на нижнюю палубу, к группе что-то бурно обсуждающих людей. При появлении старпома, разговор стих, все присутствующие повернулись к старшему помощнику лицом и сделали поклон. От группы отделился невысокий, плотный человек и проследовал к остановившемуся старпому.

– Доброе утро, господин старший помощник капитана, – боцман вновь поклонился старшему по должности.

– Доброе утро, Акайо. – старпом поклонился в ответ – Что произошло?

– Драка, господин старший помощник капитана!

– Акайо, ты что, первый день на флоте, не знаешь, как поступить? Или на твоей памяти это первая драка матросов?

– Нет, конечно, господин старший помощник капитана. Но один из участников драки не попадает под мою юрисдикцию, он подчиняется непосредственно вам и господину капитану.

– Кто дрался? – лицо старпома приняло сосредоточенный вид.

– Моторист Хаяси Ючи и господин третий помощник капитана Симадзу Иоши!

Старпом от души выматерился так, что даже бывалые матросы, морские волки, с уважением посмотрели на него.

– Почему Иоши принимал пищу с матросами, а не в кают-компании?

– Я не знаю, господин старший помощник капитана, я уже несколько раз видел его принимающего пищу в обществе матросов.

– Хорошо, опустим это! Из-за чего началась драка?

– Я провел предварительный опрос, но толком никто не знает. Два матроса говорят, что господин Симадзу и Хаяси во время завтрака мило о чем-то беседовали, а потом Хаяси оскорбил господина Симадзу и ударил его в лицо. Господин Симадзу, в свою очередь, попытался ткнуть моториста в бок палочкой для еды хаси. К счастью, ему не позволили этого сделать. Я велел закрыть господина Симадзу в его каюте, но он требует поединка, чтобы отстоять свою честь. В противном случае грозится совершить харакири.

– Чертов мальчишка! Я так и знал, что он подкинет нам хлопот.

– Так что прикажете делать, господин старший помощник капитана?

– Пока не знаю! Но если все оставить, как есть, он точно вскроет себе брюхо. Эти отпрыски самурайских родов очень щепетильны в отношении всего, что касается их чести. Как его оскорбил Хаяси?

– Я не готов повторить это оскорбление, господин старший помощник капитана. – боцман вновь учтиво поклонился старпому.

– Да что же такое-то, Акайо? Я знаю тебя двадцать лет, ты что, решил встать на путь Будды и не сквернословить?

– Ни в этом дело, господин старший помощник капитана. Если я озвучу это оскорбление, господин Симадзу сочтет, что я тоже задел его честь и потребует сатисфакции уже у меня.

– Напиши, – старпом протянул боцману блокнот и карандаш – Ого! Придется побеспокоить господина капитана, он тоже из самурайского рода, возможно, посоветует что-то дельное.

***

– И как Иоши собирается смыть позор, нанесенный ему Ючи Хаяси? – капитан наполнил чашку настоящим чаем маття и протянул старпому. Приятный аромат свежезаваренного зеленого чая заполнил каюту капитана, настраивая беседу на неторопливый лад.

– Не знаю, господин капитан. Но вы же видели Хаяси, он размажет Симадзу одной левой.

– Да, вы правы мой друг. Надо уравнять их шансы, – капитан встал с колен и подошел к одному из двух рундуков, расположенных вдоль стены каюты. Затем извлек оттуда связанные вместе бамбуковые прутья с навершием из ткани – Знаете, что это такое?

– Это сломанный меч для кендо. – старпом отпил из чашки, внимательно следя за действиями капитана.

– Правильно, сломанный синай. Сейчас я сделаю из этого синая его облегченные копии. – капитан разделил прутья на две равные заготовки, затем каждую заготовку плотно обмотал тканью и скотчем, так, что получились два подобия меча. Каждый был толщиной не более двух пальцев взрослого мужчины и имел импровизированную рукоять.

– Не плохо у вас получается, господин капитан. – старпом одобрительно кивнул головой.

– В молодости я увлекался кендо и, порой, приходилось чинить синай в промежутках между схватками, – капитан проверил баланс бамбуковых мечей и протянул старпому – Пусть выясняют отношения по правилам кендо! Меч уравновешивает их шансы на победу.

***

Гибкий, стройный, с миловидным лицом и длинными волосами, убранными в хвост, Иоши Симадзу стоял напротив рослого Ючи Хаяси. В отличие от Иоши, Ючи был широкоплеч, с мощными руками и развитой грудной клеткой. Он намерено обнажил свой торс, чтобы произвести впечатление на Иоши, который, при всей своей спортивности, совсем не дотягивал до стандартов мужественности.

– Схватка проводится по правилам кендо. Разрешены удары по голове, туловищу и рукам. За единственным исключением, после каждого результативного действия бой не останавливается! Проигравшим будет признан тот, кто остановит бой, кто не сможет продолжать бой, кто нарушит правила более одного раза. Время схватки не ограничено. – на все судно прокричал боцман и дал отмашку начинать бой.

Используя длину рук, Ючи тычком нанес удар в лицо Иоши, оставляя тому отметину под глазом.

– Стоп! Стоп, я сказал! – в бой вмешался боцман – Первое предупреждение мотористу Хаяси! Тычковые удары запрещены. Начали!

На сухогрузе с кендо был знаком не только капитан. Иоши также отдал этому боевому искусству не один год своей жизни. Через несколько минут, оглушенный, находящийся в полубессознательном состоянии Ючи Хаяси валялся на мокрых досках палубы. Кожа его головы была рассечена в нескольких местах, на мускулистом торсе багровели красные линии кровоподтеков, а запястье левой руки приобрело синеватый цвет, от пропущенного удара, вследствие которого он потерял свой меч.

– Победу одержал господин Иоши Симадзу! – объявил боцман – Все, конфликт исчерпан, всем приступить к своим непосредственным обязанностям.

Посмотреть на схватку между мотористом и третьим помощником капитана собрались не менее тридцати человек, почти вся команда сухогруза, за исключением несущих вахту.

Когда все разошлись, Иоши наклонился к поверженному Ючи и, вполголоса, проговорил:

– Ты мне понравился, я предложил тебе посетить меня ночью. Но вместо того, чтобы просто дать согласие или отказаться, ты во всеуслышание назвал меня педерастом! В том, что произошло, виноват лишь ты сам! Твой пример послужит предупреждением остальным, которые с твоей подачи осмелятся распускать руки и языки!

***

– Моторист Ючи Хаяси, вы оскорбили старшего по положению и по должностной инструкции обязаны подвергнуться дисциплинарному взысканию. Я знаю, каким образом вы оскорбили Иоши Симадзу! Но, как я погляжу, вас уже наказали, так что я на первый раз закрою глаза на вашу провинность! – капитан подошел к книжной полке и извлек книгу – Вот, почитайте перед сном, с тридцатой страницы, эта книга поможет вам понять суть самурайства. А сейчас ступайте в душевую. В нашу душевую, для высшего должностного состав, не стоит вам окровавленным идти через весь корабль.

Хаяси поклонился капитану и, держа книгу у груди, проследовал в душевую, которая располагалась в нескольких метрах от каюты капитана.

Ючи зашел в раздевалку и уткнулся взглядом в обнаженную спину сидящего у зеркала Иоши. «Как такой щуплый юнец смог меня одолеть?» – осматривая стройную фигуру юноши, подумал Ючи. В это время Иоши пытался скрыть синяк под глазом, полученный от моториста. Он держал в руках тональный крем, когда в отражении заметил смотрящего на него Хаяси. В смущении он вскочил, уронив на пол полотенце и представ абсолютно обнаженным, с тюбиком тонального крема в руке.

Поняв, что его заметили, Хаяси выскочил за дверь, а вслед ему неслись слова:

– Если об этом кто-то узнает, я тебя убью! Слышишь, Ючи Хаяси?! Убью!

***

Ючи Хаяси уже несколько лет ходил на сухогрузе в качестве моториста. Со стороны руководства к нему никаких нареканий не было: исполнительный, ответственный, молчаливый, дисциплинированный. Поэтому, когда он оборудовал небольшую каюту рядом с моторным отделением, никто не возражал. В этом даже были свои плюсы, Ючи всегда находился рядом и в любое время мог прийти на помощь дежурному мотористу, в случае чрезвычайной ситуации. На первых порах шум очень сильно мешал, но, после того, как в каюте была сделана звукоизоляция, слышался лишь тихий ровный рокот моторов, совершенно не мешающий уединению.

– Так, что тут господин капитан дал мне почитать? – вслух сказал Ючи, доставая книгу – Ага! «Хагакурэ», практическое и духовное наставление самураю.

Хаяси перевернул страницу и продолжил беседовать сам с собой:

– Так, что написано на первой странице! Вот, неплохое изречение:

«Я постиг, что Путь Самурая – это смерть. В ситуации "или-или" без колебаний выбирай смерть».

– Угу, капитан советовал с тридцатой страницы, что тут у нас: «Мужеложство в нашей провинции ввел Хосино Рётэцу, и хотя у него было много учеников, он наставлял каждого из них лично. Эдаёси Сабуродзаэмон был человеком, который понял смысл мужеложства. Однажды, когда Сабуродзаэмон сопровождал своего учителя в Эдо, Рётэцу спросил его:

– Как ты понимаешь мужеложство?

– Это нечто одновременно приятное и неприятное, – ответил Сабуродзаэмон.

Рётэцу был доволен его ответом и сказал:

– Ты можешь сказать это, потому что иногда тебе приходилось сильно страдать.

Через несколько лет кто-то попросил Сабуродзаэмона объяснить ему смысл этих слов. Тот ответил: "Отдавать свою жизнь во имя другого человека – вот основной принцип мужеложства. Если он не соблюдается, это позорное занятие. Если же он соблюдается, у тебя не осталось того, чем бы ты не мог пожертвовать во имя своего господина. Поэтому говорят, что мужеложство – это нечто одновременно приятное и неприятное».

– Тьфу ты! Везде педерасты! – в сердцах сплюнул Ючи, отложил книгу и лег спать.

Едва он прикрыл глаза, как почувствовал возле горла холод стали и тепло чужого тела. Ючи сразу догадался, что это Иоши.

– Я никому не рассказывал, что видел в раздевалке.

– Ты лжешь! Я убью тебя! – послышался злой шепот Симадзу.

– Я не лгу! Если ты сейчас меня убьешь, первым, на кого подумают, будешь ты. Когда тебя задержит полиция, все сразу раскроется.

От длинных волос Иоши пахло шампунем, дыхание было свежим, а губы практически касались шеи Ючи. Как только клинок перестал упираться в кадык, Ючи обнял Иоши и перевернулся, подминая его под себя, прильнув к его губам. Это был его первый поцелуй за последние несколько месяцев. Голова кружилась от возбуждения и необычной ситуации. Моторист целует третьего помощника капитана. Дисциплинарным взысканием не отделаешься! Иоши часто задышал и стал стягивать с себя одежду. Ючи помог ему в этом. Его руки заскользили по смуглой коже Иоши. Плечи, бедра, ягодицы, промежность… Иоши не сопротивлялся, он позволял Хаяси касаться себя везде. Их губы не отрывались друг от друга, поцелуй не прекращался, даже когда ноги Иоши сплелись на талии Ючи, а тот аккуратно вошел в него. Иоши бился от наслаждения под крепким телом матроса, а тот рычал и усиливал натиск, сжимая его упругие ягодицы в своих крупных ладонях.

***

– Я не хочу из тебя выходить! – Ючи целовал шею Иоши, одновременно лаская бедра руками.

– Не выходи. Мне приятно чувствовать тебя в себе, – Иоши провел ладонью по рельефной спине Хаяси, а губы нашли его рот для поцелуя. Когда поцелуй прервался, Иоши прикрыл глаза от удовольствия и продолжил – Ты мне сразу понравился. Большой, сильный, молчаливый. Ты же сохранишь мою тайну?!

– Конечно, сохраню. Мне кажется, что я тебя люблю!

– И как давно ты это понял? – Иоши улыбнулся в темноте каюты под мерный рокот работающих дизелей.

– Сегодня днем, когда увидел в раздевалке, что ты девушка.