Читать книгу Как мы. Сборник рассказов - Дмитрий Аникеев - Страница 6

Начало этой истории было настолько обычным и случалось раньше, наверное, миллион раз, что и неудобно повторяться. Однако придётся, так как, несмотря на заурядный дебют, продолжение и особенно финал истории оказались непредсказуемыми.

Однажды в подъезде дома, в котором проживал мальчик Тёма с семьёй, появился незнакомый котёнок – рыжий, короткошёрстный, зеленоглазый и очень ласковый. Был это не совсем котёнок, скорее подросток лет около двенадцати, если бы он был человеком. Может, бывшие хозяева честно пытались пристроить результат незапланированной любви, а когда котёнок подрос и потерял трогательный товарный вид, как у всех малышей, то оказался на улице. Или у него была своя история, но с тем же, пока невесёлым концом.

Местному населению котёнок не мешал. Не шумел, в туалет ходил в подвал, подсмотрев как это делают здешние кошачьи, или унюхав. Ангелина Сергеевна из шестой квартиры подкармливала подкидыша и наливала воды в блюдце. А ещё кто-то из соседей выставил на площадку между этажами коробку из-под обуви с помещённым на дно старым капюшоном от куртки. Добрый человек позаботился, чтобы котёнку было удобно спать, и в какой-то степени, чтобы спокойно спать самому, не мучиться, представляя мёрзнущее на голом бетоне животное. Когда открывались квартирные двери, рыжий пытался попасть внутрь – там разговаривали, пахло уютом, и должно быть, происходило что-то интересное. Но двери всегда захлопывались перед маленьким влажным носом. И, наверное, в каждой квартире подъезда, где были дети, случались разговоры, просьбы, мольбы о том, чтобы взять беспризорного к себе. В большинстве случаев взрослые давали категорический отказ, и дети успокаивались, но Артёму удалось втянуть маму в диалог, а значит, появлялся шанс.

– Мама, я сам буду за ним убирать, кормить.

– Это все так говорят, а потом на родителей сваливают. Он нам всю мебель издерёт, только диван купили.

– Купим когтеточку. Или с дачи полено привезём.

– Тёма, а как же Рома? Твой кот его съест.

– Рома в клетке и высоко. И, я думаю, они подружатся со временем.

– Он грязный.

– Вымоем.

– У него глисты.

– Вылечим.

– Ну не знаю. Надо подумать. Я с папой поговорю. Завтра. Утро вечера мудренее.

Папы на такие вещи смотрят проще, да и в душе они сами чуть-чуть мальчишки. Он согласился, и мама, оставшись в меньшинстве, сдалась. Так Барсик перебрался на постоянное место жительства в квартиру номер двенадцать.

***

Прошёл почти год. Когда-то милое, игривое существо теперь превратило жизнь обитателей двенадцатой квартиры в настоящий ад. Казалось, что все древние инстинкты хищника, сконцентрировались в нём. А относительная, больше показная, независимость котов трансформировалась у Барсика в полное отрицание стандартных для домашних животных правил поведения. Лоток для туалета он использовал через раз, выбирая другие места по каким-то своим причинам. Вся мягкая мебель и обивка входной двери были изодраны сильными молодыми когтями. Причём, привезённые с дачи на выбор три полена из разных видов деревьев, остались нетронутыми. Тёма ходил весь исцарапанный, раны были даже около глаз. Утро в семье теперь начиналось в четыре часа, когда высыпался кот, и сразу начинал всех будить противным квакающим мяуканьем. Он не был голоден, миска ещё с вечера всегда заполнялась едой, просто ему было скучно.

В доме давно проживал ещё один питомец – попугай ара именем Рома, о котором я раньше вскользь упоминал. Попугая подарили родителям мальчика на свадьбу, значит, он был даже старше Артёма. Здесь надо заметить, что мальчик родился после свадьбы, а то сейчас всякое бывает. Так вот, у Ромы, кроме как на голове, не было ни одного пера, отчего он постоянно мёрз. Попугай повыдирал их себе сам. Ветеринар сказал, что это на нервной почве, но это и так было понятно. Ещё бы, будешь нервничать, если целый год практически ежедневно покушаются на твою жизнь.

Раньше, до появления в семье Барсика, у Ромы было шикарное белое оперение с синими и зелёными вставками на крыльях и хвосте. Он не был ограничен в свободе передвижения, так как, благодаря природной сообразительности, быстро научился открывать запор дверцы клетки, и погуляв сколько захочет, возвращался домой.

Барсик заставил Рому поменять свои привычки. Теперь попугай по своей воле ни разу не покидал клетку, и только от страха или от бессильной злобы рвал у себя перья, пока они не закончились. В принципе, клетка была подвешена почти под потолком и была для кота вне досягаемости, но Барсик всё равно пытался, а Рома боялся. И вот уже всё чаще между родителями Артёма можно было услышать примерно такой диалог.

– Я больше не могу. Не дом, а хлев какой-то. Всё загажено, испорчено, воняет. Надо что-то делать, – говорила мама.

– Давай Барсика в приют сдадим, – предлагал папа.

– Кому он там нужен? Это же зверь. Если кто и усыновит, потом на улицу выкинет. И самое обидное, что кот-то не виноват – такая натура.

– А Рома чем виноват? Посмотри, что с ним стало, – отстаивал свою позицию папа.

– Тогда уж лучше усыпить, чем обречь на мучения, скитания, голод.

– Даже не знаю, что лучше. Может и так. Всяко плохо, – неуверенно соглашался папа.

***

Случившееся вскоре происшествие приблизило развязку этой истории.

Как-то придя из школы домой, Артём обнаружил открытую клетку, а на полу – голову попугая. Кот её не стал есть, вероятно, из-за перьев. Рома за всё время добровольного заточения первый раз сам вышел из клетки. Наверное, ему надоела такая жизнь.

У мальчика случилась истерика, и маме пришлось отпроситься с работы его успокаивать.

Этим же вечером папа унёс и усыпил кота. Сыну он сказал, что отдал Барсика знакомым, и те его увезут в деревню. Далеко-далеко.