Читать книгу Блаженство (сборник) - Чулпан Хаматова, Дмитрий Быков, Ингеборга Дапкунайте - Страница 34

Было бы жаль умирать из Италии,

Сколь ее солнце ни жарь.

Что до Отчизны – мне больше не жаль ее,

Так что и в землю не жаль.

Иския, Генуя, Капуя, Падуя —

Горько бы вас покидать.

В низкое, бренное, капая, падая,

Льется с небес благодать.

А для живущего где-нибудь в Обнинске,

Себеже или Судже —

Это побег в идеальные области,

Где не достанут уже.

Боже, Мессия, какие названия —

Фоджа, Мессина, Эмилья-Романия,

Парма, Таранта, Триест!

Пышной лазаньи душа пармезания:

Жалко в Кампании тех, чья компания

Больше ее не поест.

Приговоренных, что умерли, убыли

После попоек и драк

Прочь из Вероны, Апулии, Умбрии,

А из России – никак.

Я-то слыхал барабанную дробь ее,

Видывал топь ее, Лену и Обь ее,

Себеж ее и Суджу…

Кто-нибудь скажет, что вот, русофобия…

Я ничего не скажу.

Данту мерещится круглый, с орбитами,

Каменно-пламенный ад,

Нашему ж мертвому, Богом убитому,

Смерть – это край, где никто не грубит ему,

Край, где не он виноват.

Жаль из Милана, Тосканы, Венеции,

А из Отечества – пусть.

Сердцу мила не тоска, но венец ее —

Детская, чистая грусть.

Эта слезливая, негорделивая,

Неговорливая даль,

Желтый обрыв ее, серый разлив ее —

Кажется, кается Бог, обделив ее,

Этого только и жаль.

Впрочем, мне кажется: если когда-либо,

Выслужив службу свою,

Все, кто докажет на выходе алиби,

Дружно очнутся в раю —

Он состоит вот из этого, этого:

Снега февральского соль бертолетова,

Перекись, изморось, Русь,

С шаткой лошадкою, кроткой сироткою,

Серою верою, белою водкою…

Так что еще насмотрюсь.