Читать книгу Икс - Дмитрий Быков - Страница 7

– Ну-с, господин Логинов, – сказал седой, краснолицый, бодрый Дехтерев, усаживаясь напротив субтильного субъекта и прихлопывая себя по коленкам. Дехтереву принадлежала крылатая в медицинской среде фраза – если больному при виде врача не делается легче, к чертям свинячьим такого врача! – и при виде его приободрялись даже здоровые. Казалось бы, Логинов – страдалец, особенно безумный, озлобленный, – должен был с первого взгляда возненавидеть этот сгусток душевного и физического здоровья; однако Дехтерев излучал такую надежность, что его посещения ждали, как манны. Субтильный не выглядел больным – ни затравленного взгляда, ни навязчивых движений, настораживала, пожалуй, лишь рассеянная мечтательность, но кто же сейчас не мечтателен? Если смотреть по сторонам и все понимать, с ума сойдешь.

– Здравствуйте, профессор, – ответил Логинов с радостной готовностью, словно давно ждал случая поговорить с умным человеком. Так оно и было: люди, окружавшие его в финотделе, были по большей части глупые, и в Капоэре, как назло, попадались простые души.

– Где же мы сегодня? В Ленинграде или Капоэре? – спросил Дехтерев без тени насмешки.

– В Ленинграде, профессор. Разве вы не видите?

– Да как же я увижу?

– Очень легко, – сказал Логинов с детской улыбкой. – Я был бы тогда не господин Логинов, и господин Логинов не ответил бы вам.

Дехтерев был видный спец, и «господин», равно обращаемый к больным и здоровым, сходил Логинову с рук.

– А вчера?

– Вчера чудом только я спасся, – доверчиво признался Логинов. – Обратите ваше внимание, что переход далеко не всегда совершается в минуту критическую. Напротив, иногда в самый приятный момент. Но вчера была действительно погоня, я завернул за угол и ощутил себя в больнице. Что происходит там теперь, я не знаю и возвращаться боюсь, но дело начато, и нужно его окончить.

То есть он понимает, что сидит в больнице; очень интересно.

– Дело какого рода?

– Я переправляю через границу крупного человека, значительного.

– Чем же именно значительного? Или вам нельзя здесь говорить об этом?

– Почему, я могу здесь говорить что угодно. Там это никак не влияет. Это революционер, ну, не в нашем смысле, но в переводе на местный язык это и будет именно революционер. Его преследуют в соседней области, я переводил его через горы.

– Перевели успешно?

– Успешно, но они взяли мой след. Он успел скрыться, он в надежном теперь месте, не беспокойтесь.

– Что мне за него беспокоиться, – нахмурился Дехтерев, – я за вас беспокоюсь. Ведь вам теперь там, должно быть, несладко.

– Это так, – с достоинством кивнул Логинов, – но там я обладаю довольно удивительными навыками. Я там такое могу, – добавил он с тихим восторгом, – что здесь удивляюсь, да и только.

– Что же, например?

– Не спрашивайте меня, – сказал Логинов и вдруг потупился. В этой книжной, с долгими периодами речи, юношеской застенчивости и внезапной смене настроений, пожалуй, только и видна была болезнь. – Не спрашивайте. Только если вам надо знать для вашей науки.

– Ну разумеется, голубчик, для науки. Для праздного любопытства у меня насекомые есть. – Энтомологические заслуги Дехтерева были хорошо известны.

– Здесь… здесь я не мог бы… убить, – сказал Логинов и поднял на профессора ясные глаза.

– А там приходилось?

– В исключительных обстоятельствах – приходилось, – ответил он твердо, с той смесью стыда и гордости, с какой, должно быть, православный воин отчитывался перед Сергием об убийстве врага, а тот кивал бы всепонимающе: так, чадо… так, чадо…

– А здесь это никак не сказывалось?

– Никогда, – уверенно ответил Логинов. – Я же говорил, связи если и есть, то они трудно установимы.

– Но вы сейчас хорошо себя чувствуете? Нет тревоги, тошноты?

– А, вы про это, – улыбнулся Логинов. – Хи-итрый! Я тоже думаю, что там все хорошо. Я убежал, видимо.

– Иначе бы чувствовали?

– Чувствовал бы, конечно. Когда меня там однажды избили, вы не представляете, как меня здесь три дня ломало. Вы не представляете просто. Это счастье, что я тогда был не там. Зато я здесь все-таки попал, думал – убегу, но как назло. Все перенес полностью. В подворотне трое подошли, не грабили, ничего. Просто, знаете, от злости. На Васильевском часто бывает.

– А скажите, – спросил Дехтерев, поскребывая подбородок. – Вы и здесь, и там одинаково не можете восстановить, что было, пока вас не было?