Читать книгу Птичье время - Дмитрий Болесов - Страница 5

Гликерия шла из выставочного зала. Впервые решила она выставить картины не с пейзажами и портретами современников, а с теми, кто приходил к ней во снах. Решение это пришло внезапно как желание поделиться тайной, которую она больше не вправе хранить от окружающих. Отстукивая своими туфельками по свежевымытому тротуару рождающийся в ней танцевальный ритм, она обратила внимание на расположенный слева от ее обычного маршрута прогулок пирамидальный храм. Прозрачные стены отдавали синевой, а расположенные внутри храма фрески не казались сегодня такими безжизненными. Ей, как художнику, всегда хотелось исследовать технику их создания. Но сегодня внимание ее было привлечено не ими. Священник, одетый в красное одеяние, утомленно перемещался по храму, явно уставший от своего бытия. Его походка напоминала движения лыжника, идущего по заснеженному лесу и готовому в любой момент упасть в снег из-за попавшего под лыжню кустарника.

«Кажется, на нем одета мантия», – подумала Гликерия, осознавая явные провалы образования в области религиоведения.

Внезапно ей захотелось поговорить с этим ловцом человеческих душ и выяснить причину усталости. Вдруг удастся избавить его от этого чувства, которое явно приобрело форму бремени, отягощая его жизненный путь? Гликерия в этот момент даже не успела удивиться своей готовности прийти на помощь незнакомому священнику, который к тому же был значительно старше ее, но она почувствовала необходимость разговора. И еще, она не понимала, что дальше делать с тем чувством волшебства и полета, что оставался с ней после сна. Как ей поделиться полученным опытом с окружающим миром? Сверстники были озабочены построением карьеры и нахождением своего места в социуме, да и разговаривать с ними о своем необычном опыте казалось неразумным – ее могли поднять на смех, а вот пообщаться с совершенно незнакомым человеком, ушедшим от мира общепринятых забот, – эта идея ей понравилась.

Немного смутившись, Гликерия вошла в храм. Казалось, лики нарисованных на стенах существ развернулись в ее сторону и внимательно ждут, когда же она объяснит причину их беспокойства. Покой – столь важная ценность в мире, переполненном информацией, что даже изображения помнят об этом. Запах каких-то благовоний замедлил ее движение. «Наверное, так и должна пахнуть Вечность», – подумала она.

Но, впрочем, Гликерия решила остановить поток своей фантазии. Не за этим она сюда пришла, тем более и священник наконец-то обратил на нее внимание. Увидев по ее поведению, что девушка не относится числу его паствы, он неспешно пошел к ней навстречу, стараясь придать своей походке бодрость. Кадуцей, который он ранее держал двумя руками для равновесия, словно канатоходец, идущий над пропастью, вновь твердо застучал по полу притихшего храма.

– С чего бы начать разговор? Вот так вот и заявить о чувстве радости, которое дают ей необычные сны и готовности поделиться этим чувством со всем человечеством? Или о том, как ей легко писать картины, наполняя их полученным через сновидения? Вроде как сумасшедшая она не выглядит… Быть беде, если она не сможет подобрать правильные слова, но как рассказать о том, что она больше не в силах и не вправе оставлять только себе?