Читать книгу Полный вперед - Дмитрий Будинский - Страница 5

Мне было 8 лет, когда дядя Вова, мамин брат, взял меня с собой на суточную вахту на бункеровщик. В молодости дядя Вова был настоящим моряком и объездил весь мир. А теперь он работал в портофлоте.

Днем мы заправили топливом одно большое океанское судно на рейде Одессы. Я мог за всем наблюдать с мостика. Видел, как бункеровщик осторожно подходит к огромному судну. Как швартуется, как подсоединяют топливные шланги. И как происходит перекачка топлива. Пока судно заправлялось топливом, я старался его рассмотреть снизу вверх. Но из-за высокого борта почти ничего не было видно. Я пытался представить, откуда оно приехало и куда уйдет после Одессы. Может, в Америку? А может в Африку? На большее моей детской фантазии тогда не хватало.

После того как мы выдали всё топливо, наш бункеровщик отшланговался, отшвартовался и мы ушли на ближний рейд Одессы.

Вечером, когда мы стали на якорь, мне разрешили с экипажем искупаться в открытом море. Солнце уже садилось. Было тепло и почти безветренно. Моряки спустили лоцманский трап. Несмотря на то, что бункеровщик был в балласте, надводный борт небольшой, метра 3–4. Кто-то из моряков прыгнул в воду рыбкой прямо с борта. Я предпочел спуститься к воде по трапу. Дядя и моряки внимательно следили за мной с судна. Когда до воды осталась пара балясин, я остановился и посмотрел вниз. Волны омывали борт. Море поднималось и опускалось. Следующие несколько ступенек трапа оказывались то над водой, то под ней. Море было Черным в прямом и переносном смысле. Мне стало страшно лезть в пучину. Но деваться некуда. Публика смотрит. В то время я уже год как серьезно занимался плаваньем на «Спартаке» у Вадима Олеговича Колечко, поэтому в своих силах был уверен. Глубокий вдох, выдох, вдох, большой шаг назад, и я в воде. Когда вынырнул, то понял, что течение меня сносит от трапа вдоль борта в сторону кормы. Пара гребков – и я опять возле трапа. Значит, ситуация под контролем и можно не бояться.

В тот вечер меня поразила зыбь. Это такие большие волны, которые есть только в открытом море. Когда видишь зыбь с судна, то не обращаешь на нее внимания. В открытом море она есть почти всегда. Да, красивые волны, но не более того. Но когда оказываешься в воде среди этих волн, то понимаешь, что человек в море – букашка. Каждая волна в сотни раз сильней любого человека. И тогда проникаешься к этой силе уважением.

Например, когда в зоопарке смотришь на тигра в вольере, то испытываешь только интерес, любопытство и восхищение этим прекрасным животным. Нет никакого страха. Но если ты в цирке в первом ряду, и на арене выступают тигры, то чувство уже немного другое. А если развить тему дальше и представить, что ты случайно оказался в вольере с тигром один на один, то это уже будет третье чувство, совсем не похожее на первое. Хотя тигр один и тот же.

Так у меня получилось и с зыбью.

С гребня волны я мог хорошо видеть и людей, которые плавают в нескольких десятках метров от меня, и весь борт бункеровщика. Но через мгновенье, опустившись с гребня всего на метр, я оказался в яме, из которой видно только небо и обступившие меня черные волны. Когда смотришь на них снизу вверх, они кажутся огромными горами. Вот на меня идет следующая волна. Она легко меня подхватывает и поднимает на метр. И я опять на вершине Мира и вижу всех, кто плавает вокруг.

Через несколько минут я привык к волнам и был поглощен только катанием на них. В Ужгороде в Комсомольском парке моим любимым аттракционом всегда были веселые горки. Кстати, они до сих пор работают и прилично выглядят. Сейчас уже мои дети с удовольствием на них катаются. Так вот, катание на волнах было похоже на катание на веселых горках. С гребня я делал пару мощных гребков кролем и быстро съезжал с волны в яму. Потом чуть медленней меня поднимала следующая волна. Затем я опять пару секунд быстро греб вниз, чтобы разогнаться, и потом опять подъем на следующую волну.

Когда моряки начали по одному подниматься по трапу на борт судна, я понял, что купание закончилось, и тоже поплыл к трапу.

Ужинали мы все вместе в самой настоящей кают-компании. Необычный интерьер, круглые иллюминаторы, телевизор, холодильник, окошко на камбуз… Всё компактно и очень удобно.

Ночевал я в ту ночь в каюте на втором ярусе двухэтажной койки. Я взобрался на нее по узенькому трапу. Койка раза в два шире и мягче, чем полка в поезде. Край ложа огражден высоким бортиком.

Восьмилетнему ребенку это всё было очень интересно. Даже сейчас, через 30 лет я помню всё до мельчайших подробностей.

Еще в тот день меня особенно поразила артелка на судне. Артелка – это такое место, в котором много полок с разнообразной едой и можно брать всё, что хочешь. Я столько сгущенки даже в магазине не видел. Дядя Вова уловил мой взгляд, и через мгновенье у меня в руках оказалась банка сгущенки с двумя отверстиями.

Представляете, 1984 год, СССР… А у меня целая банка сгущенки. Правда, я ее там же и опустошил, за пару минут одним залпом. Вот тогда-то я окончательно решил стать моряком.

Разумеется, не из-за сгущенки…