Читать книгу Ключевой момент - Дмитрий Бузько - Страница 4

Малыш сидел в сумерках и смотрел на окно. Комната в доме отдыха была маленькой. Около стен стояли две панцирные кровати с железными решетчатыми спинками. Можно было залезть на одну из них и заняться чем-нибудь или уснуть. Но спать не хотелось. Игрушка, которую оставили папа с мамой, уходя, уже не радовала. И малыш сидел возле стены на корточках, устроившись так, чтобы видеть и окно, и входную дверь. Он ждал, когда они придут.

Когда?

Они ушли. Сказали – ненадолго. Мама была такая радостная, что-то говорила про танцы. Тот, которого надо было называть «папа», много смеялся. А когда мама спросила его, не взять ли малыша с собой, сказал: «Мы ненадолго, пусть привыкает. Надо воспитывать храбрость». Мама подошла к малышу, присела, посмотрела в глаза чуть тревожным взглядом и пообещала, что придёт «через пол-часика». Дала игрушку. И они ушли.

Вначале было хорошо. Один, никто не мешает играться. Малыш вдохновенно, так, как умеют только дети, фантазировал. Игрушка превращалась то в ракету, то в пистолет, то в волшебный предмет. Но потом малыш устал. И ему захотелось, чтобы «пол-часика» уже поскорей прошли и мама пришла к нему. Но никого не было.

Малыш подходил к окну, поднимался на цыпочки и, пока хватало сил стоять, смотрел на дорожку, по которой – он видел – они ушли. Понимал, что по ней они должны вернуться. Должны… Не может мама бросить надолго. Они придут. Скоро…

Там, за окном, где-то за кустами и деревьями, играла музыка. Одна мелодия сменяла другую. И никто не ходил за окном. Только куст с какими-то белыми цветочками покачивал ветками, да фонарь стоял на пересечении дорожек.

Малыш отошёл к стене и присел. Где-то внутри нарастала тревога. Он не знал, сколько это – «пол-часика». Он терпеливо ждал.

За окном стемнело. Куст стал похож на что-то страшное, машущее многочисленными лапами. Пришёл страх. Фонарь засветился тускло- жёлтым мерцающим светом, но страх не ушёл. Свет жёлтой лампы наискосок попал в комнату, угловатым пятном улёгшись на полу, но тени в углах грозили неведомыми опасностями. Малыш боялся подойти к стене, боялся этих теней. Он уселся в пятне света лицом к двери и ждал, ждал, ждал.

Потом пришло одиночество. Малыш вдруг почувствовал, что он один. Совсем один. И никто не поможет ему, если тени из углов всё-таки выползут и нападут на него. Ему стало жалко себя. И больно. Малыш подумал, что его бросили. Он не знал, за что. Может, он недостаточно послушный? Или недостаточно умный. Мама слушает «папу». Папа ругается, когда малыш веселится или шумит и усаживает его за книги. Заставляет учиться читать и писать. Заставляет учить стихи. И иногда, когда приходят чужие люди, которые называются «гости», малыша ставият на табурет и просят прочесть стихи. Малыш читает громко и «с выражением», как учили. «Гости» почему-то смеются и хлопают в ладоши. Маме и «папе» это нравится. А теперь они ушли. И оставили малыша одного. Нужно быть ещё послушнее. Нужно быть хорошим для родителей, чтобы они его не бросали. А ещё малыш понял, что надо быть сильным. Что он сам должен справиться со страхом. Слабость – это плохо. Это ненужно. Это слабость.

Что-то светлое в этот момент оторвалось и пропало. Навсегда. Или почти навсегда.

Когда пришли родители, малыш расплакался. Он не плакал, пока ждал. Но слёзы сами вырвались на волю, когда зашли мама и папа и включили свет. «Чего ж ты свет на включил? Ты же уже большой.» – укоряли они малыша. А он плакал. Плакал навзрыд. Он сам не понимал, и родителям не мог объяснить, почему. А они так никогда и не узнали, что в этот вечер их малыш познакомился с одиночеством. Что он стал зависим от оценки других людей. И что с этого дня их малыш на всю жизнь научился бояться надвигающейся ночи. Оно проявится не сразу, это умение. Лет на двадцать ещё хватит сил справляться с этим страхом, но потом…

И ещё… Нужно точно знать, что такое «пол-часика». Всегда нужно знать, где ты во времени.