Читать книгу Страшные русские сказки - Дмитрий Чепиков - Страница 4

Это был один из тех июльских дней, когда даже легкий ветерок не нарушал вступившую в полную силу полуденную жару. От бескрайнего пшеничного поля, налитого тяжёлым вызревшим зерном, далеко разносился мерный гул комбайна, упорно собиравшего метр за метром богатый урожай. Тут же неподалеку несла свои воды небольшая речушка. Таких полей, раскинувшихся вокруг Старой Ивантеевки, предстояло убрать еще двенадцать. Нагретый воздух колеблющимся маревом поднимался ввысь от почвы, как будто и без того тепла было недостаточно. От неуемной жары притихли полевые птицы, весело щебетавшие какой-нибудь час назад, даже насекомые старались забиться в щели растрескавшейся почвы. Все живое разбегалось, разлеталось и расползалось, ища хотя бы ненадолго спасительную тень.

В кабине комбайна тем временем царила приятная прохлада, сотворенная импортным кондиционером, который, как и все остальное оборудование в этой французской технике, работал как часы. Павел Петрович, полный седой мужчина лет пятидесяти, по-барски развалился в кресле водителя, слегка подруливая одной рукой. Он задумчиво смотрел на сминаемую валами девятиметровой жатки бесконечную пшеничную реку и изредка поглядывал на монитор, закрепленный справа от водительского места. Эта технологичная штуковина меняла изображения, поочерёдно показывая то обороты двигателя, то уровень среза пшеницы или ещё какую-то полезную информацию. Раньше умный компьютер развлекал Павла Петровича голосовыми сообщениями о тонкостях рабочего процесса, но фермеру это быстро наскучило, и он отключил звук в устройстве. Сейчас мысли Павла витали далеко от этого места. Он вспоминал о том, как в далёкой молодости, работая на советском комбайне, ему и не снились такие удобства. Хотя тогда многое воспринималось по-другому, как-то легче морально, живее, по-настоящему. Вот взять, например, уборку в восемьдесят седьмом, когда Нюрка привозила ему обед в поле. Тогда молодой Павел после перекуса заваливал девушку на заботливо расстеленное в тени комбайна истрёпанное жёлтое покрывало и…

Внезапно комбайн дернулся и стал, будто наткнулся на невидимую преграду, оборвав воспоминания Павла Петровича на самом приятном месте. Монитор жалобно пискнул, выдав ошибку и потух. А затем… экран устройства покрылся инеем, как и все поверхности внутри кабины комбайна.

– Какого чёрта? – выругался водитель и недоуменно уставился на неработающую панель приборов. Потом перевел взгляд на охваченные морозными узорами стекла кабины, сквозь которые уже ничего нельзя было разглядеть. Фермер почувствовал, как колючий ледяной холод пробирает всё его тело и, следуя инстинкту самосохранения, рванул из кабины наружу, оставив на ручке дверцы лоскуты мгновенно примёрзшей кожи. В панике, Павел даже не обратил внимания на боль в руках, им двигало нестерпимое желание бежать отсюда, отключая все остальные мысли.

Снаружи было не намного теплее. Замершая техника, как и небольшой участок пшеничного поля вокруг неё, был густо покрыт пушистым снегом. С трудом разлепив смерзающиеся ресницы, Павел разглядел, что шагах в двадцати от него территория холода заканчивается. Там по-прежнему было разгоряченное колосящееся поле. А значит, там было единственное спасение от этого проклятого холода, который буквально обжигал тело фермера. Павлу Петровичу было не до того, чтобы строить разумные объяснения происходящему. Он решительно двинулся вперед, подальше от комбайна. Хрупкие от сильного мороза стебли пшеницы рассыпались в прах под деревенеющими ногами Павла, едва он сделал несколько шагов в сторону спасения.

Ему удалось преодолеть половину пути к спасительному теплу, когда за воротник рубашки его схватила нечеловечески сильная рука, удерживая на месте. В молодости Павел увлекался гиревым спортом и был весьма сильным и рослым мужчиной весом в девяносто килограммов. Конечно, с годами он растерял форму и прибавил добрых два десятка килограммов, начал курить, но был все-таки ещё очень крепок. А сейчас, этот здоровый мужчина, располагая весом больше центнера, трепыхался словно пойманный сторожем худосочный мальчишка, не в силах сделать даже шага. Что же удерживало его? Фермер пытался обернуться и посмотреть. Шестое чувство подсказывало, что оборачиваться не нужно – ему не понравится то неизвестное, что он может увидеть. Нужно продолжать попытки вырваться вперед.

Тщетно. После нескольких бесплодных рывков, отнявших последние силы, Павел повернул голову к тому, что цепко держало его за рубаху и причиняло дикую боль, там, где касалось кожи спины и шеи. И тут же застыл, но уже не от холода, а от леденящего ужаса. В упор на него глядело истлевшее женское лицо, застывшее в посмертной маске. Вместо глаз на фермера взирали тёмные провалившиеся глазницы, а кожа, там, где она ещё оставалась, была бледно-синего оттенка. На одной щеке не хватало не только кожи, но и изрядного куска мышц, из-за чего виднелась часть челюсти с несколькими пожелтевшими зубами. Сама челюсть, точнее её нижняя часть, отвисла под тяжестью выпавшего неестественно длинного и распухшего лилового языка, который покачивался туда-сюда словно маятник. Каким монстр был ниже Павел увидеть не смог, так как вторая цепкая рука схватила его за волосы и начала с неимоверным усилием задирать голову фермера вверх и в сторону, выворачивая её.

Павел Петрович всю жизнь был атеистом, но сейчас, задыхаясь и хрипя от боли и ужаса, он молил о спасении. Однако божественной помощи не последовало. Шея фермера хрустнула как сухая ветка. Как только жизнь покинула мужчину, существо выпустило свою жертву, издав при этом странное шипение. Обмякшее тело жертвы грузно рухнуло на землю, приминая подмерзшую пшеницу. В следующее мгновение монстр словно потерял свои цвета, побледнел и исчез, а воздух вокруг места гибели фермера еще с минуту мерцал синими искорками. Холод пропал вместе с исчезновением существа, тут же уступая место полуденной жаре, которая незамедлительно растопила остатки инея на комбайне и трупе…

Тело фермера нашли через два с половиной часа. Четырнадцатилетний Серёжка, проезжавший мимо поля на дряхлом мопеде, увидел комбайн «дяди Паши», беспомощно замерший посреди пшеничной нивы. Мальчик оставил мопед на краю грунтовой дороги и неспешно побрёл к комбайну. Фермер частенько тайком от родителей подростка делился с ним парой сигарет. Дойдя до комбайна и обнаружив застывшее потемневшее тело с неестественно вывернутой головой, мальчишка сдавленно вскрикнул и опрометью побежал назад, к мопеду. Поднимая шлейф пыли, подросток рванул домой, выжимая всю возможную скорость из своего видавшего виды мопеда.

Еще через час на месте происшествия, изнемогая от жары, уже работали взмокшие люди в полицейской форме. А на краю поля образовалась целая вереница машин сельчан, приехавших из Ивантеевки быстрее полиции. Серёжкина мать, сразу после того, как примчался перепуганный сын, позвонила в полицию и тут же оповестила о новости соседку, та другую и молва разнеслась со скоростью ураганного ветра.

Сотрудники следственно-оперативной группы, состоящей из дежурного уполномоченного, следователя и эксперта-криминалиста, старались как можно быстрее завершить необходимые процедуры. Местный участковый Репин занимался же тем, что опрашивал сельчан, бестолково мнущихся возле полицейских машин и «труповозки». Хмуря лоб и записывая что-то в потрёпанный синий блокнот, участковый прикидывал, кто из ивантеевцев может оказаться полезным следователю и записывал фамилии.

– Ну, всё, нечего глазеть тут, расходитесь, сейчас увозить будут, потом всё узнаете, – пробасил участковый местным, когда двое полицейских направились от места преступления к своим машинам.

Репин махнул рукой водителю «труповозки» и двум автоинспекторам, мол, езжайте забирать. Машина заревела мотором и, сминая пшеницу и переваливаясь на неровностях, медленно поползла в сторону комбайна.

– Граждане, к технике не подходить, – огласил толпе и не думавшей расходиться, подошедший низенький следователь. – Завтра на месте преступления прокурорские будут, так что топтаться там запрещено. Да где там Пётр Васильевич?

Последняя фраза была явно обращена к высокому худому криминалисту, неспешно бредущему по полю и прислонившему сотовый телефон к уху.

– Да опять Полине из бухгалтерии названивает наверно, кобель старый, – осклабился в хитрой ухмылке участковый, с ехидцей глядя на постоянно и везде опаздывающего криминалиста.

Тем временем разговор по телефону у прихрамывающего на левую ногу, почти лысого криминалиста шёл на тему, о которой его коллеги даже и подозревать не могли.

– Сто процентов по нашей части труп, Тёма. Такой же, как те два в девяносто третьем, – низким баритоном проговорил криминалист. – Тридцать пять градусов в тени, а на теле жертвы есть обморожения, шея сломана, в радиусе метров пятнадцати возле техники пшеница в пыль рассыпалась. Я, конечно, напишу, что положено, но ты давай руки в ноги и мчись сюда. Когда оглядишься, ко мне езжай. Буду ждать.

Криминалист прошел ещё с десяток шагов, внимательно прислушиваясь к ответу своего собеседника, а затем обернулся и помахал рукой коллегам. Пора было возвращаться и подготовить всё необходимое для человека, которого он называл Тёмой.

Вечернее солнце уже начало медленно сползать с небосвода за лесополосы, удлиняя тени от деревьев и столбов электропередач, когда на дороге, ведущей к злосчастному полю, появился очередной посетитель. Молодой мужчина приятной наружности, лет тридцати, в тёмных потёртых джинсах и синей рубашке-поло, уверенно вёл по неровной грунтовке синюю четырехдверную «Ниву». Из приоткрытого окна отечественного внедорожника на всю округу разносилась ревущая композиция панк-рока из очередного альбома «Короля и Шута». Музыка время от времени становилась тише, когда автомобиль поддавал скорости или нырял в дорожные ямы.

Запыленная машина остановилась там же, где днём стояла скорая, с хрустом наехав правым передним колесом на пустую пластиковую бутылку, выброшенную кем-то из местных. Заглушив двигатель, водитель выбрался из машины, бросил быстрый взгляд по сторонам и открыл багажник. Убрав со дна багажника пару внушительных пакетов с продуктами, ещё какое-то тряпье и алюминиевую запасную канистру, мужчина нажал на спрятанный рычажок и выдвинул потайное отделение. Содержимое полки скрытого багажника вызвало бы недюжинный интерес у любого сотрудника из правоохранительных органов.

Чего здесь только не было: укороченное гладкоствольное ружье «Сайга-410К», коробки с патронами, бронежилет, два пистолета – Макарова и Стечкина, несколько охотничьих ножей внушительного размера, с десяток непонятных электронных приборов, куча разномастных тканевых мешочков с непонятными символами и целый ящик с разнокалиберными прозрачными флаконами, в большинстве из которых бултыхалось содержимое, а в некоторых нечто даже шевелилось и скребло малюсенькими лапками стенки сосудов. Всё это богатство дополняла пачка качественно выполненных удостоверений: ФСБ, полиции, пожарной службы и многих других. Все они относились к разным организациям, но содержали в себе фотографию и имя одного и того же человека – Артёма Юрьевича Чернова, того самого, который сейчас с задумчивым видом перебирал своё необычное имущество в багажнике машины.

Наконец, Артём выудил из всего этого добра прибор, напоминавший миниатюрный тестер и включил его. «Тестер» тонко запищал и весело заморгал разноцветными светодиодами. С ним Артём и зашагал к месту гибели фермера, где одинокий комбайн в лучах закатного солнца казался почти чёрным и оттого ещё более зловещим. С каждым шагом прибор в руках человека пищал всё громче, а светодиоды на устройстве теперь перестали мигать и горели ровным синим цветом. Артём несколько раз обошел комбайн, потрогал ладонью почву, не спуская глаз с прибора, удовлетворённо хмыкнул и побрёл обратно к своей машине.

Молодой человек добрался в райцентр уже затемно. Его «Нива» долго петляла по улицам посёлка, пока не уткнулась в высоченный металлический забор с витиеватыми рисунками, за которым виднелась зелёная крыша довольно большого двухэтажного дома. Над воротами с домофоном, закреплённая на приличной высоте, грозно поблескивала красным огоньком камера наблюдения. Артём подошел к домофону и нажал кнопку вызова. Заиграла спокойная классическая музыка, а камера двинулась и нацелилась на вечернего гостя, державшего в руках пакеты с продуктами. С минуту никто не отзывался на звонок.

– Тёма, ты? – наконец раздался искаженный микрофоном, недоверчивый голос эксперта-криминалиста.

– Я, кто же ещё, дядь Петь, – устало ответил молодой человек, переминаясь с ноги на ногу.

– Сейчас погоди, открою, – последовал ответ. Ворота загудели и медленно поползли в сторону. Как только Артём вошел во двор, створки тут же сдвинулись в исходное положение, закрывая двор от нежелательных взглядов. На крыльце появился криминалист Пётр Васильевич и, прихрамывая, двинулся к племяннику.

– Ну и окопался ты тут, дядя Петя, – улыбнулся Артём, поставив пакеты с продуктами на дорожку, ведущую к дому и быстро обняв родственника.

– Время такое, творится что ни попадя. Пойдем в дом, есть что обсудить, – криминалист подхватил пакеты, отдав перед тем крохотный пульт от ворот племяннику. – Загони машину во двор, на всякий случай.

Вскоре Артём и его дядя сидели в удобных креслах просторной гостиной, богато уставленной антикварной мебелью. Оба полированных журнальных столика рядом с их креслами были завалены потрёпанными старыми книгами и документами в прозрачных папках. Артём водрузил на столик свой походный ноутбук и быстро перелистывал страницы браузера, время от времени сверяясь с синей книгой внушительного размера, украшенной великолепным золотым тиснением. Пётр Васильевич, не особо доверяющий современной цифровой технике, также был погружен в поиски информации, обложившись десятком книг и пухлых папок, пожелтевших от времени. Добрый час родственники сидели молча, зарывшись в бумаги, и изредка делали по глотку холодного пива из больших прозрачных кружек. Наконец, Пётр Васильевич захлопнул очередную папку и откинулся на спинку кресла, уставившись на племянника.

– Думаю, что это полудница или ржаница. Иногда её называли серповницей, – произнес эксперт. – Вот только по большинству свидетельств эти дневные духи не должны убивать людей. Максимум, могут вызвать головокружение и тепловой удар у того, кто, по их мнению, не должен работать в поле около полудня, особенно любят донимать тех, у кого достаточно грехов на душе.

– Не согласен! – возразил молодой человек. – Вот пишут, что они могут обжечь холодом или жаром до смерти и вообще отвернуть голову или снести ее серпом какому-нибудь одинокому бедолаге, просто уснувшему в поле. Ребёнка могут похитить. Обычно они привязаны к какому-то постоянному месту.

– Последний раз их лет сто пятьдесят назад видели, ну кроме тех трупов, что я тебе говорил, – покачал головой криминалист. – Но я там не был уверен на сто процентов, что это дело рук полудницы. Тогда интервал между смертями был пару дней. Так что ждать нам на днях очередной «глухарь», если я правильно цикл понимаю.

– Нигде не пишут, как прикончить её навсегда. Только обереги и рекомендации, как избегать, – задумчиво сказал Артём. – И вот ещё. Самые опасные из них, это ночницы, выродившиеся в дневных духов. В сербских рукописях пишут, что они сильные, быстрые, стали и огнестрельного оружия не боятся. Неуязвимы, когда просто появляются, но не нападают.

– Значит, на них в этот момент можно воздействовать, Тёма. Осталось придумать как.

– Используем твое изобретение, насколько я помню, с упырями оно отлично справилось, – племянник Петра хитро прищурился. – Нанесу на нож и поиграю с тварью.

– Один не пойдёшь! – возразил криминалист. – Даже и не думай! Завтра служба часам к десяти на месте всё закончит, а там и мы подтянемся к полудню. Да что ты гривой машешь?

– Неа, дядь Петь. Не прокатит, – Артём сделал большой глоток пива и продолжил. – Сказано же, нападает на одиноких путников в поле или у дороги. А нам не спугнуть её надо, а прикончить. Ну, если я не справлюсь, тогда ты в следующий раз попробуешь.

– Ну да, лет через двадцать. Ты упрямый, как и твоя сестра, – уставшим голосом сказал Пётр Васильевич. – Только попробуй мне умереть, у меня же никого кроме вас с Ксюшкой не осталось.

– Не нагоняй тоску, дядь, – с деланным весельем возразил племянник, хотя чувствовалось, что у него тревожно на душе. – Не в первый раз на работу иду, справлюсь. А ты, чтоб меня завтра к вечеру ждал с шашлычком – замаринуй с утра. Сделай, как я люблю, с лимоном. Пойду спать, благо, выспаться можно, раньше обеда это полевое чудо не объявится.

С этими словами Артём встал и, прихватив бутылку пива и пакет солёных орешков, отправился в гостевую комнату, оставив своего встревоженного родственника в компании книг и папок. Криминалист тяжело вздохнул и вновь погрузился в тайны многочисленных документов, пытаясь найти максимально надёжное решение для завтрашнего дня. За этим делом его и сморил сон.

Утро нового, летнего дня было таким же, как и предыдущее до него. Спасительная ночная прохлада быстро улетучилась, снова уступая место палящему зною. Пётр Васильевич уехал на работу, не став будить племянника, мирно храпящего на тахте вместе с уткнувшимся ему в бок соседским котом Фердинандом. Эта рыже-полосатая шестикилограммовая бестия третий год жила фактически на три соседних дома и за раз съедала столько, что потом с трудом могла двигаться. Но всё равно люди животное любили и позволяли любые кошачьи вольности.

Одним из очень полезных качеств, как считал Артём, было его умение спать столько, сколько необходимо – ведь неизвестно, когда и сколько удастся поспать в следующий раз. Иногда приходилось сутками выслеживать опасную цель, а если зазеваться, то можно легко было стать не охотником, а растерзанной жертвой. Проспав около десяти часов, молодой человек чувствовал себя полным сил и абсолютно готовым к своему нелегкому делу.

Почесав живот валяющемуся на спине коту, Артём отправился в подвальный этаж. Здесь у его дяди была «мастерская», а по сути, помещение представляло собой целый склад всевозможного холодного и огнестрельного оружия с химической лабораторией и ящиками с медицинскими препаратами. Десятки стенных шкафов были доверху набиты необычным содержимым. Ниже «мастерской» у Петра Васильевича размещался еще один этаж, запертый мощным стальным люком, куда хозяин дома не пускал никого. Криминалист ещё с совершеннолетия Артёма обещал ему открыть некие тайны, хранящиеся внизу, но всё почему-то откладывал. Племянник особо и не настаивал, его жизнь и без дядиных секретов была заполнена яркими, неожиданными, зачастую смертельно опасными, событиями. Немым доказательством этого служил десяток неровных шрамов на теле Артёма.

Открыв один из шкафов, молодой человек взял с верхней полки пару прозрачных пузырьков, наполненных искрящейся «смесью» и отправился к машине. «Смесь» была личным изобретением криминалиста, которым он пользовался, когда об оружии для нейтрализации очередной твари было известно недостаточно. Также вещество отлично себя проявляло вместе с традиционными известными средствами, значительно усиливая их эффективность. Правда, на открытом воздухе оно действовало недолго, не более часа-полутора. Пётр Васильевич долго думал, как назвать свое «ноу-хау», перебирал множество названий, но в итоге вещество так и осталось просто «смесью». Проверив ещё раз все необходимые вещи, уже лежавшие в багажнике «Нивы», Артём завел двигатель.

На поле молодой человек вернулся точно к полудню. Он припарковал «Ниву» в лесополосе рядом с убранным с поля комбайном. Сельхозтехнику не стали отгонять в деревню. Трагедия трагедией, а поле нужно было убирать в ближайшие дни, пока пшеница не осыпалась. Только охотников работать на комбайне мертвеца пока не нашлось.

Даже в тени густых деревьев стояла такая духота, что Артём через минуту уже был весь взмокший. Впрочем, молодой человек жару переносил куда лучше, чем холод. Он достал из багажника длинный нож, откупорил склянку и осторожно посыпал искрящимся порошком лезвие оружия. На несколько секунд сталь вспыхнула подобно новогоднему бенгальскому огню, но тут же потухла. На лезвии остались зеленоватые разводы, что было обычном делом, когда использовалась «смесь».

– Встречай гостя, дорогуша, – сказал вслух Артём, надвинув на лоб бейсболку.

Он достал из кармана телефон, явно намереваясь позвонить кому-то, но потом передумал и спрятал обратно. Подумав, он порылся в багажнике и выудил оттуда бронежилет из баллистического полиэтилена, по качеству не уступавшего бронестали. Одним из достоинств этой защиты было то, что она не пищала на рамках металлодетектора, а это иногда было нужно молодому человеку в его опасном деле. Он подцепил нож к ремню и побрёл в просторы пшеничной нивы.

Целый час Артём бродил по полю, изнывая от жары. Солнечные лучи нещадно жгли открытые участки кожи рук и шеи. Молодой человек брёл, опустив голову, и думал о том, как хорошо было бы сейчас нырнуть в прохладную речную воду, до которой было пять минут ходьбы. Безрезультатное хождение Артёму порядком надоело, он решил вернуться к машине, чтобы выпить банку холодного лимонада из сумки-холодильника, и вернуться к дяде. Возможно, они где-то ошиблись в расчётах, и полудница, выполнив свое чёрное дело, не появится здесь теперь многие годы. Или это вовсе было что-то другое. Такие случаи, когда сверхъестественное существо больше не появлялось, или оказывалось достаточно сообразительным, чтобы не попасться Артёму, редко, но всё же бывали.

– Эй, парень! Не знаешь, здесь можно искупаться? – окликнул молодого человека приятный женский голос, когда он почти вернулся к машине, стоявшей в лесополосе.

Давненько Артёму не попадались столь привлекательные особы. Босая белокурая девушка в коротком белом платье с интересом смотрела на Артёма. В одной руке она держала плетёные сандалии, а другой прикрывала глаза от слепящего солнца. У её ног валялся небольшой синий рюкзачок с вышитым розовым зайцем. Молодой человек непроизвольно уставился на длинные стройные ноги незнакомки. Приятный вид симпатичной туристки поднял ему настроение. В женской красоте Артём разбирался не хуже, чем в чудовищах, поэтому сейчас не собирался упускать столь удачное знакомство.

– Купаться можно, но одной запрещено! Течение быстрое, опасно… – улыбался во все тридцать два зуба молодой человек, явно предлагая девушке свою компанию.

– Только, если вы потом довезете меня до вокзала, набродилась я уже здесь, – в ответ улыбнулась незнакомка. – Меня Настя зовут, а вас?

– Тёма, и давай на «ты»!

– Ладно, давай, – в этот раз улыбка девушки была ещё более очаровательной. Она подняла из дорожной пыли и протянула Артёму свой рюкзачок. – Положи пока это в машину, не хочу с собой таскать.

Тёма быстро схватил рюкзак, с удовольствием отметив прекрасную фигуру Насти, и то, что платье на ней, скорее всего, было надето на голое тело.

«Интересно, она будет купаться без купальника?» – подумал молодой человек, повернулся и быстро зашагал к багажнику, пока Настя не передумала или не вспомнила про купальник, кусочек завязки от которого был прихвачен неровно застегнутой молнией рюкзака.

Артём приподнял крышку багажника «Нивы», чтобы положить Настин рюкзачок и взять пару банок холодного лимонада. Он склонился над багажником и неожиданно уголком бокового зрения, увидел на блестящем отражении хромированного бампера несущуюся к нему странную фигуру в белом развевающемся тряпье. Реакция молодого человека, была стремительной, даже слишком стремительной для его довольно мощной комплекции. Выпустив из рук рюкзак, он выхватил из-за пояса нож и совершил кувырок в сторону, прокатившись по вмиг заледеневшей траве. Холод в одно мгновение наступил такой, что Артём почувствовал, как он ему сдавил легкиё, не давая нормально вдохнуть воздух. Металлические части рукояти ножа обжигали ладонь, а глаза начали нещадно слезиться. Но, в отличие от погибшего фермера, Артём не стал лёгкой жертвой для того существа, которое ещё несколько секунд назад было прекрасной и милой девушкой.

Человек с ножом и кошмарный, иссохшийся, тлетворный труп в обрывках белой ткани быстро кружили на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Полудница, парящая сантиметрах в десяти от поверхности травы, раз за разом выбрасывала в сторону неожиданно прыткой жертвы цепкие омерзительные конечности, и окружала себя кольцом нестерпимого холода, когда Артём подбирался со своим ножом слишком близко. Так продолжалось больше двух минут. Перевес силы в схватке начал явно склоняться на сторону монстра. Артём все тяжелее дышал и начал медленно пятиться к машине. Его бронежилет был разодран на груди и животе, на плече красовался вздувшийся ожог от морозного прикосновения, а полудница не выказывала ни малейших признаков усталости.

В какой-то момент тварь посчитала своего противника выдохшимся и рванула добить Артёма. Однако тот сделал короткий шаг в сторону и, пропуская мимо себя врага, вонзил нож по самую рукоять между костлявых лопаток полудницы. На всякий случай, после этого, молодой человек подальше отскочил от чудовища.

Полудница изогнулась дугой и издала такой пронзительный вопль, что Артём чуть не оглох. Он закрыл уши руками, а существо тряслось и металось из стороны в сторону, не переставая визжать, переливалось голубоватым свечением. Визг постепенно затихал. В конце концов полудницу охватило прожорливое пламя такого же синеватого оттенка. Сгорающие останки рассыпались пеплом и быстро оседали на высохшую траву несколькими мелкими кучками. Вскоре от ужасного монстра практически ничего не осталось.

Впрочем, свой трофей Артём все-таки получил. Он подошел к кучке осевшего пепла подобрал нож и осторожно ковырнул останки носком кроссовка. В свете солнца что-то блеснуло, и молодой человек подцепил острием ножа блестящую цепочку, на которой висел золотой медальон. Протерев от пепла медальон, Артём внимательно оглядел крышку с гравировкой «Анастасии от Виктора». При нажатии сбоку на подпружиненную защёлку медальон легко открылся, и на Артёма с миниатюрной фотографии теперь смотрела та самая девушка, которая звала его купаться. Разве что, волосы у неё были длиннее. На обороте фотографии он обнаружил полустёртую надпись «… аст… с любовью … 1914». Больше ничего разобрать было нельзя.

Молодой человек вставил фотографию на место, сунул медальон в задний карман джинсов, стащил изодранный бронежилет и набрал Петра Васильевича.

– Как прошло? – в голосе криминалиста звучали одновременно тревога и облегчение при звуке голоса племянника.

– Всё в норме, дядь. Я её успокоил. Твоя смесь – отличная штука. И у меня есть сувенир для тебя. А как там мои шашлыки?

– Не вышло с ними. Замотался я сегодня, – ответил эксперт. – С меня ресторан, только сначала опишем твоё дело. Другие должны знать, как бороться с полудницами и чем-то подобным.

– Думаешь, где-то есть ещё такая мерзость?

– Не знаю. Я в последнее время чувствую наступление бури. По всей России пропадает всё больше людей. Обсудим, давай, жду тебя.

Перед тем как сесть в машину, Артём в последний раз окинул взглядом бескрайнее, колосящееся и теперь уже безопасное поле. Взревев двигателем, вздымая клубы пыли, «Нива» ускорилась и, оглашая окрестности раскатами рок-музыки, помчалась в сторону посёлка…