Читать книгу Спасти Козельск - Дмитрий Дашко - Страница 8

Глава 6

Оглавление

Залог любого боя – разведка. Двести монголо-татар – это не двести боевиков, но все-таки сила. А против трех, пусть даже с самым современным оружием – силища!

Перво-наперво запустили «птичку», чтобы выбрать оптимальное место для засады. Оно нашлось, хоть и не сразу – заглубленный участок реки, длиной с километр, где берега, увенчанные снежными шапками, создали настоящее ущелье, непреодолимое конницей. Будь на то время и силы, Демин поставил бы на берега людей, «вооружил» бы камнями и снежными глыбами. Свешников как-то рассказывал, что так болгары перебили целое войско византийцев. Запустили в ущелье – и тодысь их камушками… А в юности майор зачитывался польским писателем Казимижем Тетмайером и запомнил, как польские разбойники шведов били. Но там дело было в Татрах, в Карпатах, да и людей у Яносика Недзе Литмановского (ихнего атамана) побольше было. Ну, коли нет, нужно рассчитывать на собственные силы.

Ничего глобально нового майор не планировал. Тактика обустройства засад появилась едва ли не в каменном веке. А может, именно тогда, в те времена, когда первобытные охотники охотились на стада диких зверей: отсекаются пути отхода, а потом методично выбиваются те, кто в центре.

Павленко, пыхтя, как паровоз, мурлыкал под нос какую-то хохляцкую песенку. Он выдалбливал лунки (эх, инструмент рыбацкий прихватить не догадались! Как ледобур бы сейчас пригодился!), закладывая фугасы, начиненные болтами и дюбелями (Марченко в свое время не мог понять – на хрена отряду понадобились железяки, но вякать не стал, а одолжил у прапора, заведующего складом стройматериалов, килограммов пять металлоизделий из «неликвида». Верно, еще что-то и поимел с этой «операции»).

Сегодня четыре килограмма из пяти пошли на «начинку». Один оставили в «резерве ставки», а «на потом» рассчитывали брать из отходов местных кузниц.

Старлей справился с задачей на «ять». Разве было так, чтобы он не справился? Да еще и так тщательно замаскировал битым льдом и снегом места «закладок», что обнаружить заряды теперь не смогла бы и омоновская собака, а не то, что кочевники из далекого прошлого.

Теперь следовало «озадачить» Свешникова. Кабинетный ученый будет не только контролировать пространство, но и нажимать кнопочку радиоуправления зарядами. Как нажимать и когда, доктору наук разъяснили, но… было опасение, что в ученом проснется гуманист, жалевший слезу ребенка, не говоря уже о двух сотнях татар. Нажмет на кнопочку – молодец, прошел проверку на «вшивость»! Нет… Хреново, конечно, но не вешаться же из-за «мягкотелого» историка?!

Тогда нужен запасной вариант. Потому в руках Павленко было еще и дублирующее устройство. (Имелась у майора такая привычка – всегда старался просчитать любые варианты событий, потому и держал что-нибудь в «заначке». Павленко, знакомый с командиром не первый год и побывавший с ним в разных переделках, иногда нарочито громко вздыхал и говорил: «Командир, и кто у нас после этого хохол?»)

Потянулись долгие минуты ожидания, складывающиеся в еще более долгие часы.

Но вот уже не только Свешников на мониторе, но и тройка, замаскированная под снежные сугробы, смогла увидеть черное тело конной колонны. Монголы ехали скученно, что упрощало задачу.

Двести верховых с заводными лошадьми – не так уж и мало, и растянулись они вдоль реки изрядно. Вот первые уже подошли к фугасу и остановились, о чем-то разговаривая. Увидели пятна крови?

Демин занервничал и уже был готов кивнуть Павленко, как раздались два мощных взрыва: в голове и в хвосте колонны.

Что произошло дальше напоминало избиение младенцев – три выстрела из подствольных гранатометов, гвалт, обуявший кочевников ужас… А потом… потом в три автоматных ствола, меняя рожки, Демин, Павленко и Воднев лупили по татарам, барахтающихся в ледяной каше.

Спастись было нереально. Те, кто пытался бежать, либо натыкались на трупы убитых коней и людей, либо проваливались под лед.

– Прекратить огонь! – скомандовал Демин.

Посмотрев на бойцов, попытался улыбнуться, но получилось плохо. Настоящего боя не было, потому никакого азарта, только пустота.

Будь майор почувствительней, непременно «стравил» бы в кусты: картинка перед ними предстала ещё та, хуже, чем в разделочной мясника. Однако за службу повидал всякого, хотя, чего греха таить, разик подкатил к горлу неприятный ком, оставив после себя противное послевкусие, которое майор перебил пластиком жевательной резинки – и плевать на аутентичность! Особенно после того, что они здесь натворили!

Его команда испытывала схожие чувства, но держалась молодцом!

Лишь Игорек сделал то, от чего майор едва не выпал в осадок – выматерился так, что даже Павленко посмотрел на друга с уважением! В каких только передрягах они не бывали, но чтобы потомок поморских староверов ругался матом – такого им видеть ещё не приходилось! Но что делать, если обычных слов не хватает?

«Войнушка», развязанная тройкой прогрессоров, не могла остаться незамеченной в импровизированном лагере. Звуки в зимнем лесу долетали даже до самых укромных уголков.

Ракша и его люди с недоумением вслушивались в хлопки взрывов, странный треск, кое-кто рвался, чтобы разобраться и помочь. Морошкину приходилось силком возвращать энтузиастов: доброе слово помогало слабо, а вот чувствительные тычки – те да, способствовали!

Трофейные лошади дрожали мелкой дрожью, опасливо пряли ушами, будь у них возможность, давно бы унеслись прочь от страшных звуков, но об этом позаботились заранее. Морошкин понимал, что за средствами передвижения всегда нужен глаз да глаз, вне зависимости от эпохи, и заранее озадачил «новобранцев».

Спасти Козельск

Подняться наверх