Читать книгу Обратный отсчет. Серия «СИНДИКАТ». Книга 3 - Дмитрий Дегтярев - Страница 3

Хьюстон.

Штат Техас.

08:36.

Каждое утро Джулия совершала пробежки по парку Элеонор Тинсли, расположенному менее, чем в мили от дома ее сестры, в котором она остановилась на время отпуска, и сегодняшнее утро не стало исключением. Посмотрев на циферблат фитнес-браслета, отслеживающий скорость биения сердца, Джулия чуть увеличила скорость, пересекая по мосту вялотекущую коричневого цвета Буффало Байю.

Прошло чуть больше года с катастрофы произошедшей в Аль-Сахре, где на ее глазах в центре города взорвалась ядерная бомба, после чего прилюдно, на камеру, транслируя на весь мир казнили короля Северной Аль-Сахры. Ее, как и своих бывших друзей и на тот момент членов ее команды, Джаред пощадил. И, не просто оставил в живых, но и предоставил воздушный транспорт для того, чтобы без каких-либо проблем они могли покинуть захваченную безумным имамом, и не менее безумным генералом страну. Проблем больше действительно не возникло. Вертолет доставил их на американскую базу в Катаре, а уже оттуда быстро подготовленный спецборт благополучно приземлился в аэропорту Вашингтона. К тому времени прошло всего четыре дня с момента «акции устрашения», как ядерный взрыв обозвали ведущие мировые СМИ, и на Капитолийском Холме были далеки от спокойствия. Начались разбирательства, кто прав, кто виноват – слетело, как и полагается в такие моменты несколько голов, в том числе и ее шефа. Мимо самой Джулии, ввиду смягчающих обстоятельств, в частности нахождение в заложниках, охота на ведьм прошла стороной, задев лишь слегка и ограничившись весьма неприятным разговором с главой госдепартамента Полом Триппом. Именно после него, Джулия приняла решение уйти из Разведывательного Управления и вернуться в родную гавань – ФБР. Чинить препятствия, как она того опасалась, никто не стал, и спустя два месяца после возвращения в Штаты, ряды Бюро пополнил новый спецагент Джулия Стайлз. Как и раньше она занялась знакомым ей направлением – терроризмом. Хватало людей, желающих Соединенным Штатам зла – особенно таковых прибавилось после взрыва ядерной бомбы в Хамаде. Ну конечно, ведь что продемонстрировал имам Аль-Джабури – безнаказанный плевок в лицо Соединенных Штатов. Имам и генерал Абдул-Фаттах мало того, что сначала устроили химическую атаку с сотнями жертв, затем массовые казни жителей, как своей страны, так и соседа на религиозной почве, после казнь главы соседнего государства, захват его территорий и как вишенка на торте – ядерный взрыв унесший по последним данным почти сто тысяч человек. И, при всем этом, ни генерал Абдул-Фаттах, ни имам Аль-Джабури не понесли какого-либо наказания. Больше того, даже санкции, наложенные со стороны цивилизованного мира, не отличались особой строгостью. Тот же Иран, или Северная Корея, под куда большим санкционным гнетом. Все почему? У руководства теперь уже объединенной Аль-Сахры есть серьезный аргумент в виде ядерного оружия, которое безумный имам вполне может применить, когда ему заблагорассудится. При таком факторе не особо-то разгуляешься в давлении. Вот и Соединенные Штаты не стали усердствовать в санкциях, ограничившись стандартными пакетами блокировки нефтяных потоков, и отключением от глобальной системы межбанковских связей SWIFT. Вряд ли имам, или генерал сильно расстроились. Однако столь мягкая реакция на чудовищные проступки военных преступников, развязали руки остальным террористическим организациям, решивших, что Соединенные Штаты слабы, как никогда раньше, и именно сейчас можно отплатить им за все страдания. Тут они ошибались. Понимая, как слабо выглядят позиции страны в реакции на события в Аль-Сахре, Конгресс выдал полный крат-бланш ФБР на действия и операции против террористических группировок, как на территории Штатов, так и за ее пределами.

Восемь месяцев упорной работы за отслеживанием скрытых террористических ячеек помогли отвлечься от пережитого в Аль-Сахре. На какое-то время Джулия даже забыла о существовании Джареда, о деятельности Синдиката – на какое-то… Пусть мозг и пытался блокировать причиняющие нестерпимую боль воспоминания, реальность продолжала оставаться реальностью. Джаред никуда не делся, как и Синдикат. Полтора месяца назад, отслеживая связи террористов с мексиканскими картелями, она вновь наткнулась на следы таинственной мировой Организации. Ниточка за ниточкой, и они привели ее в Хьюстон. Нет, вообще-то Джулия взяла отпуск, и директор наивно полагает, что ее поездка в Техас связана лишь с желанием повидать сестру, и расслабиться от каждодневного напряжения. Частичка правды в этом есть, но лишь частичка…

Да, она соскучилась по сестре. И, да – действительно, бешенный график, когда приходится работать по двенадцать, а то и четырнадцать часов, и иногда без выходных сильно вымотал за прошедший год – следовательно, отдых нисколько не помешает. Однако, данные причины лишь верхушка айсберга. На самом деле, она здесь из-за Синдиката. Год назад Джулия поклялась, что уничтожит Организацию, отнявшую у нее любимого человека, а вместе с ним и жизни сотен тысяч других ни в чем не повинных людей. И теперь, когда впервые появился пусть и не четкий, но хоть какой-то след, она намеренна сдержать свое обещание.

Майами.

Штат Флорида.

Лаборатория по изучению вирусов, корпорация CGG.

12:04.

Доктор Эмили Дюран облегченно выдохнула, когда последние защитные процедуры остались позади, и она покинула тесную обеззараживающую площадку химического душа для дезактивации. Двери позади с шипеньем захлопнулись и мелодичный женский голос сообщил об отсутствии каких-либо угроз, позволяя наконец снять с себя крайне неудобный костюм с избыточным давлением. Затем ей предстоит пройти личный душ, и уже после этого можно войти в «чистую» зону лаборатории. Набор действий, как на вход в корпус лаборатории четвертого уровня биобезопасности, так и на выход отработаны до механики, потому Эмили даже не поняла, как оказалась под струями теплой воды. Последняя процедура заняла не более пяти минут, после чего доктор натянула на себя белую футболку, темные джинсы, такого же цвета блейзер, а поверх голубой медицинский халат. Теперь осталось выпить чашечку горячего кофе, и приступать к составлению отчета о наблюдениях за подопытными. Приложив пропуск к электронному считывателю, Эмили покинула последний барьер, в виде широкого тамбура, отделяющего лабораторию BSL-4, от остальных исследовательских корпусов. В Соединенных Штатах немало горячих лабораторий, имеющих четвертый уровень биобезопасности, и подавляющее большинство принадлежит либо правительственным агентствам, либо государственным институтам. Лишь три общего списка находятся в частном владении, и две из них принадлежат корпорации Cromwell Global Group, да и Техасский институт биомедицинских исследований за последние годы сильно подсел на финансовую иглу корпорации. И, хотя пока что де-юро он остается независимой структурой, де-факто с потрохами принадлежит CGG.

Пройдя по длинному светлому холлу, Эмили остановилась перед стеклянными створками, где помимо эмблемы корпорации – красно-белого мальтийского креста в черном круге с тремя инициалами CGG наверху, находилась надпись – Общий блок J. Здесь использование пропуска не требовалось, поскольку доступ в общий блок имел каждый сотрудник лаборатории, начиная от гостевого уровня допуска, и заканчивая столь ограниченным, как у нее. Толкнув створку, доктор свернула налево, где через широкий проход через пару десятков ярдов упирался в обеденную зону, состоящую из десятка автоматов с уже готовой едой, парой тройкой холодильников, двумя автоматами кофе и длинным рядом столов, часть из которых была уже занята. Запросив у кофейного аппарата латте с карамельным сиропом, а у продуктового автомата круассан с вишней, Эмили устроилась за боковым столиком, находящемся рядом с зеленой изгородью, и ниспадающей сверху вниз стеной прохладной воды – уютное местечко, одним словом. Где, если не здесь можно отрешиться от рабочих процессов и насладиться кратковременным отдыхом. Правда сегодня насладиться не получилось. Эмили едва успела развернуть круассан и сделать глоток кофе, как в противоположном конце обеденной зоны возникло какое-то нездоровое движение: сначала громкие окрики, затем в помещении появился директор с далеко не радостным выражением на лице, а за ним пятеро громил в черной экипировке с двумя логотипами – один над другим – CGG и ASG. Проглотив плохо пережеванный кусочек французской булочки, доктор отодвинула кофе, и выжидающе сложила руки на груди. Процессия явно держала курс в ее сторону, чему дополнительно свидетельствовали нервные знаки директора – тот призывно махал рукой – странные жесты, но профессор Моррис сам по себе достаточно странная личность, так что удивляться не приходится. Направляться к нему навстречу Эмили не стала, решив дождаться начальника в более комфортных условиях.

– Дюран! – директор кажется запыхался, поскольку несколько секунд он тяжело дышал, облокотившись кулаками о стол. – Дюран, у тебя сегодня по плану тестирование StandartVogie?

Эмили кивнула. Действительно, всю прошлую неделю они готовились к началу тестирования нового препарата от Covid-19, чье использование потенциально могло не только предотвратить от заражения вирусом, но и выработать стойкий, и что самое важное, пожизненный иммунитет. То есть человек, принявший StandartVogie, может быть уверен в своей безопасности – коронавирусная инфекция ему больше не страшна. Причем любая – не только Covid-19. Прорывной препарат, в случае успешных испытаний. Сегодня как раз должен стартовать первый этап тестирования.

– Придется, отложить тестирование?

Эмили ожидала услышать что угодно, но только не это. Ее группа плотно занималась разработкой препарата последние четыре месяца, и сейчас наконец они вышли на финишную прямую. Кроме того, насколько она понимала, корпорация возлагала определенные надежды на успех StandartVogie, иначе попросту не стала бы вкладывать финансы в изначально не котируемый проект.

– Отложить? Мы на финишной прямой, профессор. Крайне неразумно сдавать позиции, профессор. Не сейчас. Слишком много поставлено на карту. Вам ли не знать…

– Все не так, Дюран. – директор досадливо махнул рукой, кривя рот в недовольной гримасе.

– Нет? В чем тогда дело?

– На одном из наших испытательных полигонов возникли эмм… некоторые затруднения… Нужно ваше присутствие!

Теперь настало время скривиться Эмили. Она так и сделала.

– Кадры лаборатории располагают нескольким десятком специалистов моего профиля и часть из них не заняты в срочных проектах типа StandartVogie. Привлеките их для решения проблемы.

– Мы бы рады… – профессор Моррис раздраженно хлопнул себя по бедру.

– Есть проблемы?

– Ты и не представляешь какие! – глава лаборатории подался вперед. – Слушай, Дюран, я ведь не об услуги прошу. Распоряжение пришло с самого верха. В корпорации хотят, чтобы именно ты занялась возникшей проблемой.

Эмили на миг задумалась. Если подобные указания приходят не от руководства лаборатории, а от совета директоров, то ситуация и правда далека от шуточной.

– Ладно. – Эмили поднялась на ноги. Теперь уже точно о спокойном завтраке придется забыть. Время-то уже перевалило за полдень – самое время ланча, а она еще даже не завтракала. Прекрасно. Но да ничего, не привыкать. – Так, о какой именно проблеме мы ведем речь?

– Неизвестно.

Эмили уже последовавшая за профессором и его мрачными спутниками, род деятельности которых не вызывало сомнений, резко остановилась.

– То есть?

– Так, в этом вся и проблема… – развел руками Моррис. – С базой прервалась связь. Мы не имеем точной информации о случившимся…

– Океей… – доктор вообще перестала разбираться в происходящем. – А, я тогда тут причем?

Профессор пожал плечами, явно не зная ответа на заданный вопрос. Он так и сказал.

– Не знаю, Дюран. По тем крохам информации, которые мне удалось выбить, дело связано с новым штаммом вируса. Но это не точно… Мне кажется они сами страдают от недостатка информации. Учитывая характер просьбы, и ограниченность информации, могу предположить следующее: на испытательном полигоне велись исследования, каким-то образом связанные с вирусом. Далее, произошло события X, и связь с базой прервалась. Для выяснения всех обстоятельств корпорация в экстренном порядке посылает туда спецгруппу, и частью той самой спецгруппы является специалист в области вирусологии доктор Эмили Дюран. Такое пояснение тебя устроит?

– Пояснение, профессор? – Эмили издала нервный смешок. – Да стало еще более запутанно!

– Ну извини, – глава лаборатории провел пластиковой карточкой по магнитной ленте. Двери впереди с шипеньем раздвинулись в стороны. – дальнейшие инструкции ты получишь в экстренном штабе спецкоманды, куда ты в срочном порядке отправляешься с командиром Хосе Альваресом. – профессор указал на мрачного громилу с загорелой кожей и бритой головой, в черной форме с красно-белым логотипом корпорации, шедшего впереди. – В штабе, насколько мне известно, пройдет экстренный брифинг с руководством, после чего вы отправитесь на место катастрофы. – профессор приложил пропуск к еще одной двери, и полуобернувшись, растянул тонкие губы в подобии улыбке. Именно подобии, поскольку назвать его гримасу улыбкой мог разве только душевнобольной. – Тебе разве не нравятся такие перемены? Куда ведь интересней чем возиться с колбами, крысами и невидимыми паразитами…

Эмили поморщилась. Лично ей происходящее не нравилось от слова совсем. Колбы, крысы, и долбанная дезактивация? Уж лучше так, чем неизвестный вирусный штамм безнаказанно разгуливающий на испытательном полигоне.

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Хэмптонс.

Особняк Кевина Диксона.

14:17.

Детектив Дастин Кроу за свою карьеру в полицейском управлении Нью-Йорка видел множество мертвецов, причем самого разного возраста – начиная от грудничковых младенцев и заканчивая дряхлыми старцами, имевшими честь лично здороваться за руку с Джорджем Вашингтоном. Светло серые тела с безжизненными глазами объединяло одно – они отказывались отвечать на вопросы. Отказался и этот. Детектив прищурившись, внимательно изучал очередной труп: не слишком габаритных размеров мужчина в хорошем темно-сером костюме, белоснежной рубашке, синим в полоску галстуке с золотой запонкой и темной, местами багровой линией на шее. Какой-то доброжелатель накинул на шею бедняги тонкую леску, после чего с силой затянул, лишив легкие доступа к кислороду. Те, какое-то время барахтались, требуя живительный химический элемент, но доброжелатель лишь крепче стягивал нейлоновую удавку и легким пришлось отступить. Пару раз трепыхнувшись напоследок, они прекратили свою работу. Спустя еще какое-то время вслед за органами воздушного дыхания сдался главный орган нервной системы и Кевин Диксон перестал существовать.

– Вероятная причина смерти – удушье, – лысый худощавый парень в затасканном сером костюме, с бейджем медэксперта указал на багровую полосу вокруг шеи.

– Да неужели? – детектив выпучил глаза в притворном удивлении. – А я то думал наш парень скончался от слишком интенсивного полового акта…

– Не смешно. – медэксперт обиженно поджал нижнюю губу и повернулся обратно, к мертвому Кевину Диксону. Дастин ему сочувствовал – лучше уж застрелиться, чем выносить общество настолько занудного и неинтересного типа, как медэксперт Клэренса Батлера. Впрочем, Кевин уже решил эту задачу. Но, Дастин все равно ему сочувствовал.

Помимо него, нудного медэксперта и мертвого клиента, в комнате туда-сюда сновали два судебных криминалиста в защитных комбинезонах. Один собирал улики, упаковывая их в пластиковые пакетики, другой фотографировал. Еще одна скучная, но весьма важная работа. В задачу этих ребят входили сбор пробы крови, ворса от ковра, пылинок на столе, да и вообще всего, что хотя бы потенциально могло содержать фрагменты ДНК. Будь тут фрагменты фекалий, собрали бы и их.

Бросив еще один сочувствующий взгляд на хозяина особняка, Дастин вышел из кабинета. Все равно, там он больше не нужен. Сейчас кабинет оккупируют профильные специалисты типа того же самого медэксперта и судебных криминалистов, и чуть позже они предоставят ему свои отчеты. Работа же детектива на первоначальном этапе заключается в опросе свидетелей и сборе информации. Его напарник, Элизабет Уоррен наверняка уже пытает кого-нибудь из обслуживающего персонала особняка, вытаскивая нужные сведения при помощи раскаленных щипцов. В переносном смысле, разумеется. Правда, ее ультразвуковой голос, вкупе с дородной внешностью куда хуже пресловутых щипцов. Лично он бы предпочел беседу со Сталиным, нежели минуту на месте опрашиваемого свидетеля Элизабет.

Уже спускаясь по лестнице на первый этаж, Кевин заметил существенные изменения, которых уж точно быть не должно. Нет, касаемо предметов мебели, освещения и цвета общего интерьера все оставалось в порядке. Изменения касались несколько иного характера. Четыре человека, по половому соотношению три к одному в пользу мужского, в темных костюмах находились в широком холле первого этажа. И, вот как раз-таки их здесь быть не должно.

– Детектив Кроу? – один из темных костюмов выступил вперед, протягивая руку.

Дастин кивнул, отвечая на приветствия.

– Да! С кем имею честь…

– Спецагент Джордж Гейбл, ФБР. Это мои коллеги, агент Паттерсон, агент Уоллес и агент Руиз.

– Эммм… – Дастин озадачено посмотрел на федеральных агентов. Вообще, принято считать, что полиция терпеть не может федералов – может быть. Лично Дастину было на них глубоко наплевать.

– Дело об убийстве Кевина Диксона с данной секунды переходит под контроль Бюро. – спецагент Гейбл вынул из внутреннего кармана сложенный пополам листок бумаги. – Вот распоряжение. – он протянул листок.

Без лишнего энтузиазма Дастин взял бумагу, развернул и неспешно принялся читать указ. Так и есть, решением кабинетных начальников дело об убийстве Кевина Диксона переходит под контроль ФБР. Причина? Какая-то бюрократическая хрень. Мол, Кевин числился, как осведомитель Бюро и так далее, и тому подобное. Ладно. Ему-то какое дело – минус убийство, минус дополнительная головная боль. Теперь, вместо опроса потенциальных свидетелей, поездки в морг, да составления бесчисленного количества отчетов, поедет в бар, да выпьет холодного пива. Кто-то воспринимает федералов, как смертных врагов, для него же они – спасители. Элизабет конечно будет в ярости и закатит сцену – но, какое ему дело до ее чувств? Правильно. Никакого.

Протянув распоряжение обратно, Дастин улыбнулся мрачному федералу.

– Добро пожаловать, агент Гейбл. Несчастный Кевин умер с улыбкой на губах, чего ж вы такие мрачные?

Брови федерала взметнулись вверх, а детектив уже шагал к выходу. Улыбки на губах покойного конечно не было, но та гримаса ужаса и боли на деле вряд ли сильно отличается от того, что у федералов принято называть улыбкой. Потому – шире губы, день ведь в самом разгаре, а организм требует холодного и пенистого.

Плантейшн Кей.

Штат Флорида.

База воздушного базирования военного подразделения корпорации Cromwell Global Group.

12:43.

– Сюда! – широкоплечий мужчина с блестящей лысой головой, в черной форме с логотипом American Security Group, под тремя буквами CGG, приложил пластиковую карточку к магнитному считывателю на двери. Прозрачная створка отъехала в сторону, освобождая путь в широкий коридор. Здесь ее уже ждали трое других в такой же форме. Впрочем, один из них выделялся еще более мрачным выражением на лице. Он то и шагнул вперед, пытаясь раздвинуть губы в приветливой улыбке. С таким же успехом, Фредди Крюгер мог бы попытаться стать психологом года.

– Доктор Дюран?

Эмили кивнула. Да, это она.

– Идемте! – он круто повернулся, стремительно зашагав вглубь коридора. – Вся группа в сборе. Ждем только вас!

Наверное, она должна была почувствовать себя виноватой, или как минимум обязанной. Никаких таких чувств внутри себя Эмили не обнаружила – только глухое раздражение.

Миновав несколько проходов, они свернули направо, уткнувшись в массивную железную дверь с неизменными тремя красными буквами CGG. Вновь пластиковая карточка, затем набор цифрового кода и дверь с шипеньем отползла в сторону.

– Сюда!

Эмили послушно переступила порог. Помещение представляло собой широкий прямоугольник, с голыми металлическими стенами, яркими белыми люминесцентными лампами и холодным голубоватым стальным полом. Дальнюю стену занимал широкий экран, чуть ближе ко входу от одного конца зала до другого тянулись длинные скамейки. Там сейчас находилось два десятка человек, как в форме вроде ее сопровождающих, так и в гражданской одежде.

– О, доктор Дюран! – на этот раз без вопроса – просто констатация факта. Заспешивший к ней мужчина в темно-синем костюме и голливудской неискренней улыбкой на губах, явно знал к кому обращается. Вот только, она его не знала, потому не стала улыбаться в ответ. – Фил Гарвей, специальный представитель корпорации в кризисных ситуациях. – мужчина протянул руку. Пришлось ответить на приветствие. А то, как-то некультурно будет… – Присаживайтесь, – спецпредставитель махнул в сторону скамеек. – все в сборе, потому мы сейчас начнем.

Что именно они сейчас начнут Эмили уточнять не стала. Зачем? Во-первых, вряд ли дадут ответ, который ее удовлетворит. Во-вторых, сказали же «сейчас начнут», значит итак все узнает.

– Дамы и господа! – на площадку перед экранированной стеной вышел тот самый спецпредставитель корпорации по кризисным ситуациям. Он поднял руку, призывая к тишине. – Думаю, у каждого много вопросов на тему: «зачем», «какого черта», «что происходит», и так далее. Практически каждого из вас оторвали от текущих проектов, кого-то вытащили в выходной, а кого-то и вовсе из отпуска. Уверен… Точнее знаю, люди вы не глупые, поскольку глупые, как правило в Cromwell Global Group не задерживаются, и могли сделать определенные выводы относительно сложившейся ситуации. – Фил Гарвей сделал паузу, точно дожидаясь какой-либо реакции. Ее не последовало. Каждый из присутствующих, как в форме, так и без нее, предпочитал помалкивать, выжидающе смотря на спецпредставителя. – Окей, – Фил кашлянул и перевел взгляд на широкий экран. – значит переходим прямо к сути. – в руках спецпредставителя появился небольшой планшет, а картинка на экране до того представляющая из себя вращающийся логотип корпорации на фоне увеличенной медицинской пробирки, сменилась картой, с подсвеченной красным светом небольшой точке, быстро увеличивающейся в размерах. – Остров Крик-Айленд, – пояснил человек от корпорации, когда точка обрела вполне различимые границы. – в дальней границе Мексиканского залива, примерно в двухсот милях от побережья Флориды. Остров не самый большой, но и не маленький чуть меньше двадцати миль в длину, и около двенадцати в ширину. Корпорация приобрела его в собственность еще шесть лет назад, планируя оборудовать остров под исследовательскую базу, или комплекс лабораторий. Правда надо отметить, что никаких построек на Крик-Айленде не возводилось. И, вообще в течении первых пяти лет об приобретении не вспоминали. Однако чуть больше года назад корпорация отправила на остров группу ученых для проведения исследований. – Фил Гарвей поднял руку предвосхищая явное желание задать вопрос одного из слушающих: округлый лысый мужчина в сером пиджаке. – Сразу отмечу: исследования секретны, и ни один из присутствующих не имеет достаточного уровня допуска, потому развитие этой темы мы опустим. Могу лишь обозначить область исследований – группа занималась разносторонним изучением одноклеточных организмов, модификацией генной инженерии, и все в прочем духе.

– «В прочем духе» вы подразумеваете работу с вирусами? – Эмили вопросительно выгнула брови, ожидая реакции спецпредставителя корпорации.

Реакция последовала. Причем незамедлительная. Фил Гарвей недовольно скривил губы, и казалось сейчас вот-вот разразится непечатной тирадой. Но нет. Либо удалось справиться с первыми порывами, либо ограничился мысленными эпитетами:

– Да, доктор Дюран. В том числе и изучением некоторых новых штаммов.

– Вы хотите сказать, группа работала с вирусами в полевых условиях, без соответствующей защиты и оборудования?

– Вы все правильно поняли, доктор. – представитель CGG улыбнулся и поднял руку, обрывая волну тихого ропота. – Господа, пожалуйста давайте без ненужного в данной ситуации паникерства. Да, изначально в задачи исследовательской группы входила работа по изучению РНК ретровируса обнаруженного в новом виде растения, чей ареал произрастания ограничивается только Крик-Айлендом. Несколько позже в одном из еженедельных докладов, руководитель экспедиции сообщил об ошибочности первых исследований, связанных с РНК ретровируса, а еще спустя две недели подтвердил первичный доклад. Таким образом исследовательская экспедиция с одобрения руководителей проекта перестала работать в данном направлении, сосредоточившись на других задачах.

– Так, а мы зачем здесь? – в голосе уже немолодой женщины с элегантной хорошо уложенной прической сквозило нескрываемое раздражение. – Меня между прочем сняли с рейса. Прямо с чемоданами. Вместо отдыха в Альпах я торчу здесь! – она брезгливо огляделась. – Может объяснитесь?

– Я и хочу это сделать. – терпению Фила Гарвея можно было позавидовать. Впрочем, Эмили не завидовала. Она, как и неизвестная ей женщина в светло-розовом костюме и модной прической чувствовала только одно – раздражение. – Так, – спецпредставитель корпорации чуть повысил голос, стараясь перекричать общий гомон голосов. – давайте все успокоимся, ладно? И, не надо представлять все так, словно вас тут держат насильно, окей? Каждый если так уж хочет может встать и выйти. – Фил махнул рукой вперед на дверь. – Есть желающие?

– Ага, и вместе с тем поставить крест на дальнейшей карьере? И, даже на работе? – недовольно фыркнул сидящий рядом с Эмили молодой парень в темной футболке и коротко подстриженными волосами. Его она знала – вернее, смутно помнила. Сказать конкретно кто он, какую должность занимает и в каком профиле работает Эмили не могла, но что точно где-то его видела, это факт.

– Верно. – уполномоченный представитель высшего руководство корпорации не стал отрицать сказанное. – Поскольку в контракте каждого из сотрудников CGG оговорено, что при экстренной ситуации тот безотлагательно направляется туда, куда решает высший по рангу руководитель. Сейчас как раз такая ситуация, и отказ выполнять условия равнозначен нарушению контракта, а оно конечно же несет за собой санкции вплоть до прекращения сотрудничества. И профсоюз вам тут ничем не поможет, так как нарушение контракта со стороны работника, а не работодателя. – Фил Гарвей прошелся взад-вперед и выжидающе уставился вперед, на разношерстную компанию сотрудников. – Еще вопросы? Или наконец перейдем к главному?

Вопросов больше не последовало. Представитель корпорации удовлетворенно кивнул и полуобернулся к экрану где по-прежнему высвечивался снимок острова.

– Итак, как уже было сказано в последний год на острове работала спецкоманда из нескольких десятков ученых разных профилей и еще около двадцати человек вспомогательного персонала. Одним словом, немаленькая экспедиция. Связь с группой поддерживалась еженедельно в виде онлайн-конференции с основными руководителями экспедиции во главе с доктором Чарли Полсоном. – Фил Гарвей сделал паузу. Значительную паузу. И, понятно почему. Доктора Чарли Полсона знали все. Ну может кроме бойцов ASG – те, вряд ли кого-то знают кроме киношных персонажей, даже в президентах наверняка запутаются. Касаемо же научного корпуса, а также тех, кто хоть каким-то боком относится к той самой науке, или хотя бы просто в курсе основных исследовательских проектов корпорации, прекрасно знает имя Чарли Полсона. Еще бы – он не только один из ведущих мозгов Cromwell Global Group в области биологических разработок, но и один из членов совета директоров. Важное лицо в корпорации, в общем. И если корпорация отправила на неизвестный остров самого доктора Полсона, то стоит хорошенько задуматься чем же они там занимались на самом деле, какие цели преследовала секретная научная группа, чего в итоге добились… И, Эмили задумается. Уже задумалась.

– Итак, – спецпредставитель корпорации явно знающий больше, чем рассказывает, продолжал вещать. – доктор Чарли Полсон, его помощница доктор-эволюционист Сара Морган…

Доктор-эволюционист Сара Морган… Эмили поморщилась. Еще одно знакомое имя – и не потому что выпивали вместе в баре, нет… Доктор Сара Морган, пожалуй, менее значимое лицо в корпорации чем Чарли Полсон, но это лишь в сравнении. Эмили доводилось пересекаться с ней пару раз на научных саммитах, где та представляла новейшие открытия, разработки, а также будущие проекты корпорации, и доктор Морган произвела на нее сильное впечатление. Сара Морган как раз тот случай, когда за успехом стоят не связи или деньги, а блестящий ум. Впрочем, в CGG по-другому и не бывает. Итого, что имеем? Двое выдающихся ученых в одной экспедиции? Почему-то есть уверенность, что другие имена, входящие в экспедицию также будут ей известны. Что же получается? Из отдельных самородков корпорация собрала экспедицию, наверняка оторвав каждого от текущих проектов, и отправила их на остров… Но, для чего? Что там на Крик-Айленде… И, в конечном итоге, что же там произошло? Почему теперь они здесь? Она здесь?

– Раз в неделю онлайн-конференция. Кроме того, ежемесячно остров посещала дублирующая группа специалистов и некоторые представители руководства корпорации. Каждый раз четко по графику… – Фил Гарвей замолчал. Его лицо приняло каменное выражение. – Каждый раз, кроме последнего. Три дня назад должен был состояться очередной сеанс связи с доктором Полсоном, однако базовый лагерь экспедиции не вышел на связь. Планерка, так ее называли обычно проходила в десять часов утра, и на этот раз ни о каких изменениях не сообщалось. Сразу бить тревогу не стали – мало ли чего могло случиться. Руководство поручило специалистам не прекращать попыток связаться с лагерем и в случае положительного результата выводить их в эфир. – еще одна пауза. Спецпредставитель пожевал губами. – Как вы понимаете, положительного результата не случилось. Базовый лагерь исследовательской группы так и не вышел на связь. В подобных ситуациях день задержки никогда не считался чем-то критическим, но не в данном случае. Еще днем кураторы проекта рассматривали вариант при котором в случае отсутствия связи с базовым лагерем утром следующего дня послать на остров вертолет с разведывательной группой. Вот только уже к вечеру от идеи пришлось отказаться. – Фил Гарвей мрачно глянул на слушающих. Вряд ли у представителя корпорации был план нагнать жути, тем не менее у него хорошо получалось.

Фил полуобернулся к экрану, и провел пальцами по экрану планшета. Изображение острова сменилась черным фоном с белой звуковой дорожкой.

– К вечеру мы получили некоторые данные, их конечно тут же пришлось засекретить, однако для вас совет директоров сделал исключение, поскольку они проливают некоторый свет на общую ситуацию. – спецпредставитель на секунду задумался, смотря куда-то вперед, казалось прямо сквозь экранированную стену. – Свет конечно не подходящее сравнение… И все же… В общем, сами сейчас все поймете. – несколько движений пальцев по экрану, и звуковая дорожка пришла в движение, наполняя помещение слабым мужским голосом, доносящимся сквозь шипенье статистических помехов: «Прием, меня кто-нибудь слышит! Мы в опасности! Отзовитесь! Прием! – шипенье сквозь которое отчетливо слышалось тяжелое дыханье на том конце. – Прием, это остров Крик-Айленд! У нас что-то невероятное… Тут люди сошли с ума… Прием! Мы в опасности! Меня кто-нибудь слышит? Прием! – в голосе говорившего звучало отчаяние, смешанное с каким-то безумным животных страхом. Да, человек на том конце явно чего-то боялся. Очень сильно боялся. – Пожалуйста, отзовитесь! – теперь уже крик. Самый настоящий крик ужаса. Так кричит человек, понимающий, что вот-вот и наступит конец. – Умоляю, спасите! Нас убивают! Возможно, я остался один в адекватном состоянии! Я не знаю, что тут происходит, но одни люди жрут других! Это не розыгрыш! Я ученый! Я в опасности! Остров Крик-Айленд, пожалуйста, кто-нибудь, заберите меня отсюда… – шипенье, тяжелый вздохи, и… – Говорит береговая охрана США, повторите, где вы и что у вас случилось? – а, на том конце крик ужаса, какая-то возня и тишина».

Эмили сидела в оцепенении, переваривая услышанное. От голоса, в котором явственно слышалась безнадежность, отчаяние и ужас, затем перешедшего в сдавленный хрип по телу пробежали мурашки. И, чего он там сказал? Доктор наморщила лоб, припоминая слова неизвестного. Что-то вроде: «люди жрут друг друга?» Бред какой-то. Может, он сошел с ума? Или, все они там сошли с ума? Лагерь ведь все-таки перестал выходить на связь, а этот призыв о помощи вряд ли был глупым розыгрышем. Нет, в лагере что-то произошло… Но вот, что?

– Говоривший, доктор Стив Аллен, – сообщил Фил Гарвей, когда общий гомон чуть поулягся. – входивший в состав исследовательской группы. Программа распознавания голоса идентифицировала его идентичность с вероятностью в 76 процентов. Нам бы хватило и 50. Учитывая, что обращения доктора Аллена состоялось чуть позднее семи утра, становится понятно почему базовый лагерь не вышел на связь в условленное время. Там произошло что-то… – спецпредставитель скривился, точно учуял запах свежего дерьма. – кхм… весьма странное, так скажем…

– Зомби? – можно было расценивать вопрос, как шутку, вот только говоривший был вполне серьезен.

Губы Фила изогнулись в недовольной гримасе.

– Бросьте, док, мы здесь не сказки разбираем.

– Но Стив Аллен сказал…

– Я знаю, о чем говорится в записи! – взмахом руки спецпредставитель бесцеремонно оборвал уже пожилого мужчину в светло-голубом халате. – Доктор Стив Аллен вполне мог быть не в себе. Это слышно по голосу. Конечно, анализ специалистов еще не готов, тем не менее учитывая те истеричные нотки, да и само содержание, уже можно сделать соответствующий вывод. Но, – еще один взмах руки, на этот раз пресекающий в корне шквал новых вопросов. – вы здесь для другого. Задача вашей спецгруппы очень проста – высадиться на остров и выяснить какое дерьмо произошло с членами экспедиции, есть ли кто живой, в каком состоянии, и самое главное, причины произошедшего.

– А, как же береговая охрана… – все же пискнул кто-то из рядов. Эмили не удалось рассмотреть кто именно.

– Береговая служба по понятным причинам рассмотрела инцидент, как чей-то глупый розыгрыш. Нам данное обстоятельство только на руку. – Фил Гарвей не стал уточнять почему, но итак было понятно. Остров является собственностью корпорации, и если там произошло что-то не очень хорошее, лучше если информация об инциденте останется там, на том острове, поскольку любая неудача, а тем более связанная с гибелью людей может сильно ударить по биржевым котировкам. – Теперь мы сами беспрепятственно, без ненужного постороннего внимания сможем выяснить каждую деталь инцидента. План очень прост, – Фил Гарвей повернулся к экрану. – вертолет доставит сюда на аэродром – чуть левее центра острова загорелся желтый кружок. – далее, три мили по джунглям, и вы на месте. После первичного осмотра выходите на доклад, ну а дальше… – представитель высшего руководства развел руками. – дальше будем смотреть по обстоятельствам. Вполне возможно вам придется развернуть там полевую лабораторию для работы с исходными материалами. Все необходимое оборудование разумеется прибудет с вами на вертолете. Руководить операцией будет капитан Кристофер ДеЛонг. – с первого ряда поднялся широкоплечий мужчина в черной форме с нашивкой, обозначающей принадлежность к American Security Group, главные военизированным подразделением корпорации. Капитан ДеЛонг кивнул окружающим, точно подтверждая слова куратора и сел обратно. – Люди капитана в первую очередь отвечают за безопасность научных сотрудников, потому имеют широкие полномочия в случае неповиновения, вплоть до лишения свободы. – Фил Гарвей сделал многозначительную паузу, давая осознать услышанное. – Предвосхищая возгласы «это незаконно», «у нас права», и прочую чушь, поясню – корпорации не нужны новые пострадавшие. Капитан ДеЛонг и его люди знают свое дело, потому для обеспечения своей безопасности и безопасности окружающих необходимо неукоснительно выполнять его инструкции. Среди научных сотрудников, совет директоров решил назначить ответственным доктора Эмили Дюран…

Эмили вздрогнула, услышав свое имя. Может ослышалась? Да вроде нет – Фил Гарвей смотрит на нее прямо в упор.

– Доктор Дюран, поднимитесь пожалуйста, чтобы присутствующие могли познакомиться с вами хотя бы визуально.

Эмили поднялась, ощущая, как дрожат ее ноги и тут же опустилась назад. Какого черта тут происходит? Ее назначили руководителем кризисной экспедиции? Ее? Вот так просто? Без каких-либо согласований? Без предварительного общения? Ну и дерьмо…

– Как и капитана ДеЛонга каждому научному сотруднику экспедиции необходимо выполнять те инструкции, которые доктор Дюран сочтет необходимыми. На связь доктор Дюран, и капитан ДеЛонг, – сейчас спецпредставитель явно обращался только к ним двоим. – выходите по необходимости, но не менее двух раз за день. – Эмили кивнула. Мол, хорошо поняла. – Общая численность спецэкспедиции 23 человека. 12 бойцов капитана ДеЛонга, и 11 научных сотрудников. При необходимости мы в любое время сможем усилить, как одну, так и другую сторону. Очень надеюсь, что все принятые меры окажутся лишними, и в базовом лагере царит полное умиротворение… – Фил Гарвей криво усмехнулся. – И, все же лучше заранее подготовиться, поэтому капитан ДеЛонг проведет сейчас быстрый инструктаж.

– А, когда мы отправляемся? – еще один вопрос с места.

Спецпредставитель корпорации поджал губы и мрачно глянул вперед:

– Еще вчера.

Вашингтон.

Округ Колумбия.

11:27.

Пол Трипп невидящим взглядом смотрел вперед – туда, где на общем светлом тоне стены красовался большой портрет, написанный маслом одним из знаменитейших современных художников. Нет, на картине изображался не Джордж Вашингтон, не Бенджамин Франклин, не Авраам Линкольн и даже не Франклин Рузвельт. Нет. Со стены сурово взирал новый Папа Римский, до недавнего прошлого кардинал, и один из отцов-основателей Синдиката. Пол встречался с ним всего раз, еще будучи государственным секретарем Соединенных Штатов, чуть больше года назад, спустя всего неделю после ядерного взрыва в Хамаде, инициированного Синдикатом. На той встречи, самой первой встречи тет-а-тет с одним из лидеров самой могущественной структурой на планете, причем без масок, как это происходит на собрании Двадцати, Пол нашел в себе силы просить об спокойном уходе на покой. Он прекрасно понимал весь риск даже одной подобной просьбы – его могли сочти слабым, а значит потенциальной угрозой для анонимности Синдиката и попросту избавиться. Как? Этот вопрос для Организации никогда не являлся проблемой. Способов тысячи, если не десятки тысяч: автокатастрофа, ограбление, теракт – да даже пассажирский лайнер могли сбить ради уничтожения его одного – были уже в истории подобные прецеденты, в реализации коих сам Пол принимал непосредственное участие. И все же, он прекрасно понимал и другое – силы кончились. Ядерный взрыв унесший больше сотни тысяч мирных жителей стал последней каплей. Одно дело устраивать гибель финансовых мешков, взрывать здания, устраивать диверсии – да, тоже гибли люди, и иногда сотнями – но другое дело массовый геноцид, где за один час погибло в десятки раз больше, чем за всю его жизнь. Можно мириться со многим, но не с таким. Вполне возможно кто-то и после такого спит по ночам, как младенец – возможно… Пол же спать не мог. Потому, обливаясь потом от животного страха государственный секретарь Соединенных Штатов запросил у кардинала аудиенцию, где изъявил желание отойти от дел. Он готовился к самым худшим раскладам, при которых перерезанное горло на самой встрече была одним из самых оптимистичных сценариев. На удивление никаких возражений не последовало. То ли занимаемый Полом пост госсекретаря сдерживал пыл, то ли имелись какие-то иные причины… Впрочем, он не питал иллюзий насчет собственной важности. Синдикат если потребуется замахнется и на Бога, причем Пол без раздумий поставил бы на первых – так что, занимаемая им должность не стала бы помехой в случае, если от него посчитали бы нужным избавиться. Теперь понятно почему Синдикат предпочел оставить его в живых – Пол хмуро взирал на конверт со зловещей эмблемой в виде фигуры в плаще с молитвенно сложенными руками. Да, ему дали возможность на какое-то время отойти от дел и жить спокойной жизнью. Ключевое слово – «какое-то». Его не отпустили. Нет, ни разу. Дали отпуск, но не более. Сейчас же он оказался нужен. Сейчас его вновь втягивают в игру. Сейчас настало время действия. И, Пол прекрасно понимал – он не сможет отказать.

Впрочем, – Пол уже в сотый раз посмотрел на зловещую эмблему Синдиката. – сложно сказать, хороший это или плохой знак… Сейчас в самом разгаре предвыборная гонка на пост главы государства, где он, Пол Трипп один из кандидатов, причем нельзя сказать, что лидирующий. Синдикат об этом прекрасно осведомлен, и гарантирует кресло в Белом Доме. Как? Не оговаривается. Правда, не сложно догадаться. Подкупы, шантаж, фальсификации – ему без разницы – главное, мечта всей жизни наконец перейдет в плоскость реальности. Взамен? Стандартно – соблюдение интересов Синдиката. Какие интересы? Тоже не оговаривается. Остается лишь молиться, чтобы на этот раз ограничились чем-нибудь менее ужасным, нежели взрыв ядерной бомбы в центре города.

Пол с тоской воззрился на порет Римского понтифика. Сердце тревожно заныло в нехорошем предчувствии. Еще до своего ухода Пол подмечал некоторые детали из которых, если собрать их воедино, вырисовывалась общая… если не картина, то тенденция… Причем, тенденция, очень пугающая. Еще год назад Пол понимал – не смотря на весь ужас, ядерный взрыв в Хамаде лишь подготовительный этап. Вот только, к чему, он не знал.

Как не знал и сейчас.

Однако не сложно было догадаться – грядет нечто страшное, по сравнению с которым, ядерный теракт покажется детской забавой, и ему Полу предстоит непосредственное участие в воплощении жутких идей Синдиката.

Стоит ли того президентское кресло?

Очень сомнительно.

Стоит ли того его жалкая, и по сути своей никчемная жизнь?

Вряд ли.

Почему же он не может послать Синдикат нахрен?

Потому что. Вот и весь ответ. Потому что.