Читать книгу Я и Цезарь – попаданцы: Земля-Сити - Дмитрий Донской - Страница 4

Ближе к вечеру ко мне зашёл Таникс и спросил, не хочу ли я с ним прогуляться, в том числе и зайти в гости к одному его знакомому, на что я с радостью согласился. Сидеть в четырёх стенах мне давно уже надоело ещё с нашего первого «сидения» в поселении гайрдов. Но Цезаря пришлось оставить в комнате, Таникс сразу предупредил, что разгуливать по городу в его компании весьма рискованно. Можно легко нарваться на неприятности. В общем, Цезарь остался без прогулки.

Сам город был относительно небольшим. Конечно, он был больше тех поселений, что мы видели по дороге сюда, но и не таким большим, как это думается, особенно в сочетании со словом «столица». Мне показалось, что по размерам он примерно такой же, как и наши районные центры с населением тысяч на десять. А может, и меньше. Но, в отличие от наших районных центров, Сопотьрам был очень чист. Дома в основном были каменными и утопали в зелени. Дороги мощёные, вылизанные, с дренажной системой. В России ничего подобного точно нет, разве что в Европе, где-нибудь в Дании или Голландии. Правда, в Сопотьрам не было такого количества магазинов и туристов, как в Европе. Я бы сказал, что улицы были полупустыми и никто не мешал передвижению.

Вскоре Таникс свернул в какой-то закоулок и постучал в дверь небольшого, но ухоженного дома. Через минуту её нам открыл гайрд, который, увидев Таникса, выразил сдержанную радость, как это обычно делают гайрды, и пригласил нас в дом.

Внутреннее убранство меня ничем особенным не удивило. Похоже, земляне оставили значительный след во всём, в том числе и в быту местного населения. Стол, стулья, кресла, диван – были как в земном доме. Вот только владелец был как из «Звёздных войн».

Предложив нам какой-то местный напиток, хозяин, которого звали Тирекс, некоторое время общался с Таниксом за дела поселения, и за общих знакомых, после чего перешли к моей персоне.

– Город у нас маленький, но слухи о том, что здесь появился какой-то огромный вейрд – разошлись быстро. – начал Тирекс. – Я вначале не поверил, что такое возможно: чтобы в городе разгуливал вейрд, да ещё в сопровождении землянина, но мне об этом рассказывали ремесленники, которые с их слов сами все видели. И вот, ни думал, ни гадал, а этот землянин сидит передо мной. Не могу поверить!

– Ну, могу вас заверить, что вчера никакого вейрда в городе не было, а была собака, породы кавказская овчарка. Да, они вроде очень похожи, но Цезарь – не вейрд, уж поверьте мне, я его взял на Земле ещё щенком. Если не негативное отношение к землянам и к собакам, я бы, наверное, привёл его к вам показать.

– А вы знаете, молодой человек, почему у нас в Аламании такое негативное отношение к землянам?

– Точно не знаю, – пожал плечами я, – но мне говорили, что это из-за того, что земляне, с точки зрения местных племён, не могут жить миролюбиво.

– Да, это самая распространённая версия, но не самая правдивая, – усмехнулся Тирекс.

– Как не самая правдивая? А какая правдивая? – искренне удивился я.

– Видишь ли, Макс, – с видом профессора начал Тирекс, – наши племена верят не в то, что есть «правда», а в то, что им удобно верить. В то, что им хочется верить.

Тут он остановился и посмотрел на Таникса:

– И не зыркай так на меня.  Я всегда говорю правду и не собираюсь изображать из себя непонятно кого.

Таникс продолжал сидеть молча и только сопел.

– Так вот, – продолжил Тирекс, – не знаю почему, но изначально земляне начали появляться в основном на территории крестьян. Никаких проблем с их возникновением тогда не было, и крестьяне разрешали им жить на своей территории.  В итоге земляне стали создавать фермы и вести сельское хозяйство. Не знаю, сколько лет прошло, но урожаи у землян постепенно стали значительно больше, чем у местных крестьян, да и животные росли быстрее. Как же это они называли… – наморщил лоб Тирекс, – словечки такие интересные, у нас таких нет. Да, вспомнил: севооборот и удобрения. Вот что они использовали в сельском хозяйстве. Плюс в корма животным стали что-то добавлять. Короче, местным это стало жутко не нравится, что, мол, понаехали тут разные, и урожаи у них пошли большие.

Тирекс замолчал и посмотрел на Таникса.

– Да говори уже, говори, коли начал, – проворчал тот.

– Ну, в общем, насколько я понимаю, местных, с одной стороны, обуяла зависть, а с другой стороны, они ничего не хотели менять. Мы, местные племена, вообще очень консервативны.  И это не только крестьяне, но и мы, гайрды. Живём, как завещали предки. Разве что ремесленники в этом плане отличаются от всех, и именно им было интересно жить с землянами и перенимать от них всякие приспособления. Но крестьяне закусили губу, собрали своих аксакалов и приняли решение изгнать землян с принадлежащей им территории.

Тирекс снова замолчал, глотнул воды из стакана и продолжил.

– Понимаешь Макс, каждое племя на Аламании имеет свою определённую землю. И это свято. Если чужой пришёл на твою территории и что-то начал делать на ней – это война. Жить и заниматься какой-либо деятельностью на чужой территории можно только с разрешения племени, кому эта территория принадлежит. Но как дало племя свою землю, так же может её и отобрать. Это его, племени, право. Вот и решили крестьяне воспользоваться этим правом и согнать землян со своей территории. Но те отказались это выполнять. Мол, как уходить, тут же дома, фермы, хозяйство… И их можно было понять. Но крестьяне понимать ничего не хотели и началась война, в которой, конечно, люди проиграли, так как их было значительно меньше. После этого и пошло поверье, что люди не могут жить спокойно, без войны. Ситуацию ухудшило то, что уже тогда существовал союз племён, и крестьян поддержали и гайрды, и ремесленники. В итоге землян стали гнать отовсюду. И куда им было деваться? На территории союза им места не было, это факт. В лес к бойрдам – это смерть, это тоже факт. В степи к кочевникам – это если не быстрая смерть, но за несколько лет кочевники перебили бы всех землян – причём с большим удовольствием, учитывая, что там было что пограбить. Дойрды – примитивные каннибалы, и этим всё сказано. Вот и остались рыбаки, куда люди и подались. Вообще, я до сих пор поражён смелостью землян, которые пошли к рыбакам. Вот я – гайрд, профессиональный военный, но без очень большой нужды, туда не пойду. Да и то – только в составе крупного отряда тяжеловооружённых гайрдов. А земляне, без оружия, с огромным обозом, полностью деморализованные – пошли к племени, которого все всегда боялись и обходили стороной.

Тирекс опять задумался и продолжил.

– Я до сих пор считаю, что мы, гайрды, да и весь союз, очень много потеряли из-за этих дубоголовых и завистливых крестьян. Земляне владели ценной информацией практически во всех сферах жизнедеятельности и могли дать большой толчок в нашем развитии.

Тут он встал, сказав, чтобы мы подождали немного, и вскоре вернулся в комнату. В руках он держал … арбалет.

– Вот смотрите – это чудо-оружие. Оно пробивает любой доспех, бьёт сильнее самого мощного лука бойрдов. Если бы у нас было налажено их производство, то мы давно решили все свои проблемы на границах, а все эти бойрды, кочевники и дойрды просто боялись бы к нам приближаться. Но местные идиоты решили, что все эти земные штучки-дрючки не для наших воинов. И поставили крест на дальнейшем распространении арбалетов. В итоге во всей Аламании их у нас всего несколько штук в том числе, как видите, один у меня. Но даже эти арбалеты запрещено показывать кому-либо. Так что я рискую, демонстрируя его вам.

Таникс грустно сидел на своём стуле и печально поддакивал Тирексу.

– И это только одна вещь, про которую я знаю. А сколько их ещё могло бы быть! Вот ты Макс, землянин, скажи, много ли ещё видов земного оружия мы могли бы освоить?

– Вы даже не представляете сколько, – ответил я, – а главное – какой силы!

– Вот, – торжественно воскликнул Тирекс и посмотрел на Таникса, – что и требовалось доказать!

Видно было, что они не раз коммуницировали на эту тему и их взгляды расходились. Но сейчас Тирекс получил поддержку в моём лице, и победа была за ним. Полная и безоговорочная.

– А вы слышали что-нибудь про огнестрельное оружие? – без всякой задней мысли спросил я, и тут же заметил, как побелело лицо Таникса, если можно так сказать про эту коричневую морду. А Тирекс при этих словах выронил глиняный стакан из своей руки. Хорошо, что он был пустой, но плохо, что не разбился. А то «счастье» бы было.

После чего наступила пауза, в течение которой Таникс и Тирекс сначала посмотрели друг на друга, словно решая, говорить что-то или нет, а потом повернулись оба ко мне.

– Лет десять назад нас пригласили на совершенно секретное совещание руководства гайрдов, где выступил один землянин и рассказал нам об огнестрельном оружии, – начал Тирекс. –  Причём после описания свойств этого оружия, землянин предложил нам основать его производство.  Сказанное им было для нас большим потрясением, просто фантастикой. Данный тип оружия мог полностью перевернуть всю жизнь в Аламании, но привёл бы к уничтожению гайрдов как профессиональных военных. Они просто стали бы ненужными. Любой ремесленник с таким оружием стал бы сильнее самого сильного гайрда. Но на следующий день этого землянина нашли мёртвым в своей комнате. Кто это сделал – никто даже не пытался узнать. А нам после всего этого сказали, чтобы мы забыли обо всём, что здесь произошло.

– Так что, Макс, – вслед за Тирексом продолжил уже Таникс, – забудь про это оружие и не вспоминай о нём, если хочешь остаться целым.

«Домой» мы возвращались молча, и только перед «Учреждением» Таникс заговорил.

– Тирекс сегодня оказался слишком болтливым. Даже не знаю почему. Но, честно говоря, всё, что он сказал – это правда. Ведь сами крестьяне и ремесленники уже толком не помнят правды, но мы, гайрды, всё, что касается людей, хорошо помним. И я думаю, что когда-нибудь нам ещё придётся обратиться к землянам за помощью. Это ещё хорошо, что ремесленники в целом почти нейтрально относятся к людям, и вместе с ними мы бы могли освоить производство многих полезных для нас вещей. Если бы не крестьяне с их жадностью и завистью…