Читать книгу С Новым годом, снеговик! - Дмитрий Емец - Страница 4

После плотного завтрака папино настроение заметно улучшилось. Бормоча себе под нос «пуп-пурум-пурум-пум-пум!», он подошел к елке и крикнул сыну:

– Вань, включи ее! Проверим лампочки.

Отец и сын задернули шторы, чтобы в комнате стало темно, и мальчик повернул выключатель. Тотчас на елке среди пушистых ветвей и новогодних игрушек вспыхнули яркие мерцающие огоньки гирлянды. Они то гасли, то снова загорались, и их свет мягко отражался в выпуклостях шаров.

– Запомни, сын, этот Новый год будет особенным! Первым в новом тысячелетии! – назидательно сказал папа.

– Ты это уже в десятый раз говоришь! – крикнула из коридора мама.

– Не в десятый, а в шестой! У меня подсчитано. И вообще: некоторых сударынь я попросил бы не ошибаться в математических вопросах! – обидчиво откликнулся папа.

Ваня смотрел на огоньки, но вместо прежней радости испытывал тревогу. Ему даже захотелось, чтобы Новый год вообще не наступал. Неожиданно мальчик отчетливо вспомнил слова Кощея. Если нечисть украдет первое мгновение нового тысячелетия, тогда целая тысяча лет окажется во власти зла, а что зло успеет сделать за тысячу лет, и представить страшно.

«Эх, если бы можно было предупредить Дедушку Мороза!» – подумал Ваня. Но он не знал ни куда ему идти, ни где искать добрых волшебников, способных прийти на помощь, – и все это вгоняло его в глубокую тоску.

Целый день он перелистывал русские народные сказки, рассчитывая узнать из них побольше о встреченных им существах. Но Кощей, Баба Яга и Кикимора были в сказках совсем другими, чем он видел их на крыше. Зуб Бабы Яги, например, не был железным и не врос в печку, как в сказке, да и вообще даже не мешал ей закрывать рот. Вначале Ваню удивили эти несоответствия, но потом он вспомнил, что сказки, прежде чем их записали, сотни лет передавались устно. Само собой, что каждый рассказчик присочинял что-то свое, а в результате получилась невообразимая путаница, как при игре в испорченный телефон.

Решив на всякий случай спросить у папы, не знает ли он, как связаться с Дедом Морозом, Ваня отправился в соседнюю комнату. Папа смотрел по телевизору «Новости». А когда папа смотрел «Новости», у него всегда был такой важный и занятой вид, будто он по меньшей мере министр и вся страна просто спит и видит, чтобы услышать его мнение по актуальным политическим вопросам. Ваня хотел уже уйти, как вдруг слова диктора заставили его насторожиться.

«Вот какое загадочное событие произошло сегодня в Северном округе столицы, – говорил диктор. – Электрик, вызванный чинить поврежденную проводку, обнаружил на крыше шестнадцатиэтажного дома легковой автомобиль. Каким образом машина попала на крышу, неизвестно. Милиция уже взялась за расследование этого странного происшествия. Ей удалось выяснить, что автомобиль был угнан три года назад в Новосибирске. Пока у следствия есть только одна зацепка. Сегодня утром один из жильцов дома видел спускавшегося с чердака мальчика. На вид ему восемь-девять лет. Особые приметы: щеки густо усыпаны веснушками. Возможно, он является свидетелем преступления. Это подтверждает и тот факт, что в багажнике угнанного автомобиля найден игрушечный пистолет. Тем, кто видел или знает этого ребенка, просьба откликнуться».

Ваня ухватился за спинку стула. На мгновение ему почудилось, что мир перевернулся. Он был уверен, что стоит ему теперь высунуть нос на улицу, первый же прохожий покажет на него пальцем и закричит: «Это он, тот самый мальчишка!», а потом его схватят и потащат в милицию.

Ваня почувствовал, что папа повернулся и теперь смотрит на него.

– Что с тобой, сударь ты мой? Испугался? – весело спросил он.

– Н-нет... – соврал Ваня.

– Думаешь, тебя примут за того парня с веснушками? Не волнуйся, в Москве тысячи конопатых мальчишек твоего возраста. Очень сомневаюсь, что его вообще найдут.

– Ты в этом уверен? – с надеждой спросил Ваня.

– Абсолютно. Ни один уважающий себя милиционер не станет всерьез искать ребенка, – подтвердил папа и уставился в газету. – Но хотел бы я все-таки понять, как машина попала на крышу? Может, ее пронесли туда по частям и потом собрали? Да нет, вряд ли, жильцы дома бы заметили. Я уверен, без вертолета тут не обошлось.

– А ты не думаешь, что машина могла прилететь сама? – осторожно спросил Ваня.

Папа насмешливо взглянул на него поверх газеты.

– Иди-ка ты, сударь мой, спать. А мы с мамой пройдемся, а то целый день дома проторчали, – сказал он.

Обычно, когда Ваню укладывали спать, он торговался, выпрашивая себе полчасика или хотя бы десять минут, но сегодня он отправился в кровать без разговоров. Мальчик лежал под одеялом и слушал, как родители разговаривают в коридоре, собираясь на прогулку.

Ваня был уверен, что не заснет, но усталость от пережитых волнений взяла свое, и он стал толчками проваливаться в сон.

И в этот момент кто-то постучал в окно. Ваня привстал на кровати, прислушиваясь. Несколько секунд спустя стук повторился. На этот раз он был более настойчивым. Мальчик испугался. Они жили на первом этаже, и мама с ее живым воображением нередко предсказывала, что к ним заберутся грабители. «Вначале они посмотрят, горит ли свет. Потом постучат в окно, чтобы убедиться, что в квартире никого нет, а затем разобьют стекло и влезут», – говорила она.

Стук в окно становился все сильнее, даже стекло вздрагивало.

«Надо посмотреть, кто там, только осторожно, чтобы меня самого не заметили. Если это воры, тогда я зажгу во всех комнатах свет, чтобы их напугать», – подумал Ваня.

Он свесил ноги с кровати, приподнял нижний край занавески и едва не завопил от удивления. Он увидел вчерашнего снеговика с красным морковным носом. Шея у него была обмотана ярко-зеленым шарфом, а знакомое оранжевое ведро залихватски сдвинуто набок. Заметив Ваню, снеговик замахал тонкими руками-палочками, жестами умоляя открыть форточку.

– Чего ты так долго? Спал, льдышки-мартышки? Знаем мы эти фокусы! Вначале пригласят в гости, а потом притворяются, что легли спать! – ворчливо сказал снеговик, когда мальчик выглянул в форточку.

– Я... я тебя не приглашал, – растерялся Ваня.

– А я о чем говорю? Вначале слепят, а потом и в гости не пригласят, – печально кивнул снеговик. – Накопишь денег, обязательно закажи себе медаль «За хамство». Ты ее вполне заслужил.

– Что ты? Я очень рад тебя видеть! – воскликнул Ваня.

– Ну это уже лучше. Врешь небось, но все равно приятно, – и снеговик неожиданно подмигнул Ване глазом-пуговицей.

– Давай знакомиться! – предложил он. – Меня зовут Сугроб, если тебе это, конечно, интересно. Хотя я по глазам вижу, что тебе это неинтересно.

– Сугроб? – удивленно переспросил мальчик. Он еще не оправился от растерянности и понятия не имел, о чем говорят со снеговиками.

– А ты не такой глупый, каким сразу показался. С первого раза запомнил! – одобрил снеговик. – А тебя как зовут?

– Ваня.

– Что ж, тоже неплохо. Хотя, конечно, не так красиво, как Сугроб, – снисходительно заметил снеговик. Он посмотрел на мальчика и неожиданно спросил с подозрением: – Чего ты уставился на мой нос? Предупреждаю, что никому не дам откусить мою морковку, хоть бы мне взамен предлагали банан, ананас или любой другой фрукт!

– Я не потому на тебя уставился. Я никогда раньше не видел живых снеговиков. Вообще даже не думал, что они бывают живыми, – признался Ваня.

– Бедняга, ты много потерял. Но вообще-то живые не все снеговики, а только один – я! Это потому, что только у меня есть волшебный шарф. – Сугроб потрогал махровые кисти своего зеленого шарфа.

– Так он волшебный? – поразился Ваня. – Но почему он висел на ветке? Я думал, его кто-то потерял.

– Этот шарф нельзя потерять. Он всегда появляется там, где нужно и когда нужно. Когда в прошлом году я растаял, шарф тоже исчез и возник только тогда, когда чисто случайно ты меня снова слепил.

– А таять больно? – сочувственно спросил Ваня.

– Не больно, но довольно неприятно. Впрочем, разве в этом мире есть справедливость? Еще ни один снеговик никогда не видел лета. Вот что грустно, льдышки-мартышки!

Прикинув, что родители вернутся еще не скоро, Ваня быстро оделся, распахнул раму и, перекинув ноги через подоконник, спрыгнул в глубокий снег. Он часто пользовался таким способом, чтобы потихоньку выскользнуть на улицу – все-таки что ни говори, а у живущих на первом этаже есть свои преимущества перед теми, кто живет, допустим, на шестнадцатом. С шестнадцатого этажа можно спрыгнуть только однажды, и результат будет печальным, а с первого этажа – прыгай хоть каждый день, и ничего.

Они со снеговиком стояли в синем зимнем сумраке. За деревьями ярко светил фонарь, вокруг которого, точно мотыльки, носились снежинки. Они плясали в воздухе, стремясь растянуть мгновения полета и как можно дольше не осесть в скучных сугробах. Ваня, не подумав, сказал снеговику об этом, и тот ужасно обиделся.

– При мне не смей обижать сугробы! Я их обожаю! Я ведь тоже Сугроб и притом совсем не скучный! – заявил он. – Кстати, вот я о чем подумал: у тебя в боку не колет?

– Нет, не колет, – сказал Ваня.

– И вот тут не екает? – Сугроб неопределенно показал на грудь.

– Нет, не екает, – ответил мальчик.

– М-м... Везет тебе! А у меня то екает, то колет, то где-то в шее стреляет, то лоб чешется. Я весь насквозь больной и вообще по жизни простуженный, – уныло сказал Сугроб.

– А как ты узнал, где я живу? – спросил Ваня, чтобы отвлечь снеговика от грустных мыслей.

– Запросто. Снег пошел. Вот мне снежинки и подсказали. Они все знают.

– А разве снежинки разговаривают? – удивился мальчик.

Сугроб укоризненно уставился на него:

– Льдышки-мартышки! Разговаривают ли снежинки? К твоему сведению, они болтают без умолку! Больших тараторок, чем твои снежинки, не найти!

Ваня замерз стоять на одном месте. Ему захотелось пробежаться, чтобы согреться, но он сомневался, успеет ли за ним неуклюжий снеговик.

– Послушай... а как ты ходишь? Ты бегать умеешь? – осторожно спросил он у Сугроба.

– Ха, ха и еще раз ха! – откликнулся тот. – Вообще-то бег я считаю дуракавалянием, недостойным солидного снеговика, но так и быть! Давай наперегонки вон до той горки! Проигравший покупает выигравшему мороженое! По рукам?

Прежде чем Ваня успел спросить, как снеговик собирается бежать, не имея ног, тот подпрыгнул и понесся вперед огромными скачками. Составлявшие его комья, подобно резиновым шарам, подскакивали, кувыркались и с удивительной точностью опускались на прежние места. Ваня кинулся следом, но угнаться за Сугробом не было никакой возможности. Первым оказавшись у горы, Сугроб остановился, поджидая мальчика.

– Ты тоже неплохо бегаешь, хотя до нас, до снеговиков, тебе далеко! – похвалил он Ваню.

– Ты же говорил, что ты весь насквозь больной. Разве больные могут так скакать? – недоверчиво спросил Ваня.

Снеговик хлопнул себя по лбу. Видно было, что он только что об этом вспомнил.

– Ах да! Конечно, я больной! Но я бежал из последних сил. Не жалея себя, хотя это могло стоить мне жизни, – сказал он с видом мученика.

Сугроб еще некоторое время постонал, а потом, вдруг вспомнив о чем-то, расхохотался:

– Я только что подумал, ты не очень испугался, когда меня в окно увидел. Я был уверен, ты с подоконника грохнешься, а ты ничего, только вздрогнул.

– Вчера бы я точно грохнулся, – признался Ваня. – Но сегодня я уже видел Бабу Ягу и Кощея, а после них меня снеговиком не испугаешь.

Услышав, что сказал мальчик, снеговик встревоженно взмахнул руками и уронил с головы ведро:

– Тебе никто не говорил, что больных нельзя тревожить? Ты видел Кощея и Бабу Ягу? Это были точно они? Ты ничего не перепутал?

– Кажется, нет, – неуверенно сказал Ваня. – Баба Яга... она такая горбоносая, с одним зубом и в красном платке. Вяжет носки и любит чаевничать. У Кощея под плащом латы, при каждом шаге он лязгает, и он ужасно жадный, просто скряга. А еще там была Кикимора... у нее зеленые волосы, она вся оборванная, терпеть не может кошек и ест заплесневелые селедочные скелеты.

– Льдышки-мартышки, это они! – воскликнул снеговик. – А ведь в последние триста лет о них и слышно не было. Некоторые из нас, из сказочных, думали даже, что они насовсем исчезли! И вот они снова появились! Не к добру это. Ты не слышал, о чем они говорили?

– Они хотят украсть у Деда Мороза первое мгновение нового тысячелетия. А Кикимора хочет еще мешок с подарками.

– Выкрасть первое мгновение нового тысячелетия! Ну конечно! Чего мелочиться! Хапни сразу тысячу лет и нечего размениваться по пустякам, – всплеснул ручками снеговик. Он взглянул на Ваню и покачал головой:

– Просто чудо, что ты их подслушал и остался жив! А как получилось, что они тебя не заметили?

– Я прятался в багажнике машины, на которой прилетел Кощей. Он и не знал об этом. Все вышло случайно, – и Ваня, ничего не пропуская, рассказал Сугробу всю историю.

– Ну и дела! Одно слово: льдышки-мартышки! – сказал снеговик, когда мальчик закончил. – Если Кощей получит первое мгновение нового тысячелетия, все пропало. Где, ты говоришь, будет шабаш?

– Завтра в двенадцать ночи у Останкинской башни.

Сугроб решительно поправил свой нос-морковку и сказал:

– Надо срочно позвонить по волшебному телефону и предупредить Дедушку Мороза!

– По волшебному телефону? А где он? – спросил Ваня.

– Волшебных телефонов множество. Главное найти тот, который к нам ближе всего, – объяснил снеговик.

– А как выглядит волшебный телефон?

– Не мешай, и ты все сам увидишь, – снеговик распутал свой шарф, достал из его складок карту и стал ее рассматривать.

– Нам определенно везет, льдышки-мартышки! – воскликнул он. – Где-то рядом должен быть старый дуб. Волшебные телефоны часто прячут в дуплах деревьев.

– Здесь нигде нет старых дубов, – сказал Ваня.

– Не спорь со мной! Карта утверждает, что дуб от нас в пятидесяти шагах на север. Давай, отсчитывай шаги! Для особо гениальных уточняю: север вон там!

Ваня отсчитал пятьдесят шагов и остановился. Они стояли на совершенно ровном месте между домами. Ни старого дуба, ни любого другого дерева поблизости видно не было.

– Ну что я говорил? – спросил мальчик.

– Странно, очень странно! – разочарованно пробормотал снеговик. Он огляделся и внезапно хлопнул себя по лбу.

– Кажется, я понял! – воскликнул он. – Копай под снегом!

Ваня стал разгребать снег, и почти сразу его рука натолкнулась на широкий пень.

– Так я и думал, льдышки-мартышки! По-свински же вы, люди, относитесь к старым деревьям! – воскликнул Сугроб.

– И что теперь делать?

– А ничего. Надеюсь, волшебный телефон еще работает.

Снеговик наклонился над пнем и отстучал на нем несложную дробь. Тотчас пень откинулся точно крышка люка, и из-под него выдвинулся большой деревянный телефон.

Снеговик снял трубку и, проверяя, работает ли она, дунул в нее. Вначале из телефонной трубки слышался лишь треск, а потом раздался приветливый мелодичный голос:

– Алло! Телефонная станция волшебного мира слушает. С кем желаете поговорить?

– Это Василиса Прекрасная... Она у нас телефонисткой... – шепнул Ване снеговик, и, откашлявшись, попросил: – Соедините меня, пожалуйста, с Дедушкой Морозом. Его номер...

– Не надо, я отлично знаю его номер... – сказала Василиса. – Соединяю!

Ваня услышал гудки. Вначале долго никто не снимал трубку, а потом из динамика донеслось:

– Ку-ку!

– Дедушка Мороз! Это я, Сугроб! – радостно крикнул снеговик.

– Ку-ку! Ку-ку!

– Дедушка, ты что, не узнаешь? Это же я, Сугроб!

– Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!

– Кто это? – удивился Ваня.

– Кажется, я понял! – догадался снеговик. – Это кукушка Дедушки Мороза, та, которая живет в часах. Наверное, она вылетела и летает теперь по комнате. Но где же Дедушка Мороз? Кукушка, ты нам можешь сказать? Я же знаю, что ты умеешь разговаривать!

Кукушка заставила себя поупрашивать, а потом сообщила:

– Дед Мороз ку-ку! Уехал развозить подарки! Будет после Нового года!

– А Снегурочка где? Ты можешь позвать ее?

– Снегурочка тоже ку-ку! Одна я не ку-ку! – с гордостью сказала кукушка.

Сугроб повесил трубку и обхватил голову руками:

– О горе нам! Мы опоздали! Дедушка Мороз уже в пути, а мы не успели его предупредить!

– А сотового телефона у Дедушки Мороза нет? Или хотя бы пейджера? – подумав, спросил Ваня.

Снеговик с беспокойством уставился на него:

– Ты что, перегрелся? Откуда у Дедушки Мороза сотовый телефон или этот... пы... по... пейджер?

– Я просто так спросил, на всякий случай. И что же нам теперь делать?

– Придется действовать в одиночку. Завтра проберемся на шабаш и постараемся выяснить, что задумали Баба Яга и Кощей. Ты со мной?

– Погоди, а что будет, если нечистая сила узнает, что мы пожаловали на шабаш? – спросил Ваня.

– Подарят нам по мотоциклу и по билету в цирк. Ха, это я шучу! Тебя сварят в котле и обглодают до последней косточки, а меня бросят в костер, где я растаю, – пояснил Сугроб. – Ну так как, не передумал?

– Н-нет, – сказал Ваня, которому теперь больше всего хотелось спрятаться под кровать. – А как ты думаешь, почему для шабаша выбрали именно Останкинскую башню?

– Для шабашей обычно выбирают заметные места, к которым легко найти дорогу. Раньше это была Лысая гора, а теперь вот ваша башня. Среди ведьм тоже хватает бестолочей, способных заблудиться в трех соснах.

Внезапно Ваня присел на корточки.

– Тшш! Мои родители возвращаются! – прошептал он, показывая на занесенную снегом асфальтовую дорожку, по которой двигались две фигуры.

Мама держала папу под руку, а тот по своей привычке шел такими широченными шагами, что маме приходилось семенить.

– Валяй, беги к ним! Завтра утром встретимся! – снисходительно кивнул Сугроб. Он постучал по пню, и тот встал на место, скрыв волшебный телефон.

– А ты со мной не пойдешь? – предложил мальчик. – Ты мог бы спрятаться в шкафу. Там бы тебя никто не нашел.

– Чтобы уважающие себя снеговики прятались в шкафах? Ни за что! Лучше я останусь на морозе и буду от скуки считать мамонтов, – заявил Сугроб.

– Мамонтов? А где ты их возьмешь?

– По правде сказать, я их воображаю. Но мамонты большие, а воображение у меня маленькое, вот и получается, что много мамонтов в него не помещается. Иногда у меня выходит вообразить полмамонта, а иногда только заднюю ногу. Чего рот разинул? Беги, а то опоздаешь!

Не дожидаясь, пока родители подойдут к подъезду, Ваня помчался к окну и животом перевалился через подоконник. Едва он захлопнул раму, скинул одежду и нырнул под одеяло, как в дверях заскрежетал ключ. Минутой позже в комнату мальчика заглянула мама.

– Брр, здесь самый настоящий ледник! – пробормотала она и тут же по привычке всех мам закрыла форточку и потрогала батарею. Потом она осторожно наклонилась над кроватью сына и поправила на нем одеяло.

– Ну что, дрыхнет наш господинчик? – шепотом спросил из коридора папа.

– Как сурок! Тшш! Разбудишь! – прошептала мама и на цыпочках вышла из комнаты.

Едва дверь за ней закрылась, Ваня заглянул под одеяло и фыркнул от смеха. Так и есть, он забыл снять ботинки! Вот что бывает, когда очень торопишься!

Он встал, подошел к окну и прижался носом к стеклу. Он увидел Сугроба, стоявшего на газоне под его окном и, судя по сосредоточенному выражению на его лице, считавшего своих мамонтов. Заметив мальчика, снеговик помахал ему рукой-веткой. Ваня помахал ему в ответ. Он сам не знал почему, но его вдруг охватила твердая уверенность, что у него появился настоящий друг, и причем друг не простой, а из сказки. С этой мыслью Ваня и уснул.

Ваня не знал, что в эти часы на Воробьевых горах, на станции метро «Ленинские горы» Кощей, Баба Яга и Кикимора говорили о нем. На нижней ступеньке провалившегося эскалатора сидела Баба Яга. По привычке она сноровисто вязала неснимаемые носки, а рядом кипел без огня волшебный самовар. Чуть в стороне, опершись на меч, мертвенно важный, желтолицый стоял Кощей. Он был без плаща, огонь костра отражался в его стальных доспехах и заставлял мерцать огромный кроваво-красный рубин, висевший у злодея на шее.

Кикимора дрожала от холода и смотрела по переносному телевизору боевик, время от времени жалобно умоляя: «Бабуся Ягуся, наколдуй мне новенькие батареечки!»

Недавно в повторе «Новостей» Кощей случайно увидел сюжет о найденной на крыше машине и понял, что в ее багажнике кто-то прятался.

– Клянусь тысячелетней мозолью на своей пятке, наша тайна раскрыта! Мальчишка с веснушками нас подслушал! – прошипел он. – Яга, мы должны найти его, пока он не проболтался! Мне как раз недостает одной головы на частокол вокруг моего замка.

Баба Яга порылась в ступе и достала блюдечко с золотой каемочкой, то самое, которое так часто встречается в сказках. Шепча заклинания, она пустила по нему золотое яблочко. Вначале по блюдцу проплывали клочья тумана, а потом в нем появилась комната, в которой на кровати спал Ваня. К счастью для себя, он спал щекой в подушку, высоко, чуть ли не до уха, накрытый одеялом.

– Ишь ты, как спрятался, пройдоха! И не разглядишь его. Придется до утра дожидаться, пока он проснется, – проворчала Баба Яга.

Она повела бровью, моргнула, и невесть откуда взявшийся маковый бублик прыгнул ей в рот. Старуха хотела уже снять с блюдца волшебное яблочко, но Кощей вытянул тощий палец с острым ногтем и показал им на пол рядом с кроватью мальчика.

– Погоди, старая! Видишь, там что-то валяется? Можешь укрупнить?

Баба Яга стала было бормотать заклинание, но поперхнулась крошками, и Кикиморе долго пришлось хлопать ее по спине. Наконец, откашлявшись, Баба Яга справилась-таки с заклинанием, пустила яблочко в другую сторону, и на блюдце возникло крупное изображение лежащей на полу школьной тетради.

– «Ученика 2 «А» класса школы 1223», – прищурившись, прочитал Кощей.

– Ученика, это понятно. А звать-то его как? – спросила Баба Яга.

– А чтоб его... – проворчал Кощей. – Как звать не видно! Имя носком закрыто. Что за привычка носки куда попало разбрасывать!

– Вот досада! Надо было ему мои неснимаемые носки подарить, тогда бы он от нас никуда не делся, – огорчилась Баба Яга. Она сняла яблоко, и блюдце погасло.