Читать книгу Соло для шпаги - Дмитрий Викторович Евдокимов, Дмитрий Евдокимов - Страница 8

Мне посчастливилось увидеть сеньориту Элену еще раз внизу, в большом зале «Еловой шишки», где она отдавала распоряжения поварам по поводу завтрака для своих людей. Девушка не повернула голову в мою сторону, но я готов был поручиться, что отчаянно косила глазами все время, пока я шел от лестницы к выходу. Я же снова поймал себя на мысли, что просто любуюсь этой незнакомкой. Эх, и почему она не встретилась мне в эскаронской столице, где я чувствовал себя гораздо увереннее?

Впрочем, не время мечтать о несбыточном. Вот разберусь с этой мутной историей, в которую влип по вине бедняги Мигелито, вернусь в Монтеру, к прежней жизни. А там, если не транжирить деньги налево-направо, через пару лет можно накопить на небольшой дом в городской черте. Не замок, не поместье, но уже кое-что. С таким уже и о семье подумать можно. Кузены же де Вилья пусть подавятся своим наследством. Правы они или не правы – бог им судья, больше я не буду тратить время на эти глупости.

И мечтать о богатых и красивых сеньоритах тоже не буду. Я не из охотников за богатыми наследницами и привык во всем рассчитывать только на себя и свою шпагу. Хотя… Кому я вру? Об этой мечтать буду – очень уж хороша, по крайней мере, на первый взгляд. А в таких случаях второй взгляд, может, и не нужен, чтобы не портить впечатление от первого.

Купленная мной в «Еловой шишке» лошадка оказалась вполне приличной, так что к обеду, преодолев почти два десятка километров, я уже прибыл на постоялый двор «Окорок», где рассчитывал обменять ее с доплатой на свежего скакуна. Отсюда до городка Энсенадо было всего три километра, но заезжать в сам город не было необходимости, поскольку чуть раньше дорога поворачивала на восток, в сторону Уэски – крупнейшего города северо-востока Нугулема.

Однако намеки на то, что мои дальнейшие планы начнут рушиться, появились еще на пути к «Окороку». Дорога оказалась заполнена беженцами с севера и отступающими (а вернее, бегущими) остатками иррегулярной армии баронов северных территорий. Оказалось, что два дня назад состоялось довольно-таки крупное приграничное сражение между баронами и эльфами. И последние нанесли нугулемцам неожиданное поражение.

Постоялый двор был забит битком, ни свободных комнат, ни сменных лошадей там не оказалось. Не помогали даже обещания увеличить плату вдвое. Люди опасались эльфийского вторжения и торопились убраться подальше от границы.

Выловив из толпы слуг, снующих во всех направлениях, одного из местных конюхов, я поручил его заботам лошадь, приправив поручение медной монетой и обещанием из-под земли достать да три шкуры спустить, если он плохо справится. Раз уж невозможно найти другое средство передвижения, значит, нужно позаботиться о том, что есть. Что ж, придется отобедать в «Окороке», часок поспать в конюшне на свежем сене, чтобы дать лошади отдохнуть, и продолжить путь.

Однако пообедать тоже оказалось не так просто, поскольку трактирный зал был переполнен. Если бы не двое дворян, пригласивших меня за стол, вкушать свой обед мне пришлось бы на улице или все в той же конюшне.

Старший из моих сотрапезников представился графом де Сен-Маром, а безусый юноша – племянником графа виконтом де Людонем. Оба принимали участие в том самом злополучном сражении, из-за которого сейчас в окрестностях Энсенадо наблюдалось адское столпотворение.

– Подумать только! – удивленно покачал я головой, выслушав рассказ новых знакомых об Акутельской битве. – Аркебузы еще как-то можно принять, но эльфы и пушки – это действительно нечто небывалое.

– И заметьте, Кристиан, это не сулит нам ничего хорошего, нужно срочно перестраивать мышление, – поддержал де Сен-Мар. – Ладно еще Рауль, он впервые имел дело с остроухими, а вот меня такие сюрпризы едва не выбили из колеи. Что уж говорить о северных баронах… Не описать словами степень их обескураженности. Впрочем, поделом этим болванам, они ведь даже единого военачальника выбрать не сподобились. Думали, и так эльфов шапками закидаем да потом еще добром их поживимся, когда обоз захватим. А пришлось бежать оттуда так, что только пятки сверкали! Право, я жалею, что откликнулся на призыв этих идиотов!

– Дядя скромничает, – отчаянно краснея, вмешался в разговор виконт. – Вот уж кто ни на мгновение не растерялся и не потерял самообладания! Если бы не его решительность и хладнокровие, армия вовсе не смогла бы отступить, а уж я точно остался бы лежать на поле боя.

– Главное, Рауль, чтобы ты сделал правильные выводы из произошедшего, – граф ласково взъерошил племяннику волосы на голове. – Для того мы и ввязались в эту авантюру, чтобы ты опыта набирался под моим присмотром. Правда, не думал я, что так опасно выйдет, давненько Анкилон нам такой трепки не устраивал. Впредь будем осмотрительнее. Пожалуй, лучше тебя все-таки пристроить в регулярную армию, там такого бардака не будет. А вы как думаете, де Бранди? По вам видно, что вы человек военный, армейскую науку знаете не понаслышке.

– Аларкосский пехотный полк, – охотно откликнулся я, поскольку собеседники мне откровенно нравились, да и не было ничего в моем прошлом такого, что бы мне следовало скрывать. – Я начинал совсем еще мальчишкой, с денщиков. Состоял при сержанте Васко Ньето, а в шестнадцать меня зачислили в солдаты официально.

– Вот, Рауль, – с воодушевлением воскликнул де Сен-Мар, – вот путь настоящего воина, а не придворного шаркуна! Вот с кого нужно брать пример! Безумно жаль, что вы больше не служите в армии, де Бранди, я без колебаний просил бы вас стать наставником для этого юноши!

– Право, граф, не очень-то я гожусь, чтобы в пример меня ставить. Хотя, не стану скрывать, к своим двадцати пяти годам повидать мне удалось немало. Но случилось это не в силу авантюрного склада ума или непреодолимого желания стать военным, а исключительно из-за печальных жизненных обстоятельств. Я слишком рано осиротел, а родственникам лишний нахлебник настолько стал поперек горла, что мне проще было сбежать из дому, чем терпеть их так называемую любовь. Так что я стал таким, какой есть, исключительно поневоле.

– Что ж, Кристиан, – де Сен-Мар протянул мне над столом руку, которую я с удовольствием пожал, – сожалею о безвременной кончине ваших родителей, но уважения к вам из-за этой печальной истории у меня нисколько не убавилось. Даже наоборот. Все мы ходим под богом, и если уж он послал вам такие испытания, значит, вы нужны ему для чего-то серьезного.

– Знать бы еще, для чего, – со вздохом произнес я и осекся на полуслове, увидев вошедшего в трактирный зал ла Вивьера. – Проклятье!

Черт! Черт! Черт! Я ведь был уверен, что оторвался от них! Или это случайность, и появление здесь человека де Бернье никак со мной не связано? Бывают ли такие совпадения? Очень сомнительно.

Наемник неспешно прошел через зал к стойке, переговорил о чем-то с хозяйничающим там рыжим веснушчатым мужичком, затем развернулся, попутно окинув посетителей мимолетным взглядом, и все так же неторопливо прошел к выходу. Я в это время припал губами к кружке с вином, стараясь как можно больше прикрыть ею лицо, и осторожно наблюдал за ла Вивьером из-под полуприкрытых ресниц.

Ни один мускул не дрогнул на его лице, ни на мгновение не вспыхнули в его глазах искорки торжества или удивления, ничем он не дал понять, что увидел и узнал меня. Тем не менее это было так – и увидел, и узнал. Я знал это точно. И ла Вивьер знал, что я это знаю. Такая вот у нас с ним сложилась интуитивная ситуация. Хотел бы я ошибаться, да надеяться на такое везение сейчас было бы чересчур наивно с моей стороны.

– Что с вами, де Бранди? – спросил де Сен-Мар, с удивлением глядя на происходящие со мной метаморфозы. – Этот господин вам знаком?

– К сожалению, да, граф, знаком. Но не извольте беспокоиться, ничего страшного не произошло. Просто, к моему большому сожалению, я вынужден покинуть вас. Премного благодарен за хорошую компанию и место за вашим столом! – Как ни нравилась мне компания де Сен-Мара и де Людоня, но я поспешил откланяться. Впутывать новых знакомых в свои неприятности я не собирался.

– Но… – виконт собирался что-то сказать, однако был бесцеремонно перебит своим дядей.

– Удачи вам, сеньор де Бранди! – с чувством произнес граф. – И помните: в наших владениях вам всегда будут рады!

– Благодарю вас, сеньоры! – Я обменялся с сотрапезниками вежливыми кивками и направился к выходу.

Не познакомься я с этими достойными людьми, попробовал бы сейчас выскользнуть через черный ход. Поскольку мои противники точно будут иметь численное преимущество, то честь моя от такой маленькой хитрости нисколечко бы не пострадала. Но вот искать обходные пути на глазах у тех, кто только что так уважительно обо мне отзывался, категорически не хотелось. Да и вряд ли ла Вивьер оставит другие выходы из здания не прикрытыми, если уж он прибыл сюда не один.

Безопаснее всего было бы остаться в трактирном зале – тут на меня точно не нападут. Но ведь отсиживаться здесь до бесконечности тоже невозможно. Ребята из Ожерского легиона тоже не дураки: либо спровоцируют меня выйти на улицу, либо натравят стражников, чтобы те выволокли меня.

Увы, особого выбора нет, Крис Смычок, не нужно было быть таким беспечным! Можно ведь было купить еду и пообедать где-нибудь в поле!

Смычок. Забавное прозвище, приклеившееся ко мне в пятнадцатилетнем возрасте. Из-за него незнакомые люди часто поначалу считают меня музыкантом, а виной всему банальная солдатская пьянка, состоявшаяся в припортовой пивной в Порто-Рохо после возвращения Аларкосского полка из очередной заморской экспедиции.

Скрипка – редкая гостья в южных провинциях Нугулема, а солдаты в большинстве своем – простые парни, не отягощенные лишними знаниями. Их кругозор обычно невелик и включает в себя оружие, деньги и женщин, все остальное – ненужные излишества.

В тот вечер приезжий музыкант развлекал отдыхавших вояк игрой на скрипке, и капрал Гонсалес восхищался, как лихо тот орудует палкой. Я возьми да и поправь, мол, не палка это, а смычок. Я-то скрипачей еще в детстве насмотрелся. Почему-то моя реплика вызвала среди разгоряченных обильной выпивкой солдат взрыв дикого хохота. И весь оставшийся вечер они наперебой хлопали меня по плечу и, как заклинание, повторяли приведшее их в восторг новое слово: смычок!

Позже я понял, что, если бы не реагировал нервно на прозвище с самого начала, вряд ли оно бы ко мне приклеилось. Но тогда я был слишком юн и неопытен, потому получилось так, как получилось. Примерно через год сержант Ньето сказал мне, что такое прозвище будет вводить моих противников в заблуждение. А коли уж ты сумел ввести противника в заблуждение, считай, один шаг к победе уже сделал. И я смирился. Тем более что среди моих сверстников – денщиков-мочилеро сплошь и рядом встречались прозвища гораздо обиднее моего.

Сержант оказался прав. Не один раз, выходя на поединок с «каким-то там Смычком», мои противники становились жертвами своей несобранности: шпагой я владел весьма прилично и не имел обыкновения проявлять снисхождение к оппонентам. Жаль, что сейчас мое прозвище никак мне не поможет: люди де Бернье хорошо знают мои возможности.

Выйдя на крыльцо, я сразу сделал шаг вправо, прикрыв себе спину стеной здания. От этих ребят можно ждать и ножа под ребра, так что лучше подстраховаться.

Народу во дворе было много, но интересующие меня персонажи резко выделялись на общем фоне своей сосредоточенностью. Здесь было семеро, но в следующий момент из-за угла здания появился ла Вивьер и, увидев меня, обернулся, чтобы подать кому-то условный знак. Скорее всего, здесь в наличии полный десяток. Плохо, практически без шансов.

– Здравствуй, Смычок! – радостно осклабился командир наемников. – Ты не представляешь, как же я рад тебя видеть!

– Не могу ответить тебе тем же, ла Вивьер, – осторожно ответил я, наводя ствол пистолета на решившего было быстро приблизиться ко мне легионера. – Не стоит спешить, сеньоры, стреляю я без промаха!

– Крис, не кипятись, не усугубляй свое положение, – вполне миролюбиво посоветовал ла Вивьер. – Ты ведь понимаешь, что шансов нет. Письма при тебе?

– Какие письма? – Этот вопрос прозвучал для меня столь неожиданно, что мне даже не пришлось изображать искреннее удивление.

– Письма, – любезно уточнил ла Вивьер, – которые кантадерский вор по прозвищу Бельчонок должен был принести моему хозяину. Видишь ли, Смычок, командор всегда получает то, что ему нужно, так что не испытывай судьбу, давай их сюда!

– Не знаю ни про какие письма! – я решил сменить скользкую тему, поскольку по-прежнему не понимал, ни чем эта переписка могла заинтересовать де Бернье, ни чем мне грозит обладание или не обладание этой самой перепиской. – Знаю только, что вы убили моего друга и его жену!

– Он не сдержал слово! Нарушил договор и пытался обмануть графа де Бернье! – наемник укоризненно покачал головой. – Так дела не делаются!

– Не рассказывай мне сказки, ла Вивьер! – мрачно усмехнулся я, не забывая за разговорами внимательно следить за обстановкой. – Мы еще были в «Каштане», когда ваши люди уже сидели у Бельчонка дома!

– Ну так должны же мы были подстраховаться, – подручный де Бернье самодовольно ухмыльнулся, но уже в следующее мгновение ему стало не до ухмылок: – Стой на месте! Стоять!

Взятый мной на прицел наемник снова дернулся, и я спустил курок. Тот бросился в сторону, но со мной такие трюки не проходят: нажав на спусковой крючок, я сопроводил стволом его движение. В результате бедняге не удалось использовать секундную задержку между поджигом пороха на пороховой полке и выстрелом, пуля догнала его и опрокинула наземь.

Сразу вслед за этим я перемахнул через перила, бросил разряженный пистолет в голову следующего бойца Ожерского легиона, заставив того уворачиваться. Выстрелом из второго пистолета удалось ранить в плечо еще одного противника, затем пришло время шпаги.

Парировав разряженным пистолетом выпад блондина с пышными усами, я рванул свой клинок из ножен, попытавшись сразу достать невозмутимое лицо противника. Не вышло, наемник своевременно отступил, и моя шпага рассекла воздух прямо перед его носом. Что ж, значит, не судьба – бегать за ним по всему двору у меня точно нет времени.

Быстро сместившись вправо, я оказался лицом к лицу с невысоким легионером плотного телосложения с лицом, обильно заросшим густым черным волосом. Между мной и конюшней теперь был только он один.

Я сделал обманное движение, противник отреагировал и в следующее мгновение получил укол в правую ключицу. Выронив оружие, он свалился на землю и очень быстро откатился в сторону, спеша убраться за пределы досягаемости моего клинка. А мне только того и нужно было – я что есть духу припустил к распахнутым воротам конюшни.

Расчет был предельно прост: чья-нибудь лошадь непременно должна оказаться оседланной, и у меня появится шанс вырваться с постоялого двора. Как уж будет дальше, одному богу ведомо, так далеко просчитать ситуацию я не в моих силах.

Однако здесь меня постигло горькое разочарование: из конюшни мне навстречу вышли еще двое легионеров с обнаженными шпагами в руках. Проклятье! Быстро разделаться с ними не получится, а любая заминка сейчас для меня смерти подобна, так как преследователи отстают всего на десяток шагов. Что делать?

Знать бы заранее про этих двоих, прорывался бы в другую сторону. К забору, за которым поле и лес. Скорее всего, не успел бы до леса добежать – на лошадях бы догнали или подстрелили по дороге. Но этого я уже не узнаю, сейчас единственное, что мне остается, – это отыграть себе позицию с прикрытой спиной.

Продолжив движение, я с ходу атаковал преградившую мне путь пару. Сначала оба попятились, уйдя в защиту, но быстро сами перешли в контратаку. Сбив в сторону шпагу одного наемника, я отбил пистолетом клинок второго, нацелился на укол в выставленное вперед бедро первого, но чуть не дотянулся и лишь прорезал ткань. Тут же широким рубящим движением заставил отпрянуть назад его товарища и, пользуясь секундным замешательством, отскочил к стене конюшни, быстро развернулся и прижался к ней спиной.

И тут случилось то, чего я никак не ожидал. У входа в трактир раздалось сразу несколько выстрелов, заставивших моих неприятелей остановиться. Нахмурив брови, с крыльца спускался граф де Сен-Мар. В обеих руках он держал по пистолету с еще дымящимися стволами, за ним по пятам следовали молодой де Людонь и полтора десятка солдат.

– Извольте оставить моего друга в покое! – громко заявил граф, убирая пистолеты. – Клянусь честью, солдаты кастельонского гарнизона не допустят беззакония на земле Нугулема!

– Сеньоры! Возникло недопонимание! – надо отдать должное ла Вивьеру, самообладание его не покинуло. – Мы сами солдаты и выполняем здесь приказ своего командира о поимке опасного преступника! Этот порядочный с виду сеньор в Кантадере убил семерых человек и поджег дом!

– Я не расслышал: к какому полку принадлежат эти славные сеньоры? – хриплым голосом поинтересовался солдат с аккуратной бородкой клинышком и сержантским значком на шляпе.

– К Ожерскому легиону они принадлежат, все как один, – усмехнувшись, ответил я.

Вопрос не был праздным и задавался опытным воякой не просто так. Бывших солдат среди наемников было немало, но вот конкретно с бандой графа де Бернье, официально именующейся Ожерским легионом, у регулярных полков были сильно натянутые отношения.

– Ага! – удовлетворенно изрек сержант, в то время как остальные солдаты растянулись полукругом за спинами наемников. – Бьюсь об заклад, что любой из них в какой-нибудь провинции да находится в розыске! У них на лицах написано, что висельники!

– Не заговаривайся, сержант! – угрюмо предупредил чернявый наемник с холодным взглядом и хищным выражением лица.

Я мог ошибаться, но выглядел он самым опасным из всех бойцов, пришедших с ла Вивьером.

– А то что? – пристально глядя на него, поинтересовался сержант.

– Сеньоры, предлагаю вам покинуть постоялый двор и отправиться туда, откуда пришли. Так будет лучше для всех! – вмешался де Сен-Мар.

Ну, не знаю. Лично для меня было бы лучше, чтобы легионеры ввязались в драку с солдатами. Тогда никто из них гарантированно не сумел бы продолжить погоню за мной. А так ничто не мешает им обойти «Окорок» по полям и снова сесть мне на хвост. Так что – нет, я за драку! Вот только озвучить свое желание не могу – проклятущая дворянская гордость не позволяет сделать это, да еще в присутствии графа де Сен-Мара и юного виконта де Людоня.

– Есть другое предложение, сеньоры! – Ла Вивьер растянул губы в такой дружелюбной улыбке, что мне сразу стало как-то неуютно. – Я предлагаю решить спор в честном поединке.

– Мы только что наблюдали честный в вашем понимании поединок… – Сержант красноречиво сплюнул себе под ноги. – Десять на одного, не так ли?

– Один на один, сеньоры, один на один. Сеньор де Бранди против нашего дуэлянта.

Теперь-то я точно не смогу отказаться, такого не поймут не только граф со своим воспитанником, но и так кстати оказавшиеся здесь солдаты. Ладно, не так страшна сама дуэль, как ее условия. Что-то с трудом верится, что все будет так уж просто.

– Друг мой, мне кажется, вы колеблетесь, – подойдя ко мне вплотную, тихонько поинтересовался де Сен-Мар. – В чем сомнения?

– Не люблю целиком полагаться на судьбу, граф, – ответил я, – и мне не нравятся любые предложения, если они исходят от таких прожженных мерзавцев, как ла Вивьер.

– Опасно связываться с Ожерским легионом. Что произошло?

– Они убили моих друзей. Я убил их людей. Думал, они еще пару дней будут искать меня в Кантадере, и никак не ждал их сегодня увидеть здесь.

– В моем обществе они не посмеют напасть на вас, – начал было граф, но я лишь покачал головой в ответ, и он осекся на полуслове.

– Посреди бела дня да в большом городе – да, возможно. Но не больше. Де Бернье умеет добиваться поставленных целей. К тому же я не могу позволить, чтобы вы с племянником рисковали жизнями из-за меня. Вы и так уже много сделали.

Де Сен-Мар нахмурился – как видно, ему сильно не нравилась мысль, что какие-то там наемники способны проигнорировать его происхождение и положение в обществе. Но спорить с очевидными фактами тоже было глупо, потому граф поспешил сменить тему.

– Тогда позвольте быть вашим секундантом, а я постараюсь выторговать нужные вам условия.

– Вы оказываете мне честь, граф! А если еще добьетесь, чтобы эти молодчики в случае моей победы убрались в Кантадер, то я и вовсе буду в неоплатном долгу перед вами.

– Полноте, де Бранди, благородные люди должны помогать друг другу, – отмахнулся де Сен-Мар. – Однако позвольте заметить, что с таким условием сеньоры, во-первых, могут не согласиться. А во-вторых, мы никак не сможем проконтролировать его выполнение.

Замечание было не лишено здравого смысла. Вряд ли солдаты горят желанием сопровождать наемников до Кантадера, где те смогут получить весомую поддержку. Потому было решено говорить о двух-трех часах задержки здесь, на постоялом дворе. Но до этого нужно было еще сделать самую малость – победить вражеского дуэлянта.