Читать книгу Нереальный мир - Дмитрий Ганин - Страница 2

На пригорке стоит деревянный дом дачного образца в два этажа, с черепичной крышей и трубой. Он выкрашен зеленой заборной краской. Такой же краской покрашены другие строения: сарай, колодец, туалет, душ и баня.

Бочки наполнены водой, ухоженный пруд украшают кувшинки. На участке виднеются беседка и качели. Забор – штакетник темно-желтого цвета, на стоянке – машина. Около стоянки растут грибы. После жаркого дня легкий ветерок слегка колышет деревья, кустарники и цветы. Деревья ветвистые и большие, плодоносные, как и ровно подстриженные кустарники, красивые цветы украшают дачный участок. Открыты окна на втором этаже и дверь дома. Участок дополняет аккуратно подстриженный газон. Внутри дома на первом этаже две комнаты – столовая и гостиная, а на втором – две спальни. В доме уютная обстановка. Все убрано. В шкафах на кухне стоит посуда, в гостиной на полках лежат книги. Сейчас в столовой за столом сидят жители дома.

Их двое. Дачники хорошо сложены – крепкие и молодые ребята. На вид симпатичные и милые. Хозяева одеты в поношенную одежду. У обоих растрепанные короткие русые волнистые волосы. Они пьют из больших кружек, периодически вытирая вспотевшие лбы и волосы мокрыми ладонями.

На кухонном столе стоит большая стеклянная банка с молоком. Ребята заедают жирное молоко пирогами, устало вздыхают, искоса смотрят друг на друга и наслаждаются ужином. После еды молодые люди откидываются на спинки стульев и обмахивают себя руками. Потом парень кладет локти на стол, а девушка эротично кладет одну ногу на другую, сцепив руки на животе.

В дом заходит сиамская кошка и подходит к блюдцу. Рядом с блюдцем лежит в миске кошачий корм. Кошка мяукает, и хозяева дома замечают ее. На лицах появляются довольные улыбки. Кошка нюхает корм и жадно лакает молоко из блюдца, потом отходит, облизывается и умывается, ложится прямо в коридоре и начинает вылизываться. Ребята наблюдают за киской, потом замечают пустое блюдце из-под молока и поворачиваются друг к другу.

Кошка заканчивает умываться, встает и подходит к людям. Зверек ласково трется об их ноги, и хозяева нежно гладят мохнатое создание. Кошка мурлычет и пристально смотрит, затем заглядывает в гостиную, царапает старый ковер и грациозно выходит на улицу.

– Хороша у нас Муся, да, Денис? Всем нравится. Такая ласковая, спокойная, но хулиганистая кошка. Она прелесть! Носится по участку и ловит букашек.

Пьет из пруда и дерется с кошками, гоняет котов, лазает везде. Истинная хозяйка участка, полная сил и энергии, – восхищается девушка.

– Да, она умница, хотя на нее и жалуются. Но это неважно. Она у нас лучше всех. Ей еще тяжелее приходится. Ее шуба слишком теплая для такой жары.

Неудивительно, что мы почти не видим ее на улице. Она сидит в тени, – отвечает Денис, встает и наливает молоко из банки в кошачью миску. Дачник возвращается к столу и садится на место, ставит банку обратно на стол.

– Лиля, у меня к тебе серьезный разговор. Я принял решение. И ты выслушаешь меня и поймешь, я очень надеюсь, – говорит парень, вытирая рукой рот. – Мне надоело торчать тут и проедать наследство. Я хочу сам заработать и поеду в город. Не отговаривай меня! Поехали со мной!

– Я так и думала, что ты первый сломаешься и начнешь ныть: как тут все скучно и однообразно. Работы нет, а лишь копание в огороде, пьянство и игры. Не думай, что в городе можно быстро отыскать работу. Там безумная конкуренция, и люди подсиживают друг друга. Нет там уважения, и ценить тебя никто там не будет. Ты для них чужак, запомни это! Будешь работать как поденщик за копейки, получать по шее, жить в нищете и суете. Нет, Денис, это не для меня. Если хочешь, езжай, но машину ты не получишь. Даже не проси, я решила, – отвечает Лиля, встряхнув головой. – Я тебя не держу, так что уходи!

– Ладно, Лиля, как хочешь, но ты не понимаешь, чего ты теряешь.

Наследство когда-нибудь кончится, и надо уметь зарабатывать. Я же ради нас стараюсь. Хочу обеспечить нам достойное будущее. Прошу тебя, подумай!

– Я не заглядываю в будущее и живу сегодняшним днем. Меня все устраивает, и я не хочу в шумный город. Может, я и проедаю наследство и копаюсь в навозе, но зато дышу чистым воздухом, а ты будешь дышать грязью.

– Хорошо, я тебя понял и не виню, но я тебе говорю, что ты поймешь все, когда останешься одна. Я буду звонить тебе и рассказывать, приезжать сюда, когда будет время. Обещаю тебе, сестра, что ты не всегда будешь одна!

– Сомневаюсь, что ты добьешься чего-нибудь, но удачи тебе! Вспоминай меня и молоко, которое ты там не попьешь. Там нет ничего натурального.

– Да, молоко замечательное, и молочник запомнится мне. Вечно пьяный и постоянно матерится. До встречи, сестра, мне пора идти на станцию. Будь здорова.

– Счастливого пути, брат, не забывай и приезжай сюда. Звони! Мне будет скучно и тоскливо без тебя, но я постараюсь выдержать. Жаль, что ты так решил, но это твое дело, – расстраивается Лиля, но брат обнимает сестру.

Парень целует сестру на прощание, гладит по голове и сжимает руки, а Лиля качает головой и вытирает появившиеся на глазах слезы. Денис собирает небольшой рюкзак, надевает на спину, берет джинсовую куртку. Приходит пушистая кошка и тычется мордочкой в ноги Дениса, ходит вокруг парня с грустным видом и мяукает, делая хвост трубой. Потом садится и смотрит на парня. Денис гладит зверька на прощание, и кошка ложится на ковер. Лиля гладит ее тоже, кошка подставляется под руки хозяев, переворачивается, меняет позы. Урчит и откидывает голову назад, когда девушка гладит нежную шейку. Муся виляет хвостом. Денис ласково гладит ее шею. Кошка довольно мурлычет и вытягивается в длину.

– Мне будет тебя не хватать, Муся, но я буду приезжать. Лиля позаботится о тебе, не грусти! – прощается с кошкой Денис, и та мяукает.

– Не волнуйся, киса, он приедет скоро. Вот увидишь, – говорит Лиля.

Денис выходит из дома, присаживается на качели перед дорогой, прижимает к себе сестру, которая кладет голову на плечо брату и руку на колени, сидят так некоторое время. Денис встает и замечает, что кошка находится рядом с сестрой, у ее ног, отряхивается и машет хвостом, мяукает. Парень выходит за участок, идет по дорожке, оборачивается.

Лиля стоит около калитки и машет рукой, слегка улыбаясь, но брат замечает, что глаза сестры по-прежнему грустные и заплаканные. Кошка стоит рядом с девушкой и смотрит на удаляющегося парня, жалобно мяукает. Денис машет в ответ провожающим друзьям и вскоре исчезает, вздыхая. Лиля качает головой и уходит в дом, моргает глазами, хлюпает носом и сморкается прямо на траву, вытирая нос платком. Кошка бежит за хозяйкой и забегает в дом, где всегда можно найти корм. Девушка моет посуду, едва не выронив тарелки. Упавшие вилки и ложки Лиля нервно поднимает с пола, дует на них.

– Чтоб тебя, все валится из рук! Надеюсь, он скоро вернется.

Лиля кряхтит и ворчит, уходит в гостиную. Бросает беглый взгляд в зеркало, садится на диван, включает телевизор, щелкает каналы. Изображение шипит и плюется. Но позже девушка выключает телевизор, махнув рукой. Телевизор показывает городские каналы плохо, с рябью, или не показывает вообще.

Сам телевизор – здоровенный «ящик» с маленьким блоком.

– Чертов ящик! Один геморрой! Ни черта не умеет делать эта пьянь! Опять что ли их вызывать, этих бестолковых уродов. Пошли вы в жопу!

Кошка прикорнула рядом на ободранном диване. На комоде с зеркалом лежат колода карт, домино и другие настольные игры, даже шахматы. Лиля тянется к стопке журналов и газет на столе, но передумывает и берет с собой сборник кроссвордов. Кошка поднимается вместе с девушкой наверх. Потом дачница ложится спать в удобную постель, отгадывает кроссворд. Но скоро бросает журнал, долго ворочается и беспокойно засыпает с кошкой в ногах.

Она не замечает, что кошка встает и топчется сверху, мяукает и облизывает девушку. Девушка ворчит и отмахивается, поворачиваясь на бок, лежит почти без одеяла, которым накрыты ноги. Муся подходит и царапает ее бок, Лиля с громким криком просыпается, продирает глаза и замечает кошку, которая смотрит на нее, мяукает и облизывается.

– Чтоб тебя, Муся, зараза мохнатая! Больно же! Какого хрена ты будишь меня? Сейчас получишь по заднице, – кричит девушка и пытается поймать.

Но кошка убегает, а она сама падает на пол и ударяется головой.

– Я поймаю тебя и выпорю. Еще царапаться вздумала мне! – орет Лиля, потирая голову. Убирает кровать и спускается вниз, неся туалетное ведро.

Проходит неделя. Денис пребывает в небольшой квартире, сидит за столом с ноутбуком, рядом лежит смартфон. Около старого стола стоят еще два стула, на окне – цветок в горшке. Стены здесь почти голые, с трещинами, а ковры на полу рваные и грязные. Денис в возбуждении усиленно нажимает на кнопки. Из ноутбука слышатся звуки стрельбы и ударов, Денис бьет по столу и ворчит. На столе валяются комиксы, одежда разбросана повсюду. Штаны лежат на кровати, футболки на стульях, носки с трусами на подоконнике и на полу, обувь брошена в углу. Форточка в комнате открыта, а сам Денис в легкой одежде сидит под окном. В мусорном ведре торчат две бутылки с пивом, а одна бутылка стоит на столе. Денис пьет из бутылки и слышит вибрацию телефона, берет «трубу».

– Рад слышать тебя, сестра, и, прошу, не ори на меня! Я осваивался здесь и искал работу, поэтому не звонил тебе. Теперь я развожу пиццу, работаю курьером и снял квартиру. Заработал свои первые деньги, чему рад. Как Муся?

– Рада за тебя, а мне тут тяжело и скучно. Ты ушел и оставил на мне все хозяйство. Муся скучает. Скорее приезжай, а то мне тоскливо.

– Расслабься, я приеду в выходные, обещаю! Не кисни и жди!

– Жду, и даже не надейся, что я к тебе приеду и буду зарабатывать. Я не передумала, но ты чертов эгоист и бессовестный глупец! Ты приезжай.

– Не кипятись, еще увидим, кто эгоист, но я приеду. Я тут освоился, играю в игры и общаюсь с людьми. Клиенты разные, но платят неплохо. Здесь не скучно. Если ты попробуешь, то переменишь свое мнение, я уверен.

– Мне противно это слышать. Я и так сплю плохо без тебя, – произносит Лиля и обрывает связь, берет бутылку коньяка и хлещет прямо из горла.

– Мне плохо без тебя в одиночестве. Вернись ко мне, прошу!

Потом, выпив полбутылки, падает на кровать, закрывает лицо руками и плачет. Девушка орет на кошку, когда та прыгает к ней. Муся сердито мяукает, падая с кровати. Проплакавшись, Лиля вытирает глаза, раскидывает руки в стороны и плюхается на кровать, засыпая после выпитого алкоголя.

Кошка ходит вокруг, жалобно мяукает и отходит от девушки. Лиля просыпается и видит дохлую мышь на кровати, кричит и вскакивает.

– Я тебя убью, Муся! – бесится Лиля и за хвост выбрасывает мышь в открытое окно. Девушка морщится, допивает коньяк и брякается обратно.

Денис выключает ноутбук и ложится спать, но спит беспокойно, просыпается, потеет и судорожно дышит. Потом встает и таращится в окно, облокотившись на подлокотник, опускает голову. Парень икает, пьет воду и снова укладывается, он засыпает, когда читает на ночь любимые комиксы.

На даче видно, что участок зарастает травой. Деревья разрастаются, как и кустарники. Плоды падают с деревьев, вода в бочках загрязняется. Пруд покрыт тиной. Краска на всех строениях облуплена. В доме стол, заставленный посудой, весь в крошках и заляпанный. Пол грязный. Раковина забита посудой, нечищеная одежда разбросана по разным местам. Мусорное ведро наполнено бутылками. Пивные пустые бутылки стоят на столе.

Сама девушка лежит, время от времени прикладывается к бутылке водки.

Кошка лежит на ковре. Девушка скидывает ноги, встает, и когда ее качает, наступает на кошку. Та орет. Лиля плюхается обратно, перекладывает одну ногу на другую, жует колбасу и сыр, хрустит чипсами, листает страницы журнала, морщится, поднимает взгляд на телевизор. Рвет журнал, бросает на пол. Потом туда же летит сборник кроссвордов, но еще не порванный.

Девушка обтирает грязные руки о заляпанные штаны и футболку, вытирает рот мозолистыми руками. Игры лежат не на месте. Лиля периодически глядит на календарь, переживая следующие несколько дней, нервничает, не находит себе места, проверяет телефон, рвет волосы.

Проходит еще неделя. Денис катается на минимашине с надписью: «Доставка пиццы», носит пиццу, ходит по игровым клубам и барам. Парень после работы напивается пивом и играет в игры на ноутбуке, веселится с коллегами. На телефон принципиально не смотрит, когда звонит сестра.

– Нет, сестренка, мне не до тебя. Извини, дорогая, терпи, но ты сама виновата, вот и сиди там и страдай. Я скучаю без тебя, хоть и устал за это время. Ты совсем меня вымотала на даче, но тут я хоть деньги получаю.

Потом брат пишет сообщение: «Я скучаю, сестренка. Приеду, как смогу, угомонись». Откладывает смартфон, отключает звук и погружается в игровой мир, не обращая внимания на ее сообщения. После очередной игры садится на кровать и смотрит телевизор, смахивая пот с лица. На столе лежит конверт, из которого торчат наличные деньги. Парень выключает телевизор и лежит на кровати, положив руки под голову, тушит свет и засыпает.

Проходит еще две недели. Но никакого ответа нет от Дениса, даже в выходные, и Лиля сама звонит, пишет, но все безрезультатно. Девица в алкогольном опьянении едва стоит, держась за стены. Кошка громко мяукает, когда появляется в доме, и получает пинка, когда подходит к разъяренной девушке. Кошка орет и вылетает в другую комнату, скулит. Девушка сжимает руки в кулаки, красная и злая. Пьяницу качает, и она брякается на диван.

Звонит несколько раз, но ответа нет. Телефон или не отвечает, или недоступен. Лиля трет голову и кривится, разбивает пустую бутылку от пива, бросив в телевизор. Раздается звон стекла, и блок падает. Девица хватает блок и выкидывает в раскрытое окно с диким криком.

За окном проезжает на мопеде и в шлеме молочник – бородатый мужик с пропитым лицом, в протертом спортивном костюме и галошах. Мужик сигналит и наезжает на вылетевший блок, который оказывается под колесами. Блок перед попаданием на дорогу ударяется в соседский деревянный забор. Мопед падает, и мужик вылетает из седла, лежит на земле и матерится в разлитом молоке из разбитой бутылки. Молочник плюется и тяжело дышит.

– Будь ты проклята, бухая тварь! Ты разбила банку, а я долго пыхтел, доя свою чертову телку. Сейчас я тебе зад надеру, – кричит мужик.

– Сам ты пьянь, Веня! Подавись ты своим молоком. Сам жри его!

Лиля громко смеется, видя, как потирает зад молочник. Алкаш поднимает мопед, ногой пинает разбитый блок, и тот летит в канаву. Мужик материт дачницу в окне, которая выдает трехэтажный мат в ответ на ругательства бухого молочника, шатена с «горшком» на голове. Лиля истерично кричит, бесится, яростно пинает мебель и едва не разбивает телефон, но вовремя одумывается. Молочник с трудом доходит до мопеда, садится и сыпет проклятия в адрес девушки, выплевывая слова, а она закрывает окно.

Журналы, кроссворды валяются по всему дому. Они все порваны. На полу заметны следы рвоты, а пыль на мебели бросается в глаза. Зеркало тоже заляпанное. Карты побросаны и домино тоже. Все находится на обшарпанном столе, а шахматы лежат в углу. Посуда на кухне вся побита. Книги тоже лежат где попало, раскрытые и порванные.

На Лиле одета совсем поношенная одежда, уже дырявая и грязная, проглядывается весь «расклад меню». Девушка носит порванные тапки, которые не меняет на другую обувь. Волосы сильно растрепаны и торчат в разные стороны, отросшие, засаленные. Лицо бледное, под глазами мешки.

Глаза тусклые и мутные. Лилю сильно качает, сердитая девушка держится за стены, ударяясь о мебель. Потом тяжело подходит к зеркалу и смотрит на себя.

Кривится и лупит по зеркалу кулаком, разбивая стекло, орет и трясет руку, на которой появляется кровь. Сама рука тоже давно немыта. Под длинными ногтями видна грязь. Девушка нервно грызет ногти, сплевывает. На ней надеты грязнущие носки, из которых торчат пальцы. Она разминает кулак и сосет кровь. Потом вываливает из ящика аптечку, выкидывая все содержимое на пол. Девушка находит лейкопластырь и заклеивает раны, откидывает аптечку и ее содержание в угол. Массирует руки.

– Будь ты проклят, зараза, чтоб тебя! Ты забыл обо мне. Но ничего, я тебе задам. Придется катить в этот чертов город. Это ты виноват, Денис!

Лиля кое-как выходит из дома, надевает рваные кроссовки, едва не упав на пол. Слышатся громкое мяуканье и плеск воды. Она чуть не падает с крыльца и замечает, что кошка плавает в пруду и орет, барахтаясь. Девушка кое-как подходит туда и за шиворот вытягивает кошку, которая царапается и кусается, откидывает ее в сторону. Вскрикивает, чувствуя укусы и царапанье кошки, матерится вовсю. Муся громко орет и убегает, отряхиваясь по пути.

Лилю тошнит в пруд, она валится на землю, тяжело дышит. Кое-как приходит в себя и с трудом встает, тщательно моет лицо и облегченно вздыхает.

– Достала ты меня, Муся! Остаешься здесь, а я уезжаю. Орешь всегда, царапаешься, кусаешься, что-то хочешь. Одни нервы с тобой! – ворчит Лиля.

Она направляется к стоянке, замечает червивые грибы, плюется в них и садится за руль, еще раз осматривает себя в зеркало, слегка улыбается.

Вскоре скрючивается и хватается за живот, однако боль отпускает.

Дебоширка злобно скрипит зубами, неровно дышит и включает двигатель.

Потом выезжает и закрывает ворота, видя, что кошка сидит на дороге и жадно лакает пролитое на дорогу молоко. Кошка не обращает на дачницу никакого внимания и занята делом, а девушка достает связку ключей.

Ковыряется с ключами, роняет связку и ворчит, подбирая их. С трудом закрывает все постройки, шагая зигзагами по участку, заходит в туалет, где ее вырывает. Лиля плюется и вытирает губы, закрывает туалет, моет рот. Она едет к брату. Осматриваясь по сторонам, замечает постройки вдоль дороги, глядит на небо. Там все ясно и солнечно. Лиля открывает окна и включает кондиционер, высовывает локоть. Лихо рулит и выезжает из деревни на дорогу, едва не врезавшись во встречную машину на повороте. Светофоров тут нет, как и спрятавшихся гаишников.

До Лили доносится мощный мат, и сердитый водитель грозит кулаком.

Дебоширка показывает в ответ средний палец, выдавая серию матерных слов, и сплевывает на землю. Сразу же закуривает сигарету и включает радио, замечает на повороте человека, который отливает в канаву, улыбается.

– Молодец! Надеюсь, что с тобой все в порядке, брат. Я не переживу этого. Хоть ты и довел меня до такого состояния, но ты прав, черт возьми.

В кафе сидят за столом два человека, едят пиццу и пьют пиво, курят кальян, оживлено беседуют. Одеты посетители в спортивную одежду. Денис и другой рыжий парень в очках – полный, небритый, круглолицый, с длинными немытыми волосами и глазами цвета флага ООН. За окном уже вечер.

– Хорошо поиграли сегодня, дружок. Для деревенского жителя ты быстро тут акклиматизировался. Иногородним людям приходится несладко, хуже, чем местным жителям. Тут нужно жутко пахать, бегать и суетиться, чтобы выживать. Деньги даются с трудом, да и чертов кризис уже доконал.

– Да, Сеня, я это усвоил. Но я приехал сюда для зарабатывания денег. Мне надоело торчать в деревне и проедать наследство. Я думаю о будущем, забочусь о сестре моей, Лильке. В деревне председатель проворовался, люди на собрании оказались неадекватными, ругались. Такая вот ботва!

– Ясно. Ты снял жилье, а я живу один. У меня проклятая ипотека. А с моей работой каши не сваришь, поэтому платят родичи. Я работаю в НИЦ «Робот» государственного робототехнического вуза ГРТУ курьером. У нас мрак, одни жиды. Работа меня утомляет и в гроб сведет скоро. Я устаю как черт, еле двигаю ноги. То работа есть, и ее много, то нет, и мне скучно. Коллектив хороший, и это единственный плюс. У нас бумаги в туалете нет, и мы с ректором подтираемся газетами. Я их ношу из ГЗ. Студент Балласт в знак протеста подтерся бумагами кафедры, со стенда, я видел все на камере.

Респект пацану! Писают с открытыми дверьми, что бесит. Грязный унитаз.

Проклятая бюрократия достала меня. Это собирание подписей, беготня с выпученными глазами и паром из задницы. Все за копейки, премий нет.

Платят в конверте. Наш директор Стаж или Каторжник достает бабки из кармана. Он похож на маньяка Джонни из Пилы. Я слышал, что в главном корпусе аналогично.

– Жуть! Мне тоже не особо хватает, хотя дорого здесь все. Квартиру снять дорого. Жизнь у вас дорогая. Тяжелый воздух, повсюду стоят машины, все перерыто. Воняет отходами, гарью. Как вы тут вообще можете жить?

– Как-то живем, привыкаем. Да, наш мэр всю столицу перекопал, чтоб ему пусто было. Мучает город и что-то улучшает, а нужно это людям? Здесь жуткая перенаселенность. Сюда всякий сброд едет, одни чурки и жиды вокруг. Противно становится. Черная столица. Я рад, что мы с тобой встретились, и я смог показать тебе город, чтобы ты понял. Ты тогда мне пиццу возил. Не только мне. Я знаю, что Филе и Борису ты тоже возишь. Я знаю их.

– Да, они неплохие люди. Платят хорошо. У меня разные клиенты попадаются. Есть даже приятная девушка, Зоя. Кстати, она здесь, – сообщает Денис и взглядом указывает на столик, стоящий неподалеку. Сеня оборачивается и видит худую симпатичную блондинку в полицейской форме, сидящую за столом. Девушка пьет кофе, а напротив Зои сидит коп, брюнет, и тоже пьет кофе. Пара оживленно беседует, и парни поворачиваются обратно.

– Зоя, ты давно вертишься вокруг Бориса. Читаешь его книги. Я понимаю, что он тебе нравится, но следи за ним и его сыном! Произошло несколько несчастных случаев, очевидцами которых они стали. Странно, что те, кто приходят к ним, исчезают или внезапно умирают, – излагает полицейский, поглаживая пышные усы. – Я не подозреваю их, но будь осторожна!

– Хорошо, Валера, я буду осторожна. Ты зря пытаешься их обвинить. Они хорошие люди, но они не виноваты, что вокруг них случаются трагедии. Им тяжело, как и всем нам, но все бывает. Просто это злой рок, сержант.

– Надеюсь, но дед Матвей мне много чего рассказывал. Он, старый хрен, следит за жильцами из окна, торчит на улице, читая газету, и они не ладят с Борисом Зуевым. Дед следит за его женой. У нее есть любовник.

– Не новость. Борис мало с кем ладит. Он писатель, несчастный человек. Мне жалко его. Сын вкалывает инженером, работает с тетей. Она стерва!

– Верно. Пойдем работать. У нас много дел. На днях пиццу закажем. Пусть твой знакомый курьер привезет ее. Он хороший парень, работящий.

– Да, он хорошо работает. Всегда вовремя, даже раньше срока.

Друзья допивают кофе и оборачиваются, замечают парочку неподалеку от них. Полицейские машут рукой, парни в ответ тоже, затем копы выходят на улицу. Парни улыбаются, сидят некоторое время, доедают, выпускают еще дым и тоже выходят на улицу, неторопливо идут по дороге.

– Знаешь, Дениска, я ведь одинок, как и ты. Не получается у меня. На работе девок нет, все заняты. Времени не хватает на личную жизнь. Только тупые игры, кино с «клюквой», рок-музыка и книги. Баб много, а что-то не складывается у меня. Для них я – чокнутый игрок, а для меня они – суки.

– Я понимаю. Это проблема. Денег нет – нет любви, как ты сказал. С ними много хлопот, Сеня, так что не стоит. Я часто думаю о Лильке. Ей там скучно, но она ужасно упрямая. Не хочет ехать сюда, страдает там. Закидывает меня сообщениями и звонками. Просто голова разрывается от ее настойчивости.

– Ей хочется поговорить с тобой. Ты должен ее понять. Навести ее!

– Я понимаю, но у меня сил нет после работы. Я погружаюсь в виртуальную реальность и забываю обо всем. После пива тем более.

– Да, игры затягивают, а тяжелая работа заставляет пить и курить. Мне знакомо это чувство, и я периодически покуриваю бамбук. Траву, проще сказать. Забойная штука, что меня уносит куда-то вдаль. Я расслабляюсь.

– Не предлагай мне эту гадость. Мне пива хватает. Наркоты не надо. Хочешь дам тебе один совет? Не увлекайся травой! Это укоротит жизнь.

– Да брось, наша жизнь слишком коротка, чтобы не попробовать все. И смысла в ней никакого нет. Не ищи, Дениска, не найдешь. Карьера, семья – это не смысл, а вечный выбор. Помни, что мы все умрем, так что какая разница? Кто-то раньше, кто-то позже, не имеет смысла сдерживать себя и лишать удовольствия. Не бойся, парень, не буду. Это дело добровольное. Ты же друг мой. Мне в играх дурь помогает, – отвечает Сеня и раскуривает сигарету. – Наркота не всем по душе. Тебя не вкатило, значит, ты еще не готов.

– Возможно, но ты не дождешься этого. Рад за тебя, что наркота тебе помогает. Мозги ты не прокурил, и это хорошо. Как-нибудь сходим в кино.

Фильмы по комиксам хорошие делают, я их читаю. Мне нравится.

– Да, комиксы – хорошая вещь. Я тоже ими балуюсь. С травой они идут на ура. Увидимся завтра, браток! Сыграем сегодня на ночь в игрушку?

– Не, я пас. Я наигрался, – отказывается Денис. Они расходятся.

В кафе сидит лысый мужчина и курчавая женщина, едят рыбу, мило беседуют, весело смеются. Мужчина с горбинкой на носу, полного телосложения, давно не брит, одет в джинсовый костюм, а женщина – светловолосая Зоя с короткой стрижкой, в ветровке, блузке и брюках. Пара сидит на веранде. Мужчина пьет бренди, курит сигару, пускает дым, делая глубокие затяжки и продувки, а женщина курит сигарету, попивает вино.

– Теперь курить можно лишь на улице. Дожили, а раньше везде можно было.

Что за страна, Зоя! Все через одно место. Проклятые политики, – ворчит мужчина, ласково поглаживая нежную руку девушки с длинными розовыми ногтями, щупает пальцы. Зоя мило улыбается, в руке дымится сигарета.

– Расслабься, Борис, получай кайф! Мне с тобой хорошо. При первой встрече ты очаровал меня, а твои книги захватили меня. Я потрясена. Такие живые и продирающие истории, животрепещущие и страшные. Я переживала за героев. Ты точно мастер, но жаль, что ты не слишком известен здесь.

– Мне приятно, Зоя, что ты высоко меня ценишь. Я вкладываю душу в свои произведения как истинный писатель, проживаю жизни героев. Истории основаны на реальных событиях, а реальность страшнее любой выдумки.

– Да, жить опасно. Столько несчастных случаев, кошмар. Жуть!

– Это жизнь, но давай не будем о них. Мне тяжело. У меня погибло много неплохих людей. Я видел смерть, не имея возможности помочь. Это невыносимо.

– Ты прав. Это больно. Но со мной ты чувствуешь себя лучше?

– Да, ты помогаешь мне. Меня преследует злой рок. Жена ушла от меня, бросила фактически, но пока она не развелась, я беру у нее деньги. Она не разговаривает со мной и дает мне их через сына. Он работает у нее. Тоже отношения не особо дружеские. Она суровая и властная дама, а я писатель.

Характер тоже не сахар, как у любой творческой личности. А ее интересуют лишь деньги и секс. Мне кажется, она забыла, что такое любовь, семья.

– Часто у творческих людей так бывает. Ты не первый такой, Боря.

– Да, но мне помогает сын. Мы вместе преодолеваем кризис. Хотя он не увлекается творчеством, но зато отличный инженер. Я в прошлом тоже.

Зоя докуривает сигарету и тушит в пепельнице, глотнув вина. Борис подливает девушке из бутылки. Зуев откидывается на спинку кресла и делает затяжку, выдыхая много дыма. Он наслаждается. Вдруг слышит рокот мотоцикла, выглядывает в окно и видит девушку в косухе с черепами, очках и рогатом черном шлеме. Рокерша ставит мотоцикл с эмблемой кошки и направляется к зданию. Писатель делает глоток бренди, указывает взглядом Зое на появившуюся гостью. Брюнетка с длинными волосами, связанными в хвост, с отличной фигурой, в кожаных перчатках без пальцев, длинными багровыми ногтями подходит к паре и садится на стул. Она звенит цепями и заклепками на куртке с черепами, сверкает перстнем, достает пачку и закуривает, когда Борис щелкает зажигалкой. Байкерша выдыхает дым и выдавливает хитрую улыбку.

– Приятно видеть тебя в окружении такой милой особы, Боря, но нам нужно идти. Ты тут засиделся, а у писателя есть дела. Дела не могут ждать, – произносит девушка и кивает Зое, которая приветствует гостью. – Кончай!

– Успокойся, Диана, мы все успеем. Ты помнишь Зою Смирнову? Она безумно любит мои книги и жалеет меня. Она в той же мере одинока и несчастна.

– Не очень-то ты одинок, Боря, раз за тобой приезжает девушка.

– Это не то, что ты думаешь, Зоя. Она просто помогает мне в творчестве.

Горелова – мой менеджер. Мы работаем с ней, и я становлюсь известным.

– Пусть будет так. Тогда я ухожу. Спасибо за прекрасный вечер!

– Тебе спасибо, дорогая! Еще увидимся. Извини, но мне надо работать.

– Я понимаю, – расстроено отвечает Зоя, награждает недовольным взглядом Диану и уходит. Борис расплачивается, оставляет чаевые.

– Ты пришла не вовремя, Диана, и обломала мне вечер. Зачем?

– Боишься, что она ревновать начнет? Она тебе не подходит, Боря!

– Это ты так думаешь. Тебя не должно касаться, с кем я встречаюсь.

– Возможно, – усмехается Диана.

Парочка выходит, садится на мотоцикл и уезжает, они не видят, что Зоя стоит за углом и курит сигарету, пристально смотрит. Девушка едет следом, держась в тени. Она видит, как люди подъезжают к дому с гаражом, закатываются туда. Через некоторое время выезжает мотоцикл с коляской. В коляске сидит девушка с сигаретой, за рулем бородатый мужик курит сигару.

Рокеры в рогатых шлемах проезжают мимо затаившейся в тени девушки. Зоя осторожно выходит из машины и бегло осматривается, замечает на лавке одиноко сидящего старика с газетой.

– Кого-то потеряли, девушка? Тоже следите за кем-то, я смотрю. Не пугайтесь, я вас не выдам. Я сам за всеми слежу. Вы на службе, хоть и не в форме. Я чувствую полицейский запах. Повидал я вас много за свою жизнь.

– Вы угадали. Я ищу Бориса и Диану. Они приехали сюда, я видела.

– Я сам видел, но вы их потеряли. Они укатили, думая, что я их не заметил с их маскировкой. Чертовы клоуны! Они у меня на крючке. Запомните, девушка, Матвея Гарина. Вы – Зоя, я знаю от сержанта. Я вам помогу прищучить их. Они занимаются нехорошими делами. Несчастные случаи вокруг вовсе не случайны.

– Вы считаете, что они подстроили все эти смерти? Но это же бред!

– Почему? Поживешь с мое, увидишь, что совпадений не бывает. Все связано, но доказательств у меня нет. Но я их ищу. Я посажу их надолго.

– Хорошо, держите мою визитку. Звоните, если что, – дает Зоя старику визитку и прощается, садится в машину и уезжает.

Зоя следит за Борисом и Дианой в течение нескольких дней. Однажды коп садится в машину, закуривает сигарету, которую берет у прохожего, и отрубается. Просыпается Зоя раздетая, связанная и обезоружнная на полу.

Руки связаны за спиной и привязаны к ногам. Девушку, лежащую на животе, берут за волосы, суют в рот большой мандарин и заклеивают хирургическим пластырем. Зоя мычит, дергает путы, тупо смотрит мутными глазами на расплывчатую фигуру Дианы.

– Хорошо покурила, ищейка? Вставило неслабо, аж срубило. Курить вредно!

Я обобрала тебя, настырная стерва! Не ищи любовных приключений!

Держись от них подальше! Это намек. Иначе тебе несдобровать. Ты ничего не вспомнишь, не пытайся запомнить меня, дура! – говорит зловещий голос.

Диана уходит, оставляя мобильник на полу. Коп кряхтит, пыхтит, ползет по полу к телефону, набирает номер носом и громко мычит, когда слышит ответ.

Зоя сидит на работе и разгребает бумажки, печатает на компьютере, игнорирует сержанта, когда Валерий приносит пиццу, отворачивается, едва коп пытается заговорить с сердитой коллегой. Валерий пожимает плечами, уходит, недовольный и кислый, оставляя коробку с пиццей. Зоя съедает пару кусков, выпивает кофе. Но после работы злая девушка продолжает следить за Борисом и Дианой, избегая близкого контакта.

Зоя в халате сидит на диване в небольшой квартире. Обстановка небогатая, одна комната с узорными обоями. На стенах висят пейзажи. Много детективных книг и куча бумаг лежат на полках. В комнате телевизор, напротив «ящика» стол и диван. Рядом компьютер.

– Проклятье, почему я ничего не помню? Это невыносимо, – ворчит Зоя, смотрит новости по телевизору и ест сосиски с макаронами, съедает все и выключает телевизор, убрав посуду. Затем выходит на балкон и курит.

На следующий день девушка слышит вечером звонок в дверь, когда лежит на диване и читает. На столе стоят две бутылки пива. Зоя неохотно встает и идет открывать, заглядывает в глазок. Там стоит Денис в курьерской одежде с пиццей. Девушка улыбается одними губами и открывает дверь.

– Привет, Денис, ты что-то явно напутал. Я не заказывала пиццу.

– Нет, Зоя, я не перепутал. Это тебе подарок от фирмы за мой счет.

– Даже так. Ты очень щедр. Спасибо тебе большое! Не знала, что курьеры могут себе это позволить, – удивляется Зоря и приглашает его войти.

– Могут, но не часто. Чаевые мне помогают выживать, но вообще-то я принес пиццу по своему желанию. Я решил забрать то, что у нас осталось.

– А тебя не будут ругать? Не уволят, надеюсь? – беспокоится Зоя.

– Нет, не думаю. Когда хорошие клиенты изрядно платят, их надо поощрять. Я вчера приносил вам пиццу в участок. Ты даже не вышла.

– Извини, но я была не в настроении. У меня на работе проблемы, но я сама справлюсь. Мне не нужна помощь, Денис, хоть ты и хороший человек.

– Как скажешь. Это после того случая. Я понимаю. Мне жаль.

– Не стоит. У тебя еще есть сегодня заказы? – интересуется Зоя.

– Нет, моя смена закончилась. А ты хотела что-то мне предложить?

– Просто спрашиваю, – уклончиво отвечает Зоя и дает ему бутылку пива. – Возьми, это в знак моей благодарности. Иди! Тебе надо идти домой.

Зоя закрывает дверь, относит пиццу на стол, ест, запивая пивом, включает телевизор. Курьер с бутылкой пива в руке вздыхает и идет пешком вниз.

Вскоре он оказывается в другой квартире. Здесь все прокурено, окна открыты. Денис морщится, водит носом и отмахивается. Мебель завалена хламом: техникой, дисками, книгами, кассетами с фильмами. Царит беспорядок, а Сеня в семейных трусах, очках, рваной футболке и тапках сидит у компьютера, приветствует друга улыбкой и рукопожатием, когда тот надевает порванные тапки. Денис садится на диван, после того как друг освобождает место от хлама, сдвигая и бросая его на пол.

– Как ты тут живешь? Здесь жуткая вонь от твоей проклятой наркоты. Потом тоже воняет. Ты вообще когда-нибудь моешься или убираешься?

– Извини, Дениска, но мне лень! Работа отнимает все силы. Ничего не могу больше, а в выходные сплю полдня. Когда я провоняю насквозь, и меня самого будет тошнить от запаха, тогда и освежусь. Обычно так я делаю. Не обращай внимания на беспорядок! Девки это не любят, но я не собираюсь жениться. Лишь совки рано женятся, не имея ничего. А я не совок.

– Да, я знаю. Ты говорил. Недавно я навещал Зою. Знаешь, она какая-то никакая, замкнутая и нелюдимая стала. На работе не выходит, когда я приношу им пиццу. Похоже, тот случай оказал на нее давление. Она сама не своя. И сержант тоже хмурый. Похоже, что они не могут найти грабителя.

– Жалко Зою, конечно, но такова ее работа. Все бывает. Не волнуйся, ты ей ничем не поможешь. Хоть она и хороша, но она – мент. Запомни это! Не стоит водить дружбу с копами. Они продажные и сволочные, хотя на вид могут быть добрыми и заботливыми. Вцепятся в тебя так, что запоешь, Дениска.

– Я знаю. Да, полицаев я не люблю, но она мне нравится. Какая-то симпатия появляется. Не могу объяснить, что это, но мне реально жалко ее.

– Не говори, что ты влюбился в девку копа? Ты серьезно? – громко смеется Сеня, а Денис краснеет и бледнеет, злобно сжимая руки в кулаки.

– Прекрати, а то рассержусь, – кричит Денис, и Сеня замолкает.

– Не заводись! Дело твое. Я мешать не буду, но и помогать тоже.

– Я и не прошу помощи и понимания. Просто на душе неспокойно.

– Тебе нужна девушка, как и мне. Зоя одинока, я уверен.

– С сержантом у них нет ничего. Они напарники. Я знаю.

– Все-таки, Дениска, я могу помочь тебе. Тебе нужен кайф.

– Хочешь, чтобы я твоей травы вмазал? Ты рехнулся, Сеня?

– Нет, она помогает. Душе сразу полегчает. Не бойся, я так делал.

– Мне как-то реально паршиво, поэтому ладно, уговорил. Тащи свою бурду, но это будет последний раз. Я помню, как она отвратительна.

– Это только так кажется. Теперь ты готов, – улыбается Сеня. Денис закуривает, кашляет, отмахивается.

– Расслабься! Раскрой свою душу!

Денис расслабляется и откидывается на спинку дивана, делая затяжку, наслаждается и пускает едкий дым в потолок. Курьер делает еще несколько затяжек, выдыхает едкий дым, моргает глазами. Сеня тоже пыхтит вовсю, достает и ставит на поднос суши, роллы, кукурузный суп и шашлыки.

– Тебя вставляет, Дениска? О, да, как много дыма! Я чувствую, что ты на седьмом небе от счастья. Теперь на душе становится спокойно и умиротворенно. Ты чувствуешь блаженство. Я точно описываю ощущения?

– Ты чертовски прав, Сеня! Я балдею. Спасибо за целебный отвар!

– Вставляет волшебная трава, крепче коньяка! Для друга ничего не жалко.

Закуси косоглазой едой. Есть еще корейская лапша, но она моя. Здесь наша общая еда. Я специально много заказал. Ты же пришел ко мне.

– Ты молодец! А питье есть? – спрашивает Денис, делая затяжку.

– Конечно! Пепси, кола, кофе и энергетики. У меня полная корзина.

– Тащи все, что есть. У меня от твоей травы совсем пересохло во рту.

– Это бывает, – усмехается Сеня и притаскивает питье. Они едят и пьют, покуривая траву. На стене висит большой экран, где крутятся ролики. Денис и Сеня съедают все во время просмотра и откидываются назад. Сеня кладет ноги на компьютерный стол, сигареты друзья тушат в пепельнице.

– Хорошо сегодня посидели. У меня настроение прямо поднялось. Особенно это бывает после наших встреч, дружок, – подытоживает Денис.

– Да, здорово! Мы теперь лучшие друзья, но пока никуда не уходи. Я не закончил. Сейчас расскажу тебе о своей работе, пока меня еще бомбит и прет.

– Я готов к бомбе. Давай, друг, жги на злобу дня, как ты умеешь.

– Я говорил тебе о низкой зарплате, нам ее платят частями. Не аванс плюс основная часть, а разбивают на мелкие части и закидывают подачками как бомжей на улице. Это делается специально, чтобы запутать сотрудников. Они не должны знать, сколько получают, чтобы был стимул и мотивация.

– Да, как-то странно у вас. Не как у всех. Нам нормально платят.

– Везет вам. У нас три отдела: научный, технический и смешанный.

Смешанный – это ассорти из умов, где работаю я. Мы делаем дешевые и мелкие конструкции типа тисков, станков и мобильных роботов, манипуляторов – примитив. Научный отдел – самый умный и продвинутый, поэтому делает боевых роботов. Ребята вкалывают как проклятые, потеют и «выпрыгивают из штанов», но выше головы не прыгнешь. Технари делают бочку для сжигания отходов вместе с дубовыми работягами с завода, и они – дубы, поэтому буксуют и не развиваются, остаются одноклеточным отделом, а начальник у них – диктатор-усач, чекист и жид Мыло. Они боятся его и настораживаются, сидят пришибленные, когда звонит «труба». Эти бараны часто громко совещаются на местах, а не в специальной комнате, мешают мне. И заказчики тоже необязательные уроды. Остальные начальники – демократы, дают много свободы. А Каторжник, жид, зарплату мне повышать не хочет, хотя мог бы кому-нибудь ее урезать и приписать мне. Например, от Усача урезать большой кусок. Но нет. Я – не технарь, значит, не получу больше. Логика! Хотя он недоплатил начальнику научного отдела и кандидату наук Шипу, и тот ушел. Начальники секторов получали больше.

Лютый бред! Он был чудаком, прострелил себе ногу из травматического пистолета и угодил в клинику. Решил протестировать. Получил наркоту от чурок и выбросил, хотя хотел нести копам. Все куплено, новый начальник Качко – блатной. А ректор Шило – капитан Баранов, маразматик и жид. Он – эгоист, баран, вор и тиран. Выдумал, что надо на подпись носить ему бумаги, где записка с просьбой их подписать. Ты только вдумайся в этот дикий бред. То есть мы должны просить его выполнить свои обязанности, а иначе не подпишет. Логика! Оцени всю степень маразма.

– «Ассорти из умов» – мощно сказано. Тяжело как-то у вас, нерадостно. Я согласен, что ректора вашего понесло куда-то не туда. Никто так не делает.

– Естественно, он выжил из ума. Пора менять обнаглевшего козла. Я не смог раскрасить местную газету статьей. Они ее не напечатали, жиды.

– Сожалею! У тебя кругом жиды. Зря пахал. Что еще скажешь?

– Цензура, понимаешь, а ректор не пропустит критику, урод. И статью забраковали на корню. Поэтому газета выходит скучной и неинтересной.

Никакого юмора. Там кроссворды от Знатоков – верх маразма, такая халтура, что хочется пробить им с ноги и спросить, в какой психбольнице они лечатся.

– Да, ты рассказывал. Даже газетку приносил. Как-то не особо мне.

– Вот, я о том и говорю. Мои ребята ее почти не читают, а я у них – важное лицо. Не просто какой-то хрен с горы, а связующее звено. Если меня не будет, то все их производство развалится как карточный домик. Они будут сами ездить, подписывать и покупать, значит, завалят все сроки и запятнают свою репутацию. Раньше мало было бюрократии, и они могли сами все делать, а сейчас это не прокатит. Я спасаю их и держу на плаву, а так они потонут.

– Круто! Ты только им этого не говори. Засмеют, как пить дать.

– Уже сказал, и они ржали, думали, что это шутка, а это не так. Никто в здравом уме не придет на мое место. Людям сейчас нужна карьера, а у нас ее нет. Одинаковая работа, и зарплата недолго продержит того, кто придет на мое место. От нас много кто ушел, и я со временем уйду. А то у нас как на каторге. Никуда не уйдешь, потому что некуда. Мы вообще стоим на одном месте, не прогрессируем, без конца ломаем технику, исправляем ошибки.

Боимся рисковать и брать дорогие заказы, а без риска ничего не получится.

Лучше рискнуть и вылететь в трубу, чем вязнуть и делать мелкие проекты.

– Ну, их как раз можно понять. Все боятся потерять то, что имеют.

– Они – просто трусы и неудачники, и я тоже стал неудачником. Здесь гибкий график и не надо целый день сидеть на заднице. Ты думаешь, я буду сидеть целый день и приходить утром? А вот и нет! Мне скучно, и я сова.

– Все любят поспать. Я сам не люблю вставать рано. Тяжко как-то.

– Но тебе приходится, чтобы развозить пиццу. А я могу поспать, поэтому я не хочу пока уходить. А то еще заставят вставать и оденут в форму на другом месте, что я не люблю. Пиджак с галстуком натянут, а я люблю свободу. Что хочу, то и буду носить. Это, блин, мой выбор, и мне должно быть удобно.

– Я тебя прекрасно понимаю. Сам ношу то, в чем мне удобно. Не люблю, когда навязывают. Мы же не в армии или в тюрьме, где все одинаковые.

– Точно. Я вспомнил еще одну хохму на работе. У нас был замдиректора Сидор Дип, тот еще фрукт. Он любил закладывать за воротник и доводил до запоев, ходил обычно в темных очках с синяком под глазом. Прямо с утра начинал названивать, если нет тебя на месте. Любил, чтобы все приходили точно, и я отрубал телефон или не отвечал, когда он хотел, чтобы я с утра ездил в банк. Алкаш достал меня до такой степени, что я игнорирую его теперь, когда встречаю. Он потерял ключи от банковской ячейки и открывал ее отмычками. Его понизили, а потом уволили. Все только вздохнули от облегчения. Он всех достал.

– Хорошо, что этого хрена выгнали. Диктаторов никто не любит.

– Да, он корчил из себя начальника и много себе чего позволял. А другой кадр – Бабник Чип торчал у нас в подвале, где живут мастера. Монтер имел пять детей от пяти жен, платил алименты и выписывал себе премии большие.

Один раз он на месте высосал бутылку коньяка и хотел меня отправить куда-то. За ним пришла жена, и он материл ее, когда она хотела увести его. Это был тот еще концерт. В итоге, его с трудом увели, а потом уволили. Монтер перестал работать, как и зам, хотя работал неплохо. Монтер – сын декана РТ Коки.

– Жесть! Ну, веселые кадры у вас работали. Алкаши сейчас везде.

– Да, после ухода Бабника стало скучновато. Любители зеленого змия влипают в смешные случаи, а нам юмор ой как нужен. Иначе будем как в том доме, в основном корпусе, где все тухло. «Тот дом, как дурдом», – так говорит наш бухгалтер Клава. Теперь сын декана, который покурил кальяна, работает в том доме, просиживает штаны и торчит в подвале под присмотром отца. Как сказал Каторжник: «Бабник был ничтожеством, поэтому оставил неприятный осадок». А мы с ним дружили, курили в подвале. Я недавно проходил мимо редакции и хотел поговорить с редактором, очкастым ботаником Егором Чижиком, и секретаршей-лесбиянкой Дусей Пыжик-агрегат, но там все закупорено. Черт, приперло меня. Я сейчас вернусь.

Семен идет на балкон и писает в стакан. Выливает в окно и вздыхает, возвращается на место.

– Полегчало? А что ты хотел узнать? Почему статью не напечатали?

– Да, чуть не описался. Хотел лично побеседовать. Вопросы у меня к ним есть, но они меня игнорируют. Не хотят ничего менять в своей газетенке.

– А ты как думал? Неудивительно. Наверно, они там не бывают.

– Да, похоже на то. Это видно по качеству газеты, которую делают, чтобы отвалили. Ничего их не заботит. Это еще мягко сказано, дружище. А ты, я смотрю, Дениска, на навороченную технику подсел, как люди, бараны.

Накупили себе смартфонов и планшетов, а я – консерватор. Не хочу привыкнуть, техника вызывает сильную зависимость, как трава и алкоголь.

– Это ты зря так думаешь. Никакой зависимости у меня пока нет.

– Посмотрим. Это как говорить, что при взятии кредитов не может быть зависимости, а люди, бараны, набирают кредитов и живут взаймы. Мне это отвратительно, как мода, на которую клюют люди, думая, что это круто. Но они нелепы и слепы, раз следуют за модой. Носят носатые ботинки узкие, туфли на шпильках, которые могут носить лишь скудоумные. Стадный инстинкт. Им нужна якобы красота, а об удобстве не думают, и это смешно и печально. Я даю им клички и вешаю ярлыки. У людей с такими вкусами нет будущего. Они деградируют и вымирают, безумные и фанатичные. И мне стыдно.

– О, как тебя понесло после косяка, дружок! Целый философский трактат выдал. Жесть, меньше кури, мой тебе совет, а то только врагов себе наделаешь с такими взглядами. Ты прямо циник, Сеня. Не любишь ты людей явно.

– Людей не за что любить. Да, я – убежденный циник и вижу уродство людей. Циники лучше видят, чем серая масса, потому что они стоят выше сброда. Для них нет правил и норм. Они их отрицают, и я имел в зад чертову этику и мораль. На хрен все это! Люди – варвары, стадо свиней, и они ими останутся. Я сужу их. Ничто не исправит природу людей. Они злые, тупые козлы, а тяга к насилию у них в крови. Они никогда не признаются, что гниют изнутри, как любой гей. Задрали меня горлопаны-зазывалы на улице.

Ничтожные особи и лохи! Занимаются ерундой, раздают бумажки, и они тупы.

Я поливаю кислотой то, что не понимаю, и найду ахинею там, где она есть, и там, где ее, по общему мнению, не может быть. Критиковать можно все.

– Не буду с тобой спорить. Может, ты в чем-то прав, но я не люблю копаться в людях и искусстве. Можно на косяки смотреть сквозь пальцы.

– Можно. Так делает масса. Они считают, что при просмотре фантастики надо отключить мозг и логику. Они там не нужны, так как в фантастике может быть любая ахинея. Нам же про другие миры рассказывают. Но все это должно быть подчинено законам и логике, иначе это будет отмороженный бред.

– Да, я согласен. Логика и физика часто нарушается в фильмах.

– Вот, видишь, а я о чем говорю? Надо думать головой, когда снимаешь или пишешь, чтобы не вышла туфта. Но куда там? Они думают только о «бабках» и семьях, нарожали детей, а потом не могут их прокормить. Логика! А я не собираюсь заводить семью и нянчить детей, чтобы не было геморроя. Мне противно, когда я вижу мужиков и баб с колясками. Не вижу никакого счастья и удовольствия в слушании криков, нытья, плача. Свобода важнее, чем рабство, жизнь с кем-то. Подстраиваться под кого-то я не хочу, это пусть людишки подстраиваются под меня. Наплодилось столько бесполезных и никчемных особей, бегут куда-то, как стадо баранов, тормозят и путаются под ногами. Чужие дети мне омерзительны, а свои детишки вынесут мозг.

– Понимаешь, Дениска, люди хотят казаться культурнее, образованнее, умнее, и они ходят в театры на спектакли, балеты, оперы и на всякие выставки. А для меня все это – скукота. Кривляние вызывает раздражение, а опера бесит. Это не искусство, а извращение, и люди ни черта не понимают в искусстве. Они думают, что понимают, но смотрят и слушают отстой. Это показывают и рейтинги кино, ведь зрители раздувают из пустышек шедевры и возвышают их. Унылая тягомотина не может быть шедевром, поэтому драмы, мюзиклы, сериалы, фильмы с непонятным сюжетом и смыслом – наркоманский бред. Я смотрю на них так же, как исламисты на остальной мир. Фильмы не должны грузить мозг и оставлять вопросы. Они должны быть бодрыми, динамичными, чтобы зритель не скучал. Никаких унылых диалогов.

Лучше деньги спустить на приятные дела типа кино, писанины, любимой еды и игры. Есть рецепт идеальной траты наследства. Во-первых, надо забыть, что деньги имеют свойство кончаться. Во-вторых, разбрасывать их направо и налево, не думая ни о чем. В-третьих, когда деньги кончатся, то набрать долгов, оставить их потомкам, чтобы разгребали. Как тебе выигрышный рецепт? По-моему, зашибись! Знаешь, Библия существует, потому что есть Бог. Ты понял?

– Да, круто, но надо нарожать много детей. Спорить не буду. Ты не понимаешь и накурился, я смотрю. А Бог существует? Ты же не веришь.

– Да, так написано в Библии. Замкнутая аргументация! Библия есть, так как есть Бог, а Бог есть, ведь так сказано в Библии. Логика! Я – агностик. Не обязательно рожать детей. Родственникам можно оставить «подарок». Тебе пора топать, Дениска, а то уже темновато. Увидимся скоро, не скучай.

– Да, Сеня, мне надо протрясти зад и размяться, а то еда была сытная, – произносит Денис и идет в коридор, шатаясь. Дальше ребята расходятся.