Читать книгу Путь двенадцати - Дмитрий Геннадьевич Чувилин - Страница 3

Открывший глаза – ослеплен ярким светом,

Закрывший глаза – потерян во тьме.

Нашедший дорогу прозреет с ответом:

Твой Путь – от жизни – к тебе.

Порой в жизни бывают такие моменты, когда происходящее кажется не только невероятным, но еще и извращенно-неправильным. И вот сейчас я держу в руках книгу, снова и снова задавая себе единственный вопрос – зачем?

Ольга, бесцеремонно вырвавшая книгу из моих рук, продолжила свои рассуждения вслух. Вся эта ситуация уже начала меня бесить, в частности из-за ее ответов, порождающих все новые и новые вопросы.

– Поразительно! Обложка книги и даже страницы – все сделано из кожи, но КАК сделано! Если приглядеться… Господи! Даже толщина страничек одинаковая! Это шедевр! Вы знали, что со временем кожа ссыхается, деформируется и трескается? А тут каждый лист подогнан идеально, словно из бумаги! И цвет страниц одинаковый, и на срезе тоже! Нет слов! Я никогда не слышала о подобных технологиях! Даже не представляю, как и чью кожу можно обработать до такого состояния? – Было интересно ее послушать, но этот бесконечный восторг, когда он уже закончится? Я мысленно с ней соглашался, ведь, действительно, не открыв книгу, никогда не догадаешься, что все настолько необычное. Или даже слишком?

Иногда со мной случается такое, что я спиной чувствую проблемы. И вот сейчас, по ощущениям, мое кресло из состояния удобное превратилось в стоматологическое. Даже света от ярких ламп внезапно стало мало. Да что за злые тучи заслонили мое солнце? Я еще раз прокрутил в голове события последних пяти минут. Столько вопросов… Например, из чьей кожи сделана книга? Интересно – это останется без ответа? Хоть бы да… Ольга продолжала свой монолог, хотя ее уже никто не слушал. Даже Петр Александрович уже очень давно погрузился в свои собственные раздумья. Так! А чего я собственно испугался?

Я молча встал и забрал книгу. Ольга попыталась возмутиться моему резкому действию, однако я поднял ладонь вверх и заставил ее замолчать. Наступила абсолютная тишина. Книгу получил я – значит, мне и читать.

Первая страница оказалась чистой. Я перелистнул дальше. Книга отозвалась неприятным звуком, совершенно не похожим на обычный шелест переворачиваемых страниц. Этот звук напоминал тихий писк вперемешку со скрипом. По спине побежали мурашки.

На следующей странице ровно посередине было всего несколько строчек, написанных от руки. Начертание букв чем-то напоминало готическое письмо. Буквы то ли красно-бурого, то ли грязно-зеленого цвета различались плохо. Я вгляделся в текст. Оказалось, написано по-русски, однако слова читались с огромным трудом. Я громко выдохнул и стал читать вслух.

Не видевший – узрит, не слышавший – услышит, непонимающий – поймет. Я – Рей Керрен. Я тот, кто первый путь прошел! Путь двенадцати Богов, Богов истинно существующих, реальных и абсолютных. Тех, кто даровал двенадцать троп, двенадцать путей, двенадцать испытаний и столько же наград. Пройди по всем и в конце станешь ты прошедшим, и получишь все, о чем не смел мечтать. Читаешь дальше – значит, смелый ты. Коль смел – значит, силен. А если сила есть – иди! Вот твоя дорога! Но даже если ты силен и оступился только раз – ты будешь мертв! А коль вступил, идешь ты до конца, докуда хватит сил, – сойти не сможешь ты! Таков единственный закон двенадцати путей.

Как только я закончил читать, свет снова погас. Ольга испуганно вскрикнула. Я попытался отъехать на кресле назад, одновременно с этим брезгливо швырнув книгу. Раздался грохот. Затем дали свет. Я огляделся. Ольга вцепилась в спинку кресла, слегка приоткрыв рот. Я умудрился отъехать в кресле почти на метр. А вот Петр Александрович остался на прежнем месте и отстраненно смотрел мимо нас. Я несколько раз моргнул и стал искать книгу. Она аккуратно лежала на столе – ровно посередине.

************

Мой день не задался с самого начала. Возможно, это такое стечение обстоятельств или же судьба в очередной раз решила, что спокойной жизни студентки пора окончиться. Во всяком случае, назвать мое утро удачным или добрым язык не поворачивался.

Мои злоключения начались с того, что на телефоне непонятно как сбилось время, причем ровно на один час назад. В результате, вместо того, чтобы встать на полчаса раньше, я встала на полчаса позже. И на первую пару физкультуры пришлось спешить, хотя еще вчера в планы входило сделать утром аккуратный маникюр. А теперь все на бегу, ну что за невезение! Смотрю на ногти, и плакать хочется, выглядят, как будто я их обгрызла!

Затем пришлось вернуться в комнату за моими конспектами – вспомнила только на первом этаже, что сегодня, кроме физкультуры, есть и другие занятия. В результате в спортзал пришла за минуту до начала и переодевалась в панике. Опоздать на физкультуру – значит подписать себе смертный приговор в виде суровых пяти километров бега. К этим порядкам нас приучили сразу. Физрук Анна Владимировна была старой женщиной советской закалки, гонявшей всех и за все. Увидит курение – пять километров, услышит ругательства – пять километров. Наказывать она любила, даже специальную тетрадку завела для «виновных». Куда, кстати сказать, меня уже два раза записывали. Мы все просто волком выли, но на пары приходили вовремя, никогда не прогуливали и вели себя словно на приеме у президента. Расслабиться с Анной Владимировной оказалось невозможным никому.

Вообще, роль студентки давалась мне с огромным трудом. Последние два месяца жизни – это череда бед, переживаний и постоянного стресса.

При поступлении перепутали оценки, из-за этого пришлось долго обивать порог ректора института. Однако сдаваться я не собиралась! Институт для меня был лучиком надежды на новую жизнь. Я решила, что хватит быть невзрачной пустышкой. И справедливость восторжествовала, правда, цена вопроса – это трата огромного количества времени, нервов и слез. Последнего больше всего – впрочем, мне не привыкать.

В нашей группе я из кожи вон лезла, чтобы завоевать свое место. С первого дня – ярая активистка, отличница в учебе, во всем первая. Меня даже старостой группы назначили. Жаль, настоящих подруг это не прибавило. Даже плакать приходится лишь по ночам и в компании любимого плюшевого зайца – подарка папы на мое пятилетие.

Всю жизнь я прожила с родителями в маленькой деревне. А теперь оказалась в большом городе, опьяненная свободой! В первые дни радость вызывала даже маленькая комнатка в общежитии. Правда, и там я оказалась одна, никого не подселили. Девчонки из моей группы предпочитали съемные квартиры. Я снова выделялась, а так хотелось быть, как они. Однако даже сходить со всеми в кино мне не по карману. Деньгами родители особо помочь не могли, а крутиться самой, чтобы себя обеспечить, я еще не научилась. Поэтому в последние несколько дней все мои помыслы только о поиске подработки. Мама всегда говорила, что только в работе человек может найти свое счастье.

Сколько себя помню, самое сложное – это принять какое-либо решение. И даже сейчас, находясь в поисках, меня буквально разрывают сомнения. Одна знакомая предлагала идти официанткой, мол, выгляжу я неплохо, всегда буду с чаевыми. Что-то в ее словах есть. Из зеркала на меня действительно смотрит вполне симпатичная девушка: худенькая и довольно высокая – метр семьдесят пять. Хотя лет до пятнадцати меня и ростом обделили, и фигура была совсем не женственной. Однако гормоны своё дело сделали, и сейчас выгляжу вполне ничего. А главное мое достоинство – глаза! На свету они ярко-голубые, а в темноте – холодного серого цвета. Они отлично сочетаются с длинными русыми волосами. Нанести легкие румяна, подвести губы нежно-розовым цветом – и «красотка» может выйти в свет. И именно это меня и смущало. Вдруг кто-нибудь начнёт приставать, а я этого не терплю. Да и пары придется пропускать, а еще я сама могу так накосячить…

В раздумьях о себе я слушала Анну Владимировну. Она как раз зачитывала список тех, кто провинился за неделю. Я нервно кусала ненакрашенные губы, молясь, чтобы Оксаны Молотовой не было в этом списке. Слава Богу, успела хоть волосы собрать в хвостик. Один раз мне за это уже прилетело.

В этот день нас ждал небольшой сюрприз. Мало того, что занимались вместе с мальчишками, так еще и присоединили небольшую группу девушек с пятого курса.

– Так! Первый и пятый курс в шеренгу становись! – распорядилась Анна Владимировна. – Сегодня будем заниматься с баскетбольными и волейбольными мячами. Пятый курс выбирает, что больше нравится. Первый курс после разминки берет баскетбольные мячи. Вторая половина поля – для парней. А пока – налево! Шагом марш!

И мы отправились в зал, приступая к разминке…

Все шло своим чередом. Мы побегали, попрыгали, сделали растяжку. Наступила очередь делиться на команды. Шестеро пятикурсниц выбрали волейбол. Остальные предпочли баскетбол. В моей команде была только одна пятикурсница – высокая спортивная брюнетка со стрижкой под каре. Ее волосы прикольно двигались, когда она прыгала. Но внешность не единственное, за что можно отметить. В баскетбол она играла просто здорово! Из меня же баскетболист средненький. Мяч до моих рук доходил редко, поэтому мне оставалось только вяло передвигаться по площадке. Я как раз отдала точный пас пятикурснице, которая в прыжке положила мяч в корзину сверху. Я молодец! Но в этот момент случилось такое, от чего моя радость сменилась полным ступором, а спине стало холодно. Я встретилась глазами с тем, кого совершенно не ожидала увидеть.

Он стоял в метре от меня, и единственное, что нас разделяло – это волейбольная сетка. С его перекошенного от бешенства лица еще не до конца сошли следы сильных побоев. Он молчал, но мне и без слов понятно: один шаг – и он будет рядом. Я физически ощущала его жажду мести, а он видел мою полную беспомощность. Воспоминания вырвались наружу, и я словно провалилась на два месяца назад, в первое сентября – день, когда все началось.

Торжественное собрание в институте, первая встреча группы, первые знакомства, первые лекции. Тогда каждый хотел показать себя с лучшей стороны, поэтому общительность и доброжелательность в группе зашкаливали. Мои одногруппники все были одеты так красиво, что я даже немного застеснялась в самом начале, но это чувство быстро прошло. По окончании обязательных мероприятий, группа решила отметить первый день в роли студентов. Сначала немного погуляли вдоль реки по набережной, а потом дружно сели в троллейбус и отправились в парк рядом с институтом. Ближе к вечеру, также единогласным решением захотели продолжения. Народ требовал «отметить», потанцевать и покричать в караоке. Один парень, Костя, предложил подходящее место. Находилось оно недалеко от института. И мы направились туда.

Поначалу все было весело. Я алкоголь не пила в принципе, но танцевать любила. В моей родной деревне дискотеки были просто отвратительными. Там обычно все начиналось с распития парнями самогонки, а на танцах все заканчивалось массовыми драками. Те, кто после драк могли стоять на ногах, распределяли между собой оставшихся девок и тащили их «на сеновал». А так как я не пью, то идти в такую компанию, где все оканчивается предсказуемо плохо, мне совсем не хотелось. Поэтому танцевала лишь в гостях у подруг или в школе, где мы находились под присмотром учителей. Я даже гулять почти ни с кем не ходила. Найти в моей деревне нормального парня – задача просто не выполнимая. Выбирать не из кого. Так что танцы для меня в школьной жизни практически отсутствовали.

А эта дискотека сулила много новых приятных эмоций и новых ощущений. Конечно, бюджет вносил свои ограничения, цены в кафе оказались просто бешеными, но настроение от этого не портилось. Народ гулял и веселился от всей души.

Время двигалось к одиннадцати вечера, основная масса группы уже натанцевалась, и люди разбились на маленькие компании.

За столиком, кроме меня, сидело еще три человека. Два одногруппника – Марина и Данил. А также еще один парень Руслан, друг Данилы, случайно оказавшийся в том же кафе.

Компания вела непринужденный разговор, парни пили пиво, Марина – мартини, а я – апельсиновый сок. Напитки в бокалах неспешно заканчивались, а время неумолимо двигалось к ночи.

Мы всем нашим девичьим составом отошли припудрить носики, оставив парней одних.

Когда мы вышли из туалетной комнаты, Марина встретилась с Денисом – нашим одногруппником. Парень как раз ее искал, чтобы предложить сбежать с вечеринки. Новоиспеченная подруга шепнула мне на ушко, что они уже месяц встречаются, и сегодня она своего не упустит. Разумеется, она сразу согласилась, чему Денис был несказанно рад. Они даже не вернулись к столику, чтобы попрощаться с остальной компанией.

– Оксаночка, извинись за меня перед мальчиками. – Мы с Мариной по- дружески обнялись. – А мы с Денисом поехали! – Довольный Денис кивнул мне на прощанье, пожелав незабываемого вечера. Так что я возвращалась к моему столику в гордом одиночестве.

– А где Марина? – удивился Данил.

– С Денисом сбежала, просила извиниться за неё.

При моих словах Руслан состроил недовольную гримасу и сказал с надеждой в голосе:

– Ну ты-то с нами останешься?

– А мне тоже уже давно пора баиньки! До общаги всего одна остановка, так что я немного прогуляюсь перед сном. – Я взяла свой бокал с соком и залпом его осушила. Надо же, совсем не вкусно! Наверное, если свежевыжатый сок долго простоит на воздухе, то его вкус безнадежно испортится. – Большое спасибо вам за хороший вечер! Было действительно здорово! Я давно так не веселилась! Счастливо вам! Рада знакомству, Руслан. А с тобой увидимся завтра на парах!

Парни переглянулись и встали одновременно.

– Давай мы тебя проводим, – предложил Данил. Заманчиво! Все-таки возвращаться ночью одной немного страшновато. Так что я согласилась. Куртка надета, сумочка на плече – ну, вроде, ничего не забыла. Парни, глядя на меня, торопились и даже не стали допивать свое пиво. Удивительно, те мальчики, которых я знала в деревне, так бы не поступили.

Выйдя из кафе, я первым делом набрала полную грудь холодного воздуха. Все же народу в заведении много, и, как следствие, – душно, а ночная прохлада приятно бодрила. Оглядевшись, я поняла, что уже совсем поздно. Нет ни звезд, ни луны, лишь черные тучи плывут по небу. Намечается очередной дождь. Погода, которая в начале дня была просто отличная, под конец решила испортиться.

Я ощутила странный контраст. С одной стороны, нет даже легкого ветерка, но при этом ветки деревьев все равно качаются, а с другой… Я огляделась еще раз. Кроме кафе, других источников света нет. Погасли все огни закрытого магазина, в жилом доме не горит ни одно окошко, даже гаражи с другой стороны дороги не освещены ни одной захудалой лампочкой, но… Но при этом я отчетливо вижу вокруг себя бесформенные тени. Они ползут со всех сторон и словно танцуют в такт деревьям. Захотелось вернуться в душное кафе и прождать там до утра, но как объяснить, чего я испугалась?

Я еще не очень хорошо ориентировалась на местности, поэтому в выборе маршрута положилась на парней. Когда Руслан предложил срезать через гаражи, чтобы выйти к общаге напрямую, меня прошиб холодный пот. На такую авантюру я одна никогда бы не согласилась, даже днем. А кого можно встретить там ночью? Но Данила и Руслан выглядели очень крепкими ребятами, так что под их защитой хулиганов можно не опасаться. Хорошо, что они решили меня проводить.

Я так устала, что уже начала клевать носом и даже пару раз споткнулась. Данил взял меня за руку. Какая-то часть меня, конечно, воспротивилась этому действию, но другая руку не вырвала. Его ладонь была сильной и мозолистой. Именно такой и должна быть рука мужчины – надежной. Тем более дорога совсем неровная, и я шла не совсем уверенно. Так что крепкая опора оказалась как раз кстати.

В гаражах было совсем темно, но метров через пятнадцать, за следующим поворотом слабо мерцал свет. Похоже, не только мы не спали в это время.

– Ты очень красивая, – заявил Руслан, когда наша компания неожиданно остановилась. От его интонации мне вдруг стало совсем не по себе, тем более, что вокруг только закрытые гаражи.

– Спасибо, – ответила я и снова споткнулась, причем на ровном месте. Странно, я ведь не так уж и устала, отчего я постоянно спотыкаюсь? Выпитый мною сок встал комом где-то в районе горла, и меня как будто обухом по голове ударили. Мои глаза, похоже, остекленели, наверное, сейчас их свет полностью погас. Парни переглянулись. Руслан подошел ближе и нагло обнял одной рукой, а другой принялся расстегивать мою куртку. Вот я попала… Господи, Данила уже возится с ремнем на моих джинсах. Они уже в открытую обсуждают кто, куда и как. А я, дура, сама сюда зашла. Тени вокруг меня стали совсем черными.

Голова поплыла кругом, но каким-то чудом я еще стояла на ногах. Дикий страх продолжал гнать в кровь адреналин, а сонливый дурман выжгли из меня словно огнём. Как раз в этот момент Данил и Руслан начали спор, кто из них будет первый, и в мою дурную голову пришло единственное правильное решение. Как можно милее улыбнувшись, я провела ладошкой по лицу Руслана и освободилась от его хватки. Данила подошел ближе, но я его аккуратно толкнула. Парни оцепенели, а я, как можно естественнее хихикнув, сделала небольшой на шаг в сторону источника света. Еще один спокойный шаг, и тут я изо всех сил рванула с места, моля всех святых, чтобы не дали мне споткнуться.

Я бежала как никогда в жизни. Под дикий стук своего сердца. Мне потребовалась пара секунд, чтобы достичь поворота. Какое счастье, что я в кроссовках. Холод ночи и страха пробрал меня насквозь, когда я отчетливо услышала, как меня догоняют. Кто-то из этих двух отморозков крикнул: «Держи эту суку!» – Возможно, это скомандовал Руслан, мне было все равно. Я забежала за поворот и, к моему облегчению, увидела, что источником света оказался открытый гараж. Шанс на спасение располагался метрах в двадцати. На бегу мне хватило смелости оглянуться… Губы скривились в гримасе, а из горла вырвался истошный вопль. Они совсем рядом. И в этот момент, когда надежда почти угасла, я в кого-то врезалась. Чьи-то очень сильные руки схватили меня за плечи, не давая вырваться. На какой-то миг я возликовала, что меня спасут, и подняла голову. Увидев героя, мои руки безвольно повисли, а я сама захлебнулась в беззвучном крике. Надежды не осталось, а тьма вокруг стала осязаемой.

Мнимый спаситель был не один, удивительно, но я смогла оглянуться по сторонам. Они по очереди выходили из гаража. Второй… третий… четвертый… Их было семеро. Все очень высокие, статные, в армейских ботинках, в черных джинсах, необычных куртках того же цвета, украшенных черепами и свастикой. Все бритые наголо. Мужчина, поймавший меня, похоже, сам не до конца понял, что сейчас произошло. Я отчетливо услышала, как мои преследователи резко остановились.

Я стояла между двух огней. С одной стороны, два смуглых черноволосых парня с вполне конкретными намерениями. А с другой – банда скинхедов, которые также будут не прочь со мной поразвлечься. Разум уже не мог переваривать случившиеся события. Как же хотелось сейчас упасть в обморок, просто отключиться.

Наша «компания» стояла в ступоре какое-то время. Повисла абсолютная тишина, я даже услышала стрекот кузнечика. Ночной скрипач потихонечку заканчивал свою трель: три, два, один. И тишина. Как по щелчку пальцев все резко пришло в движение, когда до всех дошел смысл создавшейся ситуации.

Первыми сообразили Руслан и Данил. Недолго думая, они развернулись и с невероятной для себя скоростью побежали. Ярость, постепенно проявившаяся на лицах семерых бритоголовых, стала заметна даже в скудном освещении открытого гаража. Пятеро кинулись вдогонку, двое остались со мной.

Я не знала, как реагировать. Угроза теперь исходила от этих «спасителей». Из одних лап да в другие! Страшно представить, что могут они со мной сделать! Когда я еще училась в школе, то неоднократно слышала истории о несчастных девушках, попавших к отморозкам. По моим щекам покатились слезы, из груди вырвались всхлипы. Мужчина неожиданно разжал пальцы. Ноги уже отказывались держать меня, и я упала на землю, наконец-то лишившись сознания. Последнее мое воспоминание – меня снова схватили сильные руки, от которых никому нет спасенья.

************

Голова раскалывалась на части, кровь дико стучала в висках, всякие мысли отсутствовали, происходящее словно шло мимо меня.

– Очухалась, – незнакомый мужской голос вынудил разлепить глаза.

– Пей, – повелительно сказал незнакомец, протягивая стакан. – Это вода.

Я попыталась взять стакан, но руки не слушались, и мне буквально влили воду в горло. Я поперхнулась, однако стало легче, конечности постепенно начали слушаться, правда, через боль, а воспоминания сокрушительным потоком хлынули в мою голову. Я сообразила, в какой компании нахожусь. Одежда прилипла к телу, и мне очень сильно захотелось в туалет. Еще один бритоголовый с кривой улыбкой оценил меня взглядом и двинулся в мою сторону. Я закрыла грудь руками, крепко сжала колени и попыталась вдавиться в диван.

– Придурок! Ты ее напугал! Эй, девочка, успокойся! Все в порядке! – Сказал тот же человек, что дал попить. – Тебя тут не тронут. Обещаю!

Слова, конечно, хорошие, но можно ли им верить? Сейчас рядом со мной стояли трое взрослых мужчин, выражения их лиц, словно на стенде «Их разыскивает милиция». Секунды бежали, но никто из них даже шагу ко мне не сделал. Я огляделась, найдя взглядом четвертого. Он засмеялся грубым лающим смехом, и я почувствовала, как белеет мое лицо. Мужчина, что меня успокаивал, сделал резкий выпад в сторону моего обидчика, и тот согнулся пополам, держась за живот.

– В следующий раз – в зубы! Касается всех! Хватит ее пугать! Ей и так досталось. А ты, дурашка, перестань нас бояться! Я ведь уже сказал, тебя здесь не тронут. – Он налил еще воды и буквально всунул стакан в мои руки.

Похоже, насиловать меня в их планы не входило, по крайней мере, сейчас. И это позволяло немного расслабиться. Я набралась смелости и огляделась. Как оказалось, гараж, куда меня принесли, был просто огромный, да еще благоустроенный. Имелся широкий диван, на котором я и лежала, а напротив – телевизор вместе с игровой приставкой, я такие в рекламе видела. На длинных стеллажах вдоль стены находились инструменты и железки непонятного назначения. В углу сверкал новенький магнитофон с большущими колонками. В другом углу расположился мангал. Но «царём» гаража был сверкающий чернотой внедорожник с зеркальными тонированными стеклами марки «Мерседес». Вид машины изумлял настолько, что я даже на некоторое время забыла, где я и почему.

– Нравится мой «Гелик»? – спросил защитник.

– Красивая машина, – пролепетала я осипшим голосом. В горле пересохло, и я стала жадно пить. Тут же поперхнулась, вода пошла носом, а компания дружно рассмеялась, отчего я икнула и кашлянула одновременно, вызвав еще один дикий приступ хохота.

– Держи, – он протянул литровую бутылку воды. – Питьевая, утром из фильтра нацедил. – Попытавшись окончательно прийти в себя, я налила полный стакан, немного расплескав, и снова принялась пить.

– Как эти козлы к тебе привязались? – Слова хоть и сказаны на удивление мягко, но в них звенел металл. Не увидев смысла врать, я рассказала им свою жалкую историю от начала и до конца. Компания одобрительно закивала на том моменте, где я дала деру. История глупой девчонки закончилась, предательские слезы снова потекли по лицу, а мои спасители молча переглянулись. Помню, как уезжая из деревни, я жаждала перемен…. Что случится, когда мы с Данилом снова встретимся? Только сейчас до меня дошло – мы же учимся вместе.

– За тех мудаков не переживай. Мы их догнали и популярно объяснили, что к чему. – При этом мужчина показал кулак размером чуть ли не с мою голову. – Сейчас мои ребята везут их на трассу, выкинут километров за двести от города, пускай немного погуляют. Хотя не исключаю вариант, в котором им отрывают ноги и засовывают… ну сама понимаешь куда.

– Вы их убьете? – неожиданно сорвалось с моих губ.

– А ты бы хотела? – ответил вопросом на вопрос хозяин «Мерседеса» и явный лидер этой компании. Я замотала головой, отрицая эту жуткую мысль. А вслух еще раз сказала:

– Один из тех двоих – мой одногруппник, и я боюсь, что он попробует меня прибить при первой же возможности. И я не верю, что мне повезет, когда я снова с ним встречусь.

– Эта шавка не скоро вернется в твою группу. Ему еще предстоит кости срастить. Не переживай. И рот он наверняка будет держать закрытым, а руки – за спиной. Не общайся с ним и не встречайся ни при каких обстоятельствах. Сейчас отдыхай. Эти трое будут тебя развлекать. А мне надо срочно дела решить. – Хозяин гаража сел в машину и уехал.

Разговор продолжился, парни явно из кожи вон лезли, чтобы успокоить или хотя бы отвлечь меня. Мне даже принесли поесть булку с котлетой и картошку фри из ближайшей закусочной, а также большой стакан газировки. Мне предлагали выпить коньяка или водки, для лечения нервов, но тут я категорически отказалась, заявив, что меня от алкоголя вырвет, а им за мной убирать. Больше они мне выпить не предлагали. Булку с котлетой я уплела на удивление быстро, а когда мы уже втроем доедали картошку фри, вернулся Федор, именно так звали предводителя этой банды. Но он успел переодеться, и теперь на нем отлично сидел темно-синий костюм с рубашкой цвета морской волны, не побрезговал он также и галстуком. Теперь он действительно выглядел как владелец «Мерседеса». Его вид впечатлял еще больше, чем яркая машина. Даже лысина теперь смотрелась не так угрожающе. Как выяснилось, волос у него от природы было мало, и такой вид прически не связан с его взглядами на жизнь.

Время уже близилось к утру, и Федор решил довезти меня до общежития. Меня укутали в необъятную черную куртку с черепами и посадили в машину.

Федору оказалось достаточно двадцати секунд, чтобы меня безо всяких разговоров пустили в комнату. Напоследок я не выдержала и еще раз разревелась, обнимая моих спасителей. Каждый из них заслужил поцелуй в щеку. Смотрелись мы, конечно, странно. Один бритый интеллигент и двое таких же бритых мужиков бандитского вида. Да еще я – ревущая и с ошалевшим лицом. Один факт: та вахтерша, что впустила меня в шестом часу утра в общежитие, никогда не задавала мне вопросов и даже ни разу не пыталась со мной заговорить с того дня. А я, добравшись до своей комнаты, просто упала на кровать и провалилась в забытье. Такое ощущение, что я падала все ниже, ниже и ниже…

То, что я падаю, оказалось на самом деле. Две девочки с пятого курса тренировали подачу, и по воле случая их мяч улетел за мою спину. И для меня, провалившейся в воспоминания, это оказалось сюрпризом. Я попятилась назад и ногой наступила на мяч. Удержать равновесие оказалось невозможным, я начала падать. Хотя и пыталась всеми силами устоять, выполняя акробатические кульбиты руками и ногами. Одна из пятикурсниц, увидев мою эквилибристику, бросилась ко мне, стараясь поймать нерадивую студентку, но злосчастный мяч отскочил назад и прилетел под ногу ей. В результате всего она лишь помогла смягчить мое падение.

В этот момент я думала только о том, как бы убежать из спортзала. Все советы, что дал Федор и его ребята, вылетели из головы. Было одно желание – убежать как можно дальше. Я попыталась встать, но только тут поняла, что лежу на незнакомой девушке, а мои руки крепко схватили её… за грудь.

– Извини! Я.... я немного о-отвлеклась, – заикающимся голосом пролепетала я. Девушка мило улыбнулась и ткнула пальчиком в мою грудь, заставив смутиться окончательно. Я как можно быстрее встала, просто сгорая со стыда. Пятикурсница же наоборот лишь игриво подмигнула и посмотрела по сторонам.

– Не переживай. Никто и не заметил. За исключением того парня с побитой физиономией. – Лицо пятикурсницы вдруг стало серьёзным.

В этот момент я вновь вспомнила о причине, заставившей так нервничать. Обернувшись в сторону сетки, я не увидела презрительного взгляда в мой адрес. Данил ушел. Девушка снова заговорила.

– Меня зовут Лена. А тебя?

– Оксана.

– У тебя проблемы?

И к своему удивлению я утвердительно кивнула.

– Расскажешь?

Я поняла, что до сих пор только Федор и его друзья знали мою историю. Как же хочется излить душу кому-нибудь ещё! Я снова утвердительно кивнула.

– Встретимся после физкультуры, – с этими словами Лена схватила мяч и убежала.

Никто не обратил на нас внимания, и остаток физкультуры прошел незаметно. Задания менялись, я их выполняла, не особо вникая в суть. На остальные пары уже было решено забить, зря только возвращалась за конспектами.

Когда физкультура закончилась, я вбежала в раздевалку одна из первых. Переодевшись, я вспомнила то, как Лена ткнула меня в грудь. Это снова заставило меня покраснеть. Надо еще раз извиниться перед ней. Выйдя из спортзала, я сразу увидела новую знакомую… Вот это да! Спортивные черные кеды, из них выглядывали короткие носочки белого цвета, чуть выше колен кожаная юбка угольного цвета с изумрудным отливом, а сверху обтягивающая желтая рубашка… на голое тело. Ни разу не удивлюсь, что проходящие парни откровенно пялятся на рыжеволосую красотку.

Несмотря на такой вызывающий наряд, язык не поворачивался назвать ее дурным словом. Она, как хищный цветок, притягивает к себе внимание окружающих. Даже я уставилась на нее, откровенно завидуя ее внешности. Похоже все, кто сейчас в коридоре, просто раздевают ее взглядом, и я среди них. Что за ерунда лезет в мою голову? Я ведь не лесбиянка! Гнать такие мысли из головы! Лена помахала мне рукой.

– Привет. Извини за то падение. – Я в очередной раз покраснела от пяток до ушей.

– Да ладно, все нормально. Ты на следующую пару сильно хочешь идти?

– Если честно – нет. Чувствую себя не очень.

– Так. Забирай свою куртку из раздевалки и пойдем. Я на машине, рванем ко мне, там все расскажешь.

– Хорошо. – Одна мысль о том, что я наконец-то поделюсь хоть с кем-нибудь этим кошмаром, приводила меня в нетерпение.

Мы пришли на парковку. Я догадывалась по внешнему виду и поведению новоиспеченной подруги, что машина, скорее всего, не будет старая и скромная. Этот вывод был окончательно сформулирован по той легкой и очень дорогой курточке, надетой на Лене. Но когда мы подошли к единственной машине в дальнем углу парковки, мне стало не по себе.

– Вот это да! – с большим удивлением воскликнула я. Дежавю – еще один «Мерседес», но в этот раз черный внедорожник сменился белым спорткаром. Нет, надо в дальнейшем избегать машин с тремя лучами.

– Нравится? – И снова тот же вопрос. Какая же странная эта штука – жизнь. А Лена продолжала:

– Погоди, я покажу, как летает этот зверь. Залезай внутрь и пристегнись! – Моя знакомая пикнула брелоком, а белый красавец, мигнув фарами, открыл перед нами свои двери. Мы сели в белый кожаный салон. Я такого количества светящихся панелей даже на новогодней елке не видела. Лена завела двигатель, и мы поехали. Хозяйка надавила на педаль газа, от звука мотора в пятьсот лошадей даже у меня, не самой большой ценительнице машин, по спине побежали мурашки.

Сказать, что Лена ездила хорошо – не сказать ничего. Скорость езды зашкаливала местами за сотню в час, но страх из-за того, что машина попадет в аварию, отсутствовал. Казалось, «Мерседес» сам выбирает дорогу, лавируя между другим транспортом и дырами в асфальте.

– А где ты живешь? – В моей голове созрел вопрос, когда я увидела дорогу, ведущую на трассу.

– У меня дом в десяти минутах езды от города. Сейчас сама все увидишь.

Выехав на трассу, Лена добавила громкость музыки и притопила педаль газа, увеличивая скорость чуть ли не до двухсот пятидесяти километров в час. Но, несмотря на такую сумасшедшую езду, ощущался только приятный восторг. Поездка доставляла огромное удовольствие, а самое главное – это тихое и уютное спокойствие. Может, я глупая и наивная, но впервые с того черного дня я ощущаю надежду.

Мы ехали от силы полторы песни, именно так я предпочитаю мерить расстояния, когда приходится куда-то ездить. Именно в песнях, льющихся из моего любимого плеера.

Люблю музыку, всегда ее любила, и всегда буду любить. Может от природы или от родителей, но ко всему, что меня окружает, я привыкла относиться с трепетом. И каждый раз, когда хочется добавить какую-нибудь песню в память моего плеера, я тщательно выбираю, что удалить. Иногда мне кажется, что моя жизнь – это набор песен, что слушаю каждый день. Наверное, часть правды в этом есть, может, поэтому я такая одинокая.

Белая коробочка снова оказалась в моих руках. Я всегда сожалела, что в этом шедевре китайской промышленности очень мало памяти. Родители чуть ли не на каждый праздник хотели подарить мне новый, но я до сих пор настроена категорически против. В первую очередь из-за маленькой картинки на задней крышке. Там на кусочке бумаги четыре на четыре клеточки, был нарисован котенок.

Когда я была маленькой девочкой лет пяти или шести, мы с мамой гуляли за калиткой. Я бегала вдоль дороги, и откуда ни возьмись, на меня выскочила собака. Не слишком большая дворняга, но очень злая и агрессивная. Собака громко залаяла с явным желанием меня укусить. От испуга я растерялась и не знала, что делать. Мама кинулась ко мне, но помощь пришла, откуда не ждали. С громким шипением между мной и собакой прыгнул рыжий кот. Он припал к земле, подняв переднюю лапу и выпустив когти. Его шерсть стояла дыбом, он всем своим видом показывал намеренье драться насмерть. От неожиданного нападения растерялась уже собака, а мама оказалась рядом. Одного удара авоськой с хлебом хватило, чтобы пес дал деру, пождав свой облезлый хвост. Ну а кот, сев на задние лапки, сделал довольную физиономию и уставился на меня парой зеленых глаз. Мама присела рядом с моим спасителем и стала его гладить, а тот в свою очередь заурчал как паровоз. Я присоединилась к маме, и довольной котя подставил мордочку под мою руку.

– Доча, забирай его к нам. Будет тебе защитником!

С тех пор мой Чижик-Рыжик всегда спал в моих ногах. У нас всегда жили кошки, но никто из них меня не любил, в отличие от моего коти. Мне казалось, что это живое существо самое умное и доброе создание на всей земле. Мой лучший друг! Он прожил с нами почти шесть лет, и однажды его не стало. Я проснулась утром, протянула руку, чтобы погладить, но в ответ не услышала привычного мурчания. Он лежал в моей кровати, чуть прищурив глазки, и казалось, что улыбался. В тот день я и получила свой плеер, ведь это был мой одиннадцатый день рождения. За весь день я не сказала ни слова, дурацкая коробочка была закинута в один угол, а я сама забилась в другой, в тот самый, где стояла его корзинка.

Шел, наверное, третий час ночи, мама и папа уговаривали меня хоть что-нибудь поесть или попить, их разговоры уже дошли до того, чтобы вызвать мне скорую помощь. Я посмотрела на родителей, и мне вспомнился тот день, когда в моей жизни появился Чижик. Он как будто говорил мне – защищай родных. Я снова расплакалась и обняла маму с папой.

На следующий день я сидела со своим блокнотиком и полдня рисовала моего кота. Самый лучший рисунок уместился в квадрат четыре на четыре. Я аккуратно вырезала картинку и приклеила скотчем к моему плееру. С тех пор мой котик, мой защитник, всегда со мной!

************

Дом, к которому мы подъехали, по моему мнению – целый особняк, полностью соответствовал машине. Красивое здание в три этажа имело причудливую форму витиеватой буквы «Г». Через высокий железный забор виднелся внутренний дворик. Заехав на небольшую подъездную аллею, мы остановились перед гаражом. Расписная дверь напоминала жалюзи, она поползла вверх, едва мы к ней подъехали. Машина остановилась в просторном помещении. Сказать гараж – это ничего не сказать. Больше похоже на дворец! Я выбралась из белого «Мерседеса» и осмотрелась. Свет загорелся сам по себе, я словно попала в другой мир.

– Добро пожаловать. – Лена сделала изящный реверанс. Я четко помнила гараж Федора со стеллажами для инструментов, мангалом, диваном и телевизором. Данный список вещей тут отсутствовал напрочь. Белые стены, изящные светильники, несколько резных дверей, мраморный пол – и все. Это помещение больше напоминает футуристический отель для машин. Хозяйка жестом пригласила пройти в красивую дверь, сделанную из узорного стекла. Я пригляделась – точно, сакура! Именно это дерево изображено на зелёных створках, так мягко открывшихся перед нами.

Войдя в зал, я поняла, что стою с открытым ртом. Про обстановку в доме можно смело сказать, что все сделано довольно просто, но со вкусом. Мебели опять же не очень много, но вся она изящная, стильная и какая-то приземистая. Отсутствовали лишние предметы, но все необходимое для жизни – под рукой. Мне такое убранство понравилось сразу. Что-то среднее между европейским и японским стилем.

– Кинь куртку в шкаф. А обувь можешь оставить в коридоре.

Лена показала своим примером как надо и очень быстро куда-то убежала. Вернулась она уже в домашнем халатике белого цвета, держа в руках светло-голубой поднос с фруктами, бутылкой вина и двумя высокими бокалами. Мы сели на огромный диван, а поднос отправился на небольшой столик рядом.

– Ну, рассказывай, что у тебя с тем парнем случилось?

Собравшись с духом, я в подробностях пересказала, что со мной приключилось до сегодняшней встречи с Данилом.

– Значит, он уже выписался, и ты считаешь, что в своих бедах он винит тебя? – Лена налила полные бокалы вина.

– Пей. – Примерно с такой же интонацией Федор протянул стакан воды в ту страшную ночь. Наверное, здравый рассудок сейчас летал где-то вдалеке от меня, или же ослушаться такую сильную женщину, как Лена, мне было не по силам. После первого глотка я уже не могла остановиться. Вкус оказался впечатляющий, однако результат был еще круче. Вино почти моментально ударило в голову. Еще бы – почти на пустой желудок, да еще после такой физкультуры…

Лена не спеша выпила свой и только потом налила мне второй.

– Леночка, мне до сих пор стыдно за физкультуру. – Я решила разрядить мрачную обстановку и сменить тему разговора. Ответом мне послужил веселый смех.

– Ну, подумаешь, об мяч споткнулась, а я тебя поймать не смогла. – Лена хихикнула и поставила пустой бокал на поднос. Когда она успел выпить второй?

– Я не про падение, а про то, когда я в тебя вцепилась.

– От того, что ты помяла мою грудь, у меня только синяки появились и ничего более. – При этом Лена, как бы решив убедиться в правдивости своих слов, забралась на диван с ногами и, повернувшись ко мне, распахнула халат, под которым не оказалось ничего. Она посмотрела на меня удивленным взглядом, чуть-чуть приоткрыв рот и приподняв брови, а дальше быстро опустила свой взгляд вниз. Она специально меня смущала! Я не выдержала и уставилась на ее. Моему взору предстали два идеальных символа женственности. Идеальных во всех смыслах этого слова. Но весь вид портила пара небольших синяков. Наверное, адреналин в крови придал достаточно сил, и, как оказалось, я оставила следы на этих прекрасных холмах. А на левой груди даже была маленькая царапина. Похоже, я сейчас сгорю от стыда!

Лена стала ощупывать себя, и, когда дошло дело до поцарапанного места, ее милое личико поморщилось. Еще бы, синяк там расплывался больше и темнее. Как же сильно надо сжать, чтобы продавить через спортивный костюм?! Я взглянула на свои ногти. На правом большом пальце виднелся длинный торчащий уголок. Это он стал причиной царапинки? Быть не может! Нет у меня столько сил, чтобы продавить плотную ткань костюма! Да и лифчик там обязан присутствовать, наша физрук строго за этим следит. Словно читая мои мысли, Лена прокомментировала:

– Ну, если бы я надевала лифчик, а не как обычно пыталась свести с ума всех парней в тонюсеньком спортивном костюме, то мне не пришлось бы тебя просить обработать эту царапинку. Знаешь, из меня получился бы замечательный хирург. Но я до смерти боюсь всяких ссадин и порезов на своем собственном теле, даже занозу не в состоянии из себя вытащить. – Лена обижено надула губы. А я перестала понимать, где нахожусь.

– Причем я не боюсь боли, она иногда доставляет мне удовольствие. – Последнее было сказано из-под опущенных ресниц и с несколько другой интонацией. Опять смущает беззащитную гостью! Ну сколько можно, я сейчас заплачу!

– Оксаночка! Пожалуйста, сходи в ванную. В коридоре первая дверь справа. Как зайдешь, увидишь стеклянный шкафчик. Отодвинь зеркало в сторону, аптечку ни с чем не перепутаешь. А я пока приму еще… обезболивающего. – И она налила себе уже третий бокал вина.

Я без каких-либо возражений пошла в ванную, продолжая краснеть и стыдиться. Полученной от Лены инструкции оказалась достаточно, так что я довольно быстро вернулась со всем необходимым. Единственная заминка случилось в самой ванной. Сам шкафчик, как выразилась хозяйка, представлял собой огромный кладезь дверок и выдвигающихся ящиков, выполненных в футуристическом стиле. Первая попытка отыскать аптечку оказалась провальной. Мне ничего не оставалось, как открывать все ящики подряд. Сколько же вещей там лежало! Как будто целая витрина в магазине. Открыв следующую дверцу, мне наконец-то попалась белая коробочка с красным крестом. Я уже хотела ее взять, но моя рука остановилась на полпути. Жутко смущало соседство этой коробочки. Там помимо ватных палочек и дисков, стояла упаковка презервативов, несколько банок интимного геля, и к моему полнейшему смущению – фаллоимитатор. Я впала в ступор. Мое лицо горело не только от наличия такого предмета, но и от его формы. Он выглядел как страшная дубина розового цвета, по всей поверхности утыканная длинными прозрачными шипами из того же материала. Лена, неужели ты, невероятно красивая девушка, за которую любой парень душу продаст, выбирай – не хочу, тыкаешь в себя этой жутью?! Шок от увиденного длился долго, но я все-таки вспомнила, зачем тут нахожусь и, схватив аптечку, я чуть ли не бегом вернулась к хозяйке дома.

А она тем временем включила музыку, и дом наполнился произведениями Моцарта. Дивный, словно живой звук, шел со всех сторон.

– Оксан, ты не возражаешь, если я полностью сниму халатик? Не хочу заляпать его чем-нибудь. Уж больно он дорог моему сердцу.

Я сглотнула большой комок. Ну вот, хоть язык себе отрежь, что не скажу – то сбывается. Да если дело пойдет такими темпами, то та дубина во мне окажется. Нет!!! Нет!!! Нет!!! Снова каркаю! Тут ничего не будет! Мне нравятся мужчины, Лене нравятся мужчины, а я сейчас просто обработаю ее грудь, то есть ранку на ее груди. Мне потребовалась еще минута, чтобы успокоить хаос в голове. Сделав большой глоток вина, я все-таки решилась.

– Конечно, не против. Даже будет интересно взглянуть на такую красавицу без лишней одежды. – ЧТО Я ТАКОЕ НЕСУ???!!! Мои уши и лицо уже должны от стыда покрыться ожогами. Провалиться бы на месте! Надеюсь, Лена спишет все это на алкоголь. Я действительно опьянела. А она поднялась с дивана и быстрым изящным движением сняла с себя халат.

– Люблю эту вещицу. Мне в Париже подарили. – Хозяйка прижала халатик к щеке, а потом отправила его в полет на кресло, где он, к моему удивлению, аккуратно приземлился.

Мой взгляд от халатика и кресла вернулся на Лену, и я поняла, что снова смотрю на нее с открытым ртом. Слава богу, трусики она оставила на себе. Правда, такой тонкий шелк не скрывал ничего. Ее стройные ноги оставляли просвет в том месте, где они начинаются. Сквозь оставшуюся на теле ткань, на заветном бугорке виднелась штанга пирсинга с двумя большими камнями на концах.

– Ну как? Нравлюсь? – Я молчала. Нельзя быть такой красивой.

– Оксаночка. – Лена подошла ко мне почти вплотную. – Ты займешься моими синяками или сначала меня изнасилуешь?

– Да-да, конечно! Садись! То есть я, конечно, рану обработаю! – чуть ли не закричала я, стыдливо отводя глаза от этой чертовки. А Лена хохотала во весь голос. У нее что – истерика? Она вся дрожит, но даже это выглядит прекрасно! Тут я представила парней, которые на уроках физкультуры пытаются разглядеть ее грудь. Мне их стало жалко. Наверняка им приходится после каждого такого занятия трусы стирать.

Тем временем Лена немного успокоилась и присела на краешек дивана, закинув ногу на ногу. Ну а я пристроилась рядом, так чтобы ее холмики оказались напротив меня. Найдя перекись водорода, я смочила ею ватную палочку и приложила к ранке. Ранка – просто маленькая царапинка, но Лена все равно поморщилась, хотя, может, кривляется? Дальше я стерильным тампоном протерла царапину и сверху осторожно нанесла крем с непонятным названием. В завершение я заклеила рану пластырем. Теперь синяки. Еще один тюбик с мазью. Я выдавила горошинку на кончик пальца и аккуратно помазала синяк. То же самое – со вторым. Вот и закончилась процедура, можно выдохнуть и успокоиться. Я наконец-то смогла отвести взгляд в сторону. По моей спине пот стекал тоненькими ручейками. Лена все еще хихикала. Она отошла к креслу и надела халат. Я встала, стыдливо опустив голову. Но хозяйке дома наверняка казалось, что я смущена недостаточно. Обнять за талию и понюхать шею – этого уже довольно, чтобы я горела живьём, но Лена, похоже, жалости не знала и, прижав покрепче к себе, поцеловала в щеку.

– Всё! Больше смущать тебя не стану. Хотя приятно смотреть, как ты краснеешь. – Ее ладонь погладила мою щеку. – Спасибо, что помогла.

Я хмыкнула что-то неопределенное, не зная, как реагировать, а Лена продолжала.

– Удивительно, ощущаю себя принцессой на горошине. Как в сказке. – Но тут же, будто обидевшись, добавила: – Знаешь, ты сделала мне больно, когда обрабатывала. – Она сморщила свое личико и слегка потерла грудь.

Я подняла глаза на хозяйку дома. Лена одарила меня милой улыбкой, но вот в зеленых глазах плясала бесятина. Дурное предчувствие овладело мной.

– В моих страданиях виновата ты. И ты за это получишь! – Я не успела даже моргнуть, как Лена схватила мою руку и бесцеремонно развернула спиной к себе. Зачем она это сделала, до меня дошло после того, как я ощутила весьма болезненный шлепок. Мое лицо снова полыхнуло факелом, а чертовка уже наполняла наши бокалы до краев…

************

В одной маленькой деревне, на самом краю улицы, стоял обычный, на первый взгляд, дом. Как и все остальные, он представлял собой деревянный сруб и каким-то богатым убранством не отличался. Но если все-таки приглядеться, отличия найти можно. Ставенки на окнах висели чуть ровнее, чем у других домов, а краска на заборе, пожалуй, свежее и ярче. Да и хозяева выглядели немного опрятнее большинства жителей, чувствовалось, что они с трепетом относятся к своему имуществу. А было у них немного. Как и у всех – огород, к концу октября уже почти полностью освобожденный от всего, что там росло. Основания деревьев побелены, кусты винограда и многочисленных роз укутаны. Закрома доверху наполнены кормом для той скотины, что имелась в хозяйстве. Погреб распирало от различных солений на грядущую зиму. Но в доме, несмотря на почти идеальный порядок и очень теплую атмосферу, явно чувствовалась нехватка денег. Из техники имелся только еще советский радиоприемник да старенький чиненный-перечиненный телевизор весьма преклонных лет, показывающий хорошо только рябь.

Хозяином дома был Леонид Иванович. Высокий худощавый мужчина сорока четырех лет, всю свою жизнь посвятивший работе и семье. В двадцать лет, когда он вернулся из армии и нашел свою любовь Марью Ильиничну, они создали семью. Детей у них появилось четверо. Три сына и старшая дочка, которая сейчас училась в городе. Младшему сыну Косте только исполнилось пять лет, а вот двое средненьких: Миша и Леша – погодки, двенадцать и тринадцать соответственно. Также в этом доме доживали свой век родители Леонида Ивановича, ветераны войны, чей совместный возраст перевалил за сто шестьдесят лет. Однако это не мешало им активно помогать по хозяйству.

Наверное, потому что Леонид Иванович был честным человеком, тех немногих денег, что зарабатывала семья, хватало на скромное существование. Ведь пил он напитки только домашнего производства и только по праздникам, а все заработанные деньги отдавал любимой жене. Марья Ильинична, в свою очередь, складывала их вместе со своим скромным доходом работника культуры, как-то распределяя бюджет на нужды семьи.

Этим субботним утром Марья Ильинична, покормив скотину, стояла у забора и разговаривала с соседкой по улице.

– Уж больно неспокойно у меня на душе. За детей переживаю, того и гляди пакость какая приключится, – говорила соседке обеспокоенная мать.

– Твоя старшая сейчас в городе учиться, а там на каждом шагу можно дураков встретить. Вот что ей у нас в деревне не сиделось! И работу бы нашла, и мужа можно знатного найти! Вон какая девка статная! У нас-то дурехи только по дискотекам шастают. Сколько я помню, Оксанка такие места за километр обходила. А сейчас в этом городе непонятно что приключиться может! – Казалось, что соседка никогда не закончит причитать.

– Полно тебе наговаривать попусту. Я больше за Мишку и Лешку переживаю сейчас. Повадились оболтусы на болота лазить. Они ведь, помнишь, недавно цепь золотую нашли в тех лесах. Она дорогущая оказалась. Так теперь они загорелись, кладоискатели недоделанные. Леню никак не могу заставить выпороть их обоих за это. Он добрый, рука не поднимается просто так. Да и цепь ту мы продали, так что теперь думаем добавить и еще теленка прикупить.

– Говорят, в тех болотах людей много сгинуло раньше, плохие там места. Да и зверья там почти не водится. Лучше бы ты не пускала туда детей, – запереживала соседка.

– Знаешь, что они сегодня выкинули? Собрались с утра, пока мы еще спали, взяли термос и еды, а на столе записку оставили, что не переживайте, мол, к ужину вернемся с добычей.

– Марусь, ты, если что, – знай: ко мне зять приехал с моей средней дочкой. Так что у нас полный дом мужиков сегодня! Если что – соберемся и пойдем искать их, – уже на полном серьезе сообщила своей подруге Анна – именно так звали соседку.

– Хорошо, Анечка. Спасибо на добром слове. Эх, погода еще эта меняется, нога у меня это дело шибко чувствует, – Марья Ильинична кинула тревожный взгляд в сторону леса.

************

Новоиспеченные подруги сидели на кожаном диване, допивали вторую бутылку французского вина и доедали фрукты, в изобилии предоставленные хозяйкой дома. Тем временем Моцарта сменил Бетховен, а лицо Оксаны горело уже не от стыда, а от выпитого алкоголя. Она первый раз в жизни так напилась.

– Оксана, давай теперь уточним кое-какие моменты, – с серьезностью произнесла Лена. – Получается, скины, спасшие тебя, не добили тех гадов, как следовало, и теперь ты не понимаешь, что тебе делать?

Я лишь молчаливо согласилась, слегка кивнув головой. А что мне еще остается делать? Как поступить? Сбежать обратно в деревню? Стыд-то какой будет! Или рассказать парням из группы, чтобы защитили меня? Тут же вспомнились сотрудники милиции, так долго выспрашивающие о Даниле. Нет, это тоже плохой вариант. Как говорил Федор, просто не общаться с ними? А если они сами будут меня караулить? Но, если допустить, что их вдруг не станет, мне бы дышалось гораздо спокойнее. Нет! О чем я вообще думаю? Я даже не заметила, как Лена подсела ко мне вплотную и принялась вытирать слезы, предательски текущие на мою блузку ручьем.

– Не переживай ты так. В каждом из нас сидят две половинки. Одна говорит, как правильно, а другая – как хочется. Я не считаю плохим твое отношение к случившемуся. – Я от удивления перестала плакать.

– Я тебя не понимаю. Что ты имеешь в виду?

– Ну, как мне кажется, – Лена с легкой заминкой продолжила, – ты переживаешь из-за того, что те нелюди остались в живых. И сейчас ты

по-настоящему вкусила жажду чужой смерти, и это мерзкое чувство прожигает тебя. Ты пытаешься ухватиться за любую спасительную соломинку, но ловишь только тень. И страдания твои как снежный ком…

Слова Лены, словно хлыстом, били по моему разуму. Насколько же она права? Посмотрев на себя с ее точки зрения, до меня начал доходить весь ужас. Ведь это истинная причина моей истерики… Насколько же я плохая? Насколько я могу стать плохой? Жаждать смерти пусть и конечных тварей, чтобы не мучиться самой? Хочется дать самой себе пощечину!

– А еще ты впервые в жизни возжелала к себе в постель женщину. – Скорее всего, это было сказано ради поднятия моего настроения, однако фраза подействовала с точностью до наоборот. А хозяйка дома безжалостно продолжала: – И сейчас твоя душа терзается в выборе – что правильно или что хочется. – Произнося эти жестокие слова, Лена положила руку на мое бедро… Жар! Пламя растекалось по моей ноге и уходило куда-то вверх. Я невольно задышала чаще. Что она со мной творит? Это ведь все неправильно! Ничего подобного не должно было произойти! Мне надо встать и уйти! Прямо сейчас! Но вот моя вторая половинка, которая говорит, как хочется, просто кричит во все горло – нужно остаться! Что просто необходимо довериться или даже полностью подчиниться этой сильной девушке. Она станет моим ключом к спасению! Но как же обидно за другую половинку, за ту, которая говорит, как правильно.

Как же больно! Снова возникло сильное желание наказать себя за это. Может, пора биться об стену головой?.. Или пусть Лена меня снова ударит! Пусть она надает мне пощечин, это хоть как-то облегчит мои страдания. Не хочу быть плохой! Я не такая! Не хочу никому смерти! Из моих глаз снова потекли слезы. Хочу, чтобы боль физическая заглушила душевные муки! Пусть она меня отругает! Пусть скажет, какая я тварь!

– А теперь давай решим, как поступим дальше. – Лена не обращала внимания на мой новый приступ истерики. И это возымело эффект. Я снова впала в ступор, прекратив плакать.

– У меня найдутся знакомые, способные навсегда убрать «проблемных» ребят из твоей жизни. – От ужаса, скрытого за смыслом сказанного, у меня застрял комок в горле. Такого я точно не ожидала услышать.

– Так нельзя! – чуть дыша, пролепетала я. – Нет! Они этого не заслужили! Никто не заслужил! Даже они! – Я попыталась встать, однако ноги перестали слушаться. Я дрожала всем телом. Взгляд метался в разные стороны, я искала успокоения. Ну вот, очередной приступ истерики. Лена спокойно усадила меня на диван, придвинулась ближе, и, посмотрев прямо в глаза, дала пощечину. Стало легче, я немного успокоилась, и мы обнялись. Я прорыдала в ее объятьях еще некоторое время, заливая французский халатик слезами. Говорят, все, что ни делается – к лучшему. Сейчас понимаю, как хорошо, что я накраситься не успела, а то насадила бы пятен на дорогую вещь. Время шло, мы молчали. Наконец-то я успокоилась до такого состояния, что уже могла соображать. Я вспомнила пощечину. Опять мои мысли сбываются.

– А знаешь, почему мне так плохо?

– Продолжай.

– Ты права в каждом своем слове. Я действительно хочу навсегда от них избавиться! И эта мысль меня пугает до ужаса! Я действительно настолько отвратительная? Я хочу чей-то смерти, чтобы мне жилось спокойно?

– А кто вообще устанавливает правила? Человек создан для борьбы! Трудности постоянно возникают на пути людей, и у каждого испытания свои решения. Но ведь избавиться от проблем с людьми можно по-разному. – От этих слов меня передернуло. Теперь уже я замолчала, давая ей продолжить.

– Можно слегка намекнуть, что с ними будет, коль они продолжат к тебе лезть. Или уехать в другой город. Хотя последнее так себе вариант. Можно стереть им память! – Тут Лена засмеялась, даже на моем лице промелькнула улыбка от абсурдности последней фразы. Но я решила подхватить:

– Интересно как? Наложить на них заговор или проклятье?

Лена немного задумалась.

– Скорее наслать проклятье или опоить зельем. Я про такие заговоры никогда не слышала. – Она ответила серьезно, но мы дружно прыснули от смеха.

– Нас за такие разговоры в средневековье на костре бы сожгли!

– Не сразу! Сначала дыба и порка. Потом, если вытерпишь, что-то серьезнее, например вырывание ногтей, зубов, дробление костей. А когда сознаешься в колдовстве, тебя бы ожидало некоторое количество часов интимной близости со всей инквизиторской сворой. И только когда всем надоешь как женщина, тогда на костер. Вспомнила! Раньше сначала вешали, а потом сжигали, но это занимало много времени и процесс упразднили…

Какая гадость… Однако сказанное Леной буквально оживает в моей голове. Вот с меня срывают одежду и привязывают к столбу… свист бычьего кнута… раскаленное железо… похотливые мужланы в рясах и с крестами на грязных шеях прямо как тогда Данил и Руслан решают, кто будет первый. Меня тащат на костер, а толпа зевак швыряет в меня грязью и камнями. Всюду гневные вопли: «Сжечь ведьму!» Хорошо, что мы живем не в средневековье. И теперь мне это не грозит. И тут же воспоминание о первом сентября…

Наверное, благодаря алкоголю и стрессу, картинки в моей голове устроили настоящую чехарду. Воспоминания. Я словно смотрела телевизор, где показывали отрывки из моей жизни – при этом чья-то рука постоянно переключала каналы. Сосредоточиться на одном никак не получалось. Лена продолжала говорить, а я вспомнила себя маленькой. Вот я в детстве катаюсь с подругой на горке, а наши мамы рядом. Они нас ругают, чтобы мы не баловались. Мне тогда было восемь лет, я дернула подружку за руку, просто из баловства, а она упала, разбив лицо до крови. Моя мама тогда сильно расстроилась, а в ее руке оказалась хворостинка. Даже сейчас помню то горькое чувство вины. Мама все правильно сделала, я даже не сопротивлялась… На следующий день мы с подругой снова играли вместе как ни в чем не бывало!

Воспоминания. Как же хочется это остановить, но скорость переключения каналов только возрастает. Разговор с Федором, оправдания Лены, желание избавиться от Данилы и Руслана, наказание от мамы, гаражи в которые меня завели обманом, снова Лена и ее пощечина, испорченный сок и страшные тени… там, где нет света. Тени – они словно живые. Теперь я убегаю уже от них, а они всюду! В голове все перемешалось окончательно. Вот я в лапах инквизиции, а в роли палача – Лена. Я пытаюсь убежать, но убежать от себя самой – задача невыполнимая. Я не хочу больше быть маленькой серой пустышкой! Перемены….

Мои пальцы щипало. Оказывается, два заусенца варварски расковыряны – вот чем были заняты мои руки. Зажав ранки, я попыталась остановить кровь. Это заметила Лена, и уже у нее руках оказалась аптечка. Удивительно, как много крови может вытечь из пальцев, когда их владелец – истеричка.

Один из лейкопластырей слишком быстро стал багровым, и это не понравилось моему врачу. Содрав его, она залила ранку зеленкой. Щиплет гораздо сильнее. Не помогало даже то, что мне дули на палец.

– Прости, что я напомнила про насилие. Я, дурочка, совсем забыла, что для тебя это больная тема. – Впервые вижу ее такой расстроенной. Мне стало еще больше не по себе.

– Ты не совсем права, – я могла говорить только шепотом. – Сейчас мне плохо от другой мысли.

– Поделись ей со мной! Я хочу помочь! Я сделаю все, что в моих силах! – Такого напора от собеседницы я точно не ожидала. Наверное, поэтому, вырвались наружу слова, которые я хотела навсегда спрятать.

– Я действительно хочу, чтобы оба мерзавца перестали существовать.

Хаос в голове наконец-то выстроился в логическую цепочку, и теперь я услышала сама себя. Хозяйка дома явно ждала продолжения, внимательно смотря мне в глаза. Такое чувство, что она мою душу читает.

– Я первый раз в жизни желаю «плохого» другим… Мне сейчас просто мерзко… и так хочется, чтобы эти проблемы исчезли. Очнуться от этого кошмара – и нет проблем! Пусть они исчезнут из моей жизни. Навсегда. – Теперь я искала ответы, глядя в окно. Серое небо продолжало ронять на землю мелкие капельки дождя. Погода и я – мы никак не могли успокоиться. Лена погладила мою руку, и наши глаза встретились. Я больше не могла молчать.

– Лена, мне очень больно. Не хочу быть как они! Я мерзкая и гнусная… сама себя ненавижу! Мысли убивают меня! Не могу больше терпеть! Заглушить эту боль! Любой ценой! – Подкативший к горлу комок заставил меня замолчать.

– Оксана, успокойся и перестань кусать губы, а то придется зашивать. И вообще, если ты сейчас же не прекратишь плакать…. – Лена помахала передо мной пузырьком с зеленкой. Я почему-то ей сразу поверила. А внутри меня созрел ответ на все вопросы....

– Любой ценой… – Я не узнала свой собственный голос. Я как будто бросила ей вызов. А Лена быстро схватила мою руку, примериваясь ко второму пластырю, словно давая мне возможность опомниться. Я отвернулась и тут же услышала ее смех. Но что-то изменилось.

– Не спеши. От меня так легко не отделаешься. Но я обещаю, что ты забудешь свои страхи, а тревожные мысли улетучатся навсегда. Посмотри на меня. Вот так. А теперь встань! – Голос и черты лица Лены стали строгими и властными. Ослушаться невозможно! Даже глаза ее засверкали каким-то дьявольским огнем. Ну а она подошла ко мне вплотную. Только сейчас понимаю, разница у нас в росте всего пара сантиметров, и наши глаза примерно на одном уровне.

Лена буквально растоптала остатки моих внутренних устоев, поцеловав меня в губы. Страшнее всего, что я ей ответила. Опьянение, стыд и страх слились в одну общую симфонию, смысл которой я больше не понимала. Дальше хозяйка дома посягнула на мою одежду…. Закончила она быстро, при этом ее нахальный взгляд еще долго оценивал меня. Чтобы не дать деру я как заведенная повторяла про себя: «любой ценой»… Лена одним движением вытащила длинный лакированный ремень. Сложив его вдвое, она слегка им помахала.

– Жаль, настоящего кнута дома нет, но мне кажется и эта вещица сойдет. – Девушка вдруг резко замолчала, словно превратившись в статую. Ее отрешенный взгляд смотрел немного в сторону. Я поняла, что она со мной сделает. Лицо моего палача переполняла абсолютная уверенность, что я вот-вот сдамся. Ей требовалось нечто большее, чем слова, некое подтверждение, доказательства решительности.

Все внутри меня оборвалось, чувства пропали, я как будто уснула. И невозможно определить в каком кошмаре очутилась. Ноги плохо двигались, но все же я подошла к краю дивана и легла на него животом. Возникло странное желание просто увидеть то, что случится дальше. А она присела на корточки возле меня, положив ремень на мою спину, словно давая мне привыкнуть к его тяжести или же оставляя самый последний шанс убежать отсюда.

Лена осторожным движением поправила мою прическу настолько ласково, что я даже забыла, где и зачем нахожусь. А, действительно, зачем? Может, мне стоит прямо сейчас убежать или закричать? Или проснуться? Наши глаза снова встретились. Только сейчас я смогла по-настоящему глубоко заглянуть в эту зеленую пустоту. Я тонула. А между тем ее рука плавно опустилась на мою спину, затем на поясницу, и вот я ощутила ее ногти еще ниже.

– Оксаночка, будет очень больно, – голос Елены был мягкий и ласковый. Музыка неожиданно остановилась, свет стал тусклым, и даже капли дождя на стекле больше не хотели стекать вниз. Она встала, и вместе с ее решительностью в комнату ворвались тени… Тени, что видны даже в темноте. Тени из тех страшных гаражей… В этот раз я не буду убегать от них. До меня только сейчас дошло – это тени моих перемен.

– Любой ценой… – Кажется, дальше будет легче. Трусливая я исчезнет. Навсегда… И я прощу себя… за что угодно…