Читать книгу Так - Дмитрий Гридин - Страница 4

В минувшую субботу я провожал друга. Он на две недели улетал с семьей в Португалию. Мы сидели в приличном питерском ресторане, лакомились заморскими яствами и говорили о трудностях российской жизни.

– Тут становится просто невыносимо! – утверждал друг. – Если и дальше так пойдет, нужно совсем из страны сваливать.

По его словам, такое настроение сегодня у многих его знакомых и партнеров по бизнесу. Как бы жизнерадостно ни звучали прогнозы, как бы ни улыбались Путин с Медведевым, ничего хорошего, по мнению друга, Россию не ждет.

Восьмидесятилетняя Мария Кирилловна Столярова из Лодейного Поля считает иначе:

«Сейчас-то хорошо! Не голодно. Свет есть, вода есть, сама хожу пока!» На жизнь ей вполне хватает шести тысяч пенсионных денег, из которых она еще умудряется каждый месяц выкраивать по пятьсот рубликов для двоих внуков. Саша и Рома еще не женаты, живут с отцом и матерью в Финляндии. У них там свое дело – каждый зарабатывает по нашим меркам большие деньги, но от бабушкиных переводов не отказываются. В октябре Мария Кирилловна праздновала юбилей. Внуки приехать не смогли, но прислали подарки – чайник, одеяло и открытку.

– Такие молодцы! – радуется старушка. На зиму она перебралась в город из поселка Рассвет, где находится небольшой дачный участок с домиком, построенным мужем. Алексей Петрович умер шесть лет назад. Баба Маша скучает до сих пор, каждый вечер зажигает лампадку и по памяти читает «молитовки». Она просит у Бога прощения для своего покойного супруга, милости для любимых внуков. И для доченьки, которая после смерти отца хотела отправить мать в дом престарелых:

«Там хоть за тобой уход будет!». Не согласилась Мария Кирилловна, воспротивилась: «Пока могу, сама буду за собой ухаживать!» Дочка покрутила пальцем у виска и укатила к себе в Тампере. Там у нее муж, сыновья, двухэтажный дом на берегу, прибыльный бизнес.

– Глянь-ко, – бабушка Маша раскрывает альбом с фотографиями. – Это вот Светланка моя, это мужик ейный – Матти-финн. Это внучкИ мои – Сашуля и Ромаша. Это домик их.

– А что, баб Мань, к себе вас не зовут?

– На кой я им там? – вздыхает старушка. – Под ногами путаться не хочу. У них ведь своя жизнь, современная. Да и с тоски я там помру, без березок своих, без грядок луковых…

Этим березкам и грядкам Мария Столярова посвящает небольшие стихи, которые, по ее признанию, «родятся иной раз и ночью». Бывает, лежит долго, мучается бессонницей, затем встанет, пойдет на маленькую хрущевскую кухоньку, достанет из ящика тетрадку и пишет. В этих наивных стариковских творениях нет литературных изысков, хромают рифма и размер, но… Стихи почему-то трогают сердце.

«Стало на дворе темно уже /и фонарики зажглись, /А я все не сплю давно, вспоминаю жизнь. / Времечко стучит в часах, ходики тик-так,/ А я все смотрю в окно, не уснуть никак. / А березка машет мне ветками: „Уймись!“, / Скоро кончится твоя, баба Маша, жизнь».

А еще она заваривает удивительный чай. Что туда добавляет – секрет. Говорит только, что благодаря этому сбору силы прибавляются и тоска отступает. От моего, купленного в магазине, торта она отказывается: «Жирный слишком!»

– Нужно травки собирать и пить. Картошечку кушать, капустку, зелень, – учит Кирилловна. – Ты вот мясо ешь, да вино пьешь, а они здоровью вред чинят. Да телевизора меньше смотри, родителей люби, да людей не осуждай, да Богу молись!

На прощание баба Маша подарила мне пестрые вязаные носки. А поскольку я не собираюсь «сваливать», они мне очень пригодятся. Кирилловна сказала, зима будет долгая.