Читать книгу Книга верлибров - Дмитрий Гринберг - Страница 2

Аромат

Пытаюсь поймать такое,

что легко ускользает.

Что-то незаметное для глаз…

С небольшим усилием – получаю.

Чувствую я

тонких тайн аромат.

Присмотрелся

и увидел – он повсюду!

Такой густой, что я его вижу…

Все таят свои секреты

В самых надежных уголках – сейфах

своей

когда круглой,

когда острой,

как лезвие бритвы голове.

А пароль не так сложно и найти.

Даже к сейфу острому.

Нужно

фантазию обладателя “ ключа»

крепким напитком зажечь…

И он пароль свой обронит.

Водка —

неплохой вариант! Горячая как печь…

Я шпион,

обладающий

мощным оружием —

его могу купить везде…

Мысли любые достану,

из уголков самых спрятанных:

обожаю духи.

Я —

известный ценитель

тонких ароматов тайн.

И красоты…

2010

Быстрее чем яркий свет

Заново испишу, исписанные строки.

Над ними промолчу весь вечер

и весь день.

Трудно ждать,

когда она любит другого.

Выйди вон из сердца моего дома!

Хотя город всегда умерший,

но мы его воскресим. Тока живого дадим!

Давай выйдем и обгоним трамвай! —

Мы заставим его думать быстрее.

Я отломаю черные краски,

и наступит рассвет!

Включу яростно

фонарей целую гущу.

Чтоб оттуда всегда вытекал яркий свет.

«Плавно растекаясь по венам

мертвого города, усталое тело

возвращая снова к живым!»

2010

В аду

Волдырями покройте сердце мне.

Потом спросите у неё: зачем!

Зачем мне сердце выдали.

Лучше б его

средневековыми пытками

на площади

инквизиторы выдрали.

Разве я убийцей был!?

Разве я

белые,

или красные цветы не дарил?

Да кто такой найдется еще,

чтоб душу свою так выдраил.

Ты болью чувствуешь любовь мою!

Заслужила.

Такую боль, как я терплю,

не испытаешь ты

и на самых жарких улицах ада.

В груди настоящая Германия 1944 года —

за год до распада.

Ночью кричу солнцу:

верни!

Верни мою невинную!

Невинную любовь мою.

А солнце беспомощно утром светит

мне в ответ.

Нет —

грома я хочу!

В небе и в горах

я задыхаюсь.

Без неё

мне воздуха не было, и нет!

2010

В одинокие двенадцать часов

мы ворвемся в полночь!

Закружим её

до бешеного танца!

Чтобы в звезды стучали бои курантов.

Искушенным

скоро с дороги уйду,

навстречу

к той,

беспомощно мчащейся

ко мне навстречу лани.

Скучно и монолитно

убегу!

Сквозь пустынные дали.

Вопьюсь зубами в воздух,

где висят букеты из ваз

разбитых роз.

Я вьюсь, как ураган любви и страсти

ухоженной. —

И немного ласки

изматывающий пульс.

2010

В Петербурге

Весна будет

для созерцания

распускающихся листьев…

Как в сердце, для кого-то

пугающий выстрел.

Выстрел – мрачный,

белой ночью

в золотистой фольге Петербурга

кипела в чьем-то доме

светлая любовь.

В городе приторно обросшим

туманным облаком.

Мягкий белый цвет окутывал дома

и всё, что меньше них

раз в сто.

Окутывал всегда.

Вновь и вновь

радуя меня.

2010

В разлуке

В исступленном сумраке ночи

у меня в ладонях

вмещается

луны труп и солнца стон.

Уткнулись в лоб смущенные губы

обуздав гадких страстей тон.

Мне жаждой обернулась Ваша молодость!

Вы пришли в мою жизнь и ушли.

А я ведь так и остался

в оборванных

мещанской жизнью

цепях

у открытой Вами двери.

2010

Вальс

За артериями моего сердца

прячутся царапины твои. —

Следы на целые века…

оставленные для меня.

Той —

влюблённой

когда-то,

которая стояла рядом…

Симфония улицы страдает

от нехватки твоих шагов!

Задыхаются двери,

которые ты больше не откроешь…

Плиты бетона под ногами,

наверно, тяжелы

так же, как мои шаги.

Напоминает о тебе

даже вихрь листьев,

который кружится рядом —

как вальс,

когда-то бывших нас…

2010

Вдова любви

Знаешь, может ты

меня еще полюбишь,

а я тебя еще прощу.

Сожми любовь

в своей груди.

Не стой – плыви.

Иди,

или беги —

ты лань.

Но вот твоя вуаль

удерживает твою печаль.

Мне жаль.

2010

Время ржавеет

Ржавое время

с нами играет,

как с маленькими детьми.

Машины

не дают дорогу пройти…

Ржавое время

хочет тоски…

Туманы рисуют картины

в ржавых городах.

Ветер их сдувает,

совсем не замечая…

Огромные куски луж океана,

в них утонет ржавый трамвай.

Небо двери между нами закрыло.

Между нами ночь наступила.

Желтая лампа – светлячок

на черном фоне,

светит многие столетья.

Утром луч разбудит яркий,

всех спешить заставит.

Кто-то будет

писать бульварные статьи…

Кто хочет верить в сказки —

спешит приобрести.

Я часовщик, —

время смазываю маслом,

чтобы не ржавело…

2010

Вселенная

Луна и солнце – глаза. Ветер – вздох.

Звёзды – это волосы у неё…

2010

Где для моей любви «аптека»?

Надоело

быть бесконечно влюбленным,

забываться

каждый новый день

воспоминаниями о вчерашнем.

«Вчера – не дружит со мной», —

«вчера» – облило меня холодной водой. —

Слегка простудился на семь лет.

Аптека —

мне сказали:

для тебя «лекарства» – нет.

2010

Где она

Врага ли искал или любимую?

И тут вижу,

валяется хохот на весь зал:

«Не было ее здесь, не было!» —

Устала рука, – жмет возле сердца.

Кричу со всего зла!

«Где она! Где она! Где она!»

Вижу,

буквы выплыли из ряда зрителей, —

«никогда ее нигде и не было…»

2010

Где?

Обида? Где? На пальцах рук?

Тик – так… шагают часы,

в переходах – маленьких

переулках.

Зрение движется быстрее

и добежав к тебе,

сильно просится слово!

Хочет вылететь мягкая пуля —

обласкать тебя словами.

Об тебя зрение притупилось,

«застыла пуля в воздухе».

Меня твоя красота поразила.

Ты – как статуя, вылепленная

великим скульптором.

Страх стоит рядом —

незримо.

«Меня наручниками сковал».

Тебя моя глупая робость

увела —

мне ничего сказать не дав.

2010

Вшейте, вшейте память в сердце!

Сердцу думать надо!

Набросайте на него вещи – ему и греться надо.

Вешайте, вешайте ему на шею небо,

чтобы видно было землю

под растущими ногами.

Мне же нравится на земле стоять

голыми стопами.

2010

Далеко не каждый любит.

Цепная реакция любви

задела многих,

но заболел

далеко не каждый.

Насморки после слёз высушили всё тело,

которое рассыпается как высушенный

летний песок. Даже птицы стали

поджидать на крышах. —

тихо между собой смеются —

крепко верят,

что всё-таки дождутся

свои ходячие трофеи,

за которые

не бьются.

2010

Две

Треск костра,

скрип морозного снега.

Гармония меня и тебя…

Неудобности.

Подсвечники как туфли,

жмут как всегда.

Парафиновая одежда,

протертая как полотенца…

В каждом окне темного города

горят яркие глаза.

Симметрия тебя и меня,

в тишине темной комнаты.

Скоро включат свет.

И мы с тобой —

«две ненужные свечи»,

растаем под бременем дня.

2010

Деликатесы – вкусная и дорогая еда

Все любят поесть,

и милые женщины любят блюда.

Самая вкусная бывает еда,

которая снимает стресс.

Такую еду называем пока

мы ласковым словом – деликатес.

Деликатесом должно быть что-то редкое,

допустим,

взять и вытащить из человека нервы,

и положить их на блестящие тарелки.

Надо эти нити под холодной водой промыть.

Убрать лишнее,

почистить и сварить…

Блюдо конечно новое,

на вкус никем не пробованное.

Здесь гарантии нет —

никто не знает

вкусное будет,

или нет.

Когда все собрались для ужина,

разрезав

сваренные полосы

вдоль и поперек,

чтобы красиво было, —

их жадно положили в рот.

Новинка в кулинарии —

готовить не знают как.

По глупости не доварили.

Взяли этого

счастливчика

и в него обратно положили.

2010

Дело

В каждой клетке моего тела твоя буква – я.

Ты очки моих глаз —

В портсигаре застыл мой глас

О длинных строчках для неиспытанной любви.

И остановиться – твой приказ

Заставил отдалиться

На сантиметры бесконечности…

Почти в один день мы рождены,

Две мысли одного жадного тела:

Да в суде о браке закрыто уже давно

и напрочь наше дело.

2010

Забрали!

Всё разрушить,

и заново всё начать!

Где же тогда

нам ночевать?

Точку превратим в запятую,

и не будет конца ничему!

Вот если человеку всё дать,

то через час ему станет мало!

Если у него, хоть что-то отнять —

скажет.

– У меня всё забрали!

2010

Забыли (Памяти Ники Турбиной)

Грохочет.

Отгромыхало —

видишь прелесть увядших лепестков?

Взгляды—руки их бы еще ласкали,

но не хватило цветам воды.

Стоят теперь в вазе сухие.

Забыл о них целый мир.

Так и остались они без влаги,

но им всё равно стало теперь.

2010

Знаю

Ожоги на щеке ношу,

от ласки твоих нежных рук…

И очки ношу,

чтобы глаза не обжечь,

от любви твоей очень яркой!

Я для тебя мотылек.

А ты – солнце для меня…

Несправедливо

хочешь

за душу меня обнять,

ведь прекрасно помнишь кто мы…

Жить у тебя в плену

больше не могу.

Хоть яркое просто обожаю…

Знаю,

когда-нибудь от любви твоей сгорю.

От тебя,

как мороженое на ладони,

в жаркий день растаю.

Ты не сладкий сон,

уверен —

наваждение.

В ночи уйду —

бесследно,

хоть на край земли…

А ты не бойся быть одна.

Вскоре

тебе встретится

бледная, холодная луна…

2010

И я тебя люблю

В ваших душах

похотливые бордели любви.

Даже мышь знает,

что ее принесут в жертву

для чьего-то желания.

В моем городе —

пожар страстей.

На окраине города – Рая,

я сижу.

Мою душу не согреть и миллионами одежд.

Надежды время ждут.

И душу хрустальной пылью покрывают.

Уличные ручьи

змеей

извиваются по городу.

Это вдохновение меня угнетает.

Я невольно становлюсь

капитаном

своего корабля – счастья…

Люблю.

Люблю, нежно царапать твои глаза

своим взглядом.

Люблю царапать свои легкие,

твоим мягким дыханием.

И слышать твой голос,

такой же шикарный,

как и твоя кожа – платье.

Подари мне свою улыбку – жадная.

Красиво нарисовал тебя

на своих запястьях

много лет назад помадою.

Я вижу твои слезы,

даже когда их нет.

Потому что,

я их рисую для тебя.

Изо всех сил пытаюсь бежать к тебе

по тонкому льду.

Невеста —

и я тебя люблю!

2010

Иллюстрации

Иллюстрации скучных сюжетов

перед глазами.

Мелькают образы

на главной площади

фантазий.

Каскады фар

в бесконечном потоке машин

ослепляют

и сразу же тускнеют

на фоне твоего взгляда.

Вижу белоснежные зубы,

среди застывших губ в улыбке.

Это страстный поцелуй

ждет,

и остановит нас

за углом.

Хаотичные буквы

алфавита,

сливаясь в правильном порядке,

создают слова.

Чтобы мы,

голосовыми связками,

или письмом —

превращали

свои иллюстрации

сюжетов

в воображении своём.

Как и музыка —

это организованный шум.

Всё проходит,

всё…

В застывшем поцелуе

заставши

нас

вдвоем…

2010

Искал

Пытаясь отыскать красоту —

я искал её в падающей капле воды,

в идеальной форме

воздушного шара —

напоминающего солнце,

случайно отпущенного в небо ребенком,

увлеченно кушающего мороженое,

которым угощает отец.

Серое небо стало темнее.

Облака преобразились в тучи,

и начался штурм городка.

Войнами были серые тучи,

а снаряды – капли дождя.

Были слышны выстрелы грома,

нарушая покой мирного дня.

Дождь был красивым —

разлеталась пылью земля.

До взрывов на лавочке сидели

муж и жена.

Он дарил ей цветы

пёстрых ароматов.

Улыбка на устах её была красива,

как светлая весна.

Она цветами жизни мужа одарит —

их называют детьми.

Любовь была красива!

Некоторые из нас такие, как цветы…

2010

Капли дождя в Лондоне

Ушли,

дверь закрыли.

Ключ забыв выброшенный,

не нужный.

Вихрем рвутся

в тусклое небо

надежды мои

ежедневные,

за столом обеденным —

одиноким.

Ласкали бы нас брызги рассвета! —

нету этого нигде.

Посмотришь

сквозь бесконечные года печали

и не узнаешь,

почему

все

грубо молчали:

поздно —

времени догорела свеча.

Мох и сыро.

Каменная стена.

Зеленые,

сырые года текут

усталым ручьем.

Раньше

дул северный ветер,

и я спиною тебя закрывал.

Любовью тончайшей ласкал…

Не давая продрогнуть.

И в мыслях кричал, как сильно люблю!

Ночь для тебя пронзал —

взрываясь ярким светом!

Даже в красивом Лондоне, капли дождя

не смоют слез багровых черед.

Будто фонтаны рыдают!

И брызги мои

без устали

на солнце играют.

Горький – мокрый театр желаний!

(Жалкие актеры…)

Бредил:

сольемся двумя каплями чистой слезы.

Не сбудется это —

мои надежды

бесследно ушли

к бездарным – «актерам»

моей дряблой души.

2010

Каприз ли?

Пролились мужские слёзы,

в трудный вечер,

когда затихли мои грёзы.

И порвался надрывный голос мой,

в ту пору,

любил когда сонную погоду.

Люблю

когда дождит —

омываю обувь

каплями,

как вата сахарная

сладкими.

Помню,

что их отчаянно не хотел…

Решетка век

их ничуть не сдерживала,

ведь знала давно,

что не сможет удержать.

Каприз ли, быть рядом с тобой?

Когда мы на разных полюсах,

ширины и долготы…

Наверное —

да,

ведь у моих мыслей

есть оттенок

твоей

вопиющей красоты.

2010

Карандаш

Ожидание всегда лучше,

чем само действие – праздник.

Для этого

всегда

живу в ожидании…

Занимаюсь выжиганием

на бетонных плитах —

замерзших

до глубины души продрогших,

высоких каменных зданий.

На своем листке бумаги.

Углем,

или карандаша

серыми цветами.

2010

Когда нет грима

Вылилась

в реку

осиной боли

лавина.

После смерти у клоуна

в его новом доме

не осталось для работы

белого грима.

Выброшенные в летний зной

никому не нужные чувства,

засохли,

как старая и больная капуста!

Под лучами руин моих

раны,

не захотели пить

из старой

морды

канавы.

2010

Когда нет денег

Заплакала

отчаянная одежда,