Читать книгу Ступени - Дмитрий Гринберг - Страница 2
ОглавлениеБезумие
1
Пускай ты путеводная звезда,
Мерцанием взываешь в леденящий,
Протоптанный подземный путь мертвящий.
Вся в черном ты стоишь, моя мечта,
Где грешников, чьи души предала
Забвенью Ты – о, идол мой поющий,
Как хладная Сирена. И летящий
Твой голос звал, звоня в колокола.
С Собою в бездну день ты увлекла, —
Леса Свои зачем воспламеняешь?
Теперь бледней, кому теперь сияешь?
Ваяешь ад из меди и стекла.
2010
2
Я средь полей пахучих ядов,
Пока вдыхаю кожи аромат,
Когда проходишь ты, мой ловит взгляд
Игру твоих земных нарядов.
И белых и зелёных, споря,
Кружатся от тебя ли небеса?
И слышу внятно чьи-то голоса
При виде синих волн и моря…
Прильни ко мне устами с горя,
Чтобы смирил твоё дрожанье губ,
Коль ты увидела на бреге труп,
Качающий зарю прибоя.
2010
3
Что же клонишь меня в сон унылый? —
– «Посижу час во тьме я с тобой».
Уходи, уходи, я пугливый.
И не стой в час ночной надо мной…
За окном фонари не мерцают,
Разовьется без ветра та шаль,
Что спадая, едва прикрывает,
Твои плечи, которые жаль.
Твоя грудь неподвижна, белеет
По ночам до кровавой зари.
И когда за окном посветлеет,
Ты не бойся, но тут же замри.
Я забуду твой стан небывалый,
Ты не смейся, ты мне не нужна.
Но люблю твое платье, где алый
Раскрывается след от ножа.
2010
4
Странно, привиделось мне:
Ночью рука твоя нежно
Гладила щеку во сне
Холодом страшным и снежным.
Больно целуешь опять,
Руки мои не святые…
Ранишь как нежный закат,
Взоры пустые, ночные!
Даришь безмерность тоски.
Снилось мне этой зимою:
Чертишь в округе круги,
Пламенно черной косою!
Знаю, придешь через год —
Звать меня снова ты станешь!
Знаю, уходишь ты в грот,
Там ты во тьме засыпаешь.
2010
5
Кровавый свет пробил портьеры;
Коснулась кисти бледная рука,
И пыль роняла в воздухе без меры.
Я слышал шум, там комната узка.
Как в диком сне кружатся полутени.
Кружусь и я, так весел этот вальс.
Смотри, как смяты старые постели,
Постели смяты кем-то, не от нас.
И я увидел странную улыбку, —
Она бессильна, – рядом пустота;
Пусти! Не выдержу я пытку.
Пришла ты в гости явно неспроста!
2010
6
Танцует пред окном —
О, странное созданье!
Глаза покрыты серебром,
Над головой сиянье,
Оно вздымает руки высоко;
О чем-то слёзно просит!
И ждет всю ночь, но ждет кого?
А лунный луч людей уносит.
О, сгинь! уйди ты прочь,
Где твой огонь горит печально.
Ты разве чья-то дочь,
Не дочь ли зла случайно?
2010
7
Твои шаги здесь не слышны.
Здесь легкий шепот ветра;
И лунный свет, и мы одни —
И нету красок лета…
Давно остыла кровь твоя;
О, как же ты красива.
Была ли ты в раю? Но я
Живу в слезах, как ива…
И вниз, как ангел ты пади! —
Тебя не страшно мне коснуться.
Тебя держали взаперти,
Но ты вольна очнуться…
2011
8
Порой я вспоминаю поступь;
Прозрачны тонкие перста.
Названье месту – темный остров.
Ловлю прозрачные цвета…
Но те бесплотны, ускользают.
К утру теряю даже нить.
Всё знают сны, и тают,
Желая в стенах заточить.
Но лишь мечты даруют ночи,
Чтобы под утро их убить.
И муки страшные пророчат,
Но кто же сладко рядом спит?
И вдруг снега падут ночные, —
А сны тревожны и просты.
От тьмы сердца как медь слепые,
Без тьмы усохнут как цветы.
2011
9
Засни, засни, ты пела у подушки.
И говорила: «Вдаль плыви»,
Любуясь, глядя на веснушки
Младенца алого любви.
Но глазки те открыты,
И смотрят только в пустоту.
И краскою зрачки залиты,
И ушки не расслышат суету.
Ты прикоснулась, он зашевелился,
Еще раз, тут же прекратил.
Завод игрушечный разбился,
И пальчик кто-то надломил…
Но слез не видно, нету крика.
Заснуть бы, нет, ты не ушла…
И только солнечные блики
Согрели простынь малыша.
2011
10
В мозгу сочатся пасмурные дни.
В руках сжимается волненье.
Сгори же солнце, мы одни,
Случится ль траурное пенье?
Но мир без вздохов, он глухой;
Ленив и неподвижен.
Теперь бессмыслен черный хор,
А солнце катится все ниже.
Устала яркая звезда.
Тепла на всех не хватит.
Не будет света никогда;
И вечность мглою манит.
Любовь когда к тебе придет?
Когда настанет – Поздно.
Тогда весь мир со мной уснет,
И солнцу тоже можно.
2011
Меланхолия
11
Видел вечером круженье
Над моею головой.
Небо вспыхнуло, – томленье, —
Вечер озарился синевой…
Кто теперь бросает листья,
Покрывая верх доски?
Что же: видел красный диск я,
Умирал он от тоски!
Лучше лягу, успокоюсь —
«Хватит детям тосковать».
В белый снег тогда зароюсь,
Ночью стану засыпать…
2011
12
Безликий друг, ты слышишь эти звуки?
Мелодий страннейших напев.
Тяни ко мне, безвольно руки,
Как будто знаешь, что я – лев.
Жестокий город – сад бездонный,
И между ним и нами вечный ров.
И в нем блестит тот цвет бессонный,
Что в венах бродит у врагов.
(О, чувство близости разлуки
С пустой обителью и сущностью своей!)
Ползи по травам, как живот гадюки,
И яды жизни сладко пей…
2011
Я потушу слепые свечи,
И обласкаю тишину.
Горит багровый ныне вечер,
В лучах истомы я тону.
Как неподвижны ароматы,
И неподвижна тень моя.
И я люблю смотреть, когда ты
Ползешь к ногам, моя змея…
И как картина та зарница
На небосводе голубом.
Люблю тебя, моя царица,
Полынь за тающим окном.
И ангел где-то здесь летает,
Мне видеть ангела легко.
А гость таинственный не знает,
Молюсь зачем и за кого.
2011
Теперь ложись в прохладную постель,
И шорохи не слушай ты тревожно;
Пускай тебя дурманит пьяный хмель,
Но пледом снов укройся осторожно.
Там май, за тонкой дряблою стеной,
Его тепло скелеты расслабляет,
И свет, и солнце, сладостный покой,
В тела и души медленно вливает.
Но ты как снег всегда со мной бела,
Не уж-то это ветер так тебя пугает?
Тот странный силуэт, что у стекла
Тебя в безумие и дрожь ввергает…
Не бойся, это я стою к тебе спиной,
И здесь хожу, как тень в тени растений.
И пыльный ветер – только голос мой
Уходит вдаль, как вдаль уходит гений.
2011
На миг закрыв глаза в раздумьи вечном,
Я грацию увидел, божество.
Пленен я стал, но мой порыв сердечный
Не ощутил желанное родство.
И с ужасом я понял вдруг: чужая.
Она есть – тьма, она есть – дальний свет…
И диким танцем к неге подзывая,
Она звала, но я промолвил: «нет».
И задымили тайные кадила,
И дерзко позвала меня опять;
И все меня теперь с ума сводило;
Намеренье ее не мог я знать…
Она пришла, и как в древнейшей книге,
Дала мне плод, и тень здесь проползла.
Мой ужас был не в дрожи и не в крике,
Она – познание добра и зла…
2011
Сравнить тебя нельзя с цветком.
Тебя ли сравнивать с цветами
Пород нежнейших, что устами
Касаться можно? Но излом
Любимых рук печален. И вокруг
Тебя витает жизни тайна.
Порой так трепетна, коварна;
Не знаешь ты житейских мук.
Моя богиня. Словно ром
Твой стан люблю я, Анна.
Душа твоя так странна,
Как ночь глухая за окном.
2011
Я высекал и высекаю
В гробнице имена.
Я знаю, точно знаю,
Ты будешь не верна!
Похороню Тебя с другими
В затоптанной душе.
Но что теперь с былыми?
– Я полюбил уже.
Душа моя – бумага.
И здесь вы на века…
«Свободен лишь бродяга.
– Свобода не легка».
Мой дом теперь тоскует,
Тоскует по Тебе.
И рядом Ты, но хуже
В нерадостной судьбе.
Хранишь Свои секреты,
Лелеешь их давно.
И рядом Ты, но где Ты,
Понять мне не дано.
2011
В страну песков и страха и мечты
Ведет теперь влеченье к тайнам.
И смотрят незаметно с высоты,
Глаза из древности тоски и камня.
Здесь сфинкс, и он пугает; ночь красна.
Но обелиск, как страж у врат ночует.
Врата на миг откроют царство сна.
Покажут мир забытых судеб.
Царица там, она не ждет гостей,
И сон ее во тьме всегда печален.
Не видит ничего в обители своей.
Она всегда одна, и много спален…
Там ничего не тронут в мире тайн
И пыль на гробе вечном не нарушат.
Но красоту царица, ты скрывай
От всех, пока не вложишь в тело душу.
2011
Ты прости… ты прости, что я нежно
Целовал твою черную прядь.
Твои губы пугающе снежно
Не хотели меня целовать.
Я тоскую по страшной минуте,
И люблю беспросветную даль.
