Читать книгу Врата Порядка - Дмитрий Казаков - Страница 2

Глава 1. Время безумия.

Оглавление

За стенами постоялого двора бесновалась вьюга, выла оравой свихнувшихся волков. Поленья в очаге негромко попискивали, как ссорящиеся из-за добычи мыши, хозяин постоялого двора появлялся и уходил бесшумно, точно караулящий их кот.

– Так и метет, – осторожно заметил Альфи, огладив лысину.

– Точно, – безучастно ответил Хорст, не поднимая взгляда от кружки, пиво в которой убывало с болезненной неторопливостью.

– Аж кости ломит, – добавил Радульф, радуясь, что завязался хоть какой-то разговор.

Маленький отряд из четырех человек покинул Эрнитон, Святой Град два дня назад. За время, проведенное в дороге на юг, Хорст ни разу не подал голос, отвечая только на обращенные прямо к нему вопросы.

Что именно случилось в подземелье, где Хорст Вихор, прозванный Непоседливым Магом, посетил древнюю гробницу, оставалось загадкой как для Радульфа, бывшего десятника княжеской дружины Сар-Тони, так и для Альфи, до недавнего времени обычного наемника.

Что-то мог знать присоединившийся к ним в Эрнитоне служитель, брат Ласти, но он от ответов уходил, отговариваясь цитатами из Святых Книг и улыбками, сладенькими и твердыми, как вестаронские пряники.

– Ломит? – Хорст поднял взгляд, удивленно осмотрелся, словно только что заметил, что не один в помещении.

– Истинно так, язви их в печенку, – осторожно проговорил Радульф. – Господин, с вами все в порядке?

– Со мной теперь всегда все в Порядке, – Хорст поморщился, точно обнаружил в пиве крысиный хвост, затем опорожнил кружку одним махом и добавил: – Как вы пьете эту дрянь?

Появившийся из дверей кухни хозяин вздрогнул, глаза его забегали, а лицо вытянулось.

– Я посмотрю, господин, чего-нибудь другого, если вы настаиваете, – беспрестанно кланяясь, хозяин пятился, пока не скрылся на кухне.

– То же самое принесет, – презрительно заметил Альфи, – только разбавит не так сильно.

– Это мы посмотрим, – Хорст на глазах оживал, все меньше напоминая развалину с тусклым взглядом, два дня назад севшую на коня в Эрнитоне, и все больше – человека, заставившего трепетать весь Полуостров.

– Слава Творцу-Порядку, – брат Ласти сказал это негромко, но так, что услышали все. – Если позволите, я пойду к себе в комнату. Сегодняшняя дорога утомила меня, а завтра снова в путь…

Служитель, в белой хламиде похожий на поседевшего бурундука, поднялся, прошел к лестнице. Проскрипели ступеньки, с негромким хлопком закрылась дверь.

– Без него легче, клянусь мошонкой Хаоса, – с облегчением проговорил Альфи. – Зачем мы вообще взяли его с собой?

– Так надо, – ответил Хорст.

Движения его еще оставались вялыми, в глазах стояла муть, но он уже походил на мага, с которым Радульф прошел через многие битвы.

– Что с вами произошло, господин? – поинтересовался бывший десятник. – Куда мы едем? И зачем нам этот святоша?

Брат Ласти повадками напоминал идеального служителя Порядка. Он не пил пива, был умерен в еде, не бросал похотливых взглядов на смазливых служанок и молился не реже трех раз в день.

Но оружия не носил и поэтому, по мнению бывалых воинов, не годился в спутники для опасного путешествия.

– Слишком много вопросов, – Хорст почесал шрам на щеке. – И вряд ли я смогу на них ответить. Скажу лишь, что в предстоящих схватках один человек, знакомый с силой Порядка, поможет нам больше, чем сотня опытных воинов, и что путь наш лежит к истокам Яра, в горы.

– Ну так что все же случилось с вами? – повторил Альфи. – Там, в подземелье? Когда вы смеялись, а потом лежали в беспамятстве…

Из кухни появился хозяин. Вертя задом, точно продажная девка, поставил на стол новый кувшин и стремительно ретировался.

– Помню, – Хорст не удостоил пиво даже взгляда. – Я побывал в той гробнице еще раз, ночью, перед самым отъездом… Меня отнесли туда. Всего лишь для того, чтобы узнать собственную судьбу…

– Судьбу? – изумился Радульф.

– Именно так, – лицо мага стало жестким, черты заострились, синие глаза сверкнули, – люди истово стремятся увидеть свою участь, не понимая, как это страшно – знать, для чего ты пришел в этот мир и что ждет тебя впереди.

– Вы разговаривали с кем-то из Порядочных? Он открыл вам будущее? – дальше такого воображение Альфи не простиралось.

– Да, – Хорст кивнул, но сделал это слишком поспешно и Радульф понял, что в древней гробнице под Эрнитоном произошло нечто более жуткое и странное, понятное разве что магам и служителям.

– Завтра выезжать до рассвета, – Хорст поднялся. – Так что лучше пойдем спать…

Вставая, Радульф заметил, как на лице наблюдающего за гостями хозяина постоялого двора появилось облегчение и тут же исчезло, сменившись обычной угодливой гримасой.


Тучи мчались низко, напоминая стадо исполинских лохматых быков, клочья тумана плыли над дорогой, и редкий снег оседал на плащах и волосах блестящими каплями.

Копыта чавкали, погружаясь в грязную жижу, заполняющую дорогу от края до края.

– Зима, называется, – пробурчал Альфи, шмыгая носом. – Лучше бы уж было холодно.

– Лучше бы уж было тепло, – ответил Радульф, вглядываясь в темнеющее на горизонте пятнышко – то ли островок леса среди полей, то ли селение. – И сухо.

– Будет, – пообещал Хорст. – Дней через двести…

Возникшая по всему телу боль заставила бывшего сапожника прикусить язык. Мышцы свело судорогой, по жилам точно растеклось жидкое пламя, голос Радульфа донесся будто через рев пламени.

– Что с вами, господин?

Хорст почувствовал, что сейчас свалится с коня. Судорожным усилием вцепился в поводья, упал вперед, уткнувшись лицом в жесткую гриву. Ощутил резкий запах лошадиного пота.

– Они… сражаются… – слова выдавливал из себя с трудом, точно вытаскивал из проруби обледеневшие бревна.

Охватившая тело всепоглощающая боль не была Хорсту в новинку – она возникала каждый раз, когда где-то неподалеку от бывшего сапожника люди сражались с людьми. В такие моменты он ощущал муки каждого погибающего на поле боя.

Сейчас все закончилось довольно быстро, голова перестала раскалываться, тело – трепетать от ударов и уколов, а кости – трещать от переломов, и Хорст смог сесть нормально.

– … с ним милость Творца-Порядка, – уловил шепот, долетевший из-под капюшона брата Ласти.

– Поехали, – Хорст ощутил неожиданную злость на служителя, резко отвернулся. – Нечего стоять.

Кони шли ходко, и пятнышко на горизонте вырастало, пока не превратилось в небольшой городок, обнесенный бревенчатым частоколом. Над ним торчали крыши домов, поднимающиеся там и сям столбы черного дыма утыкались в облачное море.

– Клянусь мошонкой Хаоса, тут кто-то славно повеселился, – Альфи опустил широкую, как лопата ладонь на рукоять меча. – И дым этот явно не от печей. Больно уж жирно горит.

– Может, объедем? – предложил Радульф.

– Нет смысла, – Хорст направил коня к воротам, выглядящим так, словно их долго и упорно пытались сначала сломать, а потом сжечь, причем изнутри и снаружи одновременно.

Жалобно поскрипывала висящая на одной петле створка.

Альфи чуть пришпорил лошадь, Радульф как-то незаметно выдвинулся вперед, и Хорст оказался прикрыт с двух сторон.

– Ничего себе, – бывший десятник покачал головой. – Не думал, что увижу подобное в Святой области.

Земли под властью саттеарха, правителя Эрнитона и верховного служителя Порядка, многие десятилетия наслаждались миром, и о том, что такое разбой, разоренные жилища и сожженные селения, тут успели позабыть.

За воротами, в снежной каше, там и сям испятнанной бурым, валялись тела. Некоторые были в кольчугах и со щитами, на одежде других виднелись нашитые квадраты, вырезанные из плотной белой ткани.

– Да, – сказал Хорст, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота. – Я догадываюсь, что именно тут произошло…

Он хорошо знал, что подобным образом себя украшают Слуги Сына Порядка, фанатично верящие в то, что миру пришел срок обновиться, и что Хорст из Линорана, бывший сапожник, является тем самым Сыном Порядка, что спасет людей от напирающего с востока Хаоса.

Перед глазами все закружилось, в глубине черепа родился неприятный, рокочущий гул.

– Кто такие? – резкий окрик ударил по ушам.

Высокий, мощного сложения воин в посеребренном шлеме глядел на всадников с подозрением, столпившиеся за его спиной дружинники держали мечи так, чтобы в любой момент пустить их в ход.

– Путешественники, – ответил Радульф.

– Мир вам, во имя Творца-Порядка, – брат Ласти выехал вперед, откинул с головы капюшон. – Что здесь случилось?

Воин в посеребренном шлеме вытаращил глаза, подобрался, словно перед самим саттеархом, а когда заговорил, то в голосе его зазвучали подобострастные нотки.

– Люди, именующие себя Слугами Сына Порядка, попытались захватить город, подняв восстание. К ним на помощь пришли…

Хорст вновь ощутил тошноту, почувствовал, как к горлу поднимается то ли кипящая желчь, то ли лава из недр вулкана.

Они шли в бой с его именем на устах, умирали за то, что считали правдой, верили, что гибель их не напрасна и что после нее их встретит светлый, чистый мир, управляемый Сыном Порядка.

– Господин, надо ехать, – Радульф осторожно потряс Хорста за плечо.

– Конечно, – отозвался он и, ничего не видя перед собой, толкнул коня пятками в бока.

Больше всего бывшему сапожнику хотелось провалиться сквозь землю.

Они ехали по городу, минуя обгорелые дома, суетящихся на развалинах людей. Огибали раненых и бегающих вокруг них лекарей, разведенные прямо на снегу костры, уложенные рядами трупы.

Их оказалось много, куда больше, чем Хорсту хотелось бы.

– Не надо так переживать, – сказал брат Ласти, когда впереди показались южные ворота, от которых остался только обгорелый проем в стене. – Ведь не вы же заставили этих людей взять в руки оружие и отправили их на смерть…

– А мне кажется, что я, – ответил Хорст, провожая взглядом носилки, на которых двое дружинников несли третьего, совсем молодого, с кровоточащим месивом вместо правой половины лица.

– Но… – служитель Порядка осекся, стоило магу поднять глаза, пылающие, подобно двум крошечным дискам из золота.

– В любом случае, – взгляд Хорста погас, он как-то осел в седле, сгорбился, будто даже стал меньше ростом, – надо с этим заканчивать. Раз и навсегда, и чем быстрее – тем лучше.

От тона, каким это оказалось сказано, брата Ласти обдало морозцем. Служитель Порядка, сжегший множество одержимых Хаосом и несколько лет проведший в главном храме Ордена Алмаза, чуть ли не впервые поверил, что этот рыжий юнец способен уничтожить или спасти мир.

Ладонь сама нащупала в левом рукаве короткий нож, острый как бритва и идеально сбалансированный для метания.


Хорст пригнулся еще до того, как осознал, что донесшийся из зарослей на обочине хлопок издала спущенная тетива. Стрела с раздраженным шорохом прошла выше, а бывший сапожник выдернул из ножен меч.

– Вот мрази! – рявкнул Альфи, чей конь, раненый в бок, хрипел и прыгал на месте, норовя сбросить всадника.

Радульф встретил сунувшегося на дорогу плечистого оборванца прямым выпадом, но разбойник неожиданно ловко увернулся, подпрыгнул, в его руках блеснул длинный узкий клинок.

Хорст ударил, меч проткнул рваный кафтан и вошел в тело легко, точно в масло. Разбойник захрипел, брызнула кровь.

– Спина! – крик, изданный братом Ласти, заставил обернуться даже нападающих.

Альфи поймал на клинок рогатину, нацеленную ему между лопаток. Злобно рыча, ударил в ответ, и кубарем покатился с рухнувшего коня. Мягко хрустнул потревоженный снег.

Разбойники лезли со всех сторон, стрелять перестали, то ли надеялись захватить пленников, то ли боялись зацепить лошадей, которых потом можно будет втридорога продать, или просто берегли стрелы.

Хорст рубил, вертясь в седле, старался не подпустить врагов близко. Видел, как сражается Радульф, как брат Ласти, отобрав у кого-то из нападавших ржавый клинок, отражает им удары.

Навалившиеся на упавшего Альфи разбойники отлетели в стороны, один остался лежать неподвижно, а наемник, рыча, поднялся на ноги, страшный, покрытый кровью, похожий на медведя-шатуна.

– Опомнитесь, безумцы! – закричал служитель. – Посмотрите, на кого подняли оружие?

Спрыгнувший с ветки мужик в одних штанах попытался ухватить Радульфа за шею и сбить наземь, но промахнулся и наткнулся на алебарду своего же товарища. Лезвие с хрустом прорезало плоть, но разбойника это не остановило.

Вскочив, он с хриплым ревом кинулся в бой, словно вовсе не чувствовал боли.

«Они и вправду безумцы, – подумал Хорст, заглянув в глаза очередного противника – вытаращенные и белые, как у вареной рыбы. – Но ведет их что-то иное, не Хаос. Неужели Порядок?».

Сердце дернулось, от груди к горлу и животу поползла щекотка – просыпалась та сила, что не так давно позволила бывшему сапожнику одолеть в схватке редаров Ордена Алмаза, а затем – перебить почти два десятка «морских людей».

– Нет! – прошипел Хорст, заставив очередного разбойника изумленно отшатнуться. – Я сам!

Он знал, что, отдавшись силе Порядка, в одиночку легко перебьет всех разбойников. Но так же хорошо понимал, что потом неделю, а то и больше станет давить в себе чувство гадливости.

Плохо быть рабом, даже столь могучей Силы.

Хорст попытался задавить лезущую изнутри силу Порядка, с облегчением ощутил, как хрустнуло что-то в верхней части живота, как из тела полезло что-то, похожее на невидимые толстые щупальца.

Вокруг потемнело. В плоти мира раскрылись похожие на алчные рты провалы, из них полез серый туман.

Разбойники заметались, их крики в сгустившейся мгле зазвучали глухо и тоскливо, как карканье одинокой вороны. А потом раздался неприятный скрежет, и вопли стихли, один за другим.

– Вот и все, – проговорил Хорст, опуская меч. – Уж лучше так…

Он знал, что, используя магию, израсходует силы до конца, и все же не ожидал, что слабость навалится с такой мощью. Зашатался в седле, закрыл глаза, пережидая головокружение.

Слышал, как брат Ласти спрыгнул с седла и принялся ходить между трупами, бормоча молитвы из ритуала Замыкания Куба, проводимого над умершими:

– Да пребудут в мире усопшие во имя Утешителя-Порядка. Да примет он их, да простит прегрешения…

Голос служителя и скрип снега под подошвами потихоньку удалялись.

– Непростой с нами теарх поехал, – пробормотал Альфи, потирая отбитую спину и кряхтя, как старая половица.

– Это точно, язви его в печень, – не стал спорить Радульф. – Меч в руках раньше держал, да не один раз…

Подняв веки, Хорст удивился, что полумгла между деревьями не развеялась, и только потом осознал, что солнце склонилось к закату и ранний зимний вечер готов перейти в ночь.

Альфи, склонившийся над упавшим конем, распрямился, и хрип раненого животного перешел в бульканье. Из разрезанного горла на снег хлынула алая, как летний закат, кровь.

– Ему-то за что мучаться? – мрачно сказал наемник, убирая нож. – А мне придется идти пешком…

И он досадливо пнул попавшийся под ногу разбойничий труп.

– Все равно скоро вставать на ночлег, – чтобы говорить, Хорсту приходилось напрягать не только губы и горло, но и все тело. – А завтра что-нибудь придумаем.

– Во имя Утешителя-Порядка, – брат Ласти осенил погибших знаком Куба и резво вскочил в седло.

Кони шли неспешно, шагом, позади топал непрестанно ругающийся Альфи. Темнело быстро, мрак сгущался между стволами, тянул щупальца через узкую ленту дороги, норовя окружить маленький отряд со всех сторон, далеко в чаще выли волки.

Когда открылась небольшая поляна, окруженная зарослями молодых елочек, Хорст отдал приказ останавливаться.

– Сейчас дров наберем, – сказал Радульф, покидая седло. – Эй, Альфи, бери топор…

Наемник огладил лысину, мокрую от налипшего снега, ухватил здоровенный колун и вслед за бывшим десятником побрел в чащу. Хорст выдернул ногу из стремени и ощутил, что сейчас просто свалится.

– Не нужно было так надрываться, – мягкий голос прозвучал рядом, а сильные руки поддержали, не дали упасть. – Мы бы справились с этим сбродом и так, без всякой магии.

– Ты уверен в этом, служитель? – Хорст провалился в снег чуть ли не по колено, но устоял.

– Конечно, – твердо ответил брат Ласти. – Как сказано в Книге Предписаний – вера заключает в себе все, и силу, и победу, и богатство.

Он ловко расстелил вытащенное из седельной сумки одеяло, и практически силой усадил Хорста. Не успел бывший сапожник и глазом моргнуть, как второе одеяло оказалось у него на плечах.

– Отдыхайте, – сказал брат Ласти с сочувствием. – Мы все сделаем сами.

Он отошел к коням, зазвенела сбруя, зашуршали снимаемые с лошадиных спин мешки, а Хорст остался сидеть, вглядываясь в сгущающийся мрак и вслушиваясь в шорох ветвей на ветру.

Закрыв глаза, испытал знакомое ощущение падения, а когда открыл, обнаружил, что снега больше нет, с неба льется тусклый желтый свет, а между черными склизкими стволами плавают клочья серого тумана.

Здесь, в изнанке мира, все оставалось так же как раньше.

Желание узнать, что происходит в Вестароне и прочих местах, накатило на Хорста с такой силой, что он закрыл глаза и попытался переместиться в пространство над доской для Вечной Игры, откуда так легко попасть в любую часть Полуострова.

Как и следовало ожидать, ничего не вышло – даже для мага невозможно попасть в то место, что больше не существует.

– Разрази меня Хаос, – Хорст почти собрался вернуться в обычный мир, когда странное ощущение заставило его замереть.

Тело мага точно раскрылось, подобно цветку и он не увидел, а скорее почувствовал огромные пространства Полуострова, бескрайние равнины юга, дыбящиеся в центре горы, щетину лесов севера.

И кипящее всюду беспокойство.

В степях ключом била злая, чуждая сила, вызывающая судороги, с востока накатывала колющая, замораживающая дыхание и жизнь мгла Хаоса, и везде, везде полыхали костры безумия.

Оно ползло от одной людской души к другой, заражая целые города.

Все закончилось так же внезапно, как и началось, и бывший сапожник обнаружил себя сидящим под деревом, а рядом – Радульфа, не очень тщательно пытающегося скрыть беспокойство.

– С вами все хорошо, господин? – шевеля усами, спросил бывший десятник, за спиной которого разгорался, выстреливая искрами, костер.

– Лучше не бывает, – Хорст неожиданно легко встал и шагнул туда, где в пламени шипели, не желая разгораться, дрова.

Жуткое видение охваченного пожаром Полуострова гасло, отступая перед обыденными мыслями.


Стена колыхалась так, словно по ней колотила нога размером с хорошую гору, башни вздрагивали и Священные Кубы источали неровный, дрожащий свет, похожий на мерцание гаснущей свечи.

Свет этот тух, едва добираясь до палисада на восточном краю Стены, за которым колыхалась ожившая, впавшая в безумие тьма. Из нее то и дело высовывались гроздья щупальцев, оскаленные безглазые пасти, нечто бесформенное, но от этого не менее страшное.

На горизонте царило буйство света, перед которым устыдилась бы любая гроза. Сотни молний били одновременно в разных направлениях, извивались полосы светящегося тумана, красные, золотистые, белые. Метались зарницы, и даже земля рождала языки пламени.

Меж ними ползли и двигались силуэты, один взгляд на которые заставил бы сердце обычного человека задрожать от ужаса.

Но стоящие на Стене не были обычными людьми. Редары и послушники Ордена деловито рубили лезущих через палисад тварей, на место павших вставали новые, отрядами передвигались оруженосцы, и служители в храмах повторяли молитвы, не обращая внимания на пересохшее горло и потрескавшиеся губы.

Орден Алмаза сражался из последних сил.

Глядящий на Стену магистр понимал это лучше всех, поскольку громадный драгоценный камень, именуемый обычно Сердцем Ордена, позволял заглянуть в любое место, где находились братья.

А этой ночью, тринадцатого дня Холодного месяца семьсот тридцать седьмого года от Исхода Хаос атаковал по всему Перешейку. На Стену вышли все редары, послушники и оруженосцы, кроме оставшихся в Цитадели и отправленных на запад для набора новых братьев.

И магистру оставалось только смотреть, как гибнут его лучшие воины. Скрипеть зубами, вспоминая о войске, не так давно отправленном против самозванного Сына Порядка по имени Хорст Вихор и бесславно погибшем на берегу залива Ульвдет.

Магистр управлял Орденом больше трех десятилетий и еще командором застал кровавый день, когда тридцать пять лет назад Стена чуть не пала под натиском чудовищных тварей. Но тогдашний штурм, случившийся в знойный полдень, не шел ни в какое сравнение с нынешним.

Волны Хаоса накатывали одна за другой, отступая лишь для того, чтобы ударить с новой силой. Все больше братьев находило смерть от когтей, зубов, от заставляющего убивать себя безумия.

Сердце Ордена послушно показывало то один участок Стены, то другой, но везде происходило одно и то же.

Священный Куб на одной из северных башен начал гаснуть. Словно черное крыло поднялось над ней и лавина мелких визжащих существ хлынула через парапет, а из несокрушимой, казалось каменной плоти донесся неприятный скрежет.

– О Победитель-Порядок… – прошептал магистр.

Служители в ближайшем к месту прорыва храме, судя по всему, удвоили усилия. Куб засиял вновь, заставляя мелких тварей обугливаться, превращаться в комки обгорелого мяса.

Сердце Ордена донесло тошнотворный, отвратительный запах, а магистр облегченно вздохнул и задумался, что завтра же надо отправить гонца в Эрнитон, за новыми служителями…

Если оно наступит, это завтра.

Только к рассвету, когда многие сотни редаров, послушников и оруженосцев погибли, неистовое сверкание на востоке начало ослабевать, исчезли уродливые силуэты, окруженные полотнищами сияющего тумана, и болезненная, конвульсивная дрожь, сотрясавшая землю, уменьшилась.

Магистр осенил себя знаком Куба и опустился на колени, готовясь вознести молитву. Он не заметил и не мог заметить, что в лесах и ложбинах к западу от Стены медленно гасла, уходя под снег, лиловая дымка.

Дыхание Хаоса проникло в земли людей.


Степь содрогалась под ударами тысяч копыт, а поднимающийся к солнцу шлейф желтой пыли напоминал хвост сказочного дракона, способного крыльями отделить землю от неба.

Громадное войско, отправившееся наказать зарвавшегося выскочку, объявившего себя Сыном Порядка, пока не вернулось к родным кочевьям, но младший хан Тер-Ур вел достаточно большой отряд, чтобы наказать непонятно откуда появившихся к западу от реки Она чужаков.

По крайней мере, так хотелось думать самому хану.

О том, что из старых развалин вышли громадные существа, похожие на людей, на закатной окраине Новой Орде узнали две недели назад, и в столицу полетел голубь с донесением.

Семь дней тому примчался его собрат, принеся не оставляющий сомнений приказ, и управляющий окрестностями Лост-Бурзума Тер-Ур разослал по кочевьям «боевую» стрелу, обмотанную красной шерстяной ниткой.

Войско двигалось неспешно, и десятки отрядов прочесывали степь в надежде заметить и захватить вражеских лазутчиков. Предводитель стирал привыкшую к мягкому ковру задницу о седло, утешаясь мыслями о том, какую славу принесет ему победа.

– Там дым, мой хан, – один из сотников охраны рискнул оторвать Тер-Ура от приятных мыслей.

– Где? – правитель Лост-Бурзума поднес ладонь ко лбу и вгляделся в горизонт.

Пронзительную голубизну неба не пятнало ни единое облако и еле заметная серая полоска, поднимающаяся на горизонте, напоминала шерстинку, прилипшую к боку громадной чаши.

– Что-то горит, – сказал хан.

– Истинно так, – кивнул сотник, солнечные зайчики от его шлема полетели во все стороны.

Вдали вспухло и начало приближаться облачко пыли, в нем обозначилась фигура всадника, стал виден вьющийся на верхушке копья пук конских волос, выкрашенных в алый цвет.

– Пропустите гонца, – велел Тер-Ур.

Не доскакав до хана нескольких размахов, воин остановил коня и, спрыгнув с седла, припал на одно колено.

– Поднимись и расскажи, во имя Владыки-Порядка, – приказал Тер-Ур.

– Они идут прямо на нас с той стороны, – прохрипел гонец. – Мы насчитали полторы дюжины, и каждый подобен высокой башне. Десятник отослал меня с донесением, а сам остался наблюдать.

– Отлично, – хан улыбнулся, хотя по позвоночнику пробежал неприятный холодок. – Готовимся к бою.

Знаменосец поднял ханский бунчук, помахал им, и с разных сторон донеслись крики тысячников, перестраивающих конницу из походного порядка в боевой. Долетели хлопки бичей, заскрипели останавливающиеся телеги обоза.

Хан позволил слугам облачить себя в доспехи, затем повесил на пояс меч, легкий, с украшенным рубинами эфесом.

Враг показался к тому моменту, когда солнце, яркое, но почти не греющее, достигло зенита. Над дальним холмом поднялось что-то, напоминающее ожившую башню, а в следующее мгновение Тер-Ур испытал сильное желание пришпорить коня и обратиться в бегство.

По рядам войска прошел ропот.

Выбравшееся на открытое место существо и в самом деле походило на человека, вот только головой достало бы потолок в главном зале ханского дворца Ил-Бурзума. Тело его колыхалось и плыло, точно мираж, а на не такой уж большой голове с легкостью умещалось множество глаз.

– Помилуй нас Творец-Порядок и все Порядочные его, – пробормотал один из тысячников, осеняя себя знаком Куба.

Вслед за первым на открытое место вышел второй исполин, зеленый, точно ящерица, и какой-то приземистый, за ними выдвинулся третий, темный и длинный, с несколькими парами рук.

– Помолимся же Владыке-Порядку! – крикнул Тер-Ур, всей шкурой ощущая, как испуг расползается по войску. – Попросим его даровать детям своим победу над мерзкими тварями!

И сам первым спрыгнул с седла, преклонил колени. Вслед за ханом забубнили молитву тысячники и сотники, зашевелили губами десятники, над степью понеслось приглушенное бормотание.

– Владыка-Порядок с нами! – рявкнул хан, поднимаясь на ноги. – Силой его сокрушим врага!

Исполины надвигались в полном безмолвии, словно не шагали, а плыли, не касаясь земли. Тела их колыхались, в темной глубине просвечивало что-то багровое, переливающееся.

Когда до врага осталось чуть больше сотни шагов, Тер-Ур поднял и резко опустил руку.

Рыкнул что-то командир лучников, раздался звучный хлопок, и сотни стрел с противным гудением взвились в воздух.

Жужжащее облако понеслось к ближайшему исполину и Тер-Ур напрягся, ожидая, что стрелы пройдут сквозь туманную фигуру, не причинив ей вреда. Но первая вонзилась в темно-синюю кожу, за ней вторая, третья, и громадное существо издало низкий раздраженный рев.

– Стреляйте, они уязвимы! – завопил хан, не помня себя от радости.

Исполин зашатался, раскинул длинные руки, второй отступил, прикрываясь от потока стрел, зато третий скакнул вперед, одним шагом покрыв половину расстояния до людей.

Тер-Ур поднял правую руку с растопыренными пальцами и махнул ей, словно загребая что-то. Загрохотали копыта, и правое крыло его войска сдвинулось с места, набирая скорость.

Первый исполин рухнул навзничь, и земля содрогнулась, к небесам от места падения поднялись языки алого пламени.

Еще два, истыканные стрелами, как ежи – иглами, медленно отступали, а налетевшие всадники рубили по ногам четвертого, рискнувшего сунуться в контратаку. Сердце хана пело в предвкушении победы.

Когда с левого фланга донеслись полные боли и страха крики, он не сразу поверил собственным ушам, и только когда прямо из земли поднялась темная колышущаяся фигура, понял, что произошло.

– Вперед! Уничтожьте его! – завопил Тер-Ур, обернувшись туда, где ждали своего часа резервные сотни.

Исполин молотил похожими на бревна ручищами, сшибая с седел по несколько воинов, истошно ржали кони, кричали люди. В стороны летели куски плоти, щиты, оторванные головы.

Второй из попавших под обстрел упал, погребя под собой с дюжину всадников, но остальные исполины двинулись вперед, напомнив хану решившую сменить места жительства гряду гор.

С неприятным холодком Тер-Ур понял, что на всех у него резервов не хватит.

Первым проникший в ряды людей исполин зашатался и обрушился, точно громадное дерево, ринувшееся из-под него пламя охватило сотни воинов разом, над степью потек запах горелой плоти.

– Отступаем! – истошно завопил хан, разворачивая коня. – Уходим!

Наступающие враги давили его воинов, не обращая внимания на раны, кони и люди под громадными ногами превращались в кровоточащее, слабо шевелящееся месиво, и Тер-Ур в этот момент меньше всего жаждал победы, а больше всего – спасения.

Его жеребец, резвее которого не было от мыса Хела до реки Тон, успел сделать один прыжок, после чего истошно завизжал и замер на месте, точно увяз в болоте. Хан взмахнул плетью и ощутил, как его поднимает в воздух.

Тер-Ур закричал, потянулся к мечу, но рука ухватила лишь воздух.

С высоты увидел, что осталось от войска – немногочисленных удирающих всадников, растоптанный обоз, многие сотни трупов, а потом его поднесли к лицу, размерами превосходящему стол в караван-сарае.

– Я не хотел… Нет, это не нарочно… – забормотал Тер-Ур, корчась под внимательным взглядом алых, совершенно круглых, лишенных зрачка глаз.

Исполин мигнул, а потом легко, как лиса – мышь, ударил свисающего с его руки человека о землю. Бормотание прервалось, кости хрустнули, кровавая каша брызнула в стороны.

Того, как исполины двинулись дальше на северо-восток, хан уже не видел.


Альфи напоминал быка, которому под хвост всадили длинную, зазубренную колючку. Выпучив глаза и покраснев, он нависал над тщедушным торговцем и орал, брызгая слюной:

– Ты можешь сколько угодно облапошивать вшивых селян и жирных купцов! Но меня, клянусь мошонкой Хаоса, ты не обманешь! Это, по-твоему, боевой конь?

– Но лучшего все одно нет, видит Порядочный Нитул, – спокойно отвечал торговец. – Берите этого или идите пешком.

После схватки с разбойниками маленький отряд двигался много медленнее, чем раньше. Альфи и Радульф попеременно шли пешком, а крупных селений, где можно купить коня, долго не попадалось.

– Как нет? – опешил наемник. – Куда они все подевались? Сейчас зима, кому они нужны?

– Благородные редары должны защищать свои владения, – торговец лошадьми сделал грустное лицо и покачал головой. – Разбойники появились там, где их никогда не видели, мирные селяне взялись за топоры и вилы, вспомнив о сотни лет назад забытых привилегиях… Такие времена, безумные.

– Ладно, возьмем то, что есть, – вмешался Хорст.

Чалый конь, что им предлагали, напоминал боевого только ценой, но выглядел достаточно крупным, чтобы нести на себе Альфи и не свалиться после первого десятка ходов.

– Седло не забудь, – мрачно пробурчал наемник, глядя как эрнитонские лики с изображенным на них саттеархом переходят из рук в руки.

– Он не забудет, – мягко сказал Хорст и посмотрел торговцу в глаза.

Тот вздрогнул и едва не выронил кошель.

Выбравшись из вонючей конюшни, Хорст с наслаждением вдохнул свежего морозного воздуха, глянул на небо, где солнце, только сегодня выпутавшееся из облачной пелены, купалось в синеве.

– Ну что, поехали? – Альфи осмотрел седло и теперь придирчиво изучал подпругу, явно выискивая, к чему бы придраться.

– Поехали, – кивнул маг и обернулся, привлеченный резким криком, донесшимся от перекрестка.

Заполнявшая улицу толпа с возбужденным гулом сдвинулась к стенам домов, открыв путь длинной, как кушак толстяка, процессии.

Изможденные, обнаженные по пояс люди, брели медленно, опустив головы, и на груди у каждого, прямо в плоти, виднелось прорезанное изображение священного Куба. Заметно было, что его все время обновляли, чтобы рана не зарастала и постоянно кровоточила.

Худые руки поднимались и опускались, унизанные узлами веревки били по спинам, терзая вздувшиеся рубцы, и алые капли сползали по ребрам, стекали на кашу из снега и грязи под ногами.

Хорст ощутил, что ему не хватает воздуха.

– Твое во имя пострадаем мы, о Сын! – речитатив звучал мрачно и уныло, услышав его, зеваки спешно умолкали. – Немногие родятся для весны, о Сын! Сними часть бремени с себя, о Сын! На плечи возложи…

Невероятного труда стоило Хорсту не опустить глаз.

Он стоял, глядя на проходящих мимо Слуг Сына Порядка, осязал запах крови, немытых тел и старался думать, что это происходит не с ним. Только не с ним, с кем угодно другим…

Вслед за бичующими себя оборванцами прошагали несколько угрюмых стражников, и толпа вновь сомкнулась. Тишина сменилась перешептываниями, а они – возбужденным гомоном.

– Еще одна толпа безумцев, – проговорил Радульф. – Откуда их столько взялось?

– Мир погибает, – проговорил Хорст. – И люди чувствуют это. Наружу выходит то, что раньше было скрыто от глаз. Каждый становится тем, кем мечтал – Порядочным или чудовищем…

– Не обязательно, – брат Ласти на этот раз обошелся без обычной улыбки. – Как сказано в Книге Молитв – дитя есть плод безумия и боли. Младенец рождается, не соображая ничего, и боль его, а также матери, безмерна. Возможно, что мы видим рождение нового мира, а не гибель старого.

– Красиво говоришь, служитель, – поставив ногу в стремя, Хорст почувствовал, что весит не одну сотню тяг. – Хотелось бы, чтобы тебе, а не мне пришлось выбирать, что сделать с этим миром – погубить или спасти…

Все же взобрался в седло, с трудом выпрямился, ощутив, как в теле хрустнули все до единой кости, как боль хлестнула вдоль позвоночника и отдалась в ноги до самых пяток.

– Упаси Творец-Порядок, – брат Ласти осенил себя знаком Куба. – Каждому дается по силам его…

– Ладно, поехали, – Хорст чуть тряхнул поводьями и конь пошел шагом, осторожно пробираясь через толпу.

Люди поглядывали на всадников без особого почтения, но послушно расступались, а бывший сапожник ехал, опустив голову, и мысли, тяжелые, как корни гор, ворочались в голове.

Почему Владыка-Порядок позволил уничтожить доску Вечной Игры, столетиями удерживающую Хаос на восточных рубежах Полуострова? Или доска выполнила свое предназначение и на смену ей должно придти что-то новое?

До боли в сердце хотелось посоветоваться с кем-нибудь мудрым, знающим, могущим все растолковать и объяснить, но Хорст понимал, что советчиков среди людей и магов не найдет.

Да и боги холиастов отказались разговаривать с уроженцем Линорана.

И кто остается? Безмолвный и могучий Вседержитель-Порядок, являющий свою волю невнятными знаками. Пророки фреалсинни? Добраться до них непросто, да и не факт, что они захотят отвечать на вопросы человека.

Мысль о том, что отныне за собственные поступки отвечает он и только он один, оказалась болезненной, как рана от кинжала, и до самых городских ворот Хорст ехал, скрипя зубами.

Врата Порядка

Подняться наверх