Читать книгу Удар молнии - Дмитрий Казаков - Страница 4

Вид у земекисцев стал жалкий, словно у куриц, побывавших под водопадом. Что-то бурча под нос и бросая в сторону звездолета полные досады взгляды, они зашагали прочь.

– Все ли пассажиры на борту, господин Разовски? – поинтересовался капитан у стюарда. – Отлично. Тогда готовьтесь к взлету. А вас, господин Мак-Нил, прошу сдать мне пистолет.

– Всенепременно, – ответил я.

Даже если у тебя есть разрешение на оружие, никто не позволит таскать пистолет при себе на столь уязвимой изнутри штуке, как космический корабль.

Расставаться с пистолетом было жалко, в последние дни он не раз выручал меня. Но я все же вытащил его из кобуры и подал капитану рукояткой вперед.

– Хорошо, – сказал тот, – и не слишком спешите в каюту. Мне надо кое о чем вас спросить…

Я сокрушенно кивнул и пошел вверх.

Капитан догнал меня, когда я был уже на борту, в широком коридоре, ведущем от трапа к лифтам.

– Господин Мак-Нил! – прозвучало из-за спины.

Я повернулся и столкнулся с холодным, спокойным взглядом. Первое впечатление меня обмануло – капитан «Пегаса» не был молод, сеточка морщин вокруг глаз выдавала возраст.

– Слушаю вас.

– Имейте в виду, что ответ на этот вопрос не будет иметь никакого практического значения, – сказал капитан. – В данный момент я действую исключительно как частное лицо и вас ни к чему не принуждаю. Но все же ответьте – вы совершали то, в чем вас обвиняют?

– Увы, – развел я руками, – я не могу вам ответить… я просто не помню.

Отвечая так, я ничуть не соврал. В убийстве гангстеров у банка, на окраине и в лаборатории психоаналитика меня пока никто не упрекал, а что до обстоятельств смерти профессора Фробениуса – они в моей памяти не сохранились.

– Вот как? – впервые сквозь маску равнодушия на лице капитана пробилось что-то похожее на удивление. – Занятно. Хорошо, желаю приятного полета.

Каюта, где мне предстояло провести несколько дней от Земекиса до Новой Америки, габаритами напоминала тесный гроб. Все, от кровати до душевой кабины, было складным, убирающимся в стены.

Подобная обстановка не вызвала у меня особого удивления. Пассажиры для летающих в Смешанный сектор звездолетов – не очень значимый довесок к тому, чем под завязку набиты грузовые трюмы. В полетах по этой области космоса главное не комфорт, а сама возможность передвижения.

По звездолету прокатился мягкий мелодичный звон – сигнал к старту. Я спешно брякнулся на койку, которая тут же изогнулась, принимая форму тела. В голову пришла мысль о том, как ярятся сейчас упустившие добычу полицейские Земекиса.

Мысль заставила меня криво улыбнуться.

Вот с этой-то кривой улыбкой меня и застало ускорение. С компенсаторной системой у «Пегаса» было не все в порядке, поскольку мое тело вместе с койкой едва не расплющило о пол каюты. Когда тяжесть ушла, я только и мог, что ругаться шепотом.

Космическое путешествие в любом случае состоит из трех этапов. Первый – старт и путь к точке, где космолет перейдет в подпространство. Для безопасного перехода требуется отойти от крупных источников гравитации, и чем дальше – тем лучше. Второй этап – подпространство. Что это такое, понимает едва ли миллионная часть процента разумных существ, населяющих Галактику, но одно известно точно – через него можно перемещаться, не двигаясь при этом.

Космический корабль как бы связывает две удаленные на огромное расстояние точки, причем для внешнего мира этот процесс занимает исчезающе малые доли секунды, а внутри звездолета может пройти и день, и два, и несколько недель.

Третий этап – путь от точки выхода до пункта назначения.

До вхождения в подпространство оставалось не менее суток, и это время предстояло банальным образом проскучать. Но я был этим даже доволен, уж чего, а веселья в последнее время мне хватало с избытком. Придя к такому выводу, я встал и принялся разбираться с выдвижным душем.

Прежде чем завалиться спать, следовало хотя бы помыться.

* * *

В дверь каюты деликатно постучали.

– Да! – ответил я, отрываясь от чтения увлекательной книги «Основы классификации негуманоидных разумных рас». Библиотека «Пегаса-17» состояла почти из тысячи информационных капсул, но собирал ее очень большой оригинал.

– Господин Мак-Нил, вас просят пройти к капитану. – Голос звучал мягко, но настойчиво. – Сию же минуту…

Вздохнув, я отлепил информационную капсулу ото лба и встал. За дверью меня поджидали улыбчивый стюард и двое серьезно настроенных десантников. Излучателей у них не имелось, но и без них эти здоровые парни скрутили бы меня в бараний рог за считаные секунды.

– А зачем он меня зовет? – поинтересовался я, шагая рядом со стюардом.

За спиной стучали ботинками десантники, затылок жгли их профессионально свирепые взгляды.

– Не могу знать, – ответил стюард.

Дальше я спрашивать не стал. Будем надеяться, что командиру корабля захотелось перекинуться со мной в шахматы или обсудить проблемы освоения внутренностей планет-гигантов.

Мы прошли коридором, опоясывающим отведенный для пассажиров уровень, и вступили во чрево лифта. Стальная коробка скользнула вверх стремительно и бесшумно, меня слегка вдавило в пол.

– Прошу, – стюард сделал широкий жест.

В рубке звездолета я оказался впервые – по крайней мере, на нынешней, обрезанной памяти – и поэтому с любопытством огляделся. Круглое помещение венчал куполообразный потолок, на который проецировалось изображение, получаемое с носа корабля.

Возникало ощущение, что за тонким стеклом разверзлась черная бездна, заполненная сонмами звезд. Нос «Пегаса» был направлен в сторону центра Галактики, и поле видимости заполняли тысячи алых, белых, желтых огоньков.

Одно из стоявших в рубке кресел повернулось.

– Проходите, господин Мак-Нил. – В голосе капитана звучало все, что угодно, только не радушие.

Я послушно сделал несколько шагов. Когда нет смысла артачиться, я могу быть пай-мальчиком. Ровно до тех пор, пока мне это не надоест.

– Рад вас видеть, капитан. В чем дело?

– Я хочу кое-что вам показать, господин Мак-Нил.

Руки капитана, покоившиеся внутри виртуального пульта, снаружи похожего на шар из сиреневого тумана, задвигались. Повинуясь им, зашевелилось изображение звездной полусферы. Один из ее секторов увеличился, надвинулся, в нем обнаружился невидимый ранее огонек.

В отличие от остальных, он перемещался.

– Вам известно, что это такое? – спросил капитан.

– Нет.

– Это зелаврианский крейсер класса «Вулкан», – любезно пояснил капитан.

Я ощутил недоумение. Объединение Зелавр – одна из самых развитых и сильных цивилизаций нашего района Галактики. Похожие на стройных жаб зелаврианцы вышли в космос, когда человек только осваивал порох, и на всех прочих разумных существ всегда смотрели как на рабов, нынешних или потенциальных. От агрессии их удерживало лишь понимание того, что всех сразу им не одолеть.

Но в Смешанном секторе у Объединения особых интересов не было.

Судя по всему, до сегодняшнего дня.

– Крейсер? – спросил я. – Чего он тут делает?

– У меня есть кое-какие догадки на этот счет, – сказал капитан. – Он появился на сканерах спустя час двадцать минут после нашего взлета с Земекиса, а полчаса назад мы получили от зелаврианцев вот это…

Руки капитана вновь задвигались, в воздухе возникло изображение – желто-зеленая лягушачья морда с необычайно разумными глазами. Толстые губы зашевелились, издавая приглушенное стрекотание.

Спустя пару секунд включился перевод:

– Приказываем сбросить ход и выдать нам человека по имени Александр Мак-Нил. В противном случае вы будете атакованы. Повторяю, сбросьте ход и выдайте нам…

На голову мне словно вылили ведро ледяной воды. Мало мне полиции и громил Триады, я еще понадобился Объединению Зелавр! И вряд ли для того, чтобы вручить мне тонну-другую золота и оженить на какой-нибудь лягушачьей принцессе, чахнущей в ожидании человека!

– Э… ну… ничего себе! Дьявол! – Речь у меня получилась краткой и невразумительной. – И что вы собираетесь делать?

– Для начала спросить, зачем вы понадобились зелаврианцам. – По невозмутимости капитан мог соревноваться с айсбергами. – Дальнейшие действия будут зависеть от вашего ответа…

– Если бы я знал! – сказано это было со всей возможной искренностью. Может статься, что когда-то я и имел шашни с представителями Объединения и даже чем-то им насолил, но сейчас я не помнил об этом ровным счетом ничего.

– Очень забавно получается, – капитан приподнял бровь и смотрел на меня с неким отстраненным интересом. – Ко мне на борт попадает человек, за которым гонится полиция Земекиса… Ну ладно, с кем не бывает. В Смешанном секторе кто только не бедокурит. Но стоит нам выйти в космос, как является крейсер с жабами и предъявляет заявку на того же самого человека. Вы не находите, господин Мак-Нил, что это выглядит довольно подозрительно?

– Нахожу, – покаянно кивнул я. – Безумно подозрительно. Но помочь ничем не могу.

– Это меня настораживает еще больше, – сказал командир «Пегаса», – и заставляет думать, что вы представляете собой какую-то ценность, о которой и сами не знаете…

Я лишь пожал плечами.

– И поэтому, – закончил капитан, – я вас им не отдам.

– Тогда они нападут.

– У нас есть чем защититься. – Командир звездолета повернулся к виртуальному пульту. – Пункт связи? Джонсон, отправьте на крейсер ответ: «Пошли в задницу!» Нет, вы не ослышались, Джонсон, так им и передайте…

Да, капитан «Пегаса» определенно был крут! И образование явно получил не в Академии космического транспорта на Земле, а в одном из военно-космических училищ.

– Откуда только они узнали, что я на борту?

– Это просто, – отозвался капитан. – Во всех новостях Земекиса только и вопят о том, что опасный преступник Мак-Нил удрал с планеты на звездолете «Пегас-17». Крейсер, похоже, прятался где-то неподалеку от планеты и ловил их передачи.

– Интересно, они ради меня одного пригнали сюда боевой корабль? – Я покачал головой. – Надо же. Еще немного – и зазнаюсь.

– Я вылечу вас от зазнайства радикальным методом. – Капитан кивнул на соседнее пустое кресло. – Занимайте место. Крейсер настигнет нас примерно через час, а до входа в подпространство нам осталось час двадцать пять… Вам предстоит увидеть почти полчаса боя.

– Э, а может, я вернусь в каюту?

Оглянувшись, я обнаружил, что десантники никуда не ушли и все так же буравят меня недоброжелательными взглядами.

– Нет уж, вы заварили эту кашу, так что получайте удовольствие по полной программе.

Бои в космосе – штука красочная. В основном для тех, кто смотрит издалека. Участие в подобном увеселении лучше принимать пассивное, спрятавшись в недрах корабля и даже не подозревая, как идут дела.

Мне же предстояло наблюдать схватку воочию, дергаться от страха при каждом выстреле, застывать в ожидании неминуемой смерти, глядя на неумолимо приближающийся вражеский крейсер.

Перспектива вовсе не радовала.

Но деваться было некуда, и я полез в кресло. Оно изогнулось, подстраиваясь под фигуру, лодыжки и пояс обхватили гибкие ленты. Теперь я никуда не денусь при самом хитром маневре, и даже десятикратная перегрузка не сломает мне кости.

Капитан тем временем развил бурную деятельность.

– Объявляйте боевую тревогу, – приказал он помощнику, – и вызовите ко мне старшего стюарда… Да, Джонсон?

Офицер с пункта связи сообщил командиру «Пегаса» нечто, заставившее того улыбнуться.

– Все идет как надо, – сказал капитан. – Ответ зелаврианцев на наше… хе-хе… послание состоит большей частью из слов, которых нет в корабельном словаре. Теперь они разозлятся. А злой враг – глупый враг.

Он готовился к бою так, словно имел под командованием не гражданский звездолет, годный только отбиваться от пиратов, а линкор, способный залпом уничтожить крупный астероид или превратить в дымящиеся развалины город.

Явился старший стюард, получил инструкции, что делать с пассажирами. Люди в рубке «Пегаса» работали в бешеном темпе, проверяя все системы звездолета. Малейший сбой системы жизнеобеспечения или навигации в грядущей схватке грозил стать гибельным.

И только я сидел без дела и смотрел, как растет звездочка, обозначающая на проекции крейсер зелаврианцев. Он медленно, но верно, с неотвратимостью лавины, нагонял нас.

– Ага, отлично, – сказал капитан, когда сенсоры засекли, что противник выпустил первые ракеты. – Проверяют нашу оборону… Включайте защитные поля!

Защитное поле не выдержит прямого удара импульсной пушки и не остановит ракету. Зато прикроет корабль от осколков, которые способны причинить немалый урон, а при удаче – отразит выстрел, пришедшийся по касательной.

Нос и корма изображения «Пегаса», висевшего над виртуальным пультом капитана, окутались серебристой дымкой. Боевые корабли закрывают полем сто процентов поверхности. У нас под защитой оказались только двигатели и жилые отсеки.

– Вот и они. – На сканере появились новые точки. Они перемещались с обманчивой неторопливостью, а на самом деле мчались с чудовищной скоростью. – Сейчас мы их!

Импульсные пушки сработали синхронно. Корабль качнуло, и в космосе расцвели огненные цветы взрывов. Десятка полтора ракет оказались уничтожены, остальные – сбиты с прицела.

Забавно, что название «ракеты» сохранилось за этим видом оружия чуть ли не с двадцатого века, хотя с реактивными предшественницами они имели очень мало общего.

– Почему бы нам не выстрелить в ответ? – предложил я.

– Зачем? – капитан посмотрел на меня, как акула на вздумавшего учить ее плавать головастика. – У нас ракет раз в пять меньше, чем у них… Еще успеем.

Он отвернулся, а я ощутил, как позорно лязгают мои зубы.

Последующие минут пятнадцать стали одним из самых насыщенных периодов в моей жизни, которая, если мерить объемом памяти, была совсем короткой. Рявкал что-то капитан, корпус «Пегаса» вздрагивал при залпах импульсных пушек, метались по проекции десятки разноцветных огоньков.

Я мало что понимал и мог только наблюдать, да еще, сцепив зубы, бороться с обессиливающим ужасом.

Потом корабль дернулся, словно лошадь, которой в задницу впился разъяренный шершень. Меня рвануло к потолку, оказавшемуся почему-то внизу, скрипнули страховочные ленты.

Гравитационная компенсаторная система, похоже, сошла с ума.

Изображение звездолета над виртуальным пультом капитана окуталось багровой дымкой. А когда та рассеялась, то алая метка осталась чуть ниже середины конусовидного корпуса.

Где-то далеко, на грани слышимости взвыли сирены.

– Повреждение на пятнадцатом уровне, сектор семь! – рявкнул капитан. – Ремонтная команда, на выход!

В этот самый момент зелаврианцы привели в действие лучевую пушку – оружие, сам принцип которого люди до сих пор не поняли. Мощность вырвавшегося из чрева крейсера луча во столько же раз превосходила обыкновенный лазер, во сколько тот превосходит солнечный луч.

– Ы! – только и смог сказать я, трясущимся пальцем указывая на чиркнувшую по проекции ослепительно-белую линию.

– Промазали, жабы! – торжествующе крикнул капитан. – Включай «протыкач»!

Проекция звездной полусферы мигнула, точно исполинский глаз, и на ней появилось бесформенное серое пятно, похожее на комок очень старой и плотной пыли, непонятно как попавший в космос.

Именно в это серое ничто и стремился «Пегас-17».

– Оставшимися ракетами – пли!

Капитан жутко рисковал. Отклонись звездолет от курса во время последнего залпа хотя бы на десятую часть градуса, он выйдет из подпространства совсем не у Новой Америки, а черт знает где, может быть, даже в недрах сверхновой…

Корабль мягко вздрогнул всем колоссальным корпусом, от носа до кормы, и в тот же миг изображение исчезло. С этого момента и до того, как звездолет выйдет в обычное пространство, от камер не будет никакой пользы.

Как и от всех остальных приборов.

– Уф, прорвались, – сказал капитан, поворачиваясь ко мне. Его гладкий лоб покрывали бисеринки пота, а в голубых глазах плясало веселье. – Клянусь всеми богами Галактики, давно я так не развлекался!

– Ага, – глубокомысленно кивнул я, тщетно пытаясь понять, что именно со мной случилось. Страх ушел, на смену ему явилось опустошение. Хотелось убрести куда-нибудь в темный уголок и там поспать.

– С того самого года, как мы сожгли тот корабль у Урсана.

Впору было удивляться. Капитан обычного рейсового звездолета оказался причастен к одному из самых скандальных инцидентов последнего десятилетия. Тогда, наткнувшись на звездолет неизвестной разновидности, патрульный крейсер атаковал его и превратил в пыль.

После того как пострадавшие иссекайцы через посредников пригрозили уничтожить Землю и основные колонии, пришлось долго и униженно извиняться, а проштрафившихся офицеров подвергать показательному суду.

Как видно, подвергать не всех. Или очень уж показательному.

– Мне придется писать рапорт о случившемся, – сказал капитан. – Как мне кажется, лучше списать все на пиратов, действовавших под прикрытием флага Зелавра. Все равно жабы никогда не признают, что крейсер имел место… О вас в рапорте не будет ни слова.

– С чего такая доброта? – вяло удивился я.

– Вы доставили мне развлечение, равного которому у меня не было много лет, – командир «Пегаса» вздохнул почти печально, – и еще много лет не будет… А сейчас, господин Мак-Нил, вам лучше вернуться в каюту и отдохнуть.

Державшие меня ленты втянулись на место, я сполз с кресла и, ощущая себя медузой, которую кто-то по недоразумению научил ходить, зашагал к лифтам.

* * *

– Надеюсь, что вам понравился наш полет? – старший стюард, провожавший пассажиров около трапа, сиял, точно надраенный ботинок.

– О да! – сказал я, почти не покривив душой. – Такое долго не забывается. Привет капитану…

– Обязательно, господин Мак-Нил. Не забудьте ваш пистолет… – Нет, этот тип надо мной все же издевался!

Едва я сделал шаг, в лицо ударил холодный ветер, щедро сдобренный кристалликами снега, тело охватил мороз. По трапу пришлось бежать рысцой. В просторном чреве автобуса оказалось блаженно тепло, а добравшиеся до цели путешественники смеялись и оживленно переговаривались.

Махина автобуса, в окна которой безуспешно царапалась метель, колыхнулась и бесшумно двинулась. На Новой Америке царила ночь, и здание космопорта сияло сквозь тьму, точно громадный полый торт, утыканный свечами не только снаружи, но и внутри.

Пока автобус вез нас через разрываемую ревом и вспышками пламени тьму взлетно-посадочного поля, я размышлял, что делать дальше. Новая Америка – первая колония Земли, основанная больше четырехсот лет назад, планета на редкость негостеприимная – холодная и снежная.

Людей привлекло сюда обилие редких элементов.

Три сотни лет Новая Америка использовалась как планета-шахта и военная база, плацдарм для наступления в космосе, которое молодая Федерация полагала основой выживания. В последнее столетие, когда зона влияния человека расширилась, Новая Америка стала громадным транспортным узлом.

Ежедневно тут садились и взлетали десятки звездолетов, и то, что я прилетел в Смешанный сектор именно с этой планеты, не значило ровным счетом ничего. Скорее всего, она была лишь перевалочной базой.

Куда мне двигаться дальше? На Землю? Или оставаться здесь и ждать?

Увы, память, точнее, ее жалкие остатки, ничем не могли мне помочь.

Автобус остановился, прервав поток не очень веселых мыслей. Пришлось выбираться из кресла, бежать короткую (к счастью!) дистанцию до гостеприимно распахнутых дверей, а потом готовить документы и вещи для таможенного досмотра, а также собственный организм – для досмотра биологического.

Обследованию на предмет вирусов, паразитов и прочей дряни подвергаются все граждане Федерации, побывавшие за ее пределами. Кто знает, какую гнусность можно привезти из Смешанного сектора?

Вещей у меня не оказалось, и это несколько удивило работавшего со мной таможенника.

– Чем это вы там занимались? – спросил он, с подозрением глядя в мое честное до отвращения лицо.

– Небольшой бизнес, – сказал я, почти не соврав: убийство – тоже бизнес. – Зачем таскать с собой кучу шмоток?

– Ну-ну, – сказал он и взял в руку непонятную штуку, добытую мной на Земекисе. – А это что? Оружие? У вас разрешение только на пистолет.

– Что вы, какое оружие? – возмутился я, словно монахиня, которой кто-то залез под подол. – Поделка, безделушка, игрушка. Хотите, я из нее выстрелю?

– Нет, не надо. – Блеф мой удался, таможенник отложил диковинное устройство. – Заплатите только пошлину за ввоз сувениров, – он выразительно поглядел на меня, – и все у нас будет хорошо…

Мы отлично поняли друг друга. Дальше я прошел без некоторого количества федей, зато сохранил штукенцию, которая, вполне возможно, станет ключом к дверце в мое прошлое.

Биологический осмотр – процедура малоприятная. Сравнить его можно разве что с одновременным обследованием у проктолога, уролога, отоларинголога и гастроэнтеролога. Каждый из них всунул диагностический щуп в интересующее его отверстие, а ты лежишь и даже дышать боишься.

И все это развлечение продолжается несколько часов.

Из медицинского кабинета я вышел, ощущая себя изнасилованным сразу во все дырки. Никакой пакости в моем организме не обнаружилось, но это известие после длительных пыток радовало мало.

Если пассажирский терминал на Земекисе показался мне в сотни раз увеличенным сумасшедшим домом, то на Новой Америке он напоминал охваченный эпидемией бешеной активности город. Все носилось, бегало, шумело и вопило, создавая впечатление карнавала серьезных придурков.

И ведь таких терминалов на Новой Америке около двух десятков!

Не успел я сделать несколько шагов среди толпы, как меня чуть не сшибли с ног. Пытаясь не свалиться под тележку, увенчанную маленьким Эверестом из чемоданов, я ощутил, как завибрировал на руке универсатор.

После некоторых усилий мне удалось пропихаться в сравнительно тихий уголок. Там я мог спокойно выяснить, по какому поводу оживился украшающий мою руку прибор. На его экране, в самом углу, появился значок ГеоКом – мощнейшего оператора универсальной связи в пределах Федерации, а ниже, в самом центре, – яркая надпись: «Босс, тебе пришло сообщение».

Ну ладно, посмотрим, кто и что мне пишет.

С некоторым трепыханием сердца я приступил к чтению. Но отправитель спрятался за номером цифрового терминала общественного пользования, воспользоваться которым может любой, а само сообщение вовсе не содержало признаний в любви или хотя бы моей биографии.

«Хранилище 17, камера 1260, код 4511» – вот и все, что я прочитал.

Вот дьявол! Еще одна загадка! Как будто их мало скопилось в моей голове за последнее время! Там образовался целый рой неразрешенных вопросов, жужжанием не дающий мне жить спокойно!

Но эту загадку, в отличие от прочих, имелась возможность разгадать. Вряд ли мне прислали подобное сообщение, чтобы я отыскал в нем глубокий философский смысл.

Так что я отправился на поиски хранилища номер семнадцать. Искать долго не пришлось, и вскоре я стоял перед ячейкой, на дверце которой красовались цифры 1260. Оглядевшись для приличия и не заметив ничего подозрительного, я набрал на замке код. Дверца щелкнула и открылась. Внутри обнаружился самый обыкновенный конверт из непрозрачного пластика.

После тщательного исследования его внутренностей у меня в руках оказался билет на рейс Новая Америка – Химават на мое имя, а также кусок пластика с длинным номером – судя по всему, телефонным.

Ну, ничего себе! И что все это значит? Что я должен отправиться на Химават – я посмотрел на универсатор – через восемь часов и там позвонить по этому номеру? Ох, как сейчас бы мне пригодилась память! Увы, она по-прежнему существовала отдельно от меня, и приходилось полагаться только на логическое мышление, которое без жизненного опыта немного стоит.

Витиевато выругавшись, я побрел к выходу из хранилища. До отлета оставалось еще много времени, и я собирался провести его весело, то есть банальным образом напиться.

В конце концов, сколько можно напрягаться? Пора и расслабиться!

* * *

– Цель вашего визита на Химават?

– Деловая, – ответил я, не покривив душой. Будь у меня там родственники, они вряд ли пригласили бы меня в гости столь экстравагантным способом, а соврать про отдых мешало отсутствие путевки.

Расслабление прошло успешно, во внутренностях моих плескалось некоторое количество виски, и на мир я смотрел через розовые контактные линзы, снятые, похоже, с телескопа. Даже таможенный досмотр, на внутренних рейсах не такой суровый, как на внешних, но все же достаточно неприятный, казался мне досадной мелочью.

– Позвольте ваше разрешение на оружие.

– Пожалуйста.

Чиновник погрузился в изучение документа, а я от нечего делать огляделся.

У соседней стойки проходила досмотр молодая женщина. Невысокая, с прекрасно развитой фигурой шатенка, она притянула мой взгляд словно лампа – ночного мотылька. Красное облегающее платье подчеркивало все, что надо, настолько эффектно, что в горле у меня пересохло.

– Господин Мак-Нил! – То, что таможенник что-то говорит, до меня дошло не сразу.

– А? Да? Что?

– Возьмите ваше разрешение и, будьте добры, проходите на посадку.

Незнакомка в красном платье прошла досмотр, и мы с неизбежностью не разошедшихся поездов столкнулись у входа в тоннель, ведущий из зоны посадки к автобусам.

– Только после вас, – сказал я, пыша любезностью, как доменная печь – жаром.

– Благодарю. – Она улыбнулась необычайно скромно и спокойно для такой яркой внешности. Обычно подобные дамочки скалят зубы нагло, точно бросают вызов всему миру. Эта хоть и явно знала себе цену, не спешила вывесить ценник на видное место.

Она шла впереди меня, неторопливо и спокойно, без всякого вихляния задницей, к которому прибегают желающие произвести впечатление девицы. В двухэтажный автобус мы вошли вместе, но она осталась внизу, а я полез наверх.

Нет, не хватало еще увлечься кем-то! С провалами в памяти, а точнее, с одним громадным провалом на ее месте, это делать довольно опасно. Кто знает, может быть на самом деле я убежденный женоненавистник или ярый гомосексуалист?

Звездолет «Денеб-2», на котором мне предстояло отправиться к Химавату, отличался от «Пегаса-17» так же, как мощный катер от утлой лодчонки. Громадный пассажирский лайнер высился над взлетно-посадочным полем горой сверкающего льда. Восходящее солнце Новой Америки, белое и тусклое, рассыпало по его обшивке многочисленные блики. Вместо трапа тут имелся выдвижной эскалатор, а стюарды щеголяли в белоснежных кителях.

Я ощутил себя важной персоной, когда меня под локоток проводили до каюты.

Внутри царила роскошь, способная посрамить дворцы древних земных владык. Аскетическую обстановку простых звездолетов тут можно было вспоминать лишь как страшный сон. Пол устилали толстые яркие ковры, а светильники были сделаны в виде факелов.

Каюта, рассчитанная на меня одного, больше походила на вместительный гостиничный номер.

«Неплохо», – подумал я, разглядывая широкое ложе, экран стереовизора и даже имитацию окна в одной из стен – достаточно выбрать нужную программу, и за «окном» будет медленно проплывать пейзаж, словно ты летишь не в холодной убийственной пустоте, а неторопливо перемещаешься по поверхности какой-нибудь планеты.

Все объяснялось просто. Химават – известнейший в Федерации курорт, одна из немногих планет, не изуродованных цивилизацией и одновременно безопасных для человека. Земные корабли появились там сотню лет назад и обнаружили две (случай уникальный!) разумные расы, пребывавшие между рабовладением и феодализмом и совершенно ничего не знавшие друг о друге.

Опыт обращения с менее развитыми народами на Земле копили аж с эпохи колониальных империй, так что проблем с освоением планеты не возникло. Аборигены под прицелом излучателей дружно согласились вступить в Федерацию, став ее полноправными гражданами.

К их счастью, полезных ископаемых на Химавате было мало, стратегического значения планета не имела, так что ее почти не тронули. Создали резервацию наоборот – курортную зону, предназначенную исключительно для людей, и этим ограничились.

Чтобы отдохнуть на изумительно чистых пляжах у лазурного моря Химавата, требовалась сумма в несколько тысяч федей, так что на бедняков летавшие туда лайнеры рассчитаны не были.

Мне предстояло путешествовать с комфортом.

Первым делом я самым тщательным образом обыскал новое обиталище, заглянул во все укромные уголки. К удивлению, подслушивающих устройств или камер слежения не нашел. Понятное дело, их могли установить так, что без специального оборудования не обнаружишь, но с наличием подобным образом размещенных шпионских устройств мне оставалось только смириться.

Кроме того, я нашел отличный тайник – решетка, закрывающая вентиляционное отверстие, держалась едва-едва. Я с чистой совестью отогнул ее и спрятал туда привезенный с Земекиса непонятный прибор. После этого мне удалось вернуть решетке первозданный вид.

Закончил возиться, когда мягкий женский голос из динамика коммуникационной системы звездолета сообщил, что до старта осталось четыре минуты и что пассажирам необходимо принять лежачее положение.

Я плюхнулся на кровать, на которой убралось бы трое, и принялся размышлять по поводу того, кто следующий проявит ко мне нездоровый интерес. Инопланетяне уже были, мафия была. Оставались разве что агенты каких-нибудь спецслужб вроде Федерального Разведывательного Управления или полумифической СЭС, да еще представители тайных экстремистских организаций, типа «Крестоносцев Ислама» или «Детей Майтрейи»…

Старт прошел настолько мягко, что я его почти не ощутил. Тяжесть ускорения возникла всего на мгновение и тут же пропала, оставив пьянящую легкость – для удобства пассажиров на звездолетах такого класса гравитацию устанавливали на уровне семидесяти процентов от земной.

Все тот же женский голос сообщил, что лежать дальше не обязательно.

Вскочив, я избавился от костюма и отправился в душ. Как бы ни складывались дела, чистота – штука важная. Даже в том случае, если в голове у тебя пусто, а на задницу нацелилось неопределенное количество злодеев.

* * *

Стук в дверь оторвал меня от поучительного занятия – просмотра эротического фильма. По корабельной сети транслировались несколько каналов, я перещелкал их и решил, что пора бы вспомнить хотя бы собственную сексуальную ориентацию.

Судя по нормальной реакции на голых грудастых дамочек, с ней было все в порядке.

– Да? – спросил я, не отрывая взгляда от экрана, где блондинка с глазами невинной школьницы избавлялась от остатков одежды.

Клянусь Мировым Разумом, делала она это не зря!

– Господин Мак-Нил, – промурлыкали из-за двери, – не забудьте, что через тридцать минут для пассажиров первого класса состоится торжественный ужин по поводу взлета.

– Спасибо за напоминание, – ответил я.

Вот дьявол, совсем забыл! Пассажир, путешествующий в столь роскошной каюте, имеет еще и обязанности, начиная с посещения всякой хрени вроде торжественных ужинов…

Ладно, придется идти. К тому же в желудке ощущалась довольно неприятная пустота. Я с сожалением оторвался от созерцания блондинки, без одежды выглядевшей много лучше, чем в ней, и занялся собственным костюмом.

На ужин, как я помнил, положено являться во фраке. Дурацкая древняя мода!

Выручил меня, как обычно, трансформер, в котором нашелся подходящий режим. Спустя пять минут я имел в распоряжении черный, безупречно выглаженный фрак. Сидел он на мне, правда, чуть-чуть мешковато, но с этим ничего нельзя было поделать.

Выбритый и причесанный, я стал несколько больше походить на светского льва. Примерно так же, как мышь на корову – и у той и у другой по четыре конечности.

– Ничего, – сказал я отражению в зеркале, – если кому-то я не нравлюсь, то это его проблема.

Отражение спорить со мной не стало.

В ресторан, где должен был состояться ужин, я явился одним из последних. Метрдотель, высокомерный, словно дюжина принцев, проводил меня к столику, рассчитанному на двоих.

За ним уже сидела та самая симпатичная девица из космопорта.

– Привет, – сказал я, ощущая некий душевный трепет. Возможно, я путался с тысячами женщин, но в памяти об этом не сохранилось ничего. Так что соседка по столику стала первым существом женского пола, с которым мне предстояло непринужденно общаться.

– Привет, – ответила она, улыбаясь мило и чуть застенчиво, – меня зовут Диана. А тебя?

Я едва успел представиться, как в помещении объявился капитан. Лощеный, с седой бородкой, он выглядел подобно античному богу. На синем кителе сверкало золотое шитье, а глубокий баритон звучал мужественно и красиво.

– Дамы и господа, – проникновенно сказал капитан, и в руке его будто сам собой возник бокал с шампанским. – Мы рады приветствовать вас на борту нашего лайнера…

Из-за моего плеча с бесшумностью хорошо обученного привидения возник официант. Держа завернутую в салфетку бутылку нежно, как недоношенного младенца, он принялся наполнять наши бокалы – а они были из настоящего хрусталя – золотистым сверкающим напитком.

Содержание капитанской речи я взялся бы предсказать, не опасаясь побивания камнями, – добро пожаловать на борт, надеемся, что вам понравится, и прочая словесная шелуха, выдаваемая за радушие.

Хотя за деньги, которые зарабатывает этот бородатый тип, я бы тоже стал радушным.

К счастью, речь оказалась недолгой и завершилась тостом. Мы выпили и перешли к еде. А тут было где разгуляться! Одних салатов предлагалось штук пять. Поскольку я не умею ограничиваться парой ложек, то с тоской похлопал себя по животу, предвкушая, что для десерта там может не найтись места.

– Что, боитесь остаться голодным? – Диана озорно сверкнула глазами.

Они у нее были темными, цвета крепкого чая, и очень красивыми.

– А как же! – согласился я. – Тут впору распухнуть от недоедания.

– Не стоит вам распухать. – Меня одарили многообещающей улыбкой. – Мне нравятся стройные мужчины.

Спустя пять минут мы болтали непринужденно, как старые приятели. Я узнал, что она по профессии – дизайнер, родом с планеты Чезарини, одной из старейших колоний, что выбралась оттуда первый раз, а билет и вообще эту поездку выиграла в лотерею…

Отмалчиваться я не мог, правды о себе рассказать тоже, даже если бы захотел, так что невольно приходилось выдумывать. Не покраснев и квадратным миллиметром физиономии, я сообщил, что родом с Земли (может, оно и так), занимаюсь бизнесом (судя по доходам, это возможно), а на Химават лечу по делам (и тут почти не соврал).

Если даже Диана мне не поверила, то виду не показала.