Читать книгу Демоны Вальхаллы - Дмитрий Казаков - Страница 4

Угол голографии измялся, а Джудит на ней почему-то выглядела печальной. Вильям лежал, отвернувшись к стене, и бездумно смотрел на карточку, время от времени касаясь ее.

Он дорого заплатил бы, чтобы снова оказаться в Ливерпуле.

Вспоминался дом – выглядевшая тесной двухкомнатная квартира в огромном жилом блоке, ежедневные поездки на работу и обратно, такие притягательно скучные, физиономии сослуживцев, некогда казавшиеся унылыми, а теперь почему-то симпатичные…

Все, что когда-то было обыденным, теперь представлялось интересным и живым, события последних дней казались страшным сном, оставившим после себя синяки и ссадины, а также ноющую слабость в мышцах.

Вильям поднял руку, взгляд его уперся в болтающийся на запястье узкий браслет с крошечным циферблатом, на котором без особой спешки меняли друг друга цифры: 9:319:12:33:19… 18… 17… 16…

Он чуть не вздрогнул от внезапно накатившей ненависти, захотелось расколотить проклятый индикатор об стенку, чтобы не видеть его больше никогда, никогда…

Хлопнула дверь, и полный сдерживаемой ярости голос прорычал:

– Взвод, смирно!

Заскрипели койки. Вильям остался лежать, как лежал, только сунул карточку под подушку. «Не встану, – подумал с озлоблением, – пусть хоть под трибунал отдают! Надоела эта армия, ну ее к дьяволу!».

– Так, рядовой, приказ касается и тебя! – судя по звуку шагов, Фрезер подошел вплотную. – Или тебя поразила глухота? Смирно, я сказал!

– А мне плевать на все приказы! – Вильям повернулся, с вызовом глянул в черное лицо. – Что толку выполнять их, если в конечном итоге ты превратишься в груду дохлого мяса?

– Срань Господня! – на мгновение сержант опешил. – Ты что, рядовой, наложил в штаны? То-то я думаю, почему здесь так воняет! А ну встать, смирно!

Вильям исполнил приказ еще до того, как осознал его. Недели муштры не прошли даром – тело выучилось четко реагировать на команды. Вот и сейчас оно вскочило с койки и выпрямилось, вытянув руки по швам и выпятив грудь.

– Так-то лучше, – проговорил Фрезер. – Запомни, рядовой, если хочешь быть солдатом, а не трусливой мокрицей, то должен научиться терпеть поражения. И ты будешь жрать дерьмо, если тебе это прикажу я! Ясно?

– Никак нет, сэр! – глумливо ответил Вильям. – Лучше быть живой мокрицей, чем мертвым солдатом!

Ярость затопила его, в этот момент уроженец Ливерпуля ненавидел сержанта как настоящего врага. Не соображая, что делает, размахнулся и ударил, целясь в отвратительную физиономию.

Пол оказался твердым, а выступившая из разбитой губы кровь – соленой.

– Очень плохой удар, рядовой, – издевательский голос сержанта прозвучал откуда-то из вышины. – Надо же так ударить, чтобы самому упасть! Извиняет тебя лишь то, что рукопашному бою вас не учили! Встать!

Обида пылала в душе. Фрезер разобрался с ним, как с мальчишкой. Очень хотелось повторить атаку, но Вильям сдержался. Заскрипел зубами и встал. Выпрямился, глядя мимо сержанта.

– Нам всем хреново, рядовой, – сказал тот неожиданно тихо. – И мне, и простым легионерам, и офицерам… Но если мы начнем распускать нюни, как ты, то те, кто остался на Тритонии, никогда не будут отомщены! Помни об этом!

Лицо Фрезера сделалось непроницаемым, он отошел на привычное место у двери.

– Упор лежа принять! – огласила «казарму» зычная команда. – Раз-два! Раз-два!

Вильям сгибал и разгибал руки, с ненавистью глядя в пол. Пусть ему придется отжиматься по тысяче раз в день, но он будет делать это хоть десять лет, а потом вернется домой. Обязательно вернется.

Рядом надсадно сопели другие легионеры.

Звездолет вздрогнул всем огромным корпусом, по нему прошла мгновенная судорога. Когда она стихла, под потолком чихнул динамик корабельной трансляционной системы.

– Говорит майор Николаидис, – сообщил он гнусавым голосом. – Мы совершили посадку на планете Урдистан. Высадка в полной выкладке – через тридцать минут! Прочую информацию до вас доведут командиры подразделений!

Динамик кашлянул второй раз и отключился.

– Что за Урдистан такой? – спросил Вильям, отстегивая противоперегрузочные ремни и выбираясь из койки.

– Видят духи, колония, – ответил Ли, спрыгивая со своей верхотуры на пол. – Основана лет тридцать назад. Вроде тут какое-то сырье добывают.

– Понятно, – заключил Вильям. – Не курорт.

Через тридцать минут они стояли в толпе соратников, ожидая, когда заработает трап. Лица были мрачные, никто не шутил и не разговаривал.

– Не толпиться, по одному! – в открывшемся тамбуре возник один из лейтенантов. – Пошли!

Вильям шагнул на трап и тут же в лицо ударил горячий, сухой ветер, несколько песчинок больно кольнули щеку. С высоты люка виднелся небольшой городок, за которым блестело серебром то ли море, то ли озеро. В белесом небе болталось маленькое белое солнце, а во все стороны простирались горы ярко-оранжевого песка.

– Совсем как на родной базе, – пробормотал Арагонес. – Помилуй нас Святая Дева, но что-то мне подсказывает, что без рытья окопов обойтись не удастся!

Космодром оказался крошечным, едва на десяток кораблей, у здания диспетчерского пункта суетились какие-то люди в белых, сверкающих на солнце шлемах.

– В колонну – стройся! – прозвучало из наушников.

Только в этот момент, когда все выжившие собрались на открытом месте, Вильям осознал, насколько страшные потери понес на Тритонии Первый Ударный Полк. Из тех, кто полтора месяца назад принес присягу на базе «Инферно-1», уцелело не больше трети.

– Шагом! Марш!

Они зашагали, мимо замерших в ошеломлении смуглых людей с винтовками – то ли охранников космодрома, то ли ополченцев, через широко распахнутые ворота в ограде, прямо к городу.

Из красующейся около дороги таблички стало ясно, что называется он Урду.

Солнце жарило не хуже огнемета и городок казался вымершим. Блестели затененные стекла, гладкие, без единой щели стены округло изгибались, нигде не образуя углов. На центральной площади обнаружилось несколько заведений с вывеской «Бар».

Им досталось немало заинтересованных взглядов.

Легионеры прошли через весь город и остановились, немного не дойдя до морского берега. Тут, на окраине, за сетчатой оградой сиротливо расположились три здоровенных барака без окон.

– Не иначе, нас тут и поселят, – предположил Вильям.

Догадка его подтвердилась не сразу. Остатки полка выстроили внутри ограды и перед шеренгами появился несколько похудевший за последнее время капитан Сингх.

– Доблестные легионеры! – сказал он. – Урдистан – ключевая точка в системе обороны человечества, и именно сюда, скорее всего, будет направлен следующий удар злобного врага! Вы должны быть рады, что именно вам выпала честь защищать его!

– Придушил бы эту жабу, – прошептал Арагонес звенящим от злости голосом.

Из дальнейшей речи капитана выяснилось, что «доблестным легионерам» предстоит обитать в этих вот бараках, любезно предоставленных «Федеральной горнорудной компанией Урдистана», и что вскоре ожидается прибытие на планету других частей.

– Мы не останемся одни! – пафосно возвестил Сингх в завершение. – Здесь будет создан мощный кулак, способный сокрушить зубы врагу!

– Интересно, этот тип хоть раз бил кого-нибудь по зубам? – негромко спросил Арагонес, с неприязнью глядя на офицера.

– Видят духи, что и сам не получал, – вздохнул Ли. – Надо бы это исправить…

И одинаковая кровожадная усмешка исказила лица стоящих рядом с маленьким китайцем легионеров.

Над лениво облизывающим берег морем колыхалась туманная дымка, а вода блестела, как старое, тусклое зеркало.

– Не спать, засранцы! – несмотря на жару, сержант Фрезер расхаживал в полном обмундировании, а на черном лице не выступило и капли пота.

Раздетые по пояс и взмыленные легионеры поглядывали на него с завистью.

– Чтоб он сдох, этот сержант, – откровенно пожелал Арагонес, втыкая лопату в слежавшийся песок. – На кой хрен мы копаем эти окопы? Что, тритонианцы высадятся вон там и побегут на нас, как в славные времена Первой Мировой?

– Спроси об этом Фрезера, – Вильям на мгновение перестал копать и поскреб немилосердно зудящую спину. Из-под ногтей полетели клочки белой, слезающей с обгоревшего тела кожи. – И я даже знаю, что он тебе ответит! Что солдат должен быть все время занят и все такое!

Минуло три дня, как Первый Ударный Полк высадился на Урдистане. За это время солдаты успели обжить бараки, выгнав здоровенных мохнатых пауков и крылатых созданий, похожих на крыс с крыльями, обгореть и с помощью лопат переместить десятки тонн песка…

Оборонительные сооружения, что возводились вокруг города Урду, сделали бы честь линии Мажино или Маннергейма.

Лопаты с хрустом и скрежетом кромсали глубинные слои прибрежных дюн, добытые где-то куски жести и дерева использовались, чтобы укреплять стенки, а местные жители время от времени приходили поглазеть на занимающихся откровенной ерундой легионеров.

– Перерыв! – гаркнул Фрезер. – Десять минут!

Вслед за приятелями Вильям выбрался из незаконченного окопа, уселся в тени растянутого на шестах брезента. По рукам пошла бутылка с теплой и неприятной на вкус водой.

Другой на Урдистане не водилось.

Небо над городом с утробным воем раскололось. Из зенита вывалилась туша космического корабля. Звездолет на мгновение завис, точно подброшенный в воздух мяч для регби, а потом резко пошел вниз.

– Вот и еще один, – задумчиво проговорил Вильям, передавая бутылку дальше. – Интересно, кого еще привезли?

– Еще зенитчиков, – предположил Арагонес, на покрытом пылью лице которого ярко блестели глаза. – Этих точно мало…

Последовал кивок в сторону расположившихся вокруг города РКДД – Ракетных Комплексов Дальнего Действия, похожих на металлических слонов-переростков, задравших к небу многочисленные хоботы.

– Возможно, – кивнул Ли, – хотя и станцию наведения могли привезти. Этим ребятам надо подсказывать, чтобы они не промахивались.

– В любом случае это не наша война, – устало сказал Вильям. – Зачем мы тут? Разве что тритонианцы на самом деле высадят десант…

– И не мечтай! – Арагонес рассмеялся, с хрустом почесал бок. – Клянусь подолом Святой Девы, они не такие дураки!

– Разговорчики! – к беседе решил присоединиться сержант Фрезер. – Что за пораженческие настроения, срань Господня?

– Никаких пораженческих настроений, сэр! – бодро ответил Арагонес. – Обсуждаем возможности нашего секретного чудо-оружия, сэр.

– Это какого?

– Рвов, в которые проклятые тритонианцы провалятся вместе со всем своими звездолетами, – Арагонес преданно ел глазами начальство, изображая полного идиота.

Ответная фраза сержанта потонула в грохоте очередного явившегося из космоса корабля, но судя по перекошенной роже, звучала она весьма экспрессивно.

– … работу, срань Господня! – донеслось, когда громыхание стихло.

– Ну вот, зачем ты его разозлил? – спросил Гаррисон, берясь за лопату. – Отдохнули бы еще.

– Десять минут все одно прошло, – отмахнулся Арагонес.

Стоявший ближе всех к легионерам РКДД сдвинулся и медленно пополз в сторону. Видно было, как под многотонной тушей проминается песок, доносился надрывный вой двигателя.

Урдистан медленно, но верно готовился к обороне.

Во рту ощущался мерзкий привкус, а на коже, казалось, остался шелушащийся налет. Мыться было негде, кроме как в море, неприятно серая и какая-то густая вода которого мало походила не земную.

– Не вздумайте опозорить меня, засранцы! – сержант оглядел вымытых и выбритых подопечных. – Время вам до полуночи! Идите!

К концу второго месяца службы Вильям удостоился первого увольнения. В кармане приятно хрустели бумажные купюры. Невиданное чудо на земле, в колониях они были в ходу. Где и как их добыло командование Легиона, оставалось загадкой, но каждый солдат получил свое.

– Ну что, куда двинем? – спросил Вильям, когда они вышли за ворота.

– Что, много вариантов? – усмехнулся Гаррисон. – Туда, где можно выпить!

В Урду потихоньку наступал вечер, в бледно-синей вышине неторопливо плыли вытянутые облака. Сам город выглядел тихим и пустым, со стороны космодрома доносился рев и грохот – строительные работы там шли круглосуточно.

– Интересно, а женщины на этой планете есть? – вопросил Арагонес, кровожадно оглядываясь. – Прости меня Святая Дева, но я несколько устал от воздержания!

– Видят духи, должны быть, – ответил Ли. – Хотя сейчас проверим…

На центральной площади им пришлось решать непростую задачу – выбирать между несколькими заведениями, отличающимися разве что цветом вывески.

– Красный цвет внушает мне надежду, – решил Арагонес, махнув в сторону светящейся пурпуром надписи "БАР «Чайхана». – Пойдем туда.

Остальным было все равно.

БАР «Чайхана» оказался велик и забит народом. За угловым столиком, уронив голову на руки, дрых офицер войск ПКО, у стойки надирались два типа в форме космического флота, в полутьме сновали какие-то подозрительные личности, слышался звон бокалов и женский смех.

– Святая Дева, это мы удачно зашли! – возликовал Арагонес, хватая под локоток проходившую мимо девицу. – Красавица, не хочешь ли послушать историю, которая случилась, когда я работал таксистом в Асунсьоне?

Арагонес явно увяз надолго, так что Вильям, держась в кильватере Гаррисона, двинулся к стойке. Африканец одним движением плеч отодвинул флотских и скомандовал бармену:

– Четыре… нет, три пива!

– Так-так, – Ли скептически глянул на грязную емкость с мутным пойлом, сунутую ему под нос. – Ты уверен, что это можно пить?

– Не нравится – не пейте, – пробурчал бармен, низкорослый и смуглый, со злобным взглядом голодной крысы.

– Чего? – вскинулся было Гаррисон, но Ли успокаивающе положил ему руку на плечо и кивнул в угол, где почти невидимые в полутьме, притаились несколько солдат в белых шлемах военной полиции.

– Спокойнее, – проговорил маленький китаец. – А напитки из метрополии у вас есть?

Через пять минут они сидели за столиком, который украшала бутылка самого настоящего виски. Отдать за нее пришлось в три раза больше, чем в престижном лондонском супермаркете, но после первой стопки Вильям перестал об этом жалеть.

– Хорошо, – сказал он, ощущая, как от желудка пошло тепло.

– Отрава, видят духи, – скривился Ли.

Гаррисон молча потянулся за бутылкой, чтобы налить еще.

– О, красавчик, не хочешь подружиться со мной? – на колени Вильяму уселась девица. Вырез на кофточке позволял видеть крупную, молочно-белую грудь, а рыжие волосы торчали в художественном беспорядке.

Замешательство Вильяма барышня приняла за согласие.

– Меня зовут Мари, – сказала она, бесцеремонно хватая стопку. – Давай, за знакомство! И закажите чего-нибудь дамам!

Гаррисона уже обхаживала темнокожая красотка, вокруг Ли тоже кто-то увивался. Вильям ощутил, как благие намерения о сохранении верности Джудит исчезают, испаряются под напором горячего желания, вполне естественного для мужчины, два месяца не видевшего женщин.

В голове зашумело, мысли спутались.

– Давай возьмем еще одну! – ворковала Мари, нежно щекоча подбородок Вильяма грудью. – Ведь этого же мало на такую компанию!

На плечо Вильяму легла чья-то рука, и голос, мигом развеявший сладостный дурман, прорычал.

– Эй, ублюдки, не слишком ли много на себя берете?

Мари испарилась мгновенно, точно обрела умение летать. Вильям медленно повернулся и столкнулся с бешеным взглядом. Принадлежал он крепкому парню во флотской форме. За его спиной виднелись еще несколько, в том числе и те, кого Гаррисон слегка помял около стойки.

– Чего тебе не нравится? – проговорил Ли. – Как хотим, там и отдыхаем…

– Вам, шваль с ружьишками – место в сортире! – раздельно сказал флотский. – А не там, где отдыхаем мы!

Глаза его полыхнули, кулак рванулся вперед. Вильям дернулся и удар, нацеленный в лицо, лишь мазнул по уху. Там вспыхнула боль, тут же погашенная волной адреналина.

Вильям ударил в ответ, попал в твердый, как доска, живот.

За спиной услышал гневный рев Гаррисона, затем раздался треск и звучный хлопок. Вильям вскочил со стула, тут же получил в скулу, едва успел прикрыться от повторной атаки. Отмахнулся вслепую, зацепил чей-то нос, неприятно хрустнувший под кулаком.

– Стоять! Прекратить! – резкий голос перекрыл занявшийся гвалт. Драчуны замерли, тяжело дыша и с ненавистью глядя друг на друга. – Еще движение, и мы применим оружие!

Парни из военной полиции были рядом, и в руках их без особого дружелюбия блестели «Магнумы-Б», стреляющие капсулами с парализующим веществом. Пораженный такой штукой оставался жив, но гарантированно получал шок и тяжелейшее отравление.

– Кто был зачинщиком драки? – вперед выступил лейтенант, по виду – родной брат Ли.

Вильям молчал, все прочие – тоже. Одно дело – расквасить нос человеку, и другое – сдать его полиции.

– Ладно, – в голосе лейтенанта не прозвучало и следа разочарования. – Вас, господа легионеры, попрошу выйти за мной, а вы, господа из флота, дождитесь меня тут.

И полицейский зашагал к двери, не сомневаясь, что его приказ будет выполнен беспрекословно.

Легионеры двинулись за ним.

– Значит так, – сказал лейтенант, когда дверь «Чайханы» захлопнулась. – По уставу я должен вас всех арестовать и отправить в кутузку до разбирательства.

Вильям опустил глаза, Гаррисон мрачно засопел. Арагонес улыбался, поглаживая синяк на скуле, и только Ли оставался невозмутимым, как ледяная статуя.

– Но есть негласное распоряжение коменданта, – полицейский заговорил тише, – не трогать тех, кто побывал в бою, кроме особо тяжелых случаев, само собой. Так что топайте в распоряжение части и благодарите меня за доброту.

Коротко кивнув, лейтенант исчез в баре. Легионеры побрели к окраине.

– Надо же, хоть в чем-то польза, что мы на Тритонии побывали, – хмыкнул Арагонес, вглядываясь в горизонт, где сверкали какие-то зарницы – то ли гроза, то ли следы барражирующих в вышине флайеров.

– А виски-то там осталось, – вздохнул Гаррисон, – жалко, не допили…

– И баб не успели пощупать, – согласился Ли. – В общем нечего ходить в эти увольнения, одни расстройства!

Темную улицу огласил дружный хохот.

От взвывшей, как показалось в первый момент, над самым ухом сирены, Вильям соскочил с койки еще до того, как проснулся. Выпучил глаза, силясь разглядеть чего-либо в заполненной суетой темноте.

Сирена продолжала надрываться.

– Боевая тревога! – гаркнул от двери сержант Фрезер. – Шевелите задницами, засранцы, если не хотите сгореть заживо! Все в убежища!

«Убежищами» стали называть окопы после того, как они достигли глубины нескольких метров, были оборудованы перекрытиями и удобными спусками.

– Клянусь четверкой! – пробормотал Вильям, в спешке зашнуровывая ботинки. В глубине души он все надеялся, что тритонианцы не позарятся на Урдистан. И вот теперь они прилетели.

Никаких оружейных комплексов тут, само собой не было, так что снаряжение хранили при себе. Вильям влез в бронежилет, нацепил шлем и побежал к выходу вслед за остальными. Рюкзак шлепал его по лопаткам.

Сирена смолкла и стали слышны далекие хлопки, будто кто-то развлекался, протыкая надувные шарики. Что самое странное, от этих звуков ощутимо подрагивала земля.

Выскочив на улицу, Вильям не удержался от восхищенного восклицания – темное небо пылало. От РКДД вздымались десятки вытянутых шлейфов, стремительно уносились вверх, в колышущееся где-то в стратосфере сплетение полос алого и желтого пламени.

Видно было, как вокруг ближайшего ракетного комплекса суетятся люди.

– Чего замерли, срань Господня? – полюбоваться зрелищем не дал сержант. – А ну быстро в убежища!

Песок осыпался под ногами, когда легионеры спустились в темную и пахнущую сыростью кишку. Вспыхнули развешенные тут и там осветительные блоки, тусклый свет упал на мрачные лица.

– Всем привести себя в порядок! – велел Фрезер. – И быть на связи! Приказ о выступлении может прийти в любой момент!

Со стороны города донесся оглушительный взрыв, земля вздрогнула, со стен с шорохом посыпалась пыль.

– Клянусь четверкой, можно было вырыть и поглубже! – пробормотал Вильям, ощущая, как душу охватывает липкий страх.

– Чтобы от такого взрыва укрыться, нужно рыть километра на полтора, – мудро изрек Ли, придерживаясь за стенку.

Арагонес вполголоса бормотал молитву.

Негромкое шуршание в наушниках, привычное, как дыхание, замолкло, сменившись мертвой тишиной.

– Срань Господня! – выругался сержант, хлопнув себя по шлему. – Пойду, узнаю, что там у связистов. А вы, засранцы, сидите тихо и не высовывайтесь. Ясно?

Стоило Фрезеру скрыться в темном проходе, как Вильям и Ли переглянулись и дружно шагнули к ближайшему спуску.

– Эй, вы куда? – спросил Гаррисон.

– Наверх, – ответил Вильям. – Я должен видеть, что там творится, а не сидеть, как мышь в норе…

Ему было страшно до дрожи в коленках, но явная, видимая опасность, которая может убить, пугала меньше, чем неопределенность.

– Так-так! – сказал Ли, высовывая голову. – Ого!

Фантасмагория света продолжалась. Небо пылало от горизонта до горизонта, охваченное невиданной силы пожаром. Там и сям вспухали огненные клубы, похожие на маленькие светила, над городом поднималось оранжевое зарево, кое-где виднелись клубы дыма.

– Ого, клянусь четверкой! – на том месте, где недавно стоял РКДД, чернела обугленная воронка диаметром со стадион. – Ничего себе!

Ли ответить не успел. В небе бабахнуло, точно там ударили три десятка громов и из пламени выпало нечто темное, веретенообразное. С заунывным воем пронеслось над городом, и далеко, у самого горизонта, бултыхнулось в море.

– Видят духи, корабль, какой огромный… – Ли на мгновение замер и вдруг заорал вниз: – Быстро, все наверх! Зальет сейчас!

С моря, хорошо различимая в сиянии горящего неба, приближалась белая полоса. С холодком в сердце Вильям понял, что это поднятая упавшей в воду рукотворной стальной горой волна.

Сам не заметил, как выскочил из убежища.

– Что такое? – показалась голова Арагонеса, он глянул в море и глаза его округлились. – Святая Дева!

Волна надвигалась с грозным рокотом, за сотню метров от берега поднялась, вскинула увенчанный пеной гребень, точно громадное серо-стальное чудовище. Встречая ее, море отхлынуло, обнажив покрытое слизью дно и копошащихся на нем тварей.

Выбраться успели почти все, отбежать подальше – нет. Цунами рухнуло на берег, как орда варваров – на захваченный город. Вильям ощутил, как его ударило под колени, подбросило и закрутило. Воздух куда-то исчез, сменившись перемешанной с песком водой.

Перед глазами вихрем цветастых картинок замелькали причудливо намешанные воспоминания – защита диплома в Глазго, рождественская вечеринка три года назад, где Вильям безобразно напился, первый поход на матч «Ливерпуля», секс с Мари, случившийся три дня назад.

Вода с шумом и клокотанием отступила, и Вильям ощутил, что лежит на песке, мокрый, как морская звезда, и такой же беспомощный. Из-под шлема с журчанием вытекала вода, в стороне кто-то хрипло кашлял.

Связь заработала внезапно, словно ее отключали, а теперь включили.

– … отступать к космодрому, – прорезался сквозь помехи голос майора Николаидиса. – Эвакуация начнется через час…

Донесшийся со стороны города разрыв заглушил слова командира Первого Ударного Полка.

– Это мы что, бежим? – удивленно спросил Арагонес.

– Отступаем, срань Господня, – из полумрака объявился сержант. Даже волна ничего не смогла с ним поделать. – Всем быстро собраться! Выдвигаемся через десять минут!

– А как же гражданские? – спросил Вильям, вспомнив Мари.

– Придется ими пожертвовать, – Фрезер пожал плечами. – Всех не вывезешь, их на планете больше ста тысяч.

Они бежали через город, мимо пылающих домов, огибали воронки и старались не глядеть по сторонам. Не смотреть на мечущихся в панике людей, на валяющихся тут и там мертвецов. На то, что Легион, давший присягу защищать человечество, оставлял врагу.

Давненько Вильям не чувствовал себя так погано.

Ракетные комплексы вокруг космодрома еще работали, и обшивки замерших на взлетно-посадочном поле кораблей блестели, отражая разрывы в вышине. Вокруг исполинов бегали сотни людей, и только военный углядел бы в этом хаосе какое-то подобие организованного отступления.

– Ох, видят духи, подстрелят нас после старта, – грустно сказал Ли. – Далеко не улетим…

Вильям хотел ответить, но за спиной грохнуло, что-то тяжелое и горячее ударило в затылок, опрокинуло. Ощутил еще, как его поднимают, несут, а потом все кануло в кружащуюся тьму.

Потолок был белым, а стены блестели, как декабрьский сугроб. В углу помаргивала огоньками какая-то штуковина, похожая на помесь тумбочки и вычислительного центра. За окном, на фоне синего-синего неба покачивались кроны незнакомых деревьев.

Вильям лежал на чем-то очень мягком, заботливо укрытый одеялом, и подушка под головой была приятно прохладна.

Когда он попробовал пошевелиться, то обнаружил, что от его руки к стоящей в углу штуковине идет пучок каких-то трубок, а спина зудит, словно ее нещадно искусали комары.

Дверь скрипнула и в комнату заглянула молодая женщина в белом халате.

– Вы очнулись, и это хорошо, – сказала она, улыбаясь и глядя на Вильяма без всякого выражения.

– Где я? – прохрипел Вильям. Горло казалось странно сухим, а язык еле ворочался.

– На Земле, на острове Санта-Крус, в госпитале, – ответила женщина. – Меня зовут Анна, сейчас придет доктор.

Вильям ощутил, что несколько произнесенных слов истощили его силы не хуже марш-броска, на лбу выступил холодный пот.

– На Земле? – все же смог спросить он.

– Да, – кивнула Анна, – вас доставили три дня назад.

– А как… как Урдистан?

– Этого я не могу вам сказать, – улыбка медсестры стала ледяной. – Сейчас придет доктор…

Врач – усатый смуглый толстяк явился через пять минут.

– Ну что, – сказал он с порога, – как чувствует себя умирающий?

– Чувствует, – ответил Вильям, не отреагировав на шутку. – Что со мной такое?

– Дорогой мой, – доктор махнул рукой и медсестра исчезла, словно испарилась. – Вы просто родились в рубашке! Оказались на самом краю зоны поражения и отделались банальными ожогами и небольшим повреждением головного мозга! Пара-тройка недель и мы вас отпустим!

– Недель? – переспросил Вильям, с удивлением ощущая, что хочет туда, откуда так рвался не так давно – в Легион.

– Именно, дорогой мой, – доктор улыбнулся. – Вставать можно будет завтра, а пока лежите. Вот тут, под правой рукой, пульт. С его помощью можете вызвать сестру и управлять контролером эмоционально-физического состояния.

– Это еще что такое, клянусь четверкой?

– Вот он, – последовал кивок в сторону «тумбочки», – диагностирует ваше состояние, а заодно может служить универсаном и развлекательным центром. Разберетесь, дорогой мой. Оставляю пока вас наедине, обед через сорок минут, а процедуры после тихого часа.

Негромко стукнула дверь. Вильям остался один. Некоторое время лежал, пытаясь собраться с мыслями, потом активировал пульт, ткнул наугад один из сенсоров.

Над контролером с негромким щелчком развернулся виртуальный экран. Прыгающий по нему певец в цветастых тряпках истово визжал что-то, ухитрясь попадать в такт рокочущей музыке, но внимание Вильяма привлекла дата в правом нижнем углу.

20.06.2100.

Он сморгнул, не веря глазам, перевел взгляд на безмятежно отрезающий секунды легионерский браслет: 9:268:06:55:27… 26… 25…

Если верить этим цифрам, то с того момента, когда Вильям Снарк подписал контракт со Звездным Легионом, прошло немногим меньше ста дней, а по данным таймера больничного прибора – два года.

– Вот ублюдки, клянусь четверкой, – страшная догадка заставила Вильяма заскрежетать зубами. – Вот ублюдки!

Те, кто продумывал договор легионера, поступили очень хитро. Десять биологических лет для человека, путешествующего в космосе могут составить сколько угодно земных, все зависит от количества и длительности прыжков через гиперпространство.

Договор, заключенный на срок, не отличающийся от положенного по судебному приговору, превращался в вековую кабалу.

– Твари! – прохрипел Вильям, силясь подняться. – Я вас… вас…

Силы куда-то делись и он мог только сипеть. Огоньки на панели контролера заморгали чаще, прибор издал резкий неприятный звук, экран погас, а спустя мгновение в комнату вбежала медсестра.

– Ах, как же можно! – воскликнула она.

Вильям с безмолвной яростью глядел, как она заряжает инъектор баллончиком с бесцветной жидкостью. Холодный ствол прикоснулся к руке, трицепс на мгновение пронзила боль.

Заснул Вильям еще до того, как неприятное ощущение рассосалось.

Где-то над головой раздался негромкий свист и панель, под которой Вильям пролежал последние тридцать минут, отъехала в сторону.

– Вот и отлично, – сказала процедурная медсестра, помогая ему встать. – Спина ваша заживает просто замечательно…

Вильям вымученно улыбнулся и надел рубашку. К зуду от затылка до копчика он потихоньку привык, больше неприятностей доставляло «небольшое повреждение головного мозга», о котором доктор упомянул вскользь. Проявлялось оно в головных болях, внезапных потерях ориентации, судорогах.

Но и эти симптомы с каждым днем слабели.

– Вам помочь? – поинтересовалась сестра, когда он, полностью одетый, стоял у двери.

– Благодарю, я сам.

Поначалу до процедурных кабинетов его провожали, но уже второй день Вильям ходил один. Поднявшись в отделение, кивнул сидящей на посту медсестре и зашел в палату, на двери которой чернела цифра пять.

Всего палат насчитывалось десять, но их обитатели редко пересекались между собой. С двумя или тремя Вильям сталкивался в коридоре, другие, судя по всему, вовсе не могли ходить.

Улегся на кровать, некоторое время отдыхал, затем потянулся к пульту. С самого первого дня он не включал изображение, боялся, что вновь сорвется. Но сейчас решил рискнуть.

Перещелкал несколько каналов, пока не остановился на новостях.

– Наш доблестный флот продолжает атаковать позиции врага в районе системы Ахерона! – вещал сурового вида мужчина в костюме полувоенного покроя. – Уничтожено более сотни кораблей тритонианцев! Они ожесточенно сопротивляются, хотя знают, что их дело проиграно!

На экране замелькали кадры – плывущие в черноте космоса развороченные исполины, похожие на утыканные пороховыми орудиями консервные банки. Меж них шныряло что-то, похожее на обыкновенные флайеры, не приспособленные к сражениям в открытом космосе.

Вильям опешил, а потом расхохотался. Он смеялся громче и громче, и слезы текли по его щекам. Контролер, призванный оберегать подопечного от эмоциональных перегрузок, давно отключил изображение, а бывший архивист был не в силах остановиться.

– Что с вами? – проговорила вошедшая медсестра. – Опять вколоть успокоительное?

– Но это же ложь! – выдавил сквозь смех Вильям. – То, что показывают там про войну! Сфабрикованная картинка! Какие сотни кораблей? Я слышал, что говорили флотские на Урдистане – тритонианцы бьют нас вне планет, как хотят…

Лицо медсестры стало озабоченным, она сказала что-то в коммуникатор, и через несколько минут в палату заглянул доктор.

– Идите, – кивнул он Анне, а затем повернулся к Вильяму. – Ай-яй-яй, дорогой мой! Ведь вы же побывали в бою, должны понимать!

– Что именно, клянусь четверкой?

– Что идет война! – голос доктора стал торжественным, а усы агрессивно встопорщились. – Что враг стремится к тому, чтобы посеять панику среди людей! Именно с этой целью после каждой проигранной битвы части выживших дают возможность ускользнуть! Думаете, ваш корабль ушел с Урдистана благодаря доблести команды? Как бы не так! Его просто выпустили!

– Да? – остатки смеха еще клокотали нутряным бульканьем, но Вильяму стало не до веселья.

– Именно так, – кивнул доктор. – По этой причине федеральные власти прилагают чудовищные усилия, чтобы избежать паники. Начнись она – и война проиграна.

– А что, в ином случае мы ее выиграем?

– Наверняка, – доктор кивнул. – Вот вам, дорогой мой, не приходило в голову поинтересоваться, почему вас, обычного рядового, лечат в условиях, каким позавидовал бы и генерал? И это в дни, когда земная экономика работает на пределе.

– Нет, клянусь четверкой, – растерянно ответил Вильям.

– А зря, – доктор глянул на пациента снисходительно. – Могли бы поработать головой! Дело в том, что мы вас не только лечим, но еще и изучаем. Оружие чужаков действует совсем не так, как земное, и иногда принцип удается уловить по последствиям от применения.

– Изучали бы трупы, – мрачно буркнул Вильям. Вспомнился доктор Штиль и его подручные, обвешивавшие легионеров датчиками.

– Рады бы, но где их взять, дорогой мой? – доктор развел руками. – Возить с других планет, большей частью превращенных в пепелища? Военным как-то не до этого. Для нас каждый раненый на вес золота, девяносто девять процентов из них гибнет, не добравшись до исследователей. Вам чудовищно повезло, что вы быстро оказались на Земле.

– Да уж, – Вильям опустил голову. Судя по тому, что он ничего не помнил о пути с Урдистана, везли его в криогенной камере.

– Надеюсь, вы меня поняли, – доктор поднялся, огладил усы. – Так что прошу вас – не смущайте персонал. Хорошо?

– Хорошо, – Вильям кивнул.

Мелькнула мыслишка, что он только что согласился на подлость, на гнусный обман, но ее удалось довольно быстро отогнать.