Читать книгу Сопроводитель - Дмитрий Красько - Страница 6

Клянусь честью последней девственницы Голливуда, – если таковые там, конечно, еще сохранились, – этой грязной, обшарпанной и поношенной девятиэтажке, где мне по недоразумению десять лет назад выделили двухкомнатную квартиру, (причем в обеих комнатах я большей частью прозябал в единичном экземпляре), я не радовался еще никогда в жизни. По крайней мере, так искренне, энергично и с таким напором.

По какой-то неизвестной причине где-то в районе желудка у меня прочно обосновалось мнение, что во всю эту авантюру с поездкой в Томск, Леонидом Сергеевичем и прочими прибабахами, я ввязался напрасно. Я, конечно, никогда не утверждал, что имею семь пядей во лбу, но выкинуть такую глупость – это было слишком даже для меня. И я был рад, что все закончилось так, как закончилось – в первый же день и с минимальными, – опять же, для меня, – потерями. Удар в основание черепа я великодушно решил упустить из виду.

Возможно, в этом неблаговидном поступке было виновато мое полное бездействие на всех жизненных фронтах в последние месяцы. С тех пор, как меня попросили из таксопарка и даже орденом за храброе и довольно честное несение службы в течение почти десяти лет не наградили, я действительно ничего не делал, предпочитая валяться на кровати и время от времени безбожно напиваться. Чем подтачивал свои финансовые сбережения. Три месяца, проведенные в качестве законного супруга – вообще не в счет. В итоге оказался не только без работы, но и без жены и денег на карманные расходы. И был вынужден ухватиться за первое попавшееся предложение. Которое, к сожалению, сделал роялеобразный крепыш.

За время простоя я, наверное, расслабился. Стал мягок и тяжел на подъем. Отсюда и столь быстрый и бесславный финал нынешнего предприятия. И, конечно, прежний я презрительно плюнул бы в себя нынешнего ядовитой слюной. Но я нынешний был слишком доволен завершением этой авантюрной поездки и на мнение меня прежнего обращать внимание не собирался. Вместо этого, когда угол моей – черт бы ее побрал вместе со всеми жителями и прочими тараканами – девятиэтажки показался из-за горизонта, обрадовался неимоверно и заколотил водителя ладонью по плечу:

– Слышь, друг! Земля! Родной берег! Останови здесь, а то я не дотерплю!

Водитель послушно остановился и, в ответ на протянутый мною стольник, вытаращил глаза:

– Да ты че, блин? Я же не ради денег. Мне в дороге поболтать с кем-то хотелось. Я этими бумажками уже забыл, как пользоваться-то. Да у меня дома строительная компания осталась, я кругом только по карточкам расплачиваюсь. Я сюда к мамке с папкой приехал.

И уехал. Я сунул сотню в карман и позавидовал человеку. Какое счастье на голову свалилось – строительная компания! Надо понимать, что он такими цифрами оперирует, что от обилия нулей считать разучился. Теперь только языком работать умеет, но это у него получается отменно. Самолично в этом убедился, пока ехал с ним семьдесят километров.

Ну, не захотел, и ладушки. Деньги целее будут. Я, признаться, порядком поиздержался, богодуля, так что даденные мне три тысячи долларов были неоценимы в смысле поддержки штанов. И чем экономнее буду их расходовать, тем дольше продлится удовольствие халявной жизни.

Развернувшись, я пошел домой. Левой-правой, левой-правой. Как солдатик. В голове только легкий шум, о колоколах уже и помину не было. Хотя за основание черепа браться было больно и вообще там образовался солидный отек – я проверял. Но ведь для того я и спешил домой, чтобы все, в том числе и голову, привести в порядок, правда? Я, во всяком случае, надеялся именно на это.

Во дворе никаких следов утреннего инцидента не было и в помине. Азазелы, наверное, убрались восвояси сразу после меня, прихватив с собой и прищемленного типа. Сосед сверху, пробежавший мимо меня с автомобильной камерой в руках, выглядел не более придурковато, чем обычно, из чего я заключил, что никаких особых последствий для моего имиджа потасовка не имела.

Поднявшись в квартиру, я первым делом прошел в кухню и, включив плитку, поставил кофейник – в укрепляющем действии кофе нуждался настоятельно. Потом прошел в ванную и сунул голову под струю холодной воды, стараясь хоть как-то унять пульсирующую боль в затылке. Неприятное, знаете ли, ощущение. Впрочем, почти ледяные потоки, низвергавшиеся на затылок, веселья тоже не добавляли. И тем не менее минут пять я стойко терпел издевательство меня над самим собою. Потом вынул голову из-под струи, вытер ее кое-как – чтобы не было мучительно больно – полотенцем, и пошел на кухню. Там уже кипел кофейник, радостно плюясь паром в стену. Каждый находит свои прелести в этой жизни.

Заварив себе кофе и, чтобы не изводить понапрасну время и электроэнергию, сварив в том же кофейнике четыре яйца, я принялся восстанавливать так щедро затраченные силы. Ломоть хлеба, шмат сала, яйцо. Пережевал, проглотил – и по новой. А фигли? Завтрак аристократа. Жизнь прекрасна и удивительна.

От этого приятного занятия меня оторвал телефонный звонок. Поначалу я решил проигнорировать его. К чертям собачьим. Я кушаю. Позвонят – и перестанут. Если очень нужен, позже перезвонят.

Но телефон надрывался настойчиво, явно надеясь на свою преждевременную кончину от перенапряжения. Пришлось не дать ему подохнуть от людской черствости, пройти в прихожую и снять трубку.

– Ну и але? – сказал я.

– Мешковский? – нервно спросил телефон чрезвычайно знакомым голосом.

– В окно выбросился, – соврал я. – Я за него. Чего надо?

Все это произносилось с набитым ртом, поэтому вполне допускаю, что некоторые слова и даже фразы прозвучали неотчетливо, а то и вовсе были проглочены вместе с хлебно-сало-яичной смесью. Во всяком случае, телефон некоторое время соображал, чего же это ему напихали в микрофон, и лишь затем выговорил:

– Ты дома?

– Чертовски верно подмечено! – я удивился и восхитился одновременно. – А как ты догадался?

– Я звоню уже четыре часа, никто трубку не берет! В чем дело?!

– Тараканы отощали, – пояснил я. – Оставляю их одних дома, а у них сил не хватает даже телефонную трубку поднять. Вот и думаю: рацион, что ли, увеличить?

– Ты дурочку не валяй! – грозно потребовал голос. – Тебя дома не было?

– Вежливость и еще раз вежливость, – как бы между прочим заметил я. – Это основа человеческого общежития. Экономит, к слову, кучу времени и нервов. Еще вопросы есть?

– Где Леонид Сергеевич, ты, хер с бугра?! – взревела трубка.

– Так-так-так! Что говорил, что мочиться ходил. Результат тот же. Все свободны, все танцуют. – И повесил трубку.

За что люблю все телефоны в целом и свой в особенности – так это за возможность в любой момент прервать разговор. Когда он, к примеру, переходит в нежелательную плоскость. Ну, скажем, когда собеседник опускается до оскорблений в мой адрес, – чего я не терплю принципиально, или же начинает рассуждать на отвлеченные темы типа: что было бы, если бы Ньютону на голову свалилось не яблоко, а утюг, – чего я не понимаю.

Однако не успел я сделать и пары шагов в сторону кухни с твердым намерением возобновить прерванную трапезу, как телефон снова принялся звенеть, увлеченно подпрыгивая при этом.

Я далеко не так глуп, как могут подумать некоторые, взглянув на мой низкий лоб, и я сразу догадался, что на проводе тот самый невоспитанный крикун. Судя по голосу, парень с внешностью рояля. Раз он уже звонил мне четыре часа кряду, то ему никакого труда не составит набрать знакомый номер еще раз. Тем не менее, трубку я снял. Были причины. Но предупредил сразу:

– Только не вздумай орать. Я человек нервный, могу и матом заругаться. Говори мало и говори дело.

– Хорошо, – вздохнула трубка. – Извини. Забыл, какой ты эмоциональный. Сорвался. Но и ты меня пойми: мимо нашего эн-пэ ты должен был проехать четыре часа назад, но не проехал. Понятно, мы заволновались. Стали названивать тебе, чтобы выяснить, в чем дело.

– Да я минут пятнадцать назад вернулся, – вполне мирно сказал я. – Там, на дороге, неприятность нехорошая получилась. На семидесятом километре нас остановили менты, которые оказались совсем не менты, долбанули меня в темя и забросили в лес. Что там без меня было – не в курсе, когда в себя пришел, машина стояла на месте, Леонида Сергеевича в ней не было ни живого, ни мертвого. Что делать, я не знал, машину бросил, где стояла – может, заминированная, проверять не стал. Поймал попутку и поехал в город. Вопросы, претензии есть?

– Нет… – промямлила трубка.

– Кстати, из трех хипешей я вашего буквоеда успел вытащить целым и невредимым, даже без дырок. Так что аванс, думаю, отработал честно. Или как?

– Честно, – вынужденно согласился мой невидимый за дальностью расстояния собеседник.

– Вот и пришли к согласию, – резюмировал я и стал ждать, будут ли у него еще какие-нибудь деловые предложения.

– Ну да… – в голосе человека-рояля сквозила тоска оскопленного мамонта. – Пришли… Только хреново как-то все получилось…

Я не спорил. Глупо было бы. По большому счету, я и сам бы не стал возражать, кабы дорога была только дорогой. Без педиков с гнилыми зубами и пистолетами за пазухой. Без фальшивых лейтенантов Саркисянов и их напарников, готовых в любое время треснуть человека прикладом в темя. Чтобы я чисто и аккуратно довез клиента до места назначения, и честно и бескровно заработал десять тысяч баксов. Это был бы идеальный вариант, но жизнь далеко не идеальна, а потому и не стоит на нее за это сильно обижаться. Уж какая есть.

– Слушай, Мешковский, – нерешительно проговорила трубка. – Нас случившееся совсем не устраивает. Тебя, понятно, никто не винит, ты деньги сполна отработал, но мы бы не хотели, чтобы Леонид Сергеевич оставался в руках у этих ублюдков. Он нужен нам на воле, с развязанными руками, со свободой действий. Конечно, понятно, что вернуть его…

– Короче, доктор, – прервал я его, – скажите сразу: я жить буду сейчас или только после того, как работу поменяю? Говори конкретно: чего от меня надо?

– Предложение есть, – грустно проворковала трубка.

– Замуж не пойду, – сразу предупредил я.

– И не надо, кому ты нужен. Предложение деловое. Что, если тебе попробовать вызволить Леонида Сергеевича? Ты, помнится, говорил, что тебе опыта разных, как ты это называешь, хипешей, не занимать.

– Ну, предположим, – с интересом сказал я. – И что?

– Ведь для тебя это будет только очередной хипеш, не больше, да? Зато хорошо оплаченный. Да и людям услугу сделаешь. Это тебе в будущем зачтется.

– На том свете, что ли? – уточнил я. – Так мне, по секрету, на тот свет плевать.

– Да при чем тут тот свет? – с досадой отмахнулся голос. – Просто мы, даю гарантию, тебя не забудем. Тоже ведь когда-то в чем-то нуждаться будешь, вот и сочтемся.

– Звучит, – согласился я. – А вот как на счет шелеста?

– Ну, ты же понимаешь, что мы тоже не Рокфеллеры, – смущенно пробормотала трубка. – За поездку тебе было обещано десять тысяч, три ты уже получил. Что, если к оставшимся семи мы прибавим еще три, и все это в целом и составит твой гонорар?

– Я, конечно, понимаю, что вы не Рокфеллеры, – согласился я. – И три тысячи баксов я уже получил. Но я тоже с дочкой миллионера пока не сошелся, так что деньги считать умею. И десять тысяч звучит неплохо. Особенно, если три из них опять пойдут авансом.

– Пойдут, пойдут, – торопливо подтвердила трубка.

– Получается, я согласен.

– Ты когда за дело принимаешься? – спросил крепыш.

– А вот сейчас доем свои яйца, и примусь. – Трубка заткнулась, переваривая мой перл, а я, чтобы окончательно утрясти все вопросы, добавил: – Деньги можете просто засунуть в конверт и опустить в мой почтовый ящик. Надежно, как броненосец «Потемкин» – в нашем доме их не вскрывают, по мелочам не размениваются. Только желательно проделать это завтра утром.

– Хорошо, – сказал крепыш. – Значит, договорились? Ну, бывай.

– Всенепременно, – отозвался я и положил трубку.

Доедая свой ужин для чемпиона, я призадумался: а правильно ли сделал, согласившись? Я, конечно, парень – оторви да брось, что со мной многажды, кстати, и проделывали. Бился один на один с превосходящими силами противника и даже порой побеждал их. Кроме того, я хитрый, смелый и решительный. Меня любит удача и многие другие женщины. Да и здоровьем, откровенно говоря, природа не обидела. Опять же, в армии в свое время вовсе не в стройбате служил. И тем не менее, сейчас я – не больше, чем отставной таксист. Хипеши – хипешами, у кого их не бывает. Не каждый же после них бросается оказывать другим за деньги услуги определенного рода. Так чем я лучше других, с чего решил, что работа частного детектива, какой ее изображают в многочисленных детективных романах со счастливым концом, будет мне по плечу?

Однако при всем том, что я ничем не лучше других, причина согласиться с предложением музыкально оформленного человека у меня была. И причина довольно основательная – деньги. Пускай я зауряден, как равнобедренный треугольник, но в данный момент истории я сидел без работы, и на предложение оной, хоть и временной, но за приличное вознаграждение, обязан был прореагировать. В смысле – согласиться. Риск, говорят, дело благородное. Да будет так.

Задумчиво дожевывая сало-яйца-хлеб, я прикидывал, поздравлять себя или оплакивать. Сам же, помнится, клеймил себя позорными словами за то, что согласился отвезти Леонида Сергеевича. Дубль второй, получается? В любом случае – можно сказать, что мне выпало сыграть новую роль на сцене этого театра, который именуется жизнь. Роль Шерлока Холмса, помноженного на комиссара Катани. Оставалось только начать. А за этим дело не станет – спектакль уже начался, вводная часть позади, и зритель с нетерпением ждет выхода главного героя – меня, сердешного.

А я уже стою за кулисами, готовый, как пионер.