Читать книгу Записки доктора Легри. Книга вторая - Дмитрий Кудрец, Дмитрий Артемович Кудрец - Страница 4

Жизнь в Аньене понемногу налаживалась. Мы полностью обустроились, обжились на новом месте. Мы приобрели новых знакомых, новых друзей. Даже близость Шантлери меня уже не пугала. У меня даже вошло в привычку по выходным отправляться с женой к теткам и там за чашкой чая выслушивать их постоянные стенания и упреки. А по возвращении домой радоваться тому, что, слава богу, нам с Элен еще далеко до того, чтобы сидеть вечерами у камина и перемывать косточки соседям и правительству.

Жак, по долгу службы и из дружеской привязанности, продолжал иногда навещать нас. Правда, его визиты были недолговременными и он, постоянно ссылаясь на неотложные дела, все время торопился покинуть наш дом. Я недоумевал, какие могут быть дела в этом заспанном тихом городке, в котором единственной достопримечательностью был пансионат, в котором я работал. Да и то пансионат был заполнен посетителями только с мая по октябрь. Все остальное время он практически пустовал. Вот и теперь, когда сезон заканчивался, и в пансионате осталось человек пять отдыхающих, я решил воспользоваться советом Бертье и, оставив дела на госпожу Дюкло, взял отпуск. Недолго раздумывая, мы с Элен собрали вещи и первым же поездом отправились к морю. Щедрый дар мошенника Бертье в виде наследства дядюшки Огюстена оказался при этом как нельзя кстати.

Дорога не принесла неожиданностей и неприятностей. И спустя некоторое время, мы с Элен очутились в небольшом пансионате на побережье. Посетителей в это время года было немного. Нашими соседями оказались парочка молодоженов, решивших провести свой медовый месяц у моря, и препротивная старуха, сопровождаемая девушкой лет восемнадцати, приходившейся ей не то внучкой, не то воспитанницей, не то племянницей. Старые богатые старухи любят пустить пыль в глаза, взяв на воспитание девочку или мальчика, уча их всем тонкостям этикета, правилам поведения в высшем обществе и при этом как можно меньше вкладывая сил и средств в своих воспитанников. Кроме девушки старуха постоянно таскала за собой подтянутого пожилого мужчину, который был не то управляющим, не то дворецким, не то слугой. Вид же у него был такой, что можно было подумать, что он является каким-нибудь графом, герцогом или даже принц-консортом. Он смотрел на окружающих с нескрываемым пренебрежением и высокомерием.

Но такое соседство нас не смущало. Ведь мы с Элен думали провести у моря всего пару дней и поэтому не собирались заводить никаких новых знакомств. Да и наши соседи оказались людьми ненавязчивыми и тоже не торопились познакомиться с новыми соседями. Молодожены все время проводили или у себя в комнате или прятались в укромных уголках, чтобы насладиться прелестями совместного отдыха. Старуха с девушкой и своим надменным дворецким вообще ни с кем не общалась.

Наш номер оказался довольно уютным. Он состоял из двух комнат – гостиной и спальни. Кроме того, в номере имелся душ и туалет. Единственное, что меня раздражало – это розовые в мелкий цветочек шторы на окнах. Но выбирать не приходилось и оставалось только смириться с таким декором. Элен, наоборот, была в восторге от мебели, обоев и всего остального, чем не могут похвастаться остальные заведения подобного типа. Элен даже рискнула предложить мне поменять в нашем доме шторы на такие же, но, встретив мое категоричное НЕТ, тут же оставила свою затею.

Единственное с чем нам не повезло – это погода. И хотя было довольно тепло, серое свинцовое небо и сырой ветер наводили тоску и уныние. Было хмуро и неуютно. Несмотря на то, что дождей почти не было, люди не решались на длительные прогулки и большую часть времени проводили на закрытых террасах за игрой в карты или чтением давно перечитанных книг.

Но мы с Элен не обращали внимания на капризы погоды. Каждый день после завтрака мы отправлялись на прогулку и долго бродили по набережной или по берегу моря, вдыхая аромат соленых брызг и кипарисов. Иногда накрапывал дождик, дул пронизывающий ветер, но нас это не пугало. У нас всегда был при себе зонтик и теплые свитера.

Так, ведя бесконечные разговоры, мы бродили до самого обеда. Перспектива игры в покер и выслушивания сплетен нас не прельщала. С каждым днем мы уходили все дальше и дальше, открывая для себя новые уголки. Купаться было нельзя. Вода была слишком холодной и слишком грязной. Волны то и дело выбрасывали на берег всякую дрянь в виде водорослей, пустых бутылок, оставляя после себя хлопья серой пены. Но и от этого оно не переставало быть морем. Свинцовое, черное или сизо-голубое в моменты просветления неба, оно оставалось для нас загадкой, которая постоянно манила к себе.

Сколько людей стремится попасть сюда, чтобы ощутить этот непревзойденный аромат, чтобы окунуться в его пучину. А сколько счастливчиков живут на берегу и не подозревают, что за сокровище у них перед носом. Если бы не моя работа, я бы, наверное, поселился здесь, чтобы утром с восходом солнца и на закате, и на исходе дня любоваться этой непостижимой тайной природы.

– Шарль! – окликнула меня Элен.

Я встрепенулся, и мои грезы о домике на берегу тут же развеялись.

– Шарль! – голос Элен становился настойчивее. – Мы опоздаем к обеду!

– Иду, дорогая! – я бросил взгляд на море и зашагал по песку к жене, которая уже ждала меня на набережной.

– Что ты там увидел? – спросила она, когда я поднялся по крутой лестнице.

– Ничего, – пожал я плечами. – Море.

Элен ничего не ответила, она взяла меня под руку и потащила к пансионату.

– Скажи, Элен, – обратился я к жене, – а ты бы хотела иметь небольшой домик на берегу моря?

– Ответить честно? – Элен прижалась ко мне.

– Честно.

– Нет. Я не люблю сырость. А от моря всегда дует сырой ветер.

– Так мы зря сюда приехали? – удивился я.

– Ну что ты! – Элен сильнее прижалась ко мне. – Даже в такую погоду море мне кажется замечательным. Несмотря на то, что нам не удалось ни разу искупаться.

Мы вернулись в пансионат. Проходя мимо двери наших соседей, до нас донесся приглушенный крик:

– Ну сколько можно повторять одно и то же? Ты никогда ничего не можешь сделать нормально с первого раза! Прочь с глаз моих!

Из номера выскочила заплаканная девушка. При виде нас она утерла слезы и поспешила скрыться в конце коридора.

– Бедная девочка! – сочувственно вздохнула Элен. – Мне ее искренне жаль. Иметь такую тетку. И как она ее терпит?

– Ей это выгодно, – безучастно протянул я.

– Не поняла.

– После смерти тетки ей достанется все е состояние.

– Откуда ты знаешь о ее состоянии?

– Посмотри на ее наряды и драгоценности. Она увешана ими с головы до ног.

– Это возможно просто бижутерия.

– А такси? Ты видела, чтобы кто-нибудь вызывал такси, чтобы сходить в город? Да и к тому же обедает она только в своем номере.

– Возможно ты и прав, – Элен невесело вздохнула. – У этой старухи денег куры не клюют. Но я все равно не смогла бы вынести эти унижения.

– И что бы ты сделала?

– Не знаю, – Элен пожала плечами. – Наверное, нашла способ, как от нее избавиться.

– Это пахнет криминалом.

– Даже пошутить нельзя? – Элен обиженно надулась. – Пойдем, а то мы опоздаем к обеду.

Я не стал возражать. Тем более что кормили в пансионате хорошо. Не успели мы дойти до конца коридора, как нас догнала девушка.

– Извините меня, но мне нужно с вами поговорить, – ее лицо было красным от слез, но по голосу было ясно, что она не особенно переживала.

– Я вас внимательно слушаю, – я остановился.

– Я о своей тетке, – продолжила девушка. – Не обращайте внимания на то, что произошло. С нею часто так бывает. Накричит, а потом места себе не находит. Она вообще добрая, только у нее скверный характер. Сами понимаете, что большие деньги позволяют ей делать все, что ей хочется.

– Но это не повод измываться над людьми! – вставила свое слово Элен.

– Ах, оставьте! – отмахнулась девушка. – Это наши семейные дела. И я не хотела бы, чтобы о наших ссорах кто-нибудь еще знал.

– Хорошо, – согласился я. – Но если вам нужна будет помощь, можете смело обращаться к нам. И я и Элен с удовольствием вам поможем.

– Вы так любезны, господин…

– Легри, – представился я. – Господин Легри. Но можете звать меня просто Шарлем.

– А меня зовут Валентина. Валентина Кламмт.

– А это Элен, – я представил свою супругу. – Моя жена.

– Очень приятно, – Валентина неловко улыбнулась.

– Вот и познакомились.

– Спасибо вам, господин Легри.

– Шарль. Просто Шарль.

– Хорошо. Спасибо вам, Шарль, – девушка вновь улыбнулась, и поспешила вернуться в свой номер.

– И теперь ты будешь утверждать, что она несчастная? – обратился я к жене, когда девушка скрылась за дверью.

– Эта милашка вполне может за себя постоять, – согласилась Элен. – Но бог с ней. Пойдем скорее. Обед ждать не станет.

После обеда мы планировали пойти в город, но внезапно хлынувший дождь испортил наши планы. И нам ничего не оставалось делать, как отправиться на террасу, чтобы пополнить ряды таких же скучающих бездельников. На террасе было немноголюдно. В уголке приютились молодожены, рассматривающие глянцевые журналы. Они томно вздыхали и о чем-то переговаривались. В противоположном углу дремал пожилой человек. За столиком кампания из четырех человек шумно играла в покер. Похоже, отсутствие хорошей погоды их совершенно не беспокоило. Я глазами искал место, куда бы нам приземлиться.

– Тут нечего делать! – послышался за спиной недовольный голос.

Я обернулся. В дверях стояла Валентина в сопровождении своей ворчливой тетки и неизменного слуги.

– Шарль! Элен! – при виде нас девушка улыбнулась. – Вы тоже сегодня никуда не пошли?

– Увы! – я обреченно развел руками. – Дождь.

– Тетя, – заверещала Валентина, – разреши тебе представить. Это Шарль, а это его жена Элен.

– Обычно представляя, называют фамилию и титул, – сухо заметила старуха.

– Легри, – произнес я. – Шарль Легри. Врач без титулов и званий.

– Это уже лучше, – тетка ухмыльнулась. – Вы тоже не знаете чем заняться?

– Нет.

– Пойдемте в оранжерею. Там, по крайней мере, нет этих напыщенных рож, – тетка кивнула в сторону игроков.

– Как скажете, – нам с Элен пришлось согласиться с предложением, поскольку места на террасе не было, да и листать старые журналы мне не очень-то и хотелось.

Тетка ждала, пока я возьму ее под руку, но я не торопился этого делать. Элен кивком головы указала на старуху. И мне пришлось нехотя подчиниться. Я взял старуху под руку, а Элен с Валентиной пошли за нами следом. Старуха еле тащилась и всю дорогу не умолкала.

– В наше время лучше быть банкиром, чем врачом! – ворчала она. – Я не доверяю ни тем, ни другим. Но лекарям я не доверяю больше. У них только одно на уме, как выкачать побольше денег из своих больных, а не лечить их. Я то знаю. Вот мне уже восемьдесят лет и я ни разу не обращалась к врачам. Разве что в детстве, когда болела ветрянкою. Сон и хорошая рюмочка коньяка – вот лучшее лекарство. И никаких дурных мыслей.

– Я с вами абсолютно согласен! – проговорил я, пытаясь хоть как-то поддержать разговор. – Большая часть болезней из-за наших голов.

– Вот и я о том же! – продолжала ворчать старуха. – Надо иметь хорошую голову и тогда не нужно будет обращаться к врачам.

Процессия направлялась по узкому коридору в оранжерею. Замыкал шествие чопорный Бертран – безмолвный страж старухиных тайн. Не спеша, мы добрались до оранжереи. Старуха опустилась в плетеное кресло и тут же заказала бутылку коньяка и лимон с сахаром.

Бертран, словно фокусник, исчез и, появившись через пару минут, поставил на столик поднос с бутылкой коньяка, рюмками и блюдечком с тонко нарезанным лимоном. Изысканным жестом разлил коньяк по рюмкам. Старухе, мне и Элен. Валентина явно не входила в число тех, кого старуха угощала коньяком.

– За знакомство! – старуха подняла рюмку.

– Не считайте меня бестактным, – я косился на нелюбимый мною напиток. – Но я, пожалуй, откажусь.

– Это почему? – старуха удивленно вскинула брови.

– Я не люблю коньяк.

– Я, пожалуй, тоже откажусь, – глядя на меня, произнесла Элен. – У меня от него болит голова.

– Как хотите! – старуха недовольно поморщилась и залпом осушила рюмку. Закусив ломтиком лимона, она вновь продолжила прерванный рассказ.

– Помню в дни моей молодости…

Слушать это было невыносимо, и я от скуки стал глазеть по сторонам. Валентина потянулась к блюдцу с лимоном и нечаянно опрокинула рюмку. Старуха вскричала:

– Безрукая! И когда ты научишься хорошим манерам? Столько времени на тебя потратила и все без толку! Тупица!

Валентина пулей выскочила из оранжереи. Я и Элен вскочили со своих мест.

– Простите, госпожа Кламмт, но мы вынуждены вас покинуть.

– Вы из-за Валентины? – равнодушно спросила старуха. – Так это ерунда! Не обращайте внимания!

– Нет, – я потащил Элен к выходу. – Просто мы забыли об одном деле. Совершенно из головы вылетело…

Я чувствовал, что Элен сейчас сорвется и выскажет этой самодовольной тетке все, что она о ней думает. И я не ошибся.

– Я никогда не вмешиваюсь в чужие дела! – Элен негодовала. – Но вы повели себя очень некрасиво.

– Вы это о чем? – недоумевала госпожа Кламмт.

– Нельзя же так кричать на человека, если он по нечаянности задел рюмку. Это с каждым может произойти.

– Я не вижу в этом ничего такого, – невозмутимо прошамкала старуха.

– А я вижу! – негодовала Элен. – Вы постоянно третируете Валентину. Не даете ей покоя.

– Это она вам рассказала?

– Нет! Я сама все слышала. В пансионате не настолько толстые стены.

– Надо попросить переселить меня подальше, – старуха налила себе коньяка, выпила. – Подальше от таких, как вы.

– Что вы имеете против нас?

– Элен, не стоит, – я пытался избежать нежелательного конфликта. – Пойдем.

– Нет, Шарль! – не унималась Элен. – Я никуда не пойду! Так что вы имеете против меня?

– Лично против вас ничего, – старуха смаковала лимон. – Но я не люблю людей, которые суют нос, куда не следует.

– А я не люблю людей, – в тон старухе сказала Элен, – которые мнят себя превыше всех!

– На вашем месте, милочка, – старуха словно пропустила мимо ушей замечание Элен, – я бы больше присматривала за своим мужем.

– А при чем тут мой муж?

– Он относится к той категории, которые представляют себя добропорядочным семьянином, заботливым, порядочным по отношению к жене. Но стоит появиться смазливой мордашке и от былого ничего не остается.

– Вы это на что намекаете? – моя честь была затронута.

– На свою племянницу, – старуха криво усмехнулась. – Я же видела, как вы строили ей глазки.

– Я? Строил ей глазки?

– Вы. Если бы не присутствие жены, вы бы были с ней не прочь и переспать.

– Знаете! – вспыхнул я. – Это переходит всякие рамки дозволенного.

– Милый друг, – ухмыльнулась госпожа Кламмт, – я нахожусь в том возрасте, когда рамок дозволенного не существует. Все! Ступайте! Я не хочу с вами больше разговаривать. Бертран! Принеси еще лимона и проводи господ. Я хочу побыть одна.

Огорошенные таким поведением старухи, мы покинули оранжерею и вернулись к себе в номер. Элен негодовала, я злился. Такого обращения с нами не позволял еще никто. Не успели страсти утихнуть, как в дверь постучали. Я открыл дверь. На пороге стояла улыбающаяся Валентина. Недавняя размолвка, казалось, ее совсем не трогала.

– Я пришла извиниться, – Валентина робко топталась у двери.

– Но вы ни в чем не виноваты, – отмахнулся я.

– Я пришла извиниться за свою тетку.

– А у нее самой что духу не хватает?

– Простите ее, – Валентина стыдливо прятала глаза. – Люди в ее возрасте все такие. Она уже кусает себе локти, что наговорила вам гадостей и глупостей. И просит простить ее.

– Вот еще! – возмущенно пыхтел я.

– И она просит принять от нее в качестве извинений небольшой презент.

– Забавно! – я продолжал возмущаться. – Значит теперь так принято извиняться в высшем обществе?

– Извините ее, – настаивала девушка. – У нее плохо с головой, но она упорно не хочет лечиться.

– Да и кто станет это делать? – я понемногу стал успокаиваться.

– Она сказала, что если вы коньяк не пьете, возможно, это вам подойдет, – Валентина выглянула в коридор и окликнула слугу. – Бертран!