Читать книгу Кругосветное путешествие Кузи-Музи. Книга пятая - Дмитрий Кудрец, Дмитрий Артемович Кудрец - Страница 2

Кузя-Музя снова попадает в Африку

Покинув Австралию, Кузя-Музя возвращалась домой.

– Ну вот, – вслух рассуждала она, прислушиваясь к гулкому рокоту моторов, – скоро я буду дома. Интересно, у нас там сейчас зима или лето? Я бы очень хотела, чтобы была зима. Я так соскучилась по белому пушистому снегу. И по филину я тоже соскучилась. И по ежику. И по зайчику. Как они там без меня? Скучают, наверное? Переживают. Особенно дядя Филин. Ведь меня не было так долго.

Кузя-Музя грустно вздохнула. Лететь было еще долго и ей ничего не оставалось делать, как ждать. От нечего делать, Кузя-Музя стала осматриваться по сторонам, но вокруг не оказалось ничего интересного. Одни чемоданы, свертки, сумки и ящики. И не было никого, с кем можно было бы поговорить. И Кузя-Музя, чтобы не скучать, принялась разговаривать сама с собой.

– Ну что, путешественница, понравилось тебе в Австралии? Очень понравилось. Правда, там иногда бывает слишком жарко, но это ничего. В Африке бывает еще жарче. А что тебе понравилось больше всего? Больше всего? Больше всего мне понравилось море. А еще кенгуру. Они такие забавные и очень смелые. Почти как я, – Кузя-Музя зевнула. Сначала раз, потом другой. Моторы рокотали так убаюкивающее, что Кузя-Музя и не заметила, как уснула.

Проснувшись, она обратила внимание на подозрительную тишину. Кузя-Музя прислушалась. Моторы молчали.

– Наверное, я уже прилетела, – подумала Кузя-Музя. – Еще немного и я буду дома.

И она поспешила покинуть самолет. Стараясь не попасться на глаза людям, она осторожно выскользнула из багажного отделения и побежала в сторону леса, что раскинулся неподалеку от взлетной полосы. Бежать по бетонным плитам, между которыми были огромные для маленькой Кузи-Музи щели, из которых торчали кустики травы и мха, было очень неудобно. Но маленькую путешественницу это не останавливало. Ей поскорее хотелось оказаться дома, поведать друзьям о далеком путешествии и тех приключениях, которые с ней произошли. Добежав до леса, Кузя-Музя остановилась, чтобы отдышаться и оглядеться по сторонам. Но каково же было ее удивление и огорчение, когда вокруг себя она не увидела привычных елей и берез. Кругом росли совершенно незнакомые деревья. Одни были очень высокими, тянущимися к самому солнцу. Другие – очень толстыми. И все они переплетались своими ветками так, что невозможно было разобрать, какому дереву принадлежат ветки, листья и цветы. К тому же все деревья были обмотаны какими-то странными толстыми веревками. Они свисали до земли, поднимались по стволам вверх, опутывая все вокруг. К тому же в странном лесу, не смотря на то, что на небе светило яркое солнце, было довольно темно.

– Что же это такое? – захныкала Кузя-Музя. – Неужели я все еще в Австралии?

– В какой еще Австралии? – послышался чей-то недовольный голос. Кузя-Музя перестала хныкать и оглянулась. Голос исходил от какой-то странной ящерицы, примостившейся в тенечке на одной из веток. У ящерицы были странные выпученные глаза и смешные рожки на голове. Сама она была желтоватого цвета с едва заметными пятнами и красноватыми полосками по бокам.

– Если это не Австралия, – шмыгая носом, поинтересовалась Кузя-Музя, – то куда я попала?

– Ты в Африке, – ответила ящерица и переползла из тени на солнышко.

– Как в Африке? – недоуменно воскликнула Кузя-Музя. – Этого не может быть! Ты меня разыгрываешь!

– Мне больше заняться нечем, – обиженно проговорила ящерица, – как тебя разыгрывать.

Кузя-Музя поняла, что ящерица не шутит.

– Надо же! – потрясенно воскликнула она. – Я проделала такой путь и все для того, чтобы снова оказаться в Африке!

– Тебе что-то не нравится? – надменно произнесла ящерица, подставляя солнцу то один, то другой бок.

– Не нравится! – возмутилась Кузя-Музя. – Я не хочу в Африку! Я хочу домой! Я хочу обратно в свой лес, к своим друзьям!

И Кузя-Музя залилась слезами.

– Фу! – поморщилась ящерица. – Какая ты противная! Все ревешь и ревешь. Мало тут сырости, так и ты еще разводишь.

– А что мне еще делать, – не унималась Кузя-Музя, – как не плакать? Как я теперь домой попаду?

– Этого я тебе сказать не могу, – ящерица повернулась спиной к Кузе-Музе.

– Ой! – Кузя-Музя вдруг перестала рыдать и изумленно уставилась на свою собеседницу. – Ты стала другого цвета!

И действительно, ящерица превратилась из желтой в темно-бурую, а пятна на ее боках стали голубыми.

– Что тут удивительного? – невозмутимо произнесла ящерица, в очередной раз меняя положение своего тела.

– Как что? – Кузя-Музя совершенно забыла про свои слезы. – Я впервые вижу, чтобы ящерица меняла свой цвет, когда вздумается. А ты можешь стать, к примеру, фиолетовой?

– Не знаю, – безразлично проговорила ящерица. – Я не пробовал. И не называй меня ящерицей!

– А кто же ты?

– Я хамелеон.

– Хамелеон? – переспросила Кузя-Музя. – Это такая ящерица?

– Я не ящерица! – раздраженно повторил хамелеон.

– Извини, – Кузю-Музю уже не беспокоило, что она снова оказалась вдали от дома. Ее больше занимал ее новый знакомый. Ей хотелось побольше о нем узнать, но хамелеон не был расположен к беседам с невиданным созданием. Вращая глазами в разные стороны, он что-то высматривал в густой листве. Вот он заметил на соседней ветке муху. Медленно переставляя лапы, он стал придвигаться к ней. И вдруг – раз! Изо рта хамелеона молниеносно показался язык и тут же скрылся обратно с прилипшей к нему мухой. Кузя-Музя не успела и глазом моргнуть, как с жертвой было покончено. Хамелеон довольно облизнулся и неторопливо стал перебираться на соседнюю ветку.

– Постой! – окликнула его Кузя-Музя.

– Ну, что еще? – не останавливаясь, проворчал хамелеон.

– А ты мне не подскажешь, как мне добрать домой?

– Не подскажу, – недовольно пробурчал хамелеон.

– Скажи хотя бы, в какую сторону мне идти? – не отставала от хамелеона Кузя-Музя.

– Мне все равно, – пробурчал хамелеон и исчез среди густой листвы.

Кузя-Музя осталась одна.

– Ну и куда мне теперь идти? – огорченно произнесла она. – Помнится, Филин говорил, что если все время идти в одну сторону, никуда не сворачивая, то куда-нибудь обязательно придешь. Но в какую сторону мне идти? Налево лес, направо – тоже. И впереди, и позади меня одно и то же. И спросить не у кого. Все словно попрятались. Что ж! Придется решать самой, в какую сторону пойти. Я пойду… – Кузя-Музя задумалась. – Я пойду вслед за солнышком. Оно меня непременно куда-нибудь выведет.

И Кузя-Музя отправилась в путь.

Идти по устланной опавшими листьями земле было гораздо легче, чем по бетонным плитам аэродрома. Кузя-Музя шла, словно по мягкому ковру и не переставала удивляться, почему в этом лесу нет травы. Чтобы не сбиться с пути, отважная путешественница постоянно посматривала на солнышко, которое еле-еле пробивалось сквозь густую листву невиданных деревьев.

– Конечно! – бурчала Кузя-Музя, перескакивая через корни. – Откуда тут может расти трава, когда солнце не достает до земли. Да и здешние места совсем не похожи на Африку, в которой я была раньше. Наверное, хамелеон обманул меня. Никакая это не Африка! Хотя, зачем ему меня обманывать? У нас ведь тоже лес бывает разным. И еловый, и сосновый и березовый.

Кузя-Музя смахнула набежавшую слезинку.

– И угораздило же меня сесть не на тот самолет! – выговаривала она себе, продолжая следовать за солнцем. – Надо же было быть такой неосмотрительной. А если бы самолет прилетел не в Африку, а еще куда-нибудь? Что тогда было бы? А может, это не та Африка? Может на земле есть еще одна Африка? Жаль, что нет рядом Филина. Он бы мне все рассказал, все разъяснил.

И, грустно вздохнув, Кузя-Музя продолжила свой путь.