Читать книгу Сказ о князе Петре и деве Февронии - Дмитрий Кудрец, Дмитрий Артемович Кудрец - Страница 2

С той поры воды много утекло,

Много лет прошло, много минуло.

Было ль былью то, было ль небылью?

Позабылось все. Стало сказкою.

Бают сказку ту люди старые,

Люди старые – люди мудрые.

Всяк по-разному пересказ ведет.

От себя порой прибавляя то,

Чего не было, что забылося.

Слышал сказку ту я от прадеда.

А ему его прадед рассказал.

Ну а тот все сам видел. И теперь

Сказку о Петре – князе доблестном

И жене его свет Февронии

Детям я своим передать хочу.

На святой земле, земле Муромской

Средь густых лугов, средь седых дубрав

В стороне дорог, в селе Ласково

Жила девица свет Феврония.

В избе старенькой на краю села.

Ни отца у ней нет, ни матери.

С малых лет росла одинешенька

Словно в поле куст, месяц на небе.

Солнце лишь взойдет, как Феврония

С песней за дела принимается.

Лежебоки спят, ну а девица

В избе приберет, да в лесок спешит

По гриб-ягоду, али просто так

За травой какой, за целебною.

Из лесу придет, сядет у окна.

Толь кудель прядет, толь полотна ткет.

Все в руках ее живо спорится.

Помощи не ждет, но всегда помочь

Делом, словом ли всегда каждому

Спешит девица. Тому подсобить,

Тому боль унять, порчу отвести.

Не корысти для. Ради добрых дел.

Да и не ждала благодарности

За свои дела красна девица.

– Коли совесть есть, отблагодарят.

Коли нет ее, пусть рассудит бог.

Я им не судья, – говорила так

Душа девица свет Феврония.

Но речей ее не могли понять

Люди темные, неученые.

Да и как понять чудные слова,

Речи странные, непонятные?

Словно сказ вела, словно пела песнь —

Отвечала в лад всем Феврония.

А о чем? Поди, догадайся-ка.

Были хоть слова не обидные,

Обижалися люди добрые.

Непонятны их уму-разуму

Речи дивные, речи странные.

И за речи те сторонилися

Люди на селе красной девицы.

Как-то вечером в избу к девице

Маланья зашла с дитем на руках.

В избу ворвалась, в ноги кинулась:

– Ах ты, матушка, свет Феврония!

На тебя одну лишь надеюсь я.

Помоги ты мне! Мочи больше нет.

Дите третий день надрывается.

Криком все кричит, не умается.

Помоги ты мне! Отведи беду!

Что Феврония? Все кудель прядет:

– Не здороваясь, не заходят в дверь.

Без поклона в дом не являются.

– Некогда тебе мне поклоны бить, —

Маланья в ответ возмущается.

– У меня дите третий день не ест.

День и ночь кричит, не утешится.

Тут Феврония кудель убрала.

Приняла дите из рук матери.

– Ты чего шумишь? Ты чего кричишь?

Не даешь уснуть мамке с папкою.

Смолк ребеночек, улыбается.

Ласковым словам дите дивится.

А Феврония травок набрала,

Пошептала чуть, матери дает:

– Вот, возьми травы, чаю завари.

И пои дите три раза на дню.

Маланья в ответ в ноги кинулась:

– Благодарствую, свет Февроньюшка!

Отвела ты мои беды-горести.

Буду помнить век доброту твою,

Благодетельница, моя матушка.

– Ну какая я тебе матушка? —

Улыбается красна девица.

– На десяток лет моложе тебя.

И гожусь тебе разве в сестры я.

– Для меня всегда будешь матушкой, —

Отвечала ей так Малания.

– Коли бы не ты, и не ведаю,

Чтобы я с дитем своим делала.

Вот, прими за то небогатый дар.

Чем богаты мы, тем и делимся.

И кладет на стол баба узелок.

Строго глянула тут Феврония:

– Убери, не то я прогневаюсь!

– Как же так, мой свет? – баба дивится.

– Чем благодарить за добро твое?

– Коли хочешь ты отплатить добром,

Расскажи мне, что в свете деется.

Вот слова твои будут платой мне.

Призадумалась тут Малания:

– Ходят по свету слухи хмурые.

Говорит молва, что наш светлый князь

Болен хворями неисцельными.

Ходил Петр-князь на войну с врагом.

Врагом давнишним – Змеем огненным.

Бился с ним не день. Дрался с ним не ночь.

Воевал он с ним больше месяца.

Много полегло в страшной битве той

Добрых молодцев. Много сгинуло.

И сдавалось, что нет спасения

От поганого Змея лютого.

Выдохся наш князь, голову склонил.

Но сумел таки Змея одолеть.

Отрубил князь Петр из последних сил

Змею голову с пастью огненной.

Хлынула тут кровь, кровь змеиная.

Кровь поганая и обрызгала

С ног до головы князя славного.

И покрылся князь весь нарывами

Да кровавыми всюду язвами.

Сотни лекарей изо всех краев,

Сотни знахарей из дальних земель

Съехались лечить князя светлого.

Полон княжий двор всяких колдунов,

Всяких лекарей, разных знахарей.

Мажут мазями, шепчут, ворожат,

Варят снадобья. Только все зазря.

Не сумел никто князя излечить.

Не сумел никто его боль унять.

– Никто не сумел, а я вылечу, —

Слово молвила красна девица.

– Разве ж видано? Ну куда тебе? —

Всполошилася тут Малания.

– Сотни лекарей, сотни знахарей

Князя излечить не осилили.

– А я вылечу, – отвечала так

Красна девица свет Феврония.

Маланья взяла дите на руки.

Повернулася, вышла за порог.

– Правду говорят люди про тебя,

Что чудная ты, заполошная.

Ничего в ответ ей Феврония

Не ответила. Села у окна

Снова прясть кудель. Но не спорится

Дело у нее. Голову тлумят

Думы разные, думы странные.

В княжьем тереме кутерьма стоит.

Возле хворого слуги мечутся.

Думы думают, чем ему помочь.

Недуг извести все пытаются.

Но старания их напрасные —

Нет таких лекарств, заговоров нет,

Чтобы на ноги князя подняли.

Князь извелся весь, весь измучился.

Он не ест, не спит, только мается.

И своих бояр вопрошает Петр:

– Неужели нет на святой земле

Таких лекарей, чтоб свели напасть?

Неужели нет таких знахарей,

Чтоб могли унять боли страшные?

Боль смогли унять, язвы вылечить?

Шепчутся в углах слуги верные,

Князю чем помочь не придумают.