Читать книгу Iron и я - Дмитрий Ланев - Страница 7

Это случилось в субботу. На углу Наплюйского переулка и Нерешительного проспекта стояла косо припаркованная «копейка». За древностью лет она была покрыта ржавчиной и несколькими слоями краски, вылезающими друг из-под друга. Но владелец в необъяснимом, чисто русском эстетическом порыве все же вставил в ржавую дыру на капоте пестрый флаг какой-то незнакомой страны.

На заднем сиденье рядом с большой черной сумкой сидела угрюмая обезьяна. Время от времени она вытягивала губы дудочкой и принималась теребить замочки молнии на сумке.

Никто не обращал на нее внимание. Народ быстро продвигался мимо, шлепая по падавшему и таявшему снегу подошвами не то, что с упорством, а даже с наслаждением. Народ ведь – большой ребенок.

На обезьяну обращали мало внимания: не за рулем же, никого пока не давит.

Но вот обезьяна совсем, наверное, замерзла и заскучала. Сначала она прилипла мордой к стеклу и начала корчить рожи прохожим. Не встретив должного отклика, она развернулась к сумке и принялась играть с молнией и замочком. И доигралась до того, что сумка раскрылась. А там..!

В сумке были деньги. И не просто деньги, а пачки зеленых купюр с цифрами и портретами, обернутые банковскими ленточками.

Для обезьяны это были просто игрушки. Она вытаскивала их по одной, вертела перед глазами, нюхала, пробовала на зуб, отбрасывала и доставала следующую пачку. Потом она научилась срывать банковские ленточки и разбрасывать банкноты по салону.

Люди шли мимо автомобиля, проплывали, как мусор мимо причала. Но это продолжалось недолго. Кто-то поднял глаза от хлюпающего тротуара и замер, вытаращив их на обезьянью морду за стеклом, разрывающую зубами сотку баксов.

Движение людей остановилось.

Послышались голоса:

– Водитель есть?

– Кто хозяин?

– Зачем тебе хозяин? Без него разберемся.

– Долбаните чем-нибудь по стеклу.

– Да сбежит обезьяна.

– А это обезьяна?

– Да, похожа на шимпанзе – глаза умные.

–Тогда сама не отдаст.

– Свободу обезьянам.

Из задних рядов полезли руки с телефонами. Кто-то уже выкладывал фото в Сеть и строчил в твиттер. Толпа заняла часть проезжей части, из-за чего стали останавливаться другие автомобили.

Возгласы продолжались и смешивались в гул:

– А это не скрытая камера?

– Да нет, давно уже стоим.

– А чего ждем?

– Говорят, шимпанзе деньги раздает.

– А здесь очередь или кто-то записывает?

– Правильно, давайте организуемся.

– Так долбанет кто-нибудь по стеклу?

– Вот ты и долбай. Полицию надо вызвать.

– Ну, так после них нам ничего не останется.

– Стемнеет скоро, мы что, до ночи ждать будем?

Первыми приехали журналисты, прочитавшие в Интернете горячую новость, что на центральной улице города обезьяна раздает деньги прохожим. Журналистов интересовало, есть ли у обезьяны образование, какую организацию она представляет, не является ли она агентом какой-нибудь страны.

Обезьяна слюнявила доллары и искала какую-нибудь щелку, чтобы протолкнуть бумажку наружу.

Некоторые граждане под видом журналистов пытались пробиться поближе.

Какой-то парень в кожаной куртке с вышитой на спине головой быка забрался на фонарный столб, но не удержался, соскользнул и упал под ноги расступившихся сограждан. Именно его фотография всколыхнула Интернет, поскольку лежащий на мостовой под ногами прохожих человек у нас давно и твердо ассоциируется с насилием власти над гражданами. Хотя, справедливости ради заметим, что в этот раз представители власти к моменту падения молодого человека со столба еще не подошли. Впрочем, это не помешало в дальнейшем некоторым ушлым авторам озаглавливать свои репортажи «быки против ОМОНА» или «русская коррида».

Наконец от метро подошел рядовой полицейский чин. Он долго всматривался в темный салон автомобиля, потом достал рацию, подул в нее, спрятал снова в карман и достал мобильный телефон.

– Да, – говорил полицейский в трубку, – обезьяна. С красным задом. Порода неизвестна, видел такую в зоопарке… давно. Понял, из зоопарка побегов не было. А откуда были? Понял, там обезьян не держат, да и в спецовках все. Попробовать открыть? Зачем? да и нечем. Пусть спецов вызывают. Или спасателей.

Обезьяна, увидев в непосредственной близи лицо полицейского, вдруг нырнула под сиденье и вернулась на место с форменной фуражкой в лапах. Журналисты загудели, защелкали фотоаппаратами, в мировую сеть понеслись новые сенсационные новости.

Полицейский выпрямился и вытер пот со лба.

– Вызывайте спецов, тут она еще фуражку достала, черт его знает, чья машина.

Он убрал телефон, и тут же в кармане зарычала, захлебываясь, рация.

– Короче, сейчас подъедет эвакуатор, если спецы задержатся, обеспечь погрузку.

– Понял, – отозвался полицейский и повернулся к народу, широко раскинув руки, – ну все, граждане, расходитесь.

К этому времени порядком стемнело, место событий освещалось софитами телевизионщиков, которые уже доставали термосы и наливали друг другу горячий, с парком чай и кофе. На обеих улицах образовались нешуточные пробки, так как толпа заняла значительную часть проезжей части. На периферии толпы ржавую «копейку» называли инкассаторским грузовиком и материли на чем свет стоит банкиров, уже брезгующими водителями не то что коренной национальности, но и людьми вообще.

– А что, – говорил кто-то, сейчас же автомобили умнее стали – раз, во-вторых, кто знает, что можно обезьяне пересадить за наши деньги-то. Не то, что водить научится, ЕГЭ сдаст.

Но все же ближе к эпицентру событий эмоции были погорячее. Снова всплывшее предложение «долбануть чем-нибудь» по стеклу находило все больше сторонников. Уже обсуждались детали. Метрополитеновского полицейского оттеснили к самому капоту, где он случайно сел на флаг неизвестной страны, что также было сфотографировано и выложено в сеть. К счастью, внешнеполитическое ведомство этой страны не нашло в этом повода для конфликта. Третьей мировой не началось.

Зато издалека донесся вой сирен полицейских машин и где-то далеко – на краю пробки, засверкала «сине-красная цветомузыка» и оранжевые лампы эвакуатора.

Присутствующий полицейский оживился и снова раскинул руки в сторону народа. В его голосе появилась хрипотца и уверенность в правильности выбранного пути:

– Расступитесь, эвакуатор сейчас подъедет. Задавит, сами виноваты будете.

Слово «эвакуатор» ему произносить не следовало бы. Все-таки нельзя народу прямо так в лицо говорить о ближайших планах руководителей. Поняв, что ржавую «копейку», обезьяну и сумку с деньгами вот-вот увезут, люди сомкнулись и вперед выдвинулись мужички с крепкими плечами.

– Да нет, локтем не получится. На вот, возьми кирпич, – сказал кто-то, и из толпы просунулась рука с грязным обледенелым кирпичом. Сухонькая старушка, оказавшаяся тоже в первых рядах, перехватила его двумя руками и подала тем, кто уже примеривался то кулаком, то локтем, то ногой с размаху.

С кирпичом получилось сразу. Посыпались осколки, дверь распахнулась и сумку выдернули из-под испугавшейся и скакнувшей на водительское место обезьяны. Обезьяна сжалась в комочек и закрыла голову фуражкой.

Битва началась. Пока народ рвался к дармовому богатству, рвал глотки, шубы и куртки, из-за ближайших крыш взлетал фейерверк чьего-то корпоратива. И пока в небе взрывались фонтаны разноцветных огней, народ все и прибрал. С последним не то десятым, не то двенадцатым фейерверком последний участник битвы скрылся в неверном свете уличных фонарей, а к раскуроченной копейке величаво, как танкер, подъехал эвакуатор.

Весь следующий день полиция собирала по рынкам мятые купюры и собрала несколько штук. Владельцы изъятых вещдоков сидели перед кабинетом полицейского чина постарше сержанта и рассказывали друг другу истории честного благоприобретения конфискованного состояния. Потом они то же самое рассказывали в кабинете. Чин выше сержанта не имел оснований им не верить, поэтому долго крутил в пальцах пишущую ручку, потом говорил: «Подождите в коридоре», и вызывал следующего.

Полицейские чинами существенно выше сержанта искали владельца «копейки», денег и обезьяны. Искали долго и безуспешно. Искали все на тех же рынках, потом почему-то по деревням.

Водителя подстерегли журналисты. Бедолага утром в воскресенье все же появился на месте, где еще в субботу стояла машина. Он потрясенно смотрел на разбитые стекла на грязной дороге. Потом поставил на заледеневший снег потрепанную сумку, наклонился, поднял пестрый флажок неизвестной страны и, озираясь по сторонам, произнес: «Аккумулятор, стало быть, теперь не нужен».

Тут-то к нему и подошли двое – один с диктофоном, второй с фотоаппаратом.

Интервью длилось пять минут и состояло из нескольких слов, произносимых с разной интонацией и в разном порядке.

Слов напечатать было нельзя. Тем не менее, пресса и интернет обогатились новыми версиями. Жуликов, воров и банкиров оставили в покое. На повестке дня была новая сногсшибательная история о том, что деньги действительно (народ-то был прав) предназначались для опытов над животными с тем, чтобы создать новый вид живых существ в угоду зарвавшимся олигархам, которые правят миром. И эта обезьяна – наиболее «продвинутая», уже принятая на работу курьером в один из секретных институтов.

Журналисты особенно смаковали факт присутствия в машине полицейской фуражки. Фото обезьянки в фуражке стало суперхитом интернета. Странно, что никто не спросил, почему на улице минус 10, а обезьяна в летнем головном уборе.

Журналисты схватили водителя, а полиция при помощи водителя нашла и владельца денег и животного. Точнее он сам нашелся. А еще точнее – его адвокат позвонил в Управление и объяснил, что купюры, обезьяна и фуражка – реквизит новой телевизионной передачи с рабочим названием «Приколы и приколисты». Адвокат также сообщил, что на всех купюрах есть надпечатка «сувенирная продукция» красным цветом, но мелким шрифтом, а фуражка старого – упраздненного образца.