Читать книгу Вирус Зоны. Сеятель - Дмитрий Лазарев - Страница 6

Глава 5
Дмитрий

Оглавление

Сумрак и тени. Много теней. Вроде и человеческих, а вроде и не очень. Уродливые, сгорбленные, шатающиеся. Впереди какие-то строения. Жилые дома и промзона рядом, через улицу. Небольшой городок. Живой… пока еще. Кое-где горят огни, но мало. И тени людей двигаются вперед, туда, где жизнь. Они голодны, вечно голодны. У них не так много остается времени, чтобы нажраться до отвала, вкусить человеческой крови… и умереть.

Дмитрию не надо видеть их лица, чтобы узнать, как они выглядят. Бледные как смерть, с красными запавшими глазами, окруженными черно-багровыми синяками. И желтые ногти. Дмитрий ловит себя на том, что улыбается. И это не то чтобы душевная потребность – уголки рта самопроизвольно ползут вверх, будто тело помнит нормальные человеческие реакции и повторяет их бездумно, на автомате. Потому что когда человеку хорошо, или он удовлетворен тем, что происходит, или плохо его недругу, он должен улыбаться. И это абсолютно нормально, ибо так задумано его биологической природой.

Дмитрию должно быть сейчас хорошо. Свершается столь долго лелеемое им возмездие. Справедливое возмездие над теми, кто ради своих корыстных целей, властных амбиций и научного любопытства изуродовал его, превратил его жизнь в ад, сделал из него раба, вынужденного служить тем, кого ненавидит, в обмен на регулярные инъекции антиновы. Теперь они узнают, да, узнают, что такое жить в аду. Потому что сами в нем окажутся, но ненадолго. Прежде чем умереть.

Дмитрий улыбается: ковыляющие фигуры приближаются к строениям. Скоро-скоро оттуда послышатся крики ужаса и выстрелы – музыка для его ушей. Пусть зачумленные сделают всю грязную работу, пусть. Он не тщеславен и совершенно чужд позерства. Ему не обязательно смотреть в глаза своим врагам, когда они будут умирать. Не обязательно даже, чтобы они знали, за что и от чьей руки умирают. Это все из пошлой беллетристики и низкопробного кино – из той же оперы, что и пафосные речи мстителя. Нет, ему достаточно будет плюнуть на их трупы и забрать из хранилищ все запасы антиновы.

А еще… Где-то там, далеко, Источник. Такой же полупробужденный, как… И тоже во власти АПБР. Его еще нужно будет пробудить. И пробудить по правильному протоколу, с нужным программным кодом. Зачем? Нужно – и все. А потом и остальные… И смести этого питерского ренегата. Утопить в крови его Измененных, раздавить Посвященного, разрушить сам Источник, чтобы эта зараза больше никуда не распространилась.

На Дмитрия накатывают изумление и страх – он не понимает, откуда берутся эти мысли. Ему не нужен еще один Источник, не нужно тащиться за тридевять земель в Питер, кого-то там уничтожать. Зараза распространится… Единственную заразу, которая есть, он везет с собой. Это его персональное оружие, инструмент его мести. Он не собирается распространять эпидемию дальше. Когда свершится то, что он затеял, все хвосты будут зачищены. К чему устраивать апокалипсис? Он что, чокнутый? Нет, строго план, и все.

Да, конечно, план, а потом…

Никаких потом! Потом он будет жить, просто жить, сколько позволят запасы антиновы.

Жалкие подачки отживших… И ему этого хватит? Он этим удовлетворится? И эта тоска – после таких-то свершений, киснуть где-то в провинции обывателем! Да, именно киснуть, хорошее слово. У него богатый словарный запас. Можно, правда, еще расширить. И цели расширить – слишком уж они мелкие. Такие цели – для отживших, а не для новой формы жизни, которая приходит им на смену. Новая форма жизни и мыслить должна по-новому, более масштабно, глубоко, заглядывать дальше вперед, просчитывать ходы. Неужели он этого не понимает? Да нет, понимает, конечно же, просто пока еще не осознает. Все постепенно, поэтапно, от цели к цели, чтобы разум справился с ростом объемов информации, свыкся с новыми темами для размышлений, примерил на себя новые цели, осознал их важность. Он справится, пусть не сразу, а попозже, хотя особенно медлить не стоит. Питерский Источник и его Посвященный…

Так, стоп! Никакого Питера пока! Он и слышать об этом не желает. Красноярск, месть, антинова, понятно?! Понятно, как не понять. Но потом…

Дмитрия охватывает волна бешенства, раскаленной добела ярости, какую он позволяет себе очень нечасто, сознавая, что у него, «лояльного»-сыщика, не имеющего никаких боевых способностей, единственный козырь – холодный разум. Его изощренный, совершенный разум, который может такое, что и не снилось не то что всяким там пневматикам и кинетикам, но даже и паукам – региональным лидерам «Нового мирового порядка». НМП потому и в загоне, потому их и травят, словно диких зверей, что мозгов не хватает. Террористы… Иногда головой надо думать, а не жечь и взрывать.

Кстати, а НМП – это мысль! Надо будет с ними связаться. Потом, когда он…

Нет! Никаких потом! У него есть цель, к ней и нужно идти, а все эти бредовые фантазии забыть.

Пока что можно и забыть, но…

«Но» оформиться не успевает, поскольку впереди, в сгущающейся темноте, начинают трещать одиночные выстрелы, автоматные очереди, взрывы гранат и крики. Дмитрий снова начинает улыбаться. Правильно, вот так, вот так. Умирайте, отжившие, умирайте! Заливайте своей кровью пожар в его груди!

И тут же он ощущает толчок в груди. Изнутри. Неприятный, тревожный и даже болезненный. Что происходит? Реальность начинает расползаться перед ним на лоскуты. Чудесная, пленительная реальность штурма зачумленными объекта АПБР превращается в тонкие полоски, как бумага в шредере. А полоски в квадратики, в мелкую крошку. Картина рассыпа́ется, будто и не было ее. Из груди Дмитрия рвется яростный, возмущенный крик, но раньше наступает пробуждение.

* * *

Где-то по дороге из Иркутска в Красноярск

Он не стал открывать глаза. Попытался сначала так почувствовать окружающую действительность, отбросив накатившее жуткое разочарование, что рассыпавшаяся только что сцена была лишь сном. О снах не стоит думать, они не несут ничего, кроме отражений собственных мечтаний и тревог. Сны не могут спасти или убить. Реальность вот может. Так что там с ней?

Тревожно, но не опасно. «Лояльный» совершенно четко ощущал на себе полный ненависти взгляд своей спутницы. Ну что за коктейль эмоций, в самом деле? Пожалуй, на такое способны только женщины – ненависть, страх и одновременно боязнь потерять.

Они остановили машину на обочине трассы в лесу. Дмитрию надо было отдохнуть – слишком много всего накопилось в голове с того момента, как он с напарницей прибыл в Иркутск расследовать странное дело с Измененными. Потом было столько всего. Казалось, целая жизнь, спрессовавшаяся в считаные дни, – преследование, Лесногорск, пространственная аномалия, безумные приключения внутри нее, прорыв наружу, катаклизм, добрый самаритянин, которого убила чума и машиной которого они завладели… Тут любой устанет, будь он хоть трижды Измененным.

В считаные дни… Они с Кейт чуть с ума не сошли, когда увидели дату на навигаторе. Вернее, чуть с ума не сошла Кейт, а Дмитрий просто сильно удивился. У аномалий бывают разные свойства, далеко не все из которых изучены, а у пространственных – особенно. К тому же тут еще и аномалия экстраординарная – громадных размеров, созданная очень необычным Источником и провалившая целый город на какой-то особый слой реальности. Стоит ли удивляться, что при коллапсе аномалии произошел такой временной сдвиг? Пожалуй, нет. Лесногорск исчез с карты Земли, и такое не могло пройти незамеченным. Наверняка его искали многие: и те, у кого там остались родственники или друзья, и АПБР. Но с момента полной изоляции внутрь аномалии было уже не попасть. Может, так и замышлял Источник – чтобы за год схлынуло напряжение в окрестностях пропавшего города, чтобы его все перестали искать… И вот тогда из него должна была хлынуть чума…

План этот удался лишь отчасти, но Дмитрий его скорректирует, доведет до ума и реализует в той части, что выгодна ему. И даже хорошо, что прошел этот год: может, в красноярском АПБР уже забыли о своем сыщике, списали его в потери. Спутница его, конечно, расстраивается: ее близкие тоже наверняка похоронили, только ей-то в любом случае путь к ним заказан…

Кейт… Бесполезная, капризная дрянь! Даже водить не умеет, никакого от нее толку. Пока никакого… Ну а раз Дмитрий – бессменный водитель, пришлось остановиться для отдыха. И вот теперь она смотрит. Смотрит неотрывным взглядом на его шею. Смешно, честное слово! Но на этот раз Дмитрий не позволил дернуться вверх уголкам своего рта. Только произнес, не открывая глаз:

– В «бардачке». Под документами на машину и футляром с солнечными очками.

– Что? – ошеломленно переспросила Кейт.

– То, что ты ищешь. – Глаза «лояльный» по-прежнему не открывал и даже не подумал сменить позу. – Нож перочинный, многолезвийный. Так, игрушка в принципе, но перерезать открытое горло хватит. Резко, поперек, прямо под кадыком.

– Что?!

– Забодала чтокать! – хмуро произнес он, открыл глаза и сел. – Или делай, или не сверли меня глазами – раздражает.

«Лояльный» открыл «бардачок», залез туда, достал перочинный нож и, не раскрывая, протянул ей.

– Бери, ну!

– Зачем?

– Сделаешь что хотела.

– Я не хотела!

– Врешь. Очень даже хотела. Только боялась больше. Или, может, мозг включила наконец. – Он положил нож на приборную панель. – А представь только, как просто – чик, и я уже на небесах. А ты ловишь попутку, и в Иркутск – обнять мамочку. То-то ей сюрприз будет – прямо-таки возвращение с того света! А потом – три дня.

– Что три дня?

– Опять ты со своим «что»! – вздохнул «лояльный». – Самой не надоело? Три дня – это время, за которое Иркутск превратится в зомбиленд вроде Лесногорска, только круче, масштабнее. По улицам будут бродить сотни тысяч красноглазых буйных психов, алчущих крови незараженных. Четыре дня – и полыхнет по всей области, да и в соседних регионах тоже – Улан-Удэ, Чита, Красноярск, – везде, куда ходят автобусы и поезда от вас. Чуть позже – места более отдаленные, куда от вас летают самолеты, Москва, например. А дальше заграница. И это не остановить никакими кордонами и карантинами – тут тебе не затерянный в тайге Лесногорск, а региональный центр человеческой цивилизации.

Последние слова Дмитрий произнес вроде бы невозмутимо, но сарказма в его словах не услышал бы только глухой.

– Здорово, правда? – продолжил «лояльный» совершенно серьезным тоном, без намека на улыбку ни на губах, ни в глазах. – Только прикинь, в твоей власти запустить конец света по сценарию «Обители зла» или чего-то в этом роде. И почти никаких усилий – знай перемещайся в пространстве и контактируй с людьми. А у самой все будет идти очень медленно, так что вполне успеешь запастись попкорном и насладиться апокалипсисом.

У Кейт дрогнули губы, увлажнились глаза, но заплакать она себе не позволила, только резко отвернулась и процедила сквозь зубы:

– Ну и сволочь же ты!

– Скажи мне что-нибудь, чего я еще не знаю.

Излив яд, выделившийся по поводу прерванного сна, Дмитрий стремительно терял интерес к разговору. Он даже зевнул. Ладно, сколько поспал, столько поспал. Надо было ехать дальше.

– Зачем ты вытащил меня? – вдруг спросила Кейт.

– В смысле?

– Оттуда, из аномалии. Ты обещал вытащить Риту, у тебя была сделка с тем парнем, Артемом, но насчет меня уговора не было.

– Ну а я, как сволочь, должен был тебя оставить там?

– А вот теперь ты дурачка включаешь, – устало произнесла Кейт. – Только не надо мне говорить, что по ту сторону ты еще не знал насчет этого! – Она резким движением продемонстрировала ему свои ярко-желтые ногти.

«Лояльный» глянул на спутницу с неким подобием ленивого интереса.

– А сама что же не заметила по ту сторону?

Казалось, от этого простого вопроса Кейт слегка растерялась.

– Да я вся на нервах была, о Вике думала, и вообще…

– Угу, тебе, стало быть, позволительно чего-то не заметить, а мне нет?

Огонь в ее глазах как-то резко и вдруг угас.

– Отпираться будешь, да?

Дмитрий пожал плечами.

– Не хочешь – не верь, дело твое. Мне, знаешь ли, тоже было о чем подумать и по ту сторону, и по эту. Скажу только, что в момент нашей первой встречи, когда я взял вас с Ритой с собой к границе аномалии, твои ногти желтыми еще не были.

Кейт махнула рукой.

– Хватит. Не хочу больше об этом говорить. Ты ведь все равно не признаешься…

– Было бы в чем, – буркнул «лояльный». – Ладно, поехали. Где мы там, глянь.

Кейт включила навигатор и дождалась соединения со спутниками.

– Зима близко.

Несколько секунд он непонимающе смотрел на нее, затем на экран навигатора, где отображался действительно недалекий городок под названием Зима, и расхохотался. Еще пара секунд заполненной недоумением паузы – и хохотать стали уже хором, давая выход накопившемуся нервному напряжению.

Вирус Зоны. Сеятель

Подняться наверх