Читать книгу Амазонки в законе. Вторая часть трилогии «Амазонки в Космосе» - Дмитрий Лисовский - Страница 13

Небольшая флотилия вышла за пределы системы звезды Надежда и почти сразу оказалась среди хаоса. Все, кто находился в рубках управления кораблями, сразу вспомнили проход в туманности несколько лет тому назад. «Глория» на тот момент была без повреждений и единственное, что тревожило комсостав, так это дефицит топлива. Для «Тигра» и «Альбатроса», имевших повреждения дальних радаров и части маневровых сопел, первое путешествие к Надежде граничило с самоубийством.

Теперь же Ката-Кхил, да и Бенжамин Кларк, если можно так выразиться, наслаждались полётом, если движение в таком хаосе вообще могло вызвать положительные эмоции. Но это было так.

В авангарде шла «Глория», чего и следовало ожидать. Следом шёл «Тигр», а замыкал шествие «Альбатрос». Шли на малой скорости, не превышающей 200 километров в секунду. Для таких условий эта скорость и так была запредельной. На «Глории», почти без перерыва, система оповещения о приближении метеоритов подавала сигналы неприятным воем. Пушки расстреливали всё, что могло угрожать кораблю. С новой бронёй из бронебойного стекла можно было не бояться столкновений с мелочью, но и небольшой метеорит мог повредить радары, сопла, надстройки. Но самое главное – повреждение любого из элементов, входящих в конструкцию кокона, сводил на нет все усилия колонистов и конструкторов.

«Тигру» и «Альбатросу» было проще. Во всяком случае, им ничего не угрожало спереди. Но и их системы предупреждения тоже не безмолвствовали. Периодически с какой-нибудь из сторон приближалась угроза, но стрелки на обоих судах стреляли безупречно.

Если бы Надежда находилась ближе к центру туманности, небольшой флотилии понадобилось бы несколько лет, чтобы выйти к месту назначения. Но нашим скитальцам повезло оказаться недалеко от края туманности, и через месяцев 5—6 они должны были выйти в чистый космос.

Ката-Кхил не мог нарадоваться тому, как чутко реагировал его корабль на каждую команду. Реакция судна была мгновенной, чего невозможно было достичь при старых компьютерах. Новая система, установленная людьми, работала безупречно, в чём он убедился ещё в походе к Беглецу, или, как люди теперь называли планету, Параше.

Своим старпомом Ката тоже был очень доволен. Эта женщина была более чем компетентна, чего нельзя было сказать о большинстве экипажа. Но и они с каждым днём повышали свою квалификацию, подтверждая мнение романца о том, что люди быстро обучаются другим специальностям.

Не меньше радовались этому походу Кларк и его экипаж. В последнее время было заметно, что жизнь на Мячике их тяготила. Ещё задолго до выхода экспедиции в космос у многих из них в глазах появилось некоторое пренебрежение к тем, кто оставался на планете. Такое пренебрежение всегда было присуще космическим волкам из дальней разведки.

Если на «Тигре» экипаж проходил «обкатку», то на «Глории» каждый знал свои обязанности, экипаж действовал слаженно, что позволяло тем, кто не нёс вахту, получать некоторую отдушину.

Вот и сейчас в кают-компании разгорелся жаркий диспут о способах передвижения в межзвёздном пространстве.

– И всё же жалко тратить столько времени на блуждание в космосе. Отсюда до Земли ходу почти год в нашем летоисчислении. В оба конца – два года. А как бы было здорово, если бы существовали точки перехода из одной звёздной системы в другу. Раз – и ты в дамках. Вместо года можно было бы попасть на Землю за месяц, а то и меньше.

– Это ты, брат, фантастики начитался.

– Всё когда-то было фантастикой: подводные лодки, самолёты, ракеты, роботы, клоны и дети из пробирок, искусственная еда, радио и телевидение. Мы по сути и живём в фантастическом для наших предков мире.

– Кацуба, ты бы ещё сказал о машине времени и других реальностях.

– Зря ты, Нора, насмехаешься. Всё возможно в этом мире. Вряд ли кто-то из нас может объяснить, как Сати-прорицательница смогла предвидеть наше появление на Близнеце. И не только наше, но и паршивцев с романцами. И даже знала, откуда мы. Что это, если не полёт души или мысли во времени или пространстве.

– Уел ты меня, Кацуба. Тут мне нечего возразить. Что скажешь на это, Тумба?

Тумба всё это время сидел молча и не участвовал в разговоре. Похоже было, что его что-то угнетает. Нора подошла к нему сзади, обвила руками его шею, прижалась грудью к спине.

– Что ты, викинг мой, не весел, буйну голову повесил? Ты ещё на Мячике захандрил. Тебя что-то тревожит?

Юхенсон повернулся к Норе, поцеловал её в подбородок.

– Я и сам толком не знаю, есть ли повод для тревоги. Хотел ещё перед стартом предупредить колонистов, но решил, что пока нет причин тревожиться. Но вот послушал Виталика и понял, что причина для тревоги всё же есть.

– Ты о чём? Ты определённо что-то знаешь и темнишь, как всегда. Так, колись или выкинем тебя за борт вместе с твоей хандрой и тайнами.

– Кто вам тогда будет аппаратуру ремонтировать, если выйдет из строя?

– Твои ребята не хуже тебя справятся. Почти все электронщики остались с нами, так что не пропадём. Так что давай, Тумба, колись, пока тебе не ввели пентотал натрия.

– Не надо колоть меня вашей сывороткой правды, я и так колюсь. Простите за каламбур. Дело в том, что такие точки для мгновенного перехода, кажется, в самом деле существуют.

– Да ты что, не шутишь?

– Какие тут шутки? Валдис, ты помнишь, как вы с Холичеком и Лесковым собирали зонды для отдела космических исследований?

– Было дело, помню. Ты ещё платы с Загоруйко делал втайне от всех.

– Так, с каждой минутой всё интересней и интересней. Давай-ка с самого начала.

– Нашли в нашей системе и ещё в системе Лебедя аномальные зоны, где их вообще не должно было бы быть. Представьте себе любую звёздную систему в виде сферы. Нет, лучше рассмотрим как земной шар. Солнце – это ядро Земли. Все планеты вращаются в плоскости эклиптики, в нашем случае это будет плоскость экватора. Всё остальное пространство свободно от планет и очень редко посещается метеоритами, астероидами и прочими скитальцами.

Так вот, на полюсе Солнечной системы как раз и обнаружилась аномальная зона. Это небольшое пространство, окружённое магнитным полем неизвестного происхождения. Та же картина наблюдалась и в созвездии Лебедя в системе Табби. И нигде никаких объектов, могущих создать магнитное поле такой силы.

Так вот, нашей задачей было сделать зонды, которые должны были войти внутрь этого поля и после этого посылать кодированные сигналы по сверхсветовым каналам. Зарегистрировав такой сигнал, можно было определить, в какую точку галактики забросит зонд. Потом бы запустили и пилотируемые корабли с добровольцами.

Что-то пошло у них не так. Сигналы с зондов так и не зарегистрировали. Я думаю, что у них не хватило финансирования.

– А может быть, всё было проще – зонды расщепились на атомы!

– Валдис, давай не будем гадать. У Тумбы, скорее всего, есть правдоподобная версия на этот счёт. Давай послушаем его.

– Версия и правда есть. Две такие зоны на полюсах систем говорят больше о закономерности, нежели о случайности. Разведчики ищут пригодные для жизни планеты, а они все вращаются в плоскости эклиптики вокруг своих светил. Никто не рысачит по всей системе – нет смысла. Если бы стояла задача исследовать области полюсов, то такие зоны обнаружились бы у каждой системы, я в этом уверен.

– Для таких исследований понадобится уйма кораблей и прорва зондов.

– Вот именно! И ещё много времени. Сначала нужно обнаружить все такие зоны, ну, хотя бы в ближайших к Солнцу системах. Возле каждой разместить следящую аппаратуру и запускать в каждую такую дыру зонд. Регистрировать, где вынырнет зонд, откуда он прибыл, сколько времени занял прыжок, не происходят ли какие-то изменения во время прыжка.

– Это что, в зондах посылать людей?

– Зачем людей? Как всегда – мышей, крыс. Потом все опыты повторить, изменяя при этом характеристики зондов.

– Это уже лишнее.

– Не лишнее. Вдруг переход, если это действительно точки переходов, происходит хаотически, в разных направлениях. Цель будет оправдана только в том случае, если из каждой точки возможен только один вектор для прыжка. Иначе, сами понимаете, кому нужна дорога, ведущая в неизвестность. Так что для таких исследований нужна уйма денег и времени, чего никогда не хватает во время войны.

– Ты хотел предупредить колонистов о грозящей им в будущем опасности?

– Хотел, но передумал. Незачем было пугать людей зря. Сначала хотел предупредить на случай, если мы не вернёмся, а потом подумал, почему это мы не вернёмся? Шансы на успех у нас гораздо выше нуля, так что почти безграничны.

– Оптимизма тебе не занимать. Не буду тебя разубеждать. Шансы, я думаю, и в самом деле велики, и уж никак не меньше, чем 50 на 50.

– Я и говорю, что шансы наши чертовски велики.

– Нора, я знаю, что у тебя есть для особых случаев элитные напитки.

– Окстись, Виталик, я пока не вижу никакого особого случая. Хотите остограммиться – сливяночкой балуйтесь.

– Не поняла ты меня. Я вот думаю, чем мне придётся подкупать коменданта в военном городке? Ну не сливянкой же в самом деле! Офицеры, знаешь ли, очень падки на элитное спиртное. Ничто так не сближает людей, как беседа за бутылочкой «Джонни Уокера». Да ещё в такой дыре! Тщеславие – великая вещь. На тщеславии можно хорошо сыграть.

– Ну ты и змей искуситель. Найдётся у меня коробка «Джонни» и ещё коробка «Chivas Regal».

– Вот и славненько. Хотя я, если честно, не уважаю виски. Уж лучше коньяк.

– Чего нет, того нет. Последнюю у меня Тумба выклянчил. Для тебя, кстати.

– Я помню. Мне бы ещё бутылок оригинальных найти.

– Для сливянки?

– Ну уж нет. Есть у меня задумка сделать коньячок собственного разлива. Я уже разработал этикетку, крышечки можно сделать позолоченные или даже золотые, чтобы прокатило за элитное пойло.

– Бутылочки найти можно, этикетки и крышки тоже. Но вкус подделать трудно.

– Тумба, могу спорить, что ты мой коньяк не отличишь от натурального.

– Чур меня, чтобы я ещё хоть раз с тобой спорил! Нора, ты же знаешь, что я ему вишу ящик виски. Подари мне одну коробку, я рассчитаюсь с этим змеем. А он пусть поит им, кого хочет.

– Проиграл – сам отдашь. Спор был честным, честно и пари отрабатывай. Нечего рассчитывать, что я буду прикрывать твой зад в твоих спорах.

– Что, уж и пошутить нельзя?

– Шутить – шути, но на виски не рассчитывай. А ты, Кацуба, из чего коньяк делаешь?

– Тайна сея умрёт со мной. Но пробу можете снять. Стёпа, нальём им по капельке?

– Чего ж не налить? Я сейчас принесу.

Степан вышел из кают-компании, но уже через несколько минут вернулся, держа в одной руке бутылку «Наполеона», а в другой несколько стаканчиков.

– Посуда здесь ещё найдётся?

Нора достала из походного бара недостающие стаканчики. Степан свинтил крышечку и разлил по стаканчикам на палец янтарной жидкости.

Дегустацию проводили по всем правилам. И нюхали, и стаканчики согревали в руках, пробовали на вкус маленькими глотками, ощущали послевкусие. Кацуба и Николаев с интересом наблюдали за дегустацией.

– Что-то мне подсказывает, что это обычная мистификация. Это та бутылка коньяка, что я тебе презентовал. Или сейчас мы будем дегустировать другой напиток для сравнения?

– Кто-то ещё желает высказаться?

– Я не часто пью коньяк, но «Наполеон» всегда отличу от суррогата. Принести ещё одну бутылочку для сравнения?

– Я бы не советовал тратить божественный напиток на этих невежд, не могущих отличить чёрное от белого.

– Но ведь это мой «Наполеон»!

– Норик, ещё капельку возьми на язык, неужели ничего не чувствуешь?

Нора попробовала ещё, но разницы не ощутила. Потом ещё раз понюхала, закрыла глаза, ещё раз принюхалась.

– Вроде бы немного твоим элитным кофе попахивает или мне только показалось?

– Не показалось. Этот напиток и в самом деле именно благодаря тому, что некоторое время настаивался на кофе, приобрёл янтарный цвет. Больше я ничего не скажу. Тумба, а ты лучше присмотрись к крышечке. Разве такая крышечка была на той бутылочке?

Юхенсон взял у Степана крышечку, понюхал её, рассмотрел.

– Сдаюсь! Попахивает и в самом деле вроде кофе. Крышечка другая. Да она же из золота!

– Такого «Наполеона» мы погрузили на «Глорию» 400 литров. В бочонках оно ещё немного отстоится, и кофейный запах исчезнет. Ищите тару. Будем под разные бутылочки разрабатывать разные этикетки. Чем меньше будут бутылочки, тем элитней будет коньяк. Кто же будет подделывать под мелкую тару? Это то же самое, что и чеканить втихаря монеты мелкого достоинства.

– Твой «Наполеон» пьянит или только на вкус похоже?

– И пьянит, и веселит. Поверьте мне, только сомелье обнаружит подлог, но никак не офицеры, прозябающие на оккупированной планете. Им любое пойло пойдёт, но нам нужна «элита». Да ради коробки такого коньяка любой комендант выдаст пропуск в любую зону на вверенной ему территории и не будет особо вникать в твои документы и легенды. Тот, кто может позволит себе таскать с собой через всю галактику такой напиток – человек явно не простой, и такому лучше посодействовать, чем препятствовать.

– Не удивлюсь, что у тебя уже и легенда полностью готова.

– Готова. Мне вот Степан как-то рассказал историю про одного жучилу, так я её за основу взял.

– Это какую историю ты имеешь в виду?

– Помнишь, когда мы засиделись у тебя в ночь великой битвы за нравственность? Про вашего снабженца. Твоя собственная история тоже легла в основу.

– Интересно всё же девки пляшут! Я ему душу изливал, под тот самый коньячок, а он на ус мотал и уже легенду стряпал.

– Как-то так оно и было.

– Не поделишься с нами своим планом?

– Отчего и не поделиться? Главное в моём плане – выбрать судно, членами которого мы станем. Лучше, конечно, если это будет новичок, но подойдёт и любое. Выдаём себя за сосланных на ТВД из тёплых кабинетов за грешки. Стёпа якобы рога вешает интенданту, к примеру, одной из баз земного флота. Стёпа, поведаешь за бутылочкой ту историю с небольшими поправками. По секрету намекнёшь ему о своих подозрениях на мой счёт.

– Каких ещё подозрениях?

– Не перебивай меня. Намекнёшь, что типа я не ваш, меня вроде в последний момент втиснули в вашу группу, и на самом деле я вроде тайного аудитора. Вроде Земля подозревает об утаивании цифр о добыче ДСВ. Подозревают, что часть минерала уходит на сторону. Вроде ты то ли видел, то ли слышал о том, что у меня есть самый широкий доступ везде, где я сочту нужным. Кем выдан доступ, решим на месте.

– Гонсалесом, кем же ещё?

– Его, может, и в живых нет. Кто знает, что там произошло за это время. Придётся некоторое время побыть в коконе и произвести разведку на месте. Короче, после такого подозрения, выраженным таким рубахой-парнем как Стёпа, любой комендант поспешит сам выдать мне доступ в любую точку подконтрольной территории.

– Стоп! Я думаю, что он скорее всего постарается убрать тебя.

– Такой вариант не исключается, но это маловероятно. Скорее всего, он попробует подкупить меня, если рыльце в пушку, а это, скорее всего, так и есть. Или откроет передо мной зелёный свет, спрятав концы в воду. Концы в воду у них умеют прятать. Если он чист, в чём я сомневаюсь, то тем более не будет препятствовать мне.

Ольга Шадрина, психолог и сестра Алёны, штатного хирурга, не преминула сделать замечание.

– Поведение коменданта будет зависеть от психологического типа, к которому он будет принадлежать. Есть риск получить неожиданный результат.

– Как раз здесь неожиданности не будет. Некоторые должности могут занимать люди определённого склада ума и характера. Коменданты на оккупированных территориях похожи друг на друга, как будто сделаны под копирку. Среди военных разнообразие психотипов не так велико, как среди гражданского населения.

– Блин, ты ещё и психолог!

– Тумба, изучение психологии входит в обязанности всех курсантов, участвующих в антитеррористических операциях. Я имею в виду сержантов и офицеров. Или я не прав, Оля?

– Прав. Только офицеры проходят углублённый курс, а сержанты – азы. Создаётся впечатление, что ты проходил не курсы, а изучал психологию где-то в университете.

– Самообразование, ну, и природная наблюдательность.

– Могу сказать, что, с моей точки зрения, план выглядит безупречным. Во всяком случае, кардинально менять его не придётся, если такие изменения будут неизбежны в зависимости от местных условий.

Дальнейшее обсуждение планов по ликвидации комбината по добыче ДСВ прервал вызов из рубки управления.

– Командир, срочно выйдите на связь с «Альбатросом».

Все поспешили в рубку. На экране монитора был взволнованный Кларк.

– Капитан, я прошу застопорить ход. Слева по борту наблюдаем судно. По всем характеристикам это корабль дасийцев.

– Всем по местам стоять. Свободным от вахты занять перегрузочные места. Экстренное торможение. Отсчёт 30 секунд.

Такое же сообщение передавалось на «Альбатрос» и на «Тигр». Звуки сирены раздавались во всех уголках корабля. Ощущения при экстренном торможении, как и ускорении, очень неприятны. Но экипажи нашей флотилии были привычны и стоически переносили все трудности перелёта.

Прошло не менее четверти часа по корабельному времени, пока звездолёты не замедлили свой ход настолько, чтобы сровняться со скоростью окружающих пространство объектов. После уточнения координат к объекту снарядили катер с полувзводом десанта и группой спасателей. На всех трёх судах оружие привели в боевую готовность, а в боте занимали места спецназ и ещё одна бригада медиков.

Судя по тому, что обнаруженный звездолёт дрейфовал среди космического мусора, можно было предположить, что корабль либо мёртв, либо маскируется по каким-то причинам.

Уже через несколько минут с катера доложили, что это действительно корабль дасийцев уже знакомой конструкции. Проникнуть внутрь труда не представило. Картина, которую застали земляне, была безрадостной. Небольшая пробоина говорила о том, что экипаж погиб от разгерметизации. Три маленьких тела находились в своих креслах.

Вызывало недоумение, почему дасийские корабли не делились на отсеки? Возможность заблокировать часть корабля, получившего пробоину, повышала живучесть такого судна. Неужели такая простая мысль не приходила в головы строителям летающих аппаратов, которые люди называли летающими тарелками.

– Командир, Росси на связи. Корабль дасийцев, аналогичный вспомогательному на «Тигре». Пробоина, три дасийца, мумифицированы, очень давно. Все системы корабля скорее всего в норме, повреждений не наблюдаю. Что делать?

– Тела маленькие, как и говорили романцы?

– Да, не больше новорождённого.

– Осторожно упакуйте их в мешки и через карантинную камеру доставьте их в медблок. Поместим их в боксе. Есть там что-то вроде корабельного журнала, дискеты, кассеты?

– Пока ничего похожего не наблюдаю.

– Росси, подожди немного, тут ребята что-то хотят.

В рубке царило возбуждение. Конструктора наперебой пытались апеллировать к Норе.

– Замолчите все! Тумба, что за базар вы здесь затеяли?

– Валдис предлагает отбуксировать корабль в грузовой трюм «Тигра». Любую пробоину можно залатать. Источник энергии у него вечный. Если все системы корабля исправны, мы вполне можем воспользоваться этим блюдцем.

– Хорошо, детали обсудим позже. Росси, ты всё слышала?

– Да, мэм.

– Доставьте тела на «Глорию». Сейчас подойдёт бот и отбуксирует железку на «Тигр». Выполняй. Ката-Кхал, вы согласны принять на борт корабль дасийцев?

– Я приму на борт это судно и ремонтную бригаду. Боюсь, что вы мне не предоставили достаточное количество специалистов, чтобы гарантировать ремонт этого судна.

– Примите заодно наших конструкторов, они должны протестировать все системы корабля. Если они повреждены, судно придётся выбросить за борт.

– Нора-Кхал, мы готовимся встретить груз и людей.

Нора отдала распоряжение всем покинуть бот. Вместо десанта и медиков на бот ступила бригада из рембата и конструктора; Зёла, Паулс и Загоруйко.

– Тумба, у тебя есть какие-то виды на этот металлолом?

– Я не знаю, кто бы отказался иметь в своём распоряжении такое судно для исследований!

– Вы год изучали его аналог на Мячике.

– То судно было частью «Пегаса». Теоретически мы знаем его характеристики. Но ты же знаешь, что не всегда теория подтверждается практикой.

– Что вы вообще там выяснили и чего ожидаете?

– Ты знаешь уже, что ничего похожего на оружие мы не заметили. Максимальная скорость на треть ниже наших скоростей – максимум, так это 7 – 8 скоростей света. Система навигации сложная и пригодна только в хорошо исследованных областях пространства и желательно на скоростях, не превышающих световую. Эти недомерки гасают по всей галактике на пределе возможного. Не потому ли обломки этих кораблей валяются на многих планетах по всей галактике? Не учтенный объект на пути следования корабля изменяет вектор воздействия сил гравитации и изменяет вектор движения самого корабля. По сути, эти ребята по большей части летают вслепую. У них нет системы экстренного торможения. Трагический финал почти неизбежен. Генератор неисчерпаемой энергии – это то, что нам не удаётся разгадать.

– Если для нас это так и остается тайной, то как можно использовать судно, для каких целей?

– Его можно использовать, как вспомогательное судно при стартах и посадках. Собственно, так их и используют романцы. «Глория» сможет без риска садиться и стартовать на планетах с повышенной гравитацией. Согласись, это неоспоримое преимущество перед кораблями такого класса. К тому же – этот корабль сам по себе очень маневрен в атмосфере. Гораздо маневреннее любого из известных мне. Только вот во время боя вне атмосферы он будет плохо управляем.

– До выхода из туманности маленькой эскадры оставались еще месяцы. Не обещающие никаких потрясений. Отрабатывание взаимодействий и доработка планов были основным развлечением для всех экипажей. Исключение составляли конструктора, которые с удвоенным рвением занялись подобранным кораблем и доработкой некоего сюрприза, который обещали предоставить на суд общественности чуть позже. Суть сего сюрприза хранилась в большой тайне. Об одном сожалел Юхенсон – о том, что половина его группы осталась на Мячике. Рук не хватало, но привлечь кого-либо со стороны Тумба не хотел. Тайна!