Читать книгу Сыр с плесенью - Дмитрий Михайлович Завадский - Страница 4

А как насчёт отвлечься от повседневной суеты?

Вы явно не против, я надеюсь.

Представьте себе следующую картину. Осенний вечер тёмными красками сгущает обзор, настолько сгущает, что вы, бьюсь об заклад, не узнали бы ту самую Танечку из того самого супермаркета, будь она в двух метрах от вас. И это при том, что она ваша жена. Странное чувство, когда от волнующего ожидания перехватывает дух, по коже пробегают мурашки, и олени в голове танцуют ламбаду. Из-за чего? Почему? А просто так. Без повода. Странно, да?

Кожаный салон новенькой или почти новенькой Hyundai невероятно удобный, невероятно. Этим самым осенним вечером стоит неожиданно съездить в приграничный Duty Free. Стоит ведь? Определённо стоит, ведь заняться больше нечем. Я временно не работаю, разрушаю ту самую целостную систему рабства, и знаете, я абсолютно счастлив. Так вот, самое удобное и приводящее в экстаз – это кожаный салон автомобиля. Самое приятное – это вальяжно-непринуждённая езда по бездорожью, неудобства которой никак не ощущаются, потому что дури в этом автомобиле больше, чем у любой гоп-компании в лихие 90-е.

Десять евро за мартини. Примерно столько же на взятку доблестному работнику таможни – экая чепуха на самом деле. Вообще, коррупция – дело серьёзное, и виноватых в том, что повсюду она процветает на самом деле в два раза больше числа тех, кто берёт взятки. Кто-то же им их даёт!!!

Немного резко повернув, проезжаем небольшую, глухую, как говорят, Богом забытую деревушку. В поле зрения попала молодая пара, сидящая на лавке остановки. Ближайший автобус к ним доедет через минут пятнадцать, так как минут пять назад мы его обогнали. Проводя аллегорическую параллель, я бы окрестил быстро движущийся автомобиль неким судьёй, разделяющий перед ним лежащее на две равнозначимые, но разные вещи. По левую сторону дороги расстелилась самая настоящая мгла, серая и невзрачная, как настоящее той молодой пары с остановки. По правую сторону ярко полыхала красным пламенем жизнь: закат приобрёл багрово-фиолетовый оттенок, с расположенными чуть ближе линии горизонта очертаниями мрачных и величественных деревьев. Судья словно разделял тонкой белой нитью содержимое одной консервы…

– Слушай, Дим, а ты за кого голосовать будешь?

– Да кто его знает. Вот баба вроде ничего такая, дельные мысли говорит, но вот доверия всё равно как-то нет. Давно уже нет доверия.

– Да уж, сложно всё у нас…

Я усмехнулся. Какая бы ни была власть, всегда найдётся за что её упрекнуть, следовательно, разговор не имел смысла. Вообще, набожные люди говорят, что любая власть от Бога. Любят у нас Бога вспоминать: когда плохо становится и когда оправдаться нужно. Да уж, разговор точно не имел смысла…

Я живу уже пятый день новой жизнью. Вам обязательно стоит попробовать то, что делаю я – вы не представляете, как интересно смотреть на некоторые привычные вещи по-новому и замечать в них то, чего доселе никогда не замечалось. Я полюбил утро, в одиннадцать часов, честное слово! Я имею возможность следить за тем, как уступает ночь рассвету, обволакивает неведомый источник пыльную землю серым туманом и как мой организм становится одним целым с природой. Это невероятно, это замечательно, обязательно попробуйте.

Таня читала скопище абзацев, впопыхах допивая полуостывший кофе и, едва заметно улыбаясь, называла меня мечтателем. Сегодня наверняка будет тяжёлый день, хотя бы исходя из того, что лёгких дней не бывает. Белая зависть пробирала по дороге из подъезда до самого входа в супермаркет – у неё не было выбора сделать выбор, жить на что-то надо же…

Невероятно, но Таня – это моя вторая половинка. Моё сознание давным-давно раздвоилось, но в последнее время приняло всё более ясные очертания. Может, даже это четвертинка. Странно, но кто-то похлопал меня по плечу и произнёс: «А знаешь, ты мне нравишься, парниша». Действительно странно, ведь рядом никого не было.

И вдруг я вспомнил, как бродил по ночным улицам своего города и каждую строку лелеял, словно прожжённый торгаш наивного по натуре покупателя. Сколько раз моя свобода упиралась в потолок незримого, необъятного и необъяснимого купола, вылитого из небытия и россказней различных проходимцев… Я помню, как тусклый свет фонарей едва показывал мне куда идти, но я всегда знал свою дорогу, каждый раз то и дело сворачивая с неё. Завтра будет определённо трудный день, а почему я ещё не решил. Зато я точно решил, что мой вечер будет независимым, неприступным и откровенно-мягким – я намерен вступать в контакт с моим верным и преданным чтению читателем.

Я отрешённо смотрел на листок бумаги, на котором невзрачно был напечатан номер заведующего кафедрой университета, в котором я временно числился. Я представлял, как он смеётся над несчастными студентами, уже давным-давно не верящими в полезность своего, ещё не полученного диплома, и так же представлял, как я ему отвешиваю крепчайшего, словно желудок алкоголика, пинка. Да ни за что. Да просто так. А вот почему бы и нет?

Но что-то здесь не было ясным, вернее, было невыясненным. Что-то терзало душу и не давало покоя. Наверное, стоит посвятить этому следующую главу…