Читать книгу Новый день - Дмитрий Миненков - Страница 7

Утомлённый бесплодными поисками, Тори присел на краю очередной пропасти, разделившей рваной раной каменистое горное плато, и машинально кинул вниз небольшой подвернувшийся под руку камень.

Тишина. Ни малейшего отзвука не доносилось из глубин этой бездны.

Такое необычное явление взволновало Тори, и он поспешил бросить камень побольше, чтобы развеять наводнившие его сомнения. Изо всех сил он прислушивался, склонившись на колени перед пропастью, но и на этот раз ответом ему была глухая тишина.

И вдруг Тори почувствовал, как странная прохлада, подымавшаяся из глубин пропасти, обволакивает его лицо и шею. Точно живая, она заползала под тёплую жёлто-оранжевую кожу и, скапливаясь в груди, обдавала холодом горячее сердце. Тёмная бездна манила Тори. Он лег на самый край обрыва и протянул руки навстречу уже не пугающей, а приятной и расслабляющей прохладе, навстречу завораживающей темноте, сгущавшейся в глубине, куда не могли проникнуть лучи Первородного Света.

«Значит, Отец не вездесущ и не всесилен…» – неожиданно для себя подумал Тори. Но эта мысль, которая ужаснула бы его в любой другой момент, сейчас не показалась ему предосудительной, а, наоборот, была чем-то само собой разумеющимся, логическим выводом из той необузданной черноты, что сейчас раскинулась перед ним. Казалось, можно было дотянуться рукой и прикоснуться, почувствовать, а может, даже и заполучить таящуюся в ней великую силу.

Тори склонился ещё ниже. Непроницаемая чернота, покоившаяся прежде на дне пропасти, словно ожила, она то пульсировала в такт дыханию Тори, то наподобие волн с шумом, походившим на ласковый шёпот, набегала на скалистые отвесы обрыва, приглашая Тори окунуться в эти неведомые воды. Шепот, который поначалу показался Тори странным отзвуком плещущихся внизу теней, поднимаясь со дна, становился всё отчётливее и громче, пока не переместился к самому уху увлеченного Тьмой сына Света.

Тори различал в нескончаемом потоке малопонятной и от того ещё больше завораживающей речи обрывки каких-то уговоров, доводов, просьб. Он внимательно вслушивался в них, тщетно пытаясь разобраться в том, что предлагает ему этот неведомый голос: сделку, повиновение, помощь?

Отвлечённый неясными словами, Тори почти не заметил, как, уверенно оттеснив Свет, Тьма со дна бездны успела подобраться совсем близко к пальцам его здоровой руки. Одного движения, небольшого усилия было достаточно, чтобы прикоснуться к Ней, принять Её непостижимое могущество.

Тори на мгновение перевёл взгляд на свою изувеченную руку, ставшую первой жертвой в затеянной не им борьбе. На его глазах из сгустившихся вокруг уродливой культи теней появилась новая, блестящая на солнце кисть. Он с удовольствием сжал в кулак вновь обретённые пальцы, почувствовав небывалую силу и уверенность в правоте своего решения. Любуясь красотой подаренной ему обсидианово-черной плоти, Тори приблизил изящную новую кисть к лицу и, наслаждаясь той самой, презревшей тепло Первородного Света, приятной прохладой, исходившей теперь от неё, захотел прикоснуться к своим налитым огненной кровью щекам, пышущему жаром лбу.

Но едва он поднёс тонкие чёрные пальцы к лицу, с его плеча сбежало маленькое, прыткое, явно несущее на себе отпечаток мастерства и изобретательности Ишу существо. Раньше чем Тори успел коснуться себя, ящерица быстро пробежала по руке и, замерев на миг в чёрной ладони, больно укусила его за палец. Животное тут же иссохло, и его обезображенное тельце соскользнуло в разгневанную, клокочущую Тьму.

Тори с ужасом отстранился от края бездны, наконец осознав, что чуть добровольно не покорился Тьме. Он с грустью посмотрел на свою левую руку, в лучах Первородного Света не скреплённые договором тени развеялись, и Тори снова был калекой, вынужденным продолжать бороться с Тьмой. Но теперь бороться предстояло не только с той Тьмой, которую он сам давным-давно заточил собственной жертвой внутри земли, но и с той, что поднялась из глубин разума и завладела его мыслями, когда он чуть не поддался Её обольщению.

Тори вспомнил, что стало с животным, вкусившим черную плоть, и был благодарен брату, что не оказался на месте его создания. Погружённый в размышления и раскаяние в собственной глупости он отправился в долину рек к Ишу, чтобы рассказать о том, что ему удалось узнать.