Читать книгу Книга земного странника - Дмитрий Нагишкин - Страница 4

Богатством рифм не озабочен,

Я, как простой чернорабочий,

Свой верный труд покорно знаю.

Вседневной правдою пронзаем,

Её пытаюсь передать…

И дум нежданных череда

Меня влечет тропой тернистой

В сад осознания тенистый —

Откуда ляжет путь решений

На поле битвы и свершений…

И опыта ступень очередная

Мне может покориться, открывая

Всё тот же новый, вечный путь,

Где так же невозможно отдохнуть.

Всё улеглось. Ничто не потревожит

Моих раздумий в сумрачной тиши.

Дневных сует отрекшись, дух итожит

Деяния восторженной души,

Что тело робкое влечет тропой,

Где я однажды встретился с тобой

И от себя отрекся навсегда,

Предпочитая, чтоб мои года,

Судьбу и жизнь, и совесть, и дела

Сама судила, мерила… Ценя

Пристрастно и сурово. И легла

Канвою, красной нитью для меня,

Моих работ, сует… И я мечтаю,

Что Книгу Жизни прочитаю…

Любимая, меня не забывай!

О, жизнь моя, порою вспоминай

Того, кто позабыл совсем про мир,

Кто платье износил свое до дыр,

Кто превратил в лохмотья башмаки,

Кому все остальные – далеки,

Кто ходит этой лишь дорогой,

Кто знает двери одного порога…

Я о себе всё это говорю:

Любимая, меня не забывай!

Уже за то тебя благодарю,

Что ты меня порой согласна слушать!

Любимая, меня не забывай!

Я без тебя – бесплоднейшая суша…

Безумной ревностью терзаем,

Едва не позабыл про белый свет!

И все ж меня любовь спасает,

И ревностней влюбленного уж нет.

Душой стремяся за тобою,

Перед тобой беспомощно открыт,

И с постоянною мольбою:

Чтобы в тебе я не был бы забыт!

Пусть равнодушием твоим убит,

В тоске пустые дни окончу,

Пускай разлукой жизнь закончу —

Меня неправды путь не уязвит.

Возможно приневоливать любовь,

Её не убивая поминутно?

Быть может, не прольется кровь,

Но станет вдруг отравой мутной!

Нет горше поцелуя без любви.

Его Иуда проклял, – удавил…

Любовь и кровь – законное слиянье.

К чему здесь рифму свежую искать?

Любовь и кровь – алтарное сиянье…

Зачем словами надобно плескать?

И знает тот, кто поражен любовью —

Дитя родится, – омываясь кровью!

Люблю! Всей силою души…

Изнемогаю без тебя!

Меня – захочешь – иссуши,

Я всё равно забыл себя.

Ты – радость, милость, упованье,

И за тебя – мое стязанье.

В тебе – себя приобретаю,

И без тебя – себя не знаю.

Ты крест мой тяжкий,

Слезы, мука…

Но мне еще страшней

Разлука!

Мне нынче был пожалован подарок

И долгожданный день – щедрее многих стал!

И снова мир мне показался ярок,

В душе пророс целительный кристалл.

-

Пусть в этом – всё же радостном – свиданье

Приметил я, что я тебе – чужой…

Как в скит, уйду теперь в скитанья,

Тебя, как Рыцарь, славя Госпожой!

Твои дела так хороши,

Что рад я за тебя

Лишь только

смирив отчаянье души.

Меня они ведь не коснутся.

Давно ты разделила нас.

И мне уж лучше не проснуться,

Чем видеть равнодушный глаз,

Который мимо проскользит

Меня, прихожей, лампы, стула…

Ты в новый сон теперь заснула,

И он, боюсь, меня сразит

Последней капелькой,

Пронзающей

Гранит.

«Не зарекайся от сумы…»

Я снова у пределов тьмы,

Стал слеп и глух, и нем – душа

Вон вытекает, не спеша…

Ты собственным путем ушла.

Дорожным прахом я остался.

Ты «есть» во мне, а не «была»,

Ведь я с тобой не разлучался!

И одиночество мое,

Как к небесам, к тебе взывает.

Так ритуальное копьё

Одну лишь жертву убивает.

Я был бы пуст, не знав тебя.

Узнал. Люблю…

Умру? —

Любя!

Местоименья должен заменить:

Родное «ты» – на вежливое «Вы».

Судьбе своей решившись изменить,

Так стали восхитительно новы…

Что ж, будьте «верная супруга

и добродетельная мать»…

Во мне не потерять Вам друга,

А Вам – во мне – другой не стать.

Любовь измученной души…

А если так: перепаши

Себя ты сам до основанья,

Чтоб умерло в груди стенанье,

Чтоб самоотвержением живот

Заранее отдал в этой битве,

И чтоб вперед твои молитвы

Чистейше уходили сквозь киот…

Когда ты не узнаешь сам себя:

Очищенный – умри любя.

Иль, как Меджнун, переживи

Оковы чувственной любви.

В себе терпение найдешь,

Свои возможности поймешь,

Как отраженье воли Бога,

Его престол – твоя дорога!

Прощай, любимая, прощай!

На свете боле счастья не ища,

Пущусь, увы, искать теперь добычу

Неведомых полей. И лоб набычу,

И кровью глаз налью. Пора, прощай…

И дедов смертоносную пищаль

Отмстить пренебреженью твоему

За все блага вовек не подниму!

«Как дай Вам Бог» – я лучше не скажу,

«Любимой быть другим». Себя не заложу,

Не обменяю, не продам. Пускай

Привычная и мёртвая тоска

Преобразится в творчества заряд.

И обветшалый, модный мой наряд

Сменю на мантию и келью мага:

Реторты, ступки и перо, бумага,

Тяжелозвонный бой часов…

Извне – неотмыкаемый засов.

Свяжу молчанием

Уставшие уста.

И может перед смертным ликом

В дому заброшенном и диком,

Склоняясь в благодарности усталой,

Не буду вечною пожалован опалой…

Пускай страшней и безнадежней

Такой тоски – еще не знал…

Вдруг понимаю то, что прежде —

Эх, никогда не понимал:

Когда не служишь за награду,

То ты не раб, а созидатель,

Переступающий преграду,

Что в испытанье дал Создатель!

Меня воспоминания тревожат.

Мой Боже! Сколько я прожил…

Но вереницу дней моих итожа,

Я радуюсь, что мир мне этот мил.

Быть может, он не лучший во Вселенной,

Но мне чужого видеть не дано,

И, стало быть, душою потрясенной

Внимай, ищи… Хоть есть ответ давно

О том, что нам грядущее готовит,

О том, что было, и о том, что есть —

Всё сочтено. И мир не остановит

Ни глупость беспробудная, ни лесть,

Которой тешу я себя напрасно;

И в странных дебрях сумрачного быта

Летю, гоним привычкою пристрастной,

Ту дверь открыть, что, может быть, открыта?

А там! О, правый Боже мой!

Сады Эдема…

Мир без искажений.

И мнится мне, что я попал домой,

С трудом прорвав обман моих стремлений.

Уму на смену моему приходит разум.

Все братья мне… Мне нечего хотеть.

Я отдаю долги. Жаль, понял я не сразу,

Что всё отдать – ведь это – всё иметь.