Читать книгу Час пробуждения - Дмитрий Нелин, Дмитрий Васильевич Нелин - Страница 8

Часть 1
Глава 7
Магия реальности

Оглавление

Конечно, стрелять я сразу не стал – патроны надо экономить. Тут же что ни выстрел, так состояние, а где брать новые заряды, я вообще был без понятия. Может быть, на рынке Лимба найдутся похожие, но это же надо ходить, искать, а у меня времени, как обычно, нет. Так что я целиком положился на Рагни.


Волк выпустил крючья и вцепился ими в копье ангелицы. Та резко дернула его на себя и взлетела в воздух. Я подпрыгнул в слепой надежде взлететь, но тут же грохнулся оземь. Черт бы побрал эти нижние уровни! Черта с два здесь что получится! И я постоянно забываю об этом.


Рагни оторвался от земли и болтался на копье.

– Отпускай! – крикнул я, видя, что оружие Мартины озарилось ярким золотым светом. Сейчас бахнет!

– Нет. Прыгай в меня!

Ух, ну и стратегия. Хотя это может сработать. Все-таки Рагни молодец. Если мы окажемся на земле, а Мартина будет в небе – нам несдобровать. Поэтому на раздумья нет времени! Я тут же переместился в тело волка, а затем выскочил из него, чтобы дотянуться до горла ангелицы. В моей руке уже горел Клык Гаки. Но я не успел. Вернее Рагни. Ослепительное пламя сорвалось с острия копья и сбило волка. Он с карканьем и визгом полетел вниз, а я сразу почувствовал сильную головную боль. Однако я уже схватил Мартину за нагрудник. Трехгранный кинжал был готов вонзиться девушке в бок – прямо между пластинами нагрудника, но тут меня схватили длинные тощие лапы. В дело вступил симбионт ангелицы. Ну уж нет! Я с силой воткнул нож в тело жницы, и та завопила от боли. Лапы отшвырнули меня в сторону, и я полетел вниз. Мартина схватилась за бок, а затем пустилась за мной в погоню. Я летел спиной вниз и поэтому прекрасно видел, как копье выпустило еще три золотых луча. Пришлось выставить руку, создать защитное поле и отразить эти выстрелы. Но Мартина была очень сильна. Мощь ее света колоссальна. Один луч все-таки сумел пробить мою защиту и прошел сквозь левую руку. Теперь мы с волком взвыли в унисон.

Я упал на землю и схватился за предплечье. Посмотрел на него вторым зрением – шикарная дырка в светящемся поле из ярких нитей. Да, если таким копьем в голову попасть, то и выбить может запросто. Черт, в Рагни же попали!

– Я в порядке, – отозвался волк, – задето ухо, зарастет с новым светом!

– Интересное выражение, нужно запомнить, – хмыкнул я.

Напротив нас опустилась на землю Мартина. Я видел, что она держится за бок.

– Что за чертовщина! – выругалась ангелица.

– Я ударил тебя древним артефактом. Эта рана проявится и в реале. Она, конечно, не смертельна, но ты десять раз подумаешь о том, чтобы преследовать меня во снах, когда проснешься.

– Вот как? Ты решил перейти на оружие посерьезней? И это после всего, что было между нами? Вижу, что обычная взбучка тебя не возьмет. Прости, Сергей, но мне придется убить тебя, – Мартина тяжело вздохнула, – раз уж ты не хочешь быть с нами, то не доставайся никому.

– Предупреждаю в последний раз, – грозно процедил я сквозь зубы и направил кинжал в сторону девушки, – убирайся, или пожалеешь. Ты не проснешься завтра утром.

– А что скажет наш миленький котик? – ангелица ласково улыбнулась, но я видел, что в ее глазах горит яростное пламя.

– Что? Я тут при чем? – Бизли аж шерсть вздыбил.

– Ты со жнецами или нет? Разве ты забыл о солидарности?

– Да мать вашу! – Кот аж подпрыгнул, и в его руках возник арбалет. Он начал медленно водить им то в мою сторону, то в сторону Мартины.

– Ты еще думаешь? – удивилась ангелица. – Мы лишим тебя крыльев! Когда совет узнает…

– Это если ты останешься в живых, – веско заметил я, – или ты думаешь, что у меня нет тузов в рукаве? Не вынуждай меня выкладываться на все сто процентов. Я сражался даже против древних богов! Вы вдвоем… Ой, сука!

Короткий болт впился мне в ляжку, и я со злостью поглядел на Бизли. Тот медленно подошел к Мартине, держа меня на мушке.

– Без обид, лысожопый. Ты все-таки живой, имеешь тело, а я бесплотный дух, вынужденный скитаться в Лимбе и живущий по его правилам. А они весьма жестоки. Свет постоянно покидает нас, нужен новый. Крылья – ценный артефакт. Я не хочу его терять.

Вот так подстава. Конечно, я и не надеялся, что котяра встанет на мою сторону, но шанс все-таки был. Очень маленький.

– Рагни, возьми кота на себя. Будь осторожен, этот гаденыш очень прыткий. Ни в коем случае не подпускай его к моей спине, – мысленно предупредил я симбионта.

– Хорошо.

Мартина набросилась на меня, как ураган. Копье с невероятной скоростью наносило удары и пыталось достать меня. Швейная машинка. С копейщиком очень тяжело сражаться на расстоянии. Единственный выход – сократить его. Я увернулся от целой серии выпадов и схватил копье руками, отвел его в сторону и дернул на себя. Оружие оказалось горячим, как сковородка на плите. Мне обожгло руки, но я не придал этому значения. Во мне стала закипать злость. Старое, уже позабытое чувство берсерка. Наверное, потому что я отчетливо понимал – этот бой идет не на жизнь, а на смерть, а таких драк у меня давно уже не случалось.

Мартина была близко. Она отпустила копье, и я чуть не упал назад. Подловила меня. Я выставил кинжал вперед, надеясь, что ангелица налетит на него грудью, но Мартина вновь выпустила длинные лапы насекомого. Они схватили мою руку с кинжалом, а настоящие руки девушки схватили меня за горло.

Где-то позади щелкал арбалет Бизли, и я чувствовал резкие уколы – то в ляжку, то в спину. Попадает гаденыш по Рагни, хотя тот сражается изо всех сил. Кошак – опасный противник. Я прекрасно помнил нашу первую встречу с ним. И тогда мне конкретно досталось.

– Я иссушу тебя до конца, отберу твои артефакты. Ты никогда не проснешься. – Мартина, морщась от боли, с силой сжала руки, и я почувствовал, как свет начинает покидать мое тело.

– Вряд ли, – прохрипел я, – очень вряд ли.

Но сопротивляться было тяжело. Практически невозможно. Мартина была гораздо сильнее меня. Я пытался сбросить ее с себя, но уже чувствовал, что сил во мне остается все меньше и меньше.

– Рагни, – прокричал я мысленно, – сними с меня эту дрянь!

– Не могу! Я запутался.

– Что? – Я быстро повернул голову и увидел, что волк тщетно пытается выбраться из наброшенной на него сетки. Бизли поймал его в ловушку. А тот и крючья не успел убрать. Теперь ему точно крышка! Вернее нам.

А у меня и татуировки не работают. И что делать? Обнять Мартину и провалиться на другой уровень сна? К волкам? Так они не спасут. Они сами под куполом сидят. Пистолетом я вообще не мог пошевелить.

– Да пошла ты! – зарычал я. Рагни тут же оказался внутри меня. Костяные крючья выскочили из моего тела и впились в плечи и руки Мартины.

– Мы сильнее! – яростно сказал я.

Из последних сил я поднял ангелицу над собой и кое-как оторвал ее руки от своего горла.

– Повыше, так! Отпускай! – крикнул Бизли.

– Чего? – удивился я.

– Отпускай, лысожопый!

Так, кажется, мое иссушение откладывается до лучших времен. Я резко убрал крючья, и тут же услышал, как засвистела тетива. Сразу несколько болтов впились в тело Мартины. Два в грудь, а один прямо в шею.

– Ах ты, шерстяная паскуда, – прохрипела та, поднимаясь с земли, – я из тебя чучело сделаю!

– Херушки! – Бизли уже заряжал какой-то совершенно новый снаряд, не виденный мною прежде.

– Лови! – Разноцветная ракета с искрящимся запалом сорвалась с шипением и свистом с резного арбалетного ложа. Мгновение, и она взорвалась тысячей искр. Я успел прикрыть глаза.

– Не тормози, придурок! – крикнул мне кот. Я приподнялся на локте и вскинул маузер. Стреляем имплантом. Пистолет превратился в отвратительного жука, и я потянул за лапку «крючка».

Паучок полетел по кривой траектории и угодил Мартине в пах. Мгновенно запустил лапы в ее тело сновидения, и Великая Нечистая рухнула на землю, как подрубленная. Наступила тишина. Я медленно поднялся с земли.

– Каюк бы тебе приснился, лысожопый, – сказал Бизли.

– Но зачем? Ты не должен был помогать мне. Ты же сам станешь жертвой их охоты.

– Надеюсь, не скоро. Крылья заберет лишь тот, кто их дал, а избегать внимания жнецов я смогу еще долго. Конечно, если ты не отпустишь эту крылатую прямо сейчас.

– Не отпущу, – пообещал я и подошел к телу Мартины. По нему шла редкая рябь, а само оно медленно таяло. Даже не знаю почему. Разве не должно оно тут валяться все время?

– Надо бы ее отнести куда-нибудь.

– Выбросить в море, чтобы пиявки пожрали ее!

– Имплант не позволит, – я покачал головой, – давай просто отнесем ее под навес.

Бизли взвалил девушку на себя и огляделся по сторонам.

– Хочешь взять ее копье? – догадался я.

– Да, оно мне не помешает. Тебе не дам. Ты его не заслужил.

– Хорошо-хорошо, понимаю. Но все-таки почему ты мне помог?

– Потому что когда-то давным-давно ты помог мне, а я не люблю оставаться в долгу. И я знаю тебя гораздо дольше, чем жнецов. Это для меня важнее крыльев. Чего рот раскрыл, болван двуногий? Не ожидал от старого кота-матершинника такого подвига? А вот выкуси. Магия магией, но во мне больше человечности порой.

– Но мертвых людей ты бы иссушил?

– Конечно. Я же их не знаю. Я человечен, но не настолько, чтобы жалеть тех, кого вообще вижу впервые.

Вот и вся его логика. Типичная, конечно, но я не могу винить его за это. У этого кота все-таки одна жизнь.

Я подобрал копье и отдал его Бизли. Тот сложил его, уменьшил в размерах и сунул в карман. Затем мы оттащили тело ангелицы в здание вокзала и запихали в темную и пыльную подсобку, с нестройными рядами ведер и швабр. Было видно, что сюда давно никто не заглядывал. И надеюсь, что не скоро заглянет. Все, будем считать, что Мартина нейтрализована на какое-то время. Но почему она бледнеет? Агенты вот так себя не вели? Может быть, все дело именно в симбионте? В любом случае эту подсобку надо запомнить и навещать время от времени. Что там с Мартиной будет в реале, меня волновало мало. Сновидец такого уровня, как она, обязан заранее позаботиться о возможных последствиях своих приключений. Завещание там. Ситтеры. На худой конец прибор, который посылает сигнал медикам, если сон длится дольше двенадцати часов.

– Куда дальше? – спросил я у Бизли.

– Без понятия, но как можно дальше отсюда.

– И от Лимба тоже?

– Тем более. Нужен чужой манямирок.

– Есть у меня одна идея. Завтра постараюсь тебя провести. Там тебя точно жнецы не достанут, заодно приобретешь новых друзей.

– Ты серьезно? – Бизли широко раскрыл свои изумрудные глаза.

– Более чем. И да, спасибо за помощь.

– Дело за дело. Просыпайся давай. – Кот протянул мне лапу, и я с удовольствием пожал ее.

* * *

– Офигеть. И вы затолкали Великую Нечистую в грязную подсобку на вокзале нижнего мира? – Олег не верил своим ушам. – Это же просто охренеть можно! Я думаю, она очень рассердится, если сможет избавиться от импланта.

– Ключевое здесь – если сможет, – холодно ответил я.

– Но почему ты все-таки отказался от крыльев? Это же могучий артефакт.

– Потому что он не стоил тех жертв, на которые мне пришлось бы пойти. Я устал это объяснять коту, себе и тебе. Я и так погряз во всех этих сетях. Постоянно вылезают какие-то сволочи и пытаются меня захомутать. С меня хватит. Я больше не хочу подчиняться кому бы то ни было!

– Ого, как ты заговорил. Чую, что у тебя, бро, произошла остановка мира, смена внимания, переход в иную плоскость бытия. Ты прозрел?

– Скорее охерел.

– О! Чую, что все эти изменения как-то связаны с Аленой? Она та еще умелица говорить людям правду в глаза.

Я хмыкнул и молча отвернулся. Мы шли по набережной Обводного канала на встречу с Аленой. Да, Игрок вышел на связь, едва я открыл глаза. Я не успел толком отойти от сражения с Мартиной, а мне уже пояснили, что меня ждет миссия 2.5. Как так? Ну вот типа вчера я не доделал задание. И сегодня получаю дополнительное мелкое. Я возмущался таким раскладом, но узнав, что опять увижусь с Аленой, решил все-таки поучаствовать.

– А ты почувствовал легкий зуд в макушке? – внезапно спросил Олег и остановился.

– Когда? Сейчас?

– Нет. Когда пришел к этому вот осознанию всего? Был ли ты в моменте?

– Не помню. Я тогда, скорее всего, просто ошалел чутка. Зуд не помню.

– Просто Кастанеда говорил, что если чувствуешь чесотку в макушке – это значит, ты находишься в моменте остановки мира. И диалога.

– Возможно, – буркнул я, – а где Дэн? Он же шел неподалеку от нас?

– Да, шел, но теперь его уже нет. Он меняет карту реальности. Избегает поля внимания Игрока.

– Я ничего не понимаю! Это какие-то адские термины. Ты вот их понимаешь?

– Только отчасти, – Олег сделал хитрое лицо, – я не пытался стать магом реальности, как многие мои приятели. Я хотел покоя. Искал путешествие, сострадание. Выход из зоны комфорта. Конечно, мне было интересно как-то влиять на свое окружение, мир.

– Транссерфил? – со скепсисом спросил я.

– Ну брось. Я, конечно, тот еще халявщик, но не настолько же. Реальная магия – это сложный труд, требующий порой от практика совершенно невыполнимых задач.

– Но как она работает? Почему Игрок знает наперед, что произойдет? Как он так все подгадывает? Он что, экстрасенс?

– Нет. Ты веришь в судьбу? – Олег остановился и хлебнул кофе из картонного стаканчика с картинками веселых пони.

– Нет. Судьба как таковая не существует.

– Данила сказал? Каждый человек – сам творец своей судьбы. Так ведь? Не отвечай. По глазам вижу, что ты в этом уверен. Хорошо. Давай начнем разбирать издалека. Что такое судьба? Дашь определение?

– Неотвратимость того или иного события.

– Угу, – Олег кивнул и усмехнулся, – это первое, что многим забито в табличку восприятия. У судьбы есть четкое определение. Зайди в «Википедию». Там правильно написано – это совокупность событий и действий, влияющих на твою жизнь. И большинство людей считает, что судьба нам предопределена чуть ли не с рождения. Давай думать, как программисты.

– Стоп. Ни ты, ни я ими не являемся.

– Да и хер бы с нами. Просто давай думать системно и логически. Есть какой-то мир. В нем уже царит целая куча событий и действий. И тут рождаешься ты!

– Почему я? – Я вынул из кармана банку пива.

– Ну так вышло. Мне так удобней рассуждать. – Олег отхлебнул из стаканчика и погладил бороду. – Ты – новая переменная, пришедшая в мир. Система должна моментально рассчитать твое положение, статус и высчитать основные положения твоей судьбы. Так?

– Допустим.

– Ты знаешь, сколько человек рождается каждую секунду?

– Без понятия, но смею предположить, что много.

– Представляешь, какие нужны вычислительные мощности?

– Нет.

– Вот и я о том же, – Олег двинулся дальше и взял меня под руку, – я тоже не верю в судьбу, Сергей. Даже если мы все – это просто строчки тупого кода в чьей-то матрице вселенной, нужны такие мощности, что сломается любая машина. Это же сколько надо задействовать энергии? Света! А ведь мы тут мутируем, меняемся, придумываем нечто новое. Каждый год, каждое мгновение. Никаких мощностей не хватит, чтобы просчитать миллиарды душ в их последствиях. Просто я исхожу из того, что любая система стремится к покою. Миром правят самые ленивые. Они делают один раз и хорошо, чтобы их больше не трогали. Поэтому я не верю в сложность бытия. Все просто. Но мы, люди, привыкли все усложнять, и нам трудно поверить в простоту судьбы. В древности люди были уверены, что судьба неизменна, и все воспринимали как настоящий рок.

– А сейчас люди сильно поумнели.

– И создали кучу инструментов. Раньше люди думали, что их судьба – это единая нить, которую в любой момент по воле богов могут обрезать норны, однако со временем к людям начало приходить осознание – нить не одна, и вообще это паутина.

– У-у-у, пауки виноваты? – догадался я.

– Отчасти. Они как самые древние существа, обладающие феноменальной ментальной силой, плели не только целые миры и лабиринты, они плели и судьбы. Но я бы не стал приплетать их сюда. Извини за каламбур. Наш мир все-таки более молод, чем другие, и я не думаю, что пауки здесь хозяйничали. Только если уж совсем в какие-то доисторические времена.

– Ученые не нашли их следов. Только гигантских стрекоз да ракоскорпионов. Пауков же таких размеров не было, – напомнил я.

– Может, и были, но сплыли. Вернее, сплели себе портал да свалили, оставив на выживание всякую мелочь. Но мы уходим от темы. Так вот представь, что твоя линия тянется с самого дня рождения и до самой смерти. То есть присутствуют две точки. А из уроков геометрии выходит, что наша жизнь – это отрезок.

– А если точки смерти нет? – спросил я. – Что, если наша жизнь…

– Луч? – подхватил Олег. – Да, можно думать и так, но лучше думать, что наша жизнь – это вектор.

– То есть судьба имеет направление?

– Конечно. От рождения к смерти. Мы все умрем. Жизнь – это и есть промежуток между рождением и смертью. Но все это работает только в том случае, если смерть – конец жизни. В нашем же случае смерть – это конец жизни скафандра, но не нашего сознания. Выходит, что у человека сразу две линии. Усекаешь? И они не всегда идут параллельно.

– Ну ты загнул, – я присвистнул, – это уже какая-то астральная геометрия. Мы такое в школе не проходили. Выходит, что тело живет в векторе, а сознание как? По спирали или по кругу?

– А вот это, браток, уже от тебя зависит! – Олег довольно гоготнул и хлопнул меня по плечу. – Как хочешь, так и живешь, в этом уникальность нашего бытия и осознания сего факта. Хочешь быть вектором – будь им! Но ты, я уверен, пойдешь по спирали. Ведь нет ничего круче, чем сохранять свои сознание и память на следующем витке рождения и лично выбирать, кем быть!

– Хорошо, мы определились с вектором и спиралью. Дальше что?

– А дальше, Серега, то, что в мире семь с половиной миллиардов отрезков. Усекаешь? И они постоянно пересекаются между собой. Вот я и вот ты. Мы давно пересеклись и летим параллельно в одном направлении, потом что-то изменится, и мы разойдемся в разные стороны.

– Понимаю. Эдакое броуновское движение, только не частиц, а отрезков.

– Типа того, – кивнул Олег, – и весь этот кисель со стороны выглядит как паутина. Огромная такая. Ты же знаешь, из чего состоит паутина?

– Ну, это белок паучий. Или что-то вроде этого, – я нахмурил лоб.

– Это состав, а я про строение.

– Линии и точки соприкосновения. Все, – ответил я.

– Не все. И?

– И паук там сидит в центре или сбоку.

– И?

– Да чего ты пристал ко мне со своей паутиной! – возмутился я. – Ни хера там больше нет.

– Бинго! Ты попал в саму точку. Между линиями и точками есть пустота. Так вот Дэнчик сейчас как раз там. Понял?

– Хм, – я задумался, – а как же ясновидящие? Они, выходит, умудряются видеть эти линии и их пересечения?

– Некоторые да, но большинство – это, конечно, шарлатаны и просто хорошие психологи. Они берут деньги за утешение, даже если видят, что цель поиска давно уже мертва. Увы, таков мир, но повторюсь, настоящих оракулов очень мало. В Питере вот всего несколько штук, а в Новосибирске вообще двое. И это их дар от рождения. Они мутанты в каком-то смысле.

– Но видеть и предугадывать эти линии мало… – продолжил я.

– Верно. Толку смотреть телевизор и знать, какая передача дальше. Надо же программировать каналы и составлять программу передач. А это уже совсем иной уровень, Серега. И нам с тобой к нему идти уже поздно. Не хватит лишних двадцати лет. Это неприятно признавать, но что поделаешь? Хотя если бы я мог вернуться назад и выбрать магию реальности вместо снов, то все равно не согласился бы.

– Но почему же?

– Потому что эта магия – путь в никуда. Она для тех, кто хочет остаться в данном мире навсегда. Такие, как Дэнчик вот, у них даже не спираль, а просто бесконечный луч.

– Слушай, – меня внезапно осенило, – а ведь хиромантия есть. Это же попытка угадать свою линию. Типа на ладони отображаются все точки?

– Да. Только вот это не всегда работает. Опять же, смотреть должен настоящий маг, а не цыганка уличная. Знаешь, почему так тяжело поверить в магию современному человеку?

– Потому что ее опошлили шарлатаны?

– Вот именно. Это еще сто лет назад ты мог заявить, что придумал лекарство от холеры, намешал спирту с корешками смородины, добавил мухоморы и покатил по всей стране свое зелье продавать. И тебе бы верили. Сейчас такие фокусы уже почти не проходят. Все можно загуглить, поэтому попадаются только самые глупые, внушаемые, загнанные в тупик и ленивые.

Мы подошли к планетарию. Встреча с Аленой должна состояться именно здесь. Девушка была уже здесь. Я посмотрел на часы – мы опоздали ровно на минуту.

– Ну здравствуй, Алена, – Олег приветливо улыбнулся, – не ожидала меня увидеть?

Час пробуждения

Подняться наверх