Читать книгу Вехи русской православной истории. Крест и скипетр - Дмитрий Немельштейн - Страница 6
Исторические драмы
Феофан Прокопович1
Драма личности в Истории
ОглавлениеДействующие лица
Ф е о ф а н П р о к о п о в и ч (он же – Е л и с е й в молодости) – архиепископ Новгородский, первенствующий член Святейшего Синода Русской Православной церкви;
П ё т р В е л и к и й – Император Всероссийский, реформатор России;
Е к а т е р и н а – супруга Петра Великого;
А н т о н и о (он же – Н и к о л а й К а л л о) – агент иезуитов, выступающий в разных ипостасях;
С т е ф а н я в о р с к и й – местоблюститель патриаршего престола;
К л и м е н т XI – папа римский;
Я н у с ф о н Э б е р ш т е д т – генерал русской армии;
Ш а ф и р о в – сподвижник Петра Великого, дипломат;
М е н ш и к о в – князь, друг и сподвижник Петра Великого;
М а з е п а – гетман Левобережной Украины;
С т а р е ц – духовник Ф е о ф а н а
Д ж о в а н н и и П а о л о – слуги Антонио;
Д е н щ и к П е т р а I;
А б р о с и м – кучер Феофана Прокоповича;
Д е в у ш к а – фрейлина Екатерины.
Пролог, он же и эпилог
Сцена первая
1736 год. Санкт-Петербург. Покои первенствующего члена Святейшего Правительствующего Синода Русской Православной Церкви Феофана Прокоповича. У постели умирающего Феофана – старец (его духовник).
Ф е о ф а н
Покаяться хочу в грехе я тяжком,
Свет-отче. Не кори. Прими. Утешь.
Давно хочу. Бессмысленны оттяжки –
Мой пройден путь. А всё в душе мятеж
Не утихает. Бездна подо мною
Глухого мрака чёрного вот-вот
Разверзнется и славою дурною
Мой страшный грех меня переживёт.
С т а р е ц
О, Феофане! Благостное бремя
Безгрешной жизни нам ли суждено?
За царское держась златое стремя,
И денно ты и нощно знал одно –
Служить царю. Поплачь, поплачь. Покайся.
Сними с души тяжёлой ноши груз.
Ф е о ф а н
Простит ли Он?
С т а р е ц
Поплачь, поплачь. Мужайся.
Простит ли Он, судить я не берусь.
Ты знаешь сам – раскаяние мерой
Прощения едино может быть.
Не узришь ты, мой сыне, Люцифера,
Коль чист предстанешь Богу! Истребить
В себе свой грех лишь грешник сам спроможен.
Нечистоту извергни из себя.
Аки младенец стань на этом ложе
И Бог простит … Простит, о нас скорбя.
Ф е о ф а н
Я искренно желал России блага.
И верой освящён мой каждый шаг.
Перо, чернила, писчая бумага
Да слово Божье – вот мой герб и флаг.
Но прав ли был? По той творил ли вере?
В святой не заблуждался ль простоте?
Да, я служил Петру, но в той же мере
И он служил мне. На моём персте
Кольцо, о, старче, видишь ты тугое.
Коли б ты присмотрелся, то прочёл,
Кому я был действительно слугою.
С т а р е ц (берёт руку Феофана, подносит близко к глазам, читает).
«Апостола Петра Святой престол»
(Снова обращается к Феофану, долго и без осуждения смотрит на него; наконец, спокойно говорит).
Бог милосерд. Да и народ наш тоже
Исполнен жали к грешникам своим.
Ф е о ф а н
Прости меня и ты. На смертном ложе
Не стану лгать я. Внемли же за сим.
Всё, что скажу я, тайной да пребудет
Во веки вечные. Прости же, отче, мя
За бремя этой ноши.
С т а р е ц
Бог рассудит.
Так говори же, сыне. Внемлю я.
Действие первое
Сцена первая
1700 год. Рим. Глухая ночь. По узкой улочке торопливо идёт человек. Его гулкие шаги слышны издали. По всей вероятности, это его поджидают три человека, притаившиеся в нише безмолвного дома. Один из них в дворянском платье. Двое других – простолюдины. Судя по всему – слуги сеньора. В руках у них палки.
Д в о р я н и н
Ты не забыл, Паоло, мой наказ?
И ты, Джованни, будь поосторожней.
Кинжал твой пусть не покидает ножны…
Я вам явлюсь со шпагой напоказ.
Вы броситесь бежать во весь опор…
От вас мне больше ничего не надо.
Не мешкайте, не то осыплю градом
Ударов крепких.
Д ж о в а н н и и П а о л о (одновременно)
Поняли, сеньор.
(Дворянин удаляется в тень)
П а о л о
Ударишь по спине его, Джованни,
А я его толкну несильно в бок…
Д ж о в а н н и
Не приведи нас Бог его подранить:
Хозяин нас завяжет в узелок.
(Человек, идущий по улочке, уже рядом. Он в сутане.
Подмышкой – толстая книга. П а о л о и Д ж о в а н н и выскакивают из ниши. Д ж о в а н н и пытается ударить монаха по спине. Тот ловко перехватывает руку нападающего и сам с силой ударяет его фолиантом по голове. Д ж о в а н н и падает. П а о л о пытается ударить монаха в бок. Рука его проваливается в ткань сутаны. Монах же, успевший выхватить палку из рук
Д ж о в а н н и, перетягивает ею П а о л о по спине. Тот охает и пускается наутёк. За ним, с трудом поднявшись, улепётывает П а о л о. Из мрака ночи появляется дворянин со шпагой в руке)
Д в о р я н и н
Я слышал драки шум. Не Вас ли, отче,
Лихие люди вздумали, убив,
Очистить. И убили б между прочим…
М о н а х
Вы кто, сеньор? И, шпагу оголив,
Надеюсь, не меня пронзить хотите?
Д в о р я н и н
Да что вы, друг мой. я спешил на шум,
Сообразив, что мерзкие бандиты
Кого-то потрошат. Но этим двум
Вы задали и сами, вижу, перцу.
М о н а х
Так кто же Вы? я благодарен Вам,
Сеньор… сеньор…
Д в о р я н и н Антонио ди Скерцо.
А Вы гроза горячим головам.
Где драться так прекрасно научились?
М о н а х
Я в бурсе рос. Учился там всему.
Мы там, бывало, и до крови бились:
И глупости дань отдал и уму.
А н т о н и о
А Вас как звать?
М о н а х
Зовите Елисеем2.
В коллегиуме3 здешнем я учусь,
Благодаря Творцу и добродеям.
Магистра получу, и с тем – на Русь.
А н т о н и о
Так Вы к тому же русский. Любопытно.
Ваш итальянский очень уж хорош.
Живётся Вам, наверное, несытно.
Е л и с е й
Что есть, то есть. Считаю каждый грош.
Но я привык: учёба увлекает.
А н т о н и о
И не боитесь за полночь гулять?
Е л и с е й
Меня мой ректор в том же упрекает…
Вы, впрочем, тоже мастер удивлять:
Как чёрт из табакерки Вы явились.
А н т о н и о
Да нет же… я поблизости живу.
Мне Ваши обстоятельства открылись
Из этого окна. Ну вот… По шву
Вам распороть успел злодей сутану.
Е л и с е й
Она ветха. Зашью. То не беда.
Мне новую купить – не по карману.
Пойду.
А н т о н и о
Вы не пойдёте никуда.
Коль жизнью Вы своею дорожите,
Любезный Елисей, вот в этот дом
Взойти ко мне, прошу, не откажите:
Мы вечер у камина проведём.
Е л и с е й
Мой правый бок несильно, всё же, ноет,
Сеньор ди Скерцо. Бог меня прости.
Теперь уж и отказывать не стоит…
Любезны Вы, что нынче не в чести.
(Уходят).
Сцена вторая
Гостиная в доме Антонио. В камине пылают поленья. У камина три кресла. Одно из них украшено золотой резьбой. Невысокий столик сервирован на три персоны. Один прибор намного изысканнее двух прочих. Входят Елисей и Антонио.
А н т о н и о
Присаживайтесь… В это кресло, друг мой.
Хотите ли вина?
Е л и с е й
Благодарю.
А н т о н и о
Всё это лучше, чем корпеть над буквой
В училищных стенах… Да я смотрю,
Вы Бэкона4 читаете. Не страшно?
Е л и с е й
Концепция его отнюдь не зла.
Он в чём-то еретик, но как изящно
Он ставит опыт во главу угла.
А н т о н и о
Да, он умён… Хотя ученья церкви
Из вечности и в вечность нам даны.
Е л и с е й
Согласен с Вами. Всем нам этой мерки
Держаться надо в пику сатаны.
(внезапно спрашивает)
Вы, видно, ждёте третьего кого-то?
Три кресла… три прибора… я да Вы?..
А н т о н и о
Сметливы Вы, мой друг. Моя работа
